Готовлю обед; варю щи, жарю, рыбу, и вдруг грохот в дверях. Распахиваются все двери, и вместе с морозными клубами пара посреди кухни вырастает тряпочный шар с глазами. Понял, это наша Вера за водой пришла. Летом я её вижу редко. Она старается ходить рано- утром, чтобы ни с кем не встречаться. А уж если кого увидит, бежит с криками вперёд, чтобы не дай Бог не пересекли ей случайно дорогу. Потом долго всё крестит, чередуя ругань с молитвами. Сейчас же долгая холодная зима. Колонка у нас перемерзает. А у неё дома воды нет вовсе. Когда- то ходила где поближе, но, если воду временами отключали, то она в остервенении бывало выкручивала колонки до срыва резьбы. Сколько с ней не пытались говорить по- хорошему, что с колонкой нужно аккуратно обращаться, всё кончалось руганью. Так хозяева и вовсе позакрывали колонки во дворах, ведь вода- то дома есть. Меньше проблем с ремонтом.
У меня как- то во дворе, может она же, или кто другой, сорвал резьбу, видно пока днём воды небыло. А зима градусов -15, и время к ночи. Так случилось, что дома я был один. Смотрю телевизор, и слышу какой- то шум во дворе. Выхожу. Ба! Из трубы хлещет во всю, колодец полон и вода растекается по двору, тут же замерзая наледью. Пытаюсь закрыть кран, не получается. Видно резьба сорвана там, на дне колодца. Слава Богу, что я дружен с ледяной водой. На родниках живём. Разглядел в воде, что дело не в резьбе, а выскочил от рывков вертикальный штырь, из вертушка крана, что внизу. Дело минутное. Но пришлось раздеваться и нырять., перекрывать кран. Потом чуть отогрелся дома, и снова на улицу, вычерпывать воду. Лазил вниз, носил, выливал, падал ледяным кулём на снег. Но часа через два управился. Превесёлое занятие. Но, за разговором, отвлёкся от главного.
-Саш, воду дай, замёрзшими губами проговорила мне Вера. Попробовал в который раз предложить ей налить вёдрами воду из дома в её бочёнок на колёсиках. Но, услышав очередное бурканье в ответ, принялся за дело. Ведь спорить с ней бесполезно. Тут же начинает повышать голос, гневиться, что- то шептать. Сколько раз мне говорили, мол, пошли ты её. Но не могу, я просящего человека лишить помощи. Отставляю кастрюлю, сковородку и ставлю чайники. Так как по опыту знаю, что в такой мороз их нужно четыре- пять, то ставлю и ведро рядом. Всё это время двери настежь. У Веры механизм закрывания дверей, когда она одета, видимо не работает. Иду закрывать.
Через полчаса вода зажурчала, и через время повеселевшая водовозка потащила к себе домой по сугробам на некрутящихся колёсиках свою драгоценность. А как иначе, матушка ведь. Дома двое парнишек тридцатилетних, есть, пить хотят. Бывает, когда пенсия у неё кончается, побивают, чтобы шла деньги занимать, или в долг что- то в магазине взять. Только никто не даёт. Некоторые ненавидят, а большинство боятся, что сглазит. Видно, я единственный, кого она считает своим, может быть, другом. А странность её, думаю, вызвана защитой себя этакой религиозной смесью христианства и язычества. Несколько раз она прибегала ко мне ночью, с криками- Саша спаси, они поубивают друг друга, или ещё по каким авральным делам. Но как- то её запёкшиеся от крови губы, вдруг улыбнулись, и проговорили- Дай Боже, чтобы никто не терпел больше горя, чем я. Я тоже улыбнулся и похлопал её по плечу. Поэтому я желаю ей нести свой крест достойно, и, как могу, помогаю.
.