Кордон Веневитиново -1

Георгий Прохоров
 Закат на Веневитиново.
(Фото заимствовано из www.uic.vsu.ruccmuseumrestvenevitinovoindex.htm)


  Кордон Веневитиново… Веневитиновский кордон. Может, когда-нибудь слышали или бывали? Нет? Ну, это поправимо. Сейчас расскажем. Что знали-видели. Или люди помогли…. Что уже и мы знаем. А лучше съездить.

  В Воронеже, когда эти два слова произносит разговаривающий с Вами, то помимо общепонятного смысла: что, вот, есть местечко на реке Усманке, не так, уж, и далеко от Воронежа – Веневитиновский кордон, человек как-то посмотрит, вроде, с интересом и вежливой улыбкой, но за тебя и, смотря мимо тебя, проверяет, сверяет своё и твоё. И какой пробы оно. Что оно? Попробуем ещё раз.

  Вот люди, бывавшие в горах, говорят друг другу: «Был на Клухорском перевале», «Ходил на траверс пяти вершин Главного хребта» - и опять смотрят в тебя и мимо тебя, и хотят почувствовать, а много ли там виданного невидимо за тобой, этого, невыговоренного между лицами причастными.

  «Мысль, сказанная, есть ложь», - сказал как-то один человек. Много ли, часто ли мы говорим о сокровенном? Надо ли? Чтобы не было лжи. Чтобы истина осталась недоговорённой, недосказанной. «НесказАнное, синее, нежное…»

  Бывают люди близорукие. Бывают дальнозоркие. Встречаются глухие. Встречаются слепые и плохо видящие. Кто-то не различает цвета.
  То же, что недосказано, что стоит за нами – едино для всех нас: близоруких и дальнозорких, слепых и глухих. Но, чтобы придти к тому, как эту недосказанность (хотя бы кусочек!) чувствует другой человек и в чём его прелесть как писателя, или как художника, или как пишущего музыку, как просто человека, в конце концов, или в чём его гадость, надо окунуться в сказАнность дерзнувшего. Вы, уж, извините, в данном случае, по большей части, в мою сказАнность. Другого пути почти нет. Занесло его снегом, порос он бурьяном-травой. Разве что постоять рядом?

  «И тени их качались на пороге,
   Безмолвный разговор они вели,
   Красивые и мудрые как боги,
   И грустные как жители Земли», - Окуджаву вспомнил.

  Итак, занавес открывается…. О происхождении названия кордона почти ничего не знаю. Знаю только, что был поэт Веневитинов. Беру словарь Брокгауза и Ефрона. Девятнадцатый век! Спб. 1892г. Веневитиновы – древний род из города Венева, переселившийся в Воронежскую губернию из Тульской. (А почему? Ближе к столице уже всё поделено было, а Воронеж-то почти пограничье в то время, и надо привлекать и привечать?)

  Родоначальник фамилии – Терентий (Терех) Веневитинов, атаман воронежских детей боярских, в 1622 году (город Воронеж основан в 1586 году) был жалован землями в городских воронежских дачах (видите: тогда такое слово уже было!). Веневитинов Дмитрий Владимирович, 1805-1827гг., поэт, его ценил Пушкин, происходит из этого рода. Бежал зимой раздетый да вспотевший с другом ночью с бала в сыром и холодном Петербурге через двор к себе в квартиру, заболел и умер.

  По всей вероятности, думал я, читая словарь, происхождением своим Веневитиновский кордон наиболее близок к Михаилу Алексеевичу Веневитинову, русскому археологу, секретарю воронежского статистического комитета, члену археографической комиссии, в 1888 году избранному воронежским предводителем дворянства. И по известности он подходит, и не так давно жил.

  А вот, как бы не так! Поковырялся ещё в пыли интернета, даже письмо из Баку, где сейчас практически безвылазно живу, в Воронежский краеведческий музей написал. Может, у них в домашних запасах что-то есть?

Оттуда мне ответили:
   Здравствуйте, уважаемый Георгий!
С удовольствием (но на второе моё письмо удовольствия уже не было – осталось без ответа) помогу Вам.
Ответ на первый Ваш вопрос:
Веневитиновский кордон – территория и постройки Веневитиновского кордона до 1917 г. являлись собственностью купца Н.Г. Веневитинова. Находится в 20 км от Воронежа. Расположен в Усманском бору на правобережье р. Усмань. На территории кордона в 1946 г. под руководством профессора И.И. Барабаш-Никифорова для проведения студенческих практик была создана зоостанция ВГУ.
Позднее (1996) зоостанция приобрела статус биологического учебно-научного центра «Веневитиново», который имеет несколько лабораторий (в т.ч. совместно с академическими институтами РАН), музей природы. Служит для проведения учебно-полевых и производственных практик, организации научных исследований. Часть территории кордона принадлежит спортивно-оздоровительному лагерю ВГУ.

Литература: Воронежская энциклопедия. Воронеж, 2008. Т.1. С. 126.
См. также: Простаков Н.И. Биологический учебно-научный центр «Веневитиново»
как база регионального экологического воспитания и образования // Состояние
и проблемы экосистем Среднерусской лесостепи. Воронеж, 2001.

Указанный Вами М.А. Веневитинов относится к дворянской ветви
Веневитиновых, а указанный Н.Г. Веневитинов, владелец кордона,
был из купцов. Поэтому они не родственники, а однофамильцы (то есть, мне говорят, что дворяне Веневитиновы не имеют к кордону отношения).

