Старик и картошка

Владимир Капустин
       Стройотряд расположился в школе села Соколовка Молчановского района Томской области. Начальник строительной организации, к которой нас прикомандировали, попросил меня помочь его знакомому деньгами - купить у него тонну картошки. Наши желания совпали, так как людей необходимо было чем-то кормить, тем более, что он пообещал выделить на эти нужды грузовик. В назначенный час я появился около ворот предприятия, а шеф познакомил меня со своим протеже. Им оказался совершенно седой старик, стриженный под горшок, в длинной рубахе девятнадцатого века, подпоясанной простой веревкой. Просто анахронизм какой-то. Мы с ним разместились рядом с водителем в кабине грузовика и покатили в тьму тараканью.
        Незнакомец проживал в деревне Сулзат, того же района, затерянной среди рек, озер, болот и тайги. Название Сулзат произошло от кетского «сул» - нельма и «зат» - река. Места глухие, при малейшем дождике становились трудно проходимыми. Первые километры пути ехали молча, общих тем для разговора не находилось. Старик, изредко, бросал на меня хитрые взгляды и, в какой-то момент, стал наизусть декламировать стихи Некрасова:
"Скучно! скучно! .. Ямщик удалой,
Разгони чем-нибудь мою скуку!
Песню, что ли, приятель, запой
Про рекрутский набор и разлуку;
Небылицей какой посмеши
Или, что ты видал, расскажи -
Буду, братец, за всё благодарен".

Далее, он, без паузы, перешел к стихам Есенина:
Ты жива еще, моя старушка?
Жив и я. Привет тебе, привет!
Пусть струится над твоей избушкой
Тот вечерний несказанный свет.

Когда же он закончил читать стихи Блока:

И медленно, пройдя меж пьяными,
Всегда без спутников, одна
Дыша духами и туманами,
Она садится у окна.

        Удивлению моему не было предела. Я никак не ожидал таких познаний в литературе от деревенского старика, а память его могла вызвать зависть и у молодых. На это и была рассчитана его хитрость. Он, видя мою реакцию, рассмеялся и стал рассказывать о себе. О том, что родился он на Украине, что у него высшее образование, что в Днепропетровске, еще до войны, окончил институт культуры. Карьера его прервалась в 37-м. Его арестовали, судили и выслали на север Томской области, где он в настоящий момент и проживал со своей любимой, из местных девушек, женой. Жили они вместе уже более тридцати лет в богом забытом, таежном местечке, среди болот и топей. Детей бог им не дал. Одно из любимых его развлечений, на протяжении десятилетий, с его слов, было в ясную погоду разглядывать звезды и рассказывать при этом малограмотной жене различные небылицы. С моим начальником стройки он познакомился на рыбалке, когда тот приезжал порыбачить в Семиозерье – рыболовецкий рай, расположенный в несколько километров от Сулзата, где множество живописных озер, в которых ловится щука, окунь, чебак, карась, ерш. А картошку решил продать потому, что перед смертью решил съездить на родину – в Украину.
        Незаметно, за разговором, мы подкатили к селу Нарга, переправились на пароме на правый берег Оби и оказались в селе Могочино, а далее, по единственной, труднопроходимой таежной дороге доехали до деревни Сулзат. Добрались до места, когда уже стало смеркаться.
        Жена встретила нас как родных. По-деревенски, быстро накрыла на стол и мы приступили к трапезе. Хозяева, возбужденные приездом редких гостей, угощали наперебой квасом – так называли они бражку собственного приготовления. Каждый из супругов готовил квас по своему рецепту. Хозяин – более традиционно, а жена, с хитрецой, из помидор. Квас, со временем, развязал всем языки и мы, засидевшись за столом  далеко за полночь, разговорились о тамошней жизни, о медведях, часто посещающих их деревню, об изобилии здешних мест.
        А утром, перегрузив из стариковского подпола тонну картошки в кузов грузовика, расплатившись с гостеприимными хозяевами, тронулись с водителем в обратный путь.
        Интересных людей хранит Сибирская земля.
       
1974г.