КИРИЛЛ СОРОКИН - http://proza.ru/avtor/kirbatyr - ЧЕТВЁРТОЕ МЕСТО В КОНКУРСЕ «НОЧЬ И ДЕНЬ» МЕЖДУНАРОДНОГО ФОНДА ВЕЛИКИЙ СТРАННИК МОЛОДЫМ
Правы в чём-то убеждённые велосипедисты, предпочитая велосипед всей прочей двухколёсной технике. Механические транспортные средства живут своей собственной жизнью, в своём собственном ритме, подчиняя этому ритму своих хозяев. Рычание двигателя оттесняет пение птиц и шелест листвы, яркие краски и мимолётные придорожные картинки остаются за рамкой визора, а утренняя свежесть отдаёт подкладкой шлема и тонким бензино-маслянным амбре. И нет в этом ничего плохого, ведь это тоже наша с вами жизнь, единственная, и у каждого своя, неповторимая. Но иногда, «средь шумного бала», вдруг, остро чувствуешь разницу и останавливаешься, в изумлении глядя в забытое лицо такого привычного мира…
На вечерних улицах пусто, никто никуда не спешит, нетерпеливо перегазовывая на светофорах и от того торопиться не хочется и непонятно, зачем нужно было торопиться днём. Когда-то давно прочитанная фраза: «Для того, чтобы успеть вовремя, не нужно обгонять всех на дороге, нужно, всего лишь, выехать пораньше» - как-то незаметно стала руководством к действию и, если угодно, образом мышления. Не хочется торопиться в такой мягкий, ласковый вечер.
В городе вечер. В зареве фонарей не видно неба. У города свои звёзды, свой Млечный путь и своя Большая Медведица. У города своя жизнь, ритмичная и нервная. В центре ещё людно. Проезжающие мимо авто заглушают своими чудовищными сабвуферами Бутусова, что в перемежку с Высоцким и 50 cent робко булькает в «пуговках» плейера. Людно на Площади. Тяжкое веселье вырывается из кафе и ресторанов фальшивыми нотами тапёров…
Старый город. Торговые кварталы спят. Город шумит и дышит, но уже, будто, в отдалении. Хочется выдернуть «пуговки» наушников и слушать этот шум уходящего дня, шелест молодой листвы и стрекотание цепи, и каких-то несмелых птиц, и случайных прохожих. И думать обо всём сразу, прыгая с мысли на мысль, с образа на образ. Давно, вечно, знакомая дорога. Тысячи километров накатаны туда-обратно. И, всё равно, каждый раз – новая…
Последний светофор, последний куст магазинов – форпост цивилизации. Дальше – сонный, одноэтажный пригород. Здесь уже ночь. Резко, ступенькой, становиться прохладнее. Длинная – длинная, прямая улица; дома спят, прикрыв ставни; сонно рявкают особо ревностные собаки, гудят зубастые покрышки – словно где-то вдали, идущий на крейсерской скорости армейский грузовик. Мысли текут, сплетаясь в хитрый клубок, где уже не найти начала, исходной точки. Дома отодвигаются от дороги, улица становиться шире. Летом здесь полно, надрывающихся по ночам, кузнечиков.
Однажды летней ночью ехал на автомобиле и гадал о причине странного шума, рвущегося сквозь закрытые окна – будто стрекочет расслоившийся ремень привода чего-нибудь (в той машине ремней было как в зерноуборочном комбайне). Остановился. Задрал капот. И лишь через минуту понял, что ремни тут ни при чём. Выключил двигатель и, прислонившись к крылу, слушал, пока сзади не подкралась патрульная «девятка».
- Мотор барахлит. Перегрелся.
- - - - - - - - -
- Боже упаси, товарищ лейтенант – с работы еду. Как можно!
- - - - - - - - -
- Да, уже порядок. Мне ещё пару километров. Удачи.
До сих пор размышляю, что было бы, попытайся я объяснить истинную причину своего меланхоличного курения на обочине…
Спуск.
Подъём.
Автобусная остановка.
Магазин – заповедник социализма – безобразный «шанхай», прихотливо выкрашенный в розовый цвет, со злобными продавщицами и мушиными липучками, свисающими с потолка.
Поворот в переулок, недавно переименованный в улицу (Новая улица в городе появилась!). Пятьсот метров именно той стихии, для которой создан мой байк, и всё. На примере этой улицы я однажды объяснял молодому юзеру правило «последней мили» - проедь хоть сто километров на чистенькой машине, а здесь, на последнем отрезке, обляпаешься по самые уши и подвески оставишь…
Роившиеся мысли осыпаются, ударившись о ворота гаража и долго, затихающим финальным аккордом, звучит последнее, ничего не значащее слово. Темно - в гаражах снова нет электроэнергии. Темно. И от этого спиной, затылком чувствуешь огромное, пугающе безмерное небо. Яркие, колючие звёзды.
Стою, до судороги задрав голову, молча глядя на яркую Большую Медведицу, прямо над головой. Кружусь, вращая небесный свод, а воздух свежий и вкусный и густо цветёт, по ошибке посаженная у ворот, молодая слива, и сыплются снегом лепестки…
Свежо.
Тихо.
Озерца рябят гуляющим молодняком и в ряби прокладывают разноцветные дорожки редкие светящиеся окна. У подъезда, уютно устроившись на капоте жёлтенькой «копейки», смачно затягивается сосед:
- Ишь ночь какая? Звёзды. Теплынь… Не издохни аккумулятор - и не заметил бы… Толкнём?...
Нестройное бурчание «копейки».
Пиликанье домофона.
Щелчок запирающейся двери…
По тёмной квартире крадусь в ночной набег на холодильник и не включаю свет в кухне, - что бы сквозь молодую листву светили в окно яркие звёзды…
2008г.