  Почти отбрили меня с моими романтическими поползновениями? И река другая. Не Усманка (потом выяснилось, что одну и ту же реку то Усманью, то Усманкой называют). И Веневитиновы, которые забрели на воронежские земли из тульских, оказываются не родственниками. Чудеса в решете! Ан нет, - думаю я. Всё, вроде бы, хорошо, да нехорошо. Как у Гайдара, в «Мальчише-Кибальчише».

  Мы ещё подышим ветром, - говорил другой литературный герой, из моряков. Ну, не может, думаю, быть, чтоб такой загадочный-полузагадочный кордон для многих, кто там оказывался, был прилеплен в памяти народа к купцу гильдии. Ну, не магазин же купца Редькина на Динамо, уже 100 или больше лет сохраняющего в народе память в названии! Из Веневитинова кордона не одно поколение воронежского народа черпает не муку, сахар да пшено, а души поползновения!
  Правда, не только души…

Следующий источник: неофициальный сайт турбазы ВГУ «Веневитиново» -www.venek.da.ru;http://venevitinovo.narod.ru

Автор: Шаман
Из материалов «Повесть о летней практике», Воронеж, 2006.
«Легенда о Веневитинской Деве» NEW!
Старожилы рассказывают, что раньше на месте биостанции располагалось имение старого графа Веневитинова. И был у графа сын. И вот однажды, гуляя по поместью, юный граф увидел девушку…
 Ради возлюбленного эта несчастная девушка обрекла свою душу на вечное проклятие. И теперь, по ночам, её призрак бродит по окрестностям, заманивая нерадивых студентов в болото…

Общие положения из материалов того же сайта:
Эти места известны многим воронежцам, особенно тем, кто связан с Воронежским государственным университетом. Здесь располагается Веневитиново: база отдыха и биостанция ВГУ. Берега реки Усмани (Усманки) в юго-западной части Усманского бора являются самыми живописными в окрестностях Воронежа. Еще Петр Великий высоко ценил красоту этих мест, которые он называл «золотым кустом государства Российского».

Тот же сайт.
Автор: Sаша, 2002 год.
Типичный день в Веньке:
Раннее утро, пол-восьмого вожатые (да-да) с тяжёлой головой обходят комнаты, лениво выгоняют ребят из девичьих комнат, начинается построение (оное сделано для подсчёта наличия личного состава студенчества, не утоп ли кто, не замёрз в лесу и т.д. ибо ночи в Веньке бурные) Помятый народ идёт умываться-чистить зубы, выносят бутылки и прочий мусор, танцпол очищается от той же тары. К 8 часам народ тянется в столовую, завтракать.
Надо сказать, что время с утра и до обеда мёртвое. Отсыпается народ после вчерашней ночи, одновременно готовясь к следующей. Желающие играют, загорают, купаются, ходят в лес и т.п.
Девчёнки… О Вас, милые прелестницы, особый сказ. У меня сложилось впечатление, что Вы целый год учитесь, стараетесь, сублимация такая, но вот оно лето, ПОНЕСЛАСЬ!!! И если ты сам ничего, то практически никакая нимфа не против. Хоть на ночь, хоть на весь поток, причём без обид, сказка. И всем хорошо, и Беланов спокоен? «Нам насилье здесь не нужно, хотя вазелин и детский крем должны быть в любом домике? (с)
Танцуют все! О, эта атмосфера… и песня этого лета «www»
Дискотека продолжается примерно до пол-первого, после чего Беланов начинает «зачистку». Ты идёшь или заморачиваться, или спать куда напросился, или договариваешься о свидании «через пол-часика». А если устал, то можешь просто лечь спать, завтра рано вставать, и всё продолжиться.
На эти 10 дней в душном городе остаются все проблемы, жизнь как бы замирает, превращаясь в безмятежность. А то что здоровье поправлять после этого приходится, так это же отдых!

  Вот так пишут нынешние ребята из ВГУ о кордоне, «ласково» называя его «Веньком». Я тоже выпускник ВГУ и во время студенчества два курса подряд проходил там практику. Не нравится мне это имечко. «Совком» попахивает. Один небезызвестный человек придумал «Совок» для обозначения своей родины (ну, кто будет уточнять, про строй он говорил или про всю страну, ведь дальше-то говорят, что жили в совке, а в строе не живут, живут в стране?!). Другой мне неизвестный придумал «Венёк», почти что веник к совку. Кусочек маленькой родины прилепили к большой – и там, и там нагадили. Впрочем, если только отрываться, как сейчас на Руси многие делают и больше ничего сквозь залитые глаза не замечать, может, для них это и есть «Венёк». Но не для меня. Навечно -- «Кордон Веневитиново».

А вот, что пишут в интернете о происхождении названия улицы Веневитиновской в Воронеже:
Михаил Алексеевич Веневитинов (1844-1901) - видный ученый-историк, просветитель, директор Московского Румянцевского музея. Избирался в Воронеже губернским предводителем дворянства, управлял семейными имениями.

Название улицы напоминает и об известном купце, промышленнике, общественном деятеле XIX века Николае Григорьевиче Веневитинове (ок. 1824 -1892). В Усманском бору, на берегу реки Усмани размещалась его усадьба с винокуренным производством. Эта сохранившаяся усадьба дала название Веневитиновскому кордону, а затем и современной базе отдыха ВГУ «Веневитиново». (А краеведческий музей мне пишет, что до 1917-го года кордон принадлежал Н.Г.Веневитинову. Воскрес он что ли?)

