Весной 1955 года Рите предстояло защищать на кафедре биохимии биофака свою дипломную работу. Она подготовила плакаты и при мне отрепетировала своё выступление. Из текста этого выступления я не понял ни слова. В биохимии, оказывается, слишком много терминов, абсолютно незнакомых непосвящённому человеку. Защитилась Рита отлично. Всё в той же, проходной, комнате с сёстрами, друзьями и подругами весело отпраздновала она защиту диплома и, одновременно, окончание университета.
Сестра Лена украсила комнату цветами, а вдоль самой длинной стены повесила красочный плакат со словами «Риточке, Маргариточке, нашему цветочку - УРА !!!» Это был, пожалуй, последний раз, когда я в весёлой разношёрстной компании отмечал в этой комнате радостное событие. А Маргарита, получив диплом об окончании университета, стала готовиться к вступительным экзаменам в аспирантуру биофака МГУ.
После поездки в Кусью, я пригласил Риту встретиться на «нейтральной территории». Эта встреча состоялась в Александровском саду осенью 1955 года. Я рассказал Рите о Руфе, о рождении дочери и о моём решении жениться на Руфе. Мы не были близки с Ритой физически, но отношения между нами до этой встречи были намного теплее, чем просто дружеские. И теперь пришёл конец этим отношениям. «Иная дана мне дорога, и ею идти мне - с другими…»
Рита поступила в аспирантуру и стала напряжённо заниматься диссертацией.
Приезжая в конце 50 - х и начале 60 - х годов в командировки в Москву, я иногда встречался с нею. И даже ходил вдвоём с ней в кино. После окончания аспирантуры и защиты диссертации Рита вышла замуж за своего бывшего однокурсника, преподавателя биофака.
Они приобрели квартиру где – то в Черёмушках. Рита родила сына. Работать она стала в институте биохимии АН, со временем получила должность и звание старшего научного сотрудника. Осенью, кажется, 1970 года Рита с мужем приезжали в Геленджик, заезжали к нам. Руфа встретила их более чем холодно.
В 70 – ые и 80 – ые годы мне неоднократно доводилась на судах Института океанологии плавать вместе с сотрудницами Института биохимии. И все они с большим уважением (и даже с восхищением) говорили о Маргарите - человеке и специалисте. Такое не часто услышишь о женщине - от женщин. Одной из этих дам, в благодарность за её хорошие слова в адрес Риты, я написал шуточный стишок, в котором были такие строчки:
Встану на колени,
Только говорите
Что - то о Елене
И о Маргарите!
Эта дама тоже «отблагодарила» меня. Случайно встретившись с ней поздней осенью 1988 года на улице в Москве, я узнал, что Рита умерла. От рака печени.
Ты ушла. Отцвело, отзвучало
Твоё имя. Но верится мне:
Всех начал и прозрений начало -
Камергерский. Огонь на окне.
Иная легла мне дорога,
По ней я прошёл с другими.
Я так неожиданно много
Поставил на звонкое имя...
Бывая в командировках в Москве в шестидесятые - семидесятые годы, я иногда по старой памяти заходил в дом на «углу Камергерского». В те годы в квартире с постаревшими родителями жила только Лена. Полковник был уже в отставке, он стал другим: мягким и доброжелательным.
Теперь его почему–то интересовали проблемы, далёкие от военно–химических.(Между прочим, он был лауреатом Сталинской премии за участие в разработке взрывчатого вещества нового типа). А теперь отставной полковник расспрашивал меня об океанологии, о теории видимости под водой и старательно записывал информацию. Лена сказала, что у отца был инсульт и что временами у него не всё в порядке с головой.