Приходи ко мне, и я расскажу тебе сказку, которой никто и представить не мог. Приходи... а если нет, то докричусь сквозь белизну бумаги и шифровки черных знаков.
Знаешь, иногда мне кажется, что единственное, что стоит делать в этом мире, - зажигать звезды. Выйти ночью на крышу, тронуть небо рукою... Так было когда-то. Были Фонарщики, люди, которые ходили по улицам и площадям городов и зажигали огонь в масляных фонарях. Так ходили они, и сетовали на свою горькую долю, потому как повторялось все изо дня в день, и от усталости хотелось уже, чтобы Солнце не заходило или не вставало. Они жили - согнувшись, не отрывая взгляд мостовой,не думая о том, что несут людям свет.
Случилось так, что в артель Фонарщиков одного Города пришел новый работник, худой, бледный мальчишка с глазами цвета ночи и дьявольски упрямым хорактером. Говорили о нем всякое: мол, и грамоте обучен, и в науках богомерзких разбирается, даже болтали, что был он учеником чародея, да учителя вот инквизиция пожгла... Говорили-то говорили, да только чего о ком не болтают в наше время...
И то странно: оборвыш оборвышем, но было в нем что-то, заставлявшее держаться на расстоянии. Хоть и не злой вроде, только пришибленый какой-то, ну да кто его, приблуду, знает.
Иногда замечали не в меру любопытные прохожие, что он с какой-то даже радостью делился огнем. Улыбался, глядя, как пламя охватывает фитиль, даже шептал что-то... и на небо смотрел. А еще рассказал кот из породы бродячих цыган, что малой выходил ночью на крышу и касался неба рукой, и там, где он касался черноты, расцветала звезда. Рассказывал, что мальчишка гладил ее ласково, трепал по загривку, как родного зверя, говорил с ней, и она теплела и росла, а потом отделялась от руки и летела в небо....
Скажи мне, кто в этом веке верит в сказки? Скажи мне, как уберечь чудеса от неверия, скажи мне, когда мы сами станем чудесными?! Скажи мне хоть что-нибудь, и я поверю в мальчишку, о котором рассказываю...
Слышишь? Услышь... А я доскажу тебе сказку о звездах.
Уж не знаю, кто донес на него инквизиции. Явно не кот, верней всего, собратья-артельщики. Мальчишку вели через весь город, связав руки за спиной. А он смотрел в небо. Там появлялась первая звезда...
Он шепотом говорил, что не может понять, что разве зажигать звезды -это плохо?; он говорил, что они маленькие и шевелятся, что они - сгустки света среди плотной темноты вечности, он говорил, что они настоящие, сотканные из тепла его сердца, что они говорят слова утешения тем, кто на них смотрит, он говорил, что не бывает злых звезд...
Все решили, что он одержим демоном. Разложили дрова для костра, прочитали положенное количество молитв, священник с трясущейся от пьянства рукой поднес крест для поцелуя связанному...
не могу обьяснить, что случилось дальше. Свет и огонь - вверх! в небо! и звезды - искрами - вниз. Свет - он всегда свет, небесный и земной. У меня не хватит красок, не хватит цветов, не хватит всей моей души для описания Города, сгорающего от дождя из звезд. Строения рушились. Церкви падали. Люди молились. Собаки и кошки, прижав уши, бежали из города прочь.
Не осталось ни камня на камне, ни очертания дороги, ни темных пятен площадей. Все развеял ветер, обычно ласковый, сегодня сурово-хмурый. Остались люди. Даже те, кто был прикован к постели. Даже младенцы из колыбели. Все седые, со светлыми, искрящимися от песка глазами. Говорят, они разбрелись тогда по миру, каждый туда, куда звал его ветер. А мальчишку не нашли, сколько не искали.
Впрочем, откуда бы тогда взяться Маленькому Принцу Экзюпери? Жаль, он так и не увидел, как просто можно зажигать звезды. Выйти ночью на крышу, тронуть небо рукою... Впрочем, ты знаешь. И не улыбайся так, - я-то знаю, пока есть ты, звезды никогда не закончатся...