И наконец, Людмила Образцова, «Голос Рамони» от 2 февраля 2007 года:


   Отделив все леса по реке Воронеж на строение судов, Петр I тем самым лишил местное население права въезда в леса для рубки деревьев на сельскохозяйственные и домашние нужды и строго преследовал самовольных порубщиков. Дуб и сосна особо ценились государем, налагавшим жестокие пени и даже смертную казнь на вырубку деревьев этих пород. Но рядом с такими мерами строгости государь не мог оставить без внимания настоятельную и несомненную потребность народа в строевом лесе, дровах и т.д.

  Антон Лаврентьевич Веневитинов напросился быть смотрителем лесов и подал об этом челобитную Петру I. В ответ он получил царскую грамоту от 20 августа 1696 года, в которой говорилось: «Велено воронежцу Антону Веневитинову быть в Воронежском да Усманском уездах для надсматривания и сбережения тех лесов, которые годятся на струговое и лодочное дело и к иным судам на строение и велено ему выбрать для сбережения и сторожи в селах и деревнях человека по два, чтоб тех лесов не рубили и не жгли и никакой порухи никто не учинили» (Калинина Е. История города Воронежа, В, 1941). Впоследствии область ведомства А. Л. Веневитинова была распространена на леса соседних уездов - Орловского и Белоколодезного.

  Вот, что почерпнул я из других сведений, на мой взгляд, наиболее подходящих к происхождению названия кордона. А что потом удалой купец пришёл перед революцией (или задолго до неё?) винным делом промышлять, недалеко от кордона (только лесное название тут ни при чём к винному), так это его дело. Может, и пришёл. Только не от него это пошло. И зачем так далеко в лес удаляться для винокуренного производства? Это сейчас там «цивилизация». Неужели до конца 19-го века кордон был безымянный, терпел, терпел и только с приходом винокуренного заводика с Н.Г.Веневитиновым обрёл имя Веневитиновых, хотя уже двести лет был к ним привязан, с указа Петра? Народ обычно с прозвищами не церемонится и двести лет не ждёт.





                КОРДОН ВЕНЕВИТИНОВО. МОЯ ПЕРВАЯ УСМАНКА.

  Впервые я увидел речку Усманку весной, когда наши пятые классы приехали со своими тремя женщинами - классными руководителями: учителями ботаники, географии и истории из Воронежа на электричке на отстоящую минут на 50 или на час станцию Графская, в бобровый заповедник. Наверное, слышали, что в Воронежской области бобров, почти вымерших, стали разводить и на волю пускать? Тогда среди детворы был очень популярен только что вышедший приключенческий фильм про первые годы Советской власти - «На графских развалинах» по повести Аркадия Гайдара. Почему-то шёл упорный слух, что головокружительные события, случившиеся с пацанами и, естественно, бандитами, происходили именно на нашей Графской. И было приятно. Когда-то я гордился, что воронежцы не лыком шиты, что в учебнике по истории СССР Воронеж был отмечен на карте значком, которым обозначались города, где захват власти произошёл вооружённым путём, т.е. был свой Зимний, и была своя «Аврора». Теперь я этим не горжусь. Если вооружённым, значит, в очередной раз под красивыми лозунгами о братстве, счастье и равноправии поубивали людей, которые хотели сохранить порядок. И пришли новые, часто крикуны и горлопаны, «в ручках сплошь и значках нагрудных», с портфелями кожаными – это чиновники. А над ними – Малюта Скуратов со своими чёрными, тоже кожаными, опричниками.

Привожу продолжение ответа из краеведческого музея:
  По поводу второго вопроса: Съемки кинофильма «На графских развалинах»
проходили на территории ярополецкой усадьбы (Московская область,
Волоколамский район, Ярополец) графа З.Г.Чернышёва, генерал-фельдмаршала,
известного полководца, бравшего Берлин в 1760 году. Поэтому никакого
отношения к станции Графская Ю.В. ж-д. фильм не имеет.
Источник: http://ru.wikipedia.org/wiki/На_графских_развалинах (фильм)

   Опять не имеет? Пошёл сам искать.
Из биографии А. Гайдара:
Аркадий Петрович Гайдар (настоящая фамилия Голиков) родился 22 января 1904 года в городе Льгов КУРСКОЙ губернии. (Уже теплее).

Февраль 1921 года – после окончания Высшей стрелковой школы Голиков получает в командование 23-й запасной полк ОВО в ВОРОНЕЖЕ.

Июнь этого же года – назначение командиром 58-го особого назначения полка в Моршанске ТАМБОВСКОЙ губернии. (Всей армией в Тамбовской губернии командовал Тухачевский). Второе ранение.

1928 год – написана повесть «На графских развалинах».

