Я ставил ловушки на зверя, сильного и красивого, с мудрыми янтарными глазами. Я ставил много ловушек на звериных тропах и у водопоя, и много-много зверья попадалось в них, но я выпускал их, и ждал его - моего зверя. Так повелось у нас в племени - перед тем, как получить имя, каждый должен поймать своего зверя и посмотреть ему в глаза. Потом этот зверь будет твоим защитником и хранителем... Каждый выбирает по себе, по норову, по быстроте, по разуму. Я был молод и горд, силен и красив, и выбрал зверя с мудрыми янтарными глазами, которого никто не смел звать раньше.
Я ставил много ловушек, ведь был охотником, пусть и без имени. Но удача бродила где-то в стороне, и день за днем зверь обходил мои капканы. ; Все мои одногодки-родичи уже поймали своих хранителей и вернулись в племя. Я оставался один. Я построил себе хижину в лесу, чтобы перезимовать, я ставил ловушки на каждой тропе, я уже отчаялся, но все равно продолжал свое дело. Потому что не мог вернуться, не посмотрев в глаза Своему зверю. Это принесло бы большое горе племени - так сказал отец-шаман. Он спросил меня, твердо ли я уверен в своем выборе, и в иное время этот вопрос стал бы оскорблением. Но - я был молод и силен, глуп и самонадеян - и я придумал зверя с янтарными глазами и серебристо-пепельной шкурой, и знал, что не может быть иначе.
Прошла весна, и лето, и осень.Иногда, очень редко, лунной ночью я видел мелькание серебристого меха, иногда слышал голос - рычание? всхлип? Вой? Не знаю.
Потом я перестал считать дни. И говорить даже с собой. Только иногда звал его - Моего зверя. Не для того, чтобы быть услышанным, а лишь потому, что он мне стал ближе и родней, чем я сам. Мой выбор. Мой враг. Мой брат. Я не обращал внимания на другое лесное зверье, и оно потихоньку стало забегать в хижину, шуршать по полкам, таскать у меня яблоки и орехи.
Потом... потом я перестал ставить ловушки. Не потому, что отчаялся, а потому, что понял, что этот зверь - свободней, чем я, сильней и мудрей. Значит, у меня нет права лишать его свободы. Значит, мне нет дороги назад в племя.
Раньше жизнь без людей была для меня равной небытию. Теперь... Теперь осталось только спокойствие. Но смысла не осталось. Я лежал на спине и смотрел на звезды. Потом - на рассветные облака. Потом - на солнце. Потом - на вечерние. И так по кругу. Мне нечего было ждать, кроме смерти.
Я не помню, когда я закрыл глаза. Ни боли, ни грусти, ни злости, только спокойствие.
А когда я их открыл, - простая реакция на звук - увидел янтарные глаза, близко-близко. Ни боли, ни грусти, ни злости, только мудрость и... мне почудилось? улыбка?
Миг - и он ушел. Не спеша, не боясь повернуться спиной. Затерялся в посеребрянной лунным светом траве.А я стал собираться домой. Пока я понемногу становился на ноги, он приходил еще несколько раз. На расстоянии руки, рядом - иногда садился рядом, и мы смотрели на Луну. Иногда я рассказывал ему что-то, а он щурился почти по-кошачьи. Иногда...
Он проводил меня до селения. Остановился на одному ему известной границе. А я пошел дальше.
Дом встретил меня насторожено. Постаревший отец, седой и сгорбленый, меня не узнал. Впрочем, он уже никого не узнавал вторую весну. Люди старались обходить меня стороной, но держались с почтением. Люди... такие странные существа. Мне больше не было места рядом с ними.
Я вернулся в свою хижину. Но что-то изменилось, пока я был с людьми. Что-то во мне, внутри. Спокойствие... и грусть. Потому что я не вижу больше Моего зверя. И все, что остается - ждать. И может быть, на исходе века я его еще увижу...