Набрёл в интернете на шикарное исследование корней гражданской войны.
А.Ю.Давыдов. Нелегальное снабжение российского населения и власть: 1917-1921гг: МЕШОЧНИКИ.
Это кусочек оттуда, где часто упоминается станция Графская:

Действия продотрядовцев порождали отдельные очаги выступления крестьян против продовольственной политики государства. Из повстанческого движения, начавшегося осенью 1918 г., мятежей в отдельных селениях, появления в лесных районах боевых групп и партизанских отрядов, именуемых в советской документации "бандитами", и выросла крестьянская война 1919-1921 гг. в Тамбовской губернии.
Вспыхнув в середине августа 1920 г. в с. Хитрово и Каменка Тамбовского уезда, Туголуково Борисоглебского уезда, где крестьяне отказались сдавать хлеб и разоружили продотряд, огонь восстания распространялся по губернии, как по сухой соломе. Уже в августе-сентябре 1920 г. "антоновцы" подковой охватили Тамбов. Началось восстание 27 августа в 21 час конной разведкой из леса Ржакса-Обловка которая затем скрылась в лесу с. Семеновки у р. Мокрая Ржакса.
Вскоре была обнаружена новая группа "банд", действовавших в районе Моисееве Алабушской волости, Верхоценье, Понзари, Степановка, Ржакса, Серединовка, Каменка, Александровка, Недобровка, Пановы Кусты, Афанасьевка, Протасово, Тимофеевка, Чакино, Уварово, ГРАФСКАЯ, Михайловка, Ивановка, Глазово, Карсевка, Ермиловка.

Повстанческое движение, теснимое в Тамбовском, Кирсановском и Борисоглебском уездах, спасаясь, охватило частью Моршанский и Козловский уезды и прилегающие территории Саратовской, Пензенской и ВОРОНЕЖСКОЙ губерний.

Желая оказать поддержку Антонову, отряд Ивана Сергеевича Колесникова прибыл из ВОРОНЕЖСКОЙ губернии в Тамбовскую 27 февраля 1921 г. при 9 пулеметах, численностью 1500 человек, но попытка соединиться в районе ст. Отхожая не удалась. Возможно, Колесников не захотел вступить в подчинение и вынужден был вернуться в ВОРОНЕЖСКУЮ губернию. 
На территории Липецкого края действовали еще "банды" под командованием Сахарова в Липецком уезде, Уткина в Лебедянском уезде, Васьки Карася в УСМАНСКОМ уезде, в с. Пружинки-Скуратова и Теняева.

Определяются настоящие «фронты», где регулярно происходили схватки между мешочниками и «заградовцами». Можно сказать, здесь велись боевые действия. Их последствия бросались в глаза каждому. Пулями и осколками то и дело повреждались станционное имущество, водоснабжающая система, вагоны. Линия таких внутренних «фронтов» проходила, в частности, по территории станций Становой колодезь в Курской губернии, Давыдовка и ГРАФСКАЯ — в ВОРОНЕЖСКОЙ. События здесь развивались с переменным успехом. В Давыдовке, например, у мешочников в среднем отбиралось до 1 ООО пудов хлеба в день, которые в основном пропадали где-то на складах или расхищались.

«Самая реквизиция производилась не столько для пользы Республики, сколько для своих личных расчетов», — писал по этому поводу заведующий транспортным отделом рыбинского отделения ВЧК Рудаков. Подобных фактов можно привести сколько угодно.
Возможности для произвола со стороны членов всевозможных реквизиционных отрядов были безграничными. Реквизиции на первых порах проводились без соответствующих учета, описи и при этом неизвестными (т. е. не предъявлявшими своих документов) лицами.

Участвовавшие в реквизициях бойцы пулеметных расчетов то и дело открывали огонь — на станциях Поныри (в Орловской губ.), ГРАФСКОЙ (в ВОРОНЕЖСКОЙ), Шихраны и Красная Горка (в Казанской), на Челябинском железнодорожном узле и во многих других местах. Можно сказать, пулемет стал атрибутом и символом заградительно-реквизиционных мероприятий. Редкий день он не был в деле. Вот, например, самый «мягкий» способ его использования: в начале 1918 г. на ст. ГРАФСКОЙ (в ВОРОНЕЖСКОЙ губ.) рядом с путями был установлен пулемет, который при обычной несговорчивости мешочников выпускал поверх вагонов очередные ленты патронов, после чего на платформу начинали вываливаться мешки и кули с хлебом и их обступали ругавшиеся последними словами ходоки.

Отдельный сюжет — использование нелегальными снабженцами для расправ с  «заградотрядовцами» красноармейцев. Последние — сами вчерашние мешочники — никак не могли смириться с ролью сторонних наблюдателей при виде того, как орудуют заградительные отряды. Чувства злобы и ненависти по отношению к большевистским продовольственникам заставляли их вставать на сторону ходоков… Примерно в то же время солдаты 3-го Кексгольмского полка под командованием Жукова, следуя эшелоном через ЗНАМЕНИТУЮ ст.ГРАФСКАЯ, вступились за мешочников и разоружили реквизиционную боевую дружину.

Конец выдержки из исследования Давыдова.

  И мне после этого будут говорить, что к фильму о борьбе с бандитами по повести Гайдара «На графских развалинах» станция Графская не имеет никакого отношения?! Когда сам Гайдар здесь же и участвовал? Не знаю только, удалось ему разобраться, что к чему, или бедных людей стреляли-стреляли, а они в ответ…

  Когда-то, когда я был маленький и не очень, у меня тоже была бабушка, но не бабушка, а другие люди учили меня, что вот, есть белые, есть красные. У одних народная правда, у других – правда богатеев-грабителей. А ведь были ещё зелёные, махновцы, антоновцы, повстанческие армии, мятежники в Кронштадте. И что, у всех была своя правда? И вот, поэтому надо вышелушить, выскоблить, подкрашивать позолотой только свою, за неё грызться, а других, по возможности, к ногтю?

  Потом я стал замечать, что как не бывает от рождения особых людей: белых, красных, актёров, писателей, музыкантов, художников, ассенизаторов, а бывают просто голенькие люди, так и не может быть отдельной цеховой правды, а может быть только правда людская, жизни. Общей нашей жизни. А ВСЁ ОСТАЛЬНОЕ – ВЫГОДА ДЛЯ КОГО-ТО.

  А то, если так посмотреть, Григория Мелехова надо было то расстреливать, то воскрешать и в герои, то опять расстреливать. Так и хотят всю нашу жизнь отдельные группы людей. То «Распни!», то «Воскресни!»

  А это не Григорий Мелехов уходил то к белым, то к красным. То правда людская уходила то к белым, то к красным, то к зелёным. И не было ей уюта нигде. И негде было ей надолго преклонить главу.

  Не сильно утомил я Вас? Просто, извините, когда мало-мальски серьёзно о чём-то захочешь написать, поспорить – вот так приходится защищать малую родину. А иначе будет голословно.

  Вот и пионерята вышли на станции Графская и начали топать куда-то к заповеднику.
  Мы шли по сырому серому лесу, который дышал, прореженный на солнце, как парное молоко. Дорога, засыпанная прошлогодними листьями и желудями, петляла среди дубов, которые ещё только подумывали о новом наряде. Дед говорил, когда дуб выпускает листву, должен стоять холод, почти мороз.

  Но пока стояла теплынь начала мая. Воронеж уже настоялся в большой весенней воде. Пропитались бока долины и луг. Позаливало кое-где в низинах погреба и дома. Уже несущаяся к Дону наша река оправилась в свои замысловатые берега. Уже только вылупившиеся щурята - крохотные крокодильчики, и каракатицы со всякой другой мелюзгой набултыхались в тёплых лужах на лугу и начала подсыхать трава. Уже с того берега те, кто посмелее, начали вплавь по несущимся тёмным водам, приносить для дожидающихся девчонок охапки странно пахнущих, если не сказать больше, вишнёвых колокольчиков. Я тогда знал колокольчики только такого цвета и долго недоумевал, слушая старинную песню в исполнении народного артиста Лемешева по маленькому радио, установленному на тумбочке, в комнате дедов: «Колокольчики мои, цветики степные, что глядите на меня, тёмно-голубые?» Сам-то уже мог на Маленькой речке проплыть прошлым летом вразмашку несколько шагов. Но за колокольчиками было ещё рано. Погодить годик, другой. Да, и наши девчонки из класса чаще пока крутятся-сплетничают между собой, да поглядывают на почти таких же тупых, как и мы в женских делах, но всё же старшеклассников. А так чего плыть-то?

  Отгремели первомайские праздники. Напелись, накричались. Напились, наелись…. Подрались. Не всегда. Не везде. Ты чего это? Ты что, наших не уважаешь? Ты, вобче, с какого края сюда припёрся? – Это я немножко ушёл в старину. Но смысл мужских столкновений остаётся всё тот же, на все времена.

  Настроение в школьном народе, даже в нас пятиклашках, царило уже несерьёзное. Скоро конец учебного года, а до этого 19 мая - День пионерии, когда опять с барабанами, флагами и горнами пройдём по городу до площади Ленина в пилотках, глаженных алых галстуках из шёлка (только второгодники, из злостных, носили абы как и не шёлковые, а в чернильных пятнах и изжёванные). Там услышим громовые слова с трибуны, запоют горны, загремят барабаны – затрепещут сердца, вспомним о славном Мальчише-Кибальчише. Будь спокойна, страна! Гордитесь нами, отцы!

  Но это ещё впереди. А пока мы идём, стараясь не поскользнуться и сильно не вымазаться, обходя большие лужи в колдобинах дороги. И щебечем, щебечем. Кто о чём.
  Вы думаете, я супермен и помню всё от и до? Нет, конечно. Есть цветные пятнышки. Ещё три про Графский заповедник.

  Одно пятнышко – завтрак на траве. Это, наверное, перед обратной дорогой. Но почему-то это пятнышко лезет первым. Как в калейдоскопе.
  Сели, где кому нравится. На солнышке и под отдельными деревьями. Лес уже кончился. Пойма речки. Место открытое. Земля прогрелась, уже не так сыро сидеть. Трава уже почти взрослая. Завалился я на взрослую траву, достал свои два варёных яйца, хлеб, две картошки в мундире и капроновую фляжку. Положил на газету. Во фляжке молоко. Бабушка вскипятила, охладила и налила (фляжка-то горячего не любит!). Тогда, на заре туманной юности, начали выпускать такие фляжки с ещё не очень хорошей пластмассой, которая пахла и давала запах не только себе, но и содержимому. Фляжка сначала закрывалась пробкой на резьбе, а сверху потом прихлопывался стаканчик.

          ВОСПОМИНАНИЯ,  НАВЕЯННЫЕ  СТАКАНЧИКОМ.

  Когда меня собирали куда-нибудь в поход с Вовкой-Цыганом, Аликом, Колькой-Королём, чаще всего под отрожинские мосты, мне давали эту чудесную фляжку в брезентовой сумке от противогаза с разными внутренними отделениями, куда ещё можно было положить порознь всякую всячину. Для рыбака это важно. Сами знаете.

  Два больших железнодорожных металлических гремящих моста на заклёпках, на толстых каменных опорах, уходящих в реку, были, если ехать от Воронежа к станции Отрожка. Это село было такое на левом берегу, почти на горизонте, с одноэтажными домиками на пологом склоне, сбегающем к лугу, с маленькой церковкой посреди. Я очень любил туда, вдаль, глядеть с юннатских бугров….Если на наш луг глядеть сверху, то Отрожка располагалась в правом верхнем углу прямоугольника, отрожинские мосты – в левом, внизу слева – дом Дурова, чуть ниже от него Чернавский мост, а напротив моста, в правом нижнем углу, местечко с интересным именем Придача (как будто Отрожка неинтересное? Окрошка – знаю, Чебоксары, Чебуреки, Чемодан – знаю, а Отрожка - нет). Это уже левый пологий берег.
  Я так понял слово «дача» из последних изысканий – это местечко давалось, было дано (дача, сдача) большим человеком, например, государем, из государственных земель своему приближённому для пользования на усмотрение. А усмотрение какое было, если дача была значительно удалена от столицы? Отдохнуть, поохотиться, порыбачить, гостей принять. Расслабиться. Вот так и пошло. А что такое «придача»? Местечко при дачах? Может, кто подскажет?

  За Отрожкой и солнце вставало, если летом рано поднялся вдруг на рыбалку. Солнце потом лезло и лезло наверх, до самой вершины, а оттуда пекло наши выцветшие головы. А зимой оно только по очереди открывало один глаз, потом другой и бряк, на другой бок. Спать.
  Квартиранты из соседского дома, отец с сыном позвали, мягко сказать. Я напросился, услышав про сборы! Надо же себя настоящим рыбаком почувствовать. Полтретьего постучали в окно, а меня, уже, предупреждённая бабушка раскачивала. «Я крепко спал, когда Бернар швырнул горсть песку в моё окно…» - это я хулиганю, Бунина вспоминаю. А он Мопассана вспоминал. Писатель Иван Бунин родился в Воронеже в пятидесяти метрах от дедовских слесарных мастерских военного округа, куда я ходил к деду в гости, живя на улице Дурова, совершенно не зная ни о писателе, ни о том, что он давно уже родился!

  Давай одеваться! Удочку, пожитки. Калитка захлопнула пути к отступлению. Две фигуры: повыше и пониже дожидаются на улице. Зябковато! Ещё все звёзды горят! Залепившиеся глаза еле открываются. По очереди зеваем. Только бы челюсть цела осталась. В потёмках спустились, осторожничая, к Маленькой речке. Перешли ручей, пошли по лугу. Река вся под паром. Воды почти не видно! А росы-то! Пока по лугу дошли от Маленькой до Большой, где должна водиться рассветная большая рыба, весь до колен мокрый. Ничего, солнце поднимется…. Вон, над Отрожкой зарозовело вроде!

  Мы разделились. Я пошёл один. Искать своё рыбацкое счастье. Попробовал в одном месте, попробовал в другом ….Но большая рыба ловилась где-то высоко в горах, не в нашем районе. Что вставай, что не вставай – одни круглодневные пескари да селявки! И всё время ходить надо! Течение быстрое. Если не на донку. Я тогда плохо понимал в донках. Эти донщики весь день сидели на месте с короткими удилищами, прижатыми к земле, на обрывистом, в рост человека берегу и ждали-ждали от уходящей в глубину туго натянутой лески поклёвки язей, идущих друг за дружкой вперёд в придонной полутьме, навстречу несущимся водам. Рыбаки разворачивали влажную тряпочку с мягким разбухшим горохом, приготовленным загодя, и аккуратно закручивали горошину на специальный, под язя, крючок. Потом бултыхали в воду тяжёлое грузило и культурно часами сидели на какой-нибудь подстилочке как зазябшие курицы, тихо переговариваясь, если не один. Я не знал, ни как готовить правильно снасть для донки, ни как готовить горох.

  Насадил мотыля, если есть, а проще сготовить комочек теста, обваленный мукой, чтоб к рукам не клеился, и понемногу отщипывать от него, катать двумя пальцами и лепить на конец крючка. Бросил и пошёл за поплавком. Жди, когда нырнёт. То ли за какой выступ с травой, торчащий из дна, зацепилась снасть, то ли пескарь ухватил? Потянешь, а он там родненький, толстенький! Вся удочка задрожала и ты с ней под его вихляниями. В левой – удочка, в правой – пескарь, разевающий рот, как будто сказать чего хочет. Бегом по песку за бидончиком, где ты его оставил вверх по течению. Зачерпнул воды (а загодя нельзя: удачи не будет), пескаря пустил. Пусть сидит. Других дожидается, плавниками да усами шевелит.

  Что сказать вам? Я, вроде, как и рыбак. Азартный. Но не всегда я улов доносил до дому. Если воду часто менял, если рыба ещё живая, в норме, если щука не ловится или улов небольшой: раз, два и обчёлся – выпускал я их обратно! На волю. И не только пескариков, а и окуней и щурят. И долго смотрел, как расправляется рыба. Сначала не особо веря в своё счастие и тихо приходя в себя. Постоит, переваливаясь с боку на бок и раздувая жабры. Но вот, пошла, пошла. Всё дальше в глубину и водоросли, в эту нескончаемую тайну…

  Иногда пускал щурят дома, в саду, в большой железный бак под стеной дома. (Помните, я в него воду для поливки таскал, будучи водоносом, мимо домика Мальвины?) Несколько дней они там жили. Но не больше. То ли вода ржавая, то ли без пищи. Я бросал, правда, туда хлеба, червей. То ли от тоски.

  За Отрожкой, правее, если взглядом идти по горизонту, и маленький поезд было видно, промелькнувший между далёкими соснами, двухэтажными жилыми домами и какими-то крупными корпусами, в которых на закате горели окна. Поначалу всё время думал, что пожар. Над этими корпусами медленно-медленно садились, почти касаясь крыш, а потом и прятались за крыши, большущие самолёты. Там где-то аэродром был. (Потом узнал, что в Воронеже, оказывается, ИЛы делают на авиационном заводе! А в войну завод эвакуировали то ли в Казань, то ли в Куйбышев (забыл), и так потом получилось два завода.)

  В промелькнувшем на мгновения поезде, уносящемся на юг, в сторону Баку, сидели папа и мама, прискочившие на неделю, разшебутившие душу смехом, брызжущей любовью, поцелуями, играми на улице со мной до темноты. И всё. Всё кончилось. Я опять остался с бабушкой и дедушкой. Со строгостью, добротой, тихой любовью, стоянием наказанным на коленях у стенки печки, возле пирожков (да один раз всего и было-то, с пирожками!). Без папы. Без мамы. Что оставалось делать? Плакать, уткнувшись в подушку носом. Взахлёб. Вспоминая и заходясь от этого ещё больше. Так, что старики однажды не выдержали и снарядили дедушку Васю везти меня вдогонку следом. Сколько я потом на юге пробыл? Не помню. Только носило меня не один раз с севера на юг, а потом с юга на север. Как перелётную птицу…

                ПРОДОЛЖЕНИЕ.

  Побил яйца друг о друга, почистил. Снял кое-как кожуру с картофелин. Нудное это занятие – варёную картошку от кожуры чистить! Достал из специального отделения противогазовой сумки спичечный коробок с солью и хлеб. Соли полно, почти не рассыпалась! Посолил яйца и картошку. Съел, не очень спеша и поглядывая на других жующих. Напоследок молочка из фляжки. Газеты и мусор, всё собрать! Всё! Готовы к отправке! Мой одноклассник, живущий в Воронеже, у которого я спросил по телефону из Баку, помнит ли он нашу поездку, сказал почему-то, что мы на электричке обратно не поехали, а пошли пешком. Пешко-о-о-м? Час езды от города! Скорее всего, от станции Графская долго не ожидалось поезда и мы  могли потопать на какую-то другую остановку, чтобы не ждать. Больше я от него ничего не добился. Связь плохая по смс. У другого, из параллельного класса, дочка вышла замуж и забрала компьютер (а первый принципиально не держит, чтобы внуков не соблазнять). Когда я написал на имя дочки весточку, пусть, мол, отец прочитает у себя на страничке, там и вопросы есть по нашей, той жизни, она сказала: «Передам» - и до сих пор передаёт. Или он до сих пор читает. Или у меня что-то крен дало, может, чего не понимаю, или россияне на глазах жестчают? Надеюсь, что не навсегда. Что не все.

  Второе пятнышко. Нас сводили к постройкам заповедника. Во дворе были клетки. По двору волочили свои хвосты тёмно-коричневые бобры.
  На втором этаже (на втором?) – музей. Ничего не помню. Только рыбацкие сетки, вентери метра в полтора длиной и чучело такой же длины щуки. Как она, дура, залезла в этот вентерь? Лучше бы ей в воде быть и чудеса на нас, ждущих этих чудес, напускать. А так лежит под стеклом, как вобла. Весь фасон.
  Мы ходили по музею, скорее всего, оборудованном из помещений монастыря (смотри ниже), но тогда я об этом не догадывался.

Как известно из старинных сказаний, монастырь был основан пчелинцем по имени Константин примерно в середине XVII в. Жил пчелинец Константин в дупле, подобно Иоанну Предтече, питался медом диких пчел, кореньями и травами, одежду носил из шкур диких животных.

В то время царствовал благочестивый государь Алексей Михайлович. Его грамотами монастырю были пожалованы земли, а в 1677 г. от великого государя Федора Алексеевича «пожалована была монастырю руга денежная (содержание), и оная подтверждена указами государей царей Иоанна Алексеевича и Петра Алексеевича в 1683 г.». После же монастырь получает дополнительные земельные угодья. По имени основателя монастыря Константина получил свое имя находившийся недалеко колодец и выходящий из него проток, который протекал близ самого монастыря. На протоке была построена монастырская мельница.

После революции монастырь был полностью разграблен. Варвары готовы были стереть с лица земли все, что напоминало людям о Церкви Христовой. Не сохранилось ни икон, ни росписей, ни книг, ни церковных принадлежностей. В здании церкви разместилась сначала библиотека, затем клуб, а территория монастыря со всеми постройками была отдана ГРАФСКОМУ заповеднику.

14 июня 1994 года, после более чем шестидесятилетнего запустения, началось возрождение Толшевского Спасо-Преображенского монастыря, который стал женским. За время существования обители ее вид неузнаваемо изменился. Большие работы проведены по ремонту и реставрации храма (к 1994 году отсутствовал даже купол), своды заново расписаны. В храме и в монастыре оборудовано отопление, в жилой корпус подведен водопровод. В монастырском храме ежедневно совершаются богослужения. В память почившей и похороненной на территории монастыря монастырской братии установлена надгробная плита (до революции 1917 года монастырь был мужским).

Стараниями настоятельницы монастыря матушки Филареты очищен Константиновский колодец. Чистая его вода вновь освящает нас - дает нам живую свежесть и радость душе. На источнике нет пока креста (который был ранее). Кто сделает его? Чьи-то сильные руки и добрая душа, радеющая о своем спасении.
Источник: официальный сайт Воронежско-Борисоглебской епархии).

  Третье пятнышко. Подвели всех к реке. Река хороша! Похожа на нашу Маленькую речку на Динамо. И лилии (ещё прячутся под водой, рано), и кувшинки, и камыш с тростником. Воды побольше и поглубже! И чище. И загадочнее! Притягивает. Не спАла ещё совсем, высоко стоит. Ну, как не сгеройствовать, когда народу полно?! – Хоть и больше. Хоть и глубже. Хоть и незнакомо. А ты – пятый класс. До купального сезона ещё месяц. Местечко-то, хоть какое, есть для выхода к открытой воде и без коряг? - Да вот. И местечко нашлось. Ну, что ты будешь делать? А любопытный народ ждёт. Зябковато. Разделся и в чёрных, но не до колен трусах, проваливаясь по щиколотку в ил, полез, подняв руки как отмороженные, глубже и глубже. Вот уже скоро до трусов дойдёт! Сами знаете. Ждать милостей нечего от природы! Бултыхнулся. Грудь сдавило холодом, быстро-быстро замахал руками на него и поплыл в этой таинственной воде, знающей во много раз больше, чем ты, раздвигая головой большие листья кувшинок и задевая водоросли болтающимися ногами. И не так, уж, и холодно. Ой! Сейчас нечистая утянить! Хватит? Середина? Теперь можно и назад. Чуть задохся. Уже герой! Можно достать ногами? Нет…. Ещё плыви. Встал. Выхожу, покачиваясь, по илу на траву. Ноги чумазые, надо где-то обмыть. И выжать, спрятавшись, трусы. Пупырышки на коже? Не беда! Быстрей майку и рубашку! Потом с коряги помыть ноги, стоя на одной, по очереди, натянуть кое-как носки на сырое и быстрее влезть в спортивные тапки, прыгая от мягкого берега в кусты выжиматься, пока совсем не увяз. Прохоров! Герой! Ещё человека два были представлены к званию.

    Всё. Плёнка протягивает последние сантиметры через проектор. Всё. Белый экран и тени встающих со скамеек на нём. Это была река Усманка в первый раз.



© Copyright: Георгий Прохоров, 2009
Свидетельство о публикации №1911232594
Список читателей / Версия для печати / Разместить анонс / Редактировать / Удалить
 
Рецензии
Написать рецензию
Георгий! Зачиталась Вашей прозой,
в ней и счастливое детство мальчонки в
родимом краю, и трагические исторические
события, в которых, возможно, учасвовали
Ваши родственники или их семьи, товарищи...
Удачи! Вдохновения! :-))
Ольга

Ольга Шаховская   03.12.2009 22:51   •   Заявить о нарушении правил / Удалить
Добавить замечания
Спасибо, Ольга! "Онегин, я тогда моложе, я лучше, кажется, была..." Наверное, все мы были лучше. А про счастье кто же знал?! Что вот оно, рядышком, можно и погладить... Я просто был мальчонка. Правда, песни про счастье пели пионерами и октябрятами, но больше думали, что вот "там за горами горя солнечный край непочатый..." Но больше счастья не стало за горами. Ишшы его, не ишшы. Счастье стало усыхать как солнечный зайчик на манеже у Олега Попова.
С уважением, Георгий.

Георгий Прохоров   04.12.2009 19:07   Заявить о нарушении правил / Удалить
Добавить замечания
Рецензия на «Кордон Веневитиново-1. Маленькая проза» (Георгий Прохоров)

Георгий! Вы очень привязаны к своей малой родине... Вам хочется знать о ней всё! Вы настоящий воронежский мальчуган с "...графских развалин". Для Вас, земля на которой Вы росли, как любимая девушка... каждая мелочь для Вас играет значение...Именно с ней связаны самые лучшие периоды Вашей жизни...
Всё, что Вы читали, смотрели в кино, узнавали, разговаривая с людьми, Вы находите в её глазах, улыбке, мыслях...
Река Усманка притягивает Вас своей чистотой, глубиной... загадочностью... Читатель тоже хочет проплыть по ней" раздвигая головой большие листья кувшинок и задевая водоросли болтающимися ногами..."

Мне было очень интересно почитать о кордоне Веневитиново... я совсем о нём не знаю, хотя бывала в Воронежской области частенько.
Георгий!
"...Душа (Ваша) - поле безбрежное
Дышит запахом меда к роз!"

С восхищением,
Ольга

Аленький Цветочек -Ольга Кашкур   01.12.2009 17:07   •   Заявить о нарушении правил / Удалить
Добавить замечания

Ольга, спасибо Вам! На речке Усманке вырос известный журналист
Василий Песков. Она впадает в реку Воронеж, на которой рос я, неизвестный. Песков даже как-то написал очерк "Речка моего детства".
Песков, правда, написал, что Усманка - значит, "красивая". Я нигде такого значения не нашёл. Усман, Осман - имя первого султана, основателя османской империи, а также это - один из видов ястребов, являющихся на Востоке символом независимости, как орёл в Америке.
Вполне возможно, когда-то по Усманке проходил раздел жизни двух соседних народов. Дальше, на юг, была дикая ногайская степь. Кордон Веневитиново - знаковое место воронежской земли. Хотя кордон, как таковой, я так никогда и не увидел.
Ушёл, растаял как видение. Истаивает наша тихая родина.
С уважением, Георгий.

Георгий Прохоров   01.12.2009 20:28   Заявить о нарушении правил / Удалить