Мне представляется, что религия это в прошлом чье- то индивидуальное мировоззрение о непостижимом, которое оказалось близким для миллионов людей, и что с годами оформилось в чёткую систему коллективного жития. Но, как мы уже отмечали, стоит не забывать, что постепенно, согласно существующему свыше Порядку Вещей, любое коллективное мыслеобразование становится опекаемо эгрегором. Это способствует его возможной сохранности в веках через ритуальную практику, через «спущенных» свыше на Землю светителей верования, но и постоянно проявляющихся, или разовых религиозных чудесах. И чем ближе нравственные основы учителя и его учения с духовной истиной единобожия, тем сильнее религиозный магнит веры единит людей.
Поскольку Бог необъятен для любого сознания, то и пониманий при его постижении было великое множество. Но постепенно практика духовной жизни Человечества выкристаллизировалась, и образовала несколько основных религий, которые максимально близко подошли к Истине. Этот коллективный успех Создатель оценил тем, что послал на Землю своего Сына, чтобы не просто изложить саму теорию Богопознания, а на практике показать реально Богоугодную жизнь, чтобы она, как живая истина вошла в людские сердца и открыла путь к вечности для Человечества.
Его появление предугадывалось, и встреча уготавливалась за много веков, но, пришедшее с Ним христианское учение, состоящее из простых истин- заповедей, на практике по слабости человеческой, стало рождать множество разнопониманий.
Создатель со временем вынужден был дать людям подсказку в помощь, выделив верование с названием «православие». При душевном, добром восприятии можно было бы тут же понять посыл, и общерелигиозное понимание верования, что лишь приоткрывает горизонты непостижимого, сузить до большей определённости, как пение славы Господу, правильное славие. Но на практике же правильное славие нами больше понимается по- прежнему, как горделиво правильное верование по отношению к «не правильным», что, несомненно затемняет свет на пути. Думаю, что препятствием к сближению нас с Богом является и то, что мы понимаем «славие» обычно, как хвалу владыке той непостежимости в которую учимся верить. Не знаю, как на самом деле, но слышится духовный смысл слова славие, не как восхваление, а как пожелание вечного существования тому, кого любишь. Ведь верно, что для любого сына нет славнее, то есть любимей, роднее, даже подражательней, отца родного. И слава должна пониматься где- то в этом ключе, не как хвала, а как во фразе- слава Тебе Господи, когда мы её выкрикиваем искренне, когда радуемся чему- то случившемуся, абсолютно веря, что этот успех случился только благодаря тому, что это Он проявился для нас своей отеческой, любовной поддержкой, защитой, источником вдохновения и силы. То есть пение славы Отцу Небесному должно рождаться не Его великостью, а по любовному ощущению родства, при котором всё наше естество стимулируется на стремление к схожести с Ним, что и значит обретение образа и подобия.
Покопавшись в нагромождении красивых слов в процессе писания, пришлось сделать скорбный вывод- пока мы не научимся правильно, то есть не от нашей эгоистичности, а от Духа понимать слова, которыми оговорена наша Вера, то она так и будет лишь одной из множества верований, в которые мы играем для собственного самоуслаждения.
О том, что смыслы духовных слов самоуглубляются по мере нашего одухотворения, мы в основном понимаем, хотя бы по тому, как нам постепенно открываются Божественные ценности через Ветхий завет, и более углублённое его прочтение с уровня Духа Святого в Новом завете. Но прежде чем мы начнём открывать для себя новый смысл в словах, не мешает выявить в них укромные искажения, что внесены осмысленно. Конечно, речь пока не идёт о том, что Господь откроет это умение в каждом. Но, важно начать.
Многие уже научились не здорово вникать в слова молитв, и считают главным, научиться просто проговаривать их как можно чаще. Но это может быть правильным лишь на начальных этапах веры, когда нас ведёт к нужному полюсу общее религиозное верование. А когда стремление к вере начнёт просить у нас уже точное направление, станет важным уже наше личное участие, и в частности, что в нас в большей степени участвует в поиске правильности наших шагов к Богу.
Это и обозначит, что пора позволить самому в себе открываться тонкочувствованию, позволяющему нашу обычную веру укреплять до истинности, уже как первородной памяти нашего высшего естества, реально принадлежащего Первоисточнику. Сразу напрашивается вопрос, открывать как? В вопросах веры нужно понимать важную вещь о том, что мы свободны в своих проявлениях, но выбираем- то мы из того, что предоставляет для нас через обстоятельства наш Ангел, зная планку нашей готовности. И богоугодным будет не наш логичный выбор, или выбор по чьей- то подсказке, а тот, который складывается как бы сам собой, когда мы не противимся проявляющимся обстоятельствам, а встречаем их максимально любовно с полным осознанием их выверенности для нас на данный момент.
Подобная интуитивность нарабатывается настойчивой практикой молитвенности внутрь себя, когда мы безбоязненно учимся осветлять собственное понимание всего происходящего с нами. Конечно, по началу это важно сопоставлять с изучением писаний, чтобы верно настроить свой камертон на истинность. Такая индивидуальная духовная работа постепенно сблизит нас со своей Душой и даже с Ангелом. А это важно для того, чтобы постепенно отходить от коллективной молитвенности, что по определению единит нас с эгрегором религии. Это не значит, что мы должны вовсе отойти от коллективного участия в делах церкви, вовсе нет. Но, понимать то, что главенствующим для нас уже становится Слово Божье, что навевает нам Ангел, должно быть несомненным. То есть второй шаг к Вере состоит в том, что мы должны научиться не бояться слышать в себе Слово Ангела. Но нужно опять более тонко понять, что слово- это не только звук, скорее созидающая вибрация, что на уровне одухотворённого сознания становится оговариваемой истиной.
Получится, что, если невозможно отходить от эгрегорной опеки через коллективную перестройку, стоит делать это через собственные осознанные шаги. Даже одно понимание, что главенствующим на пути является наше доверие Ангелу- хранителю, а не людям, кем бы они не были, постепенно приведёт нас к Богоугодной, а не кому- то угодной жизни.
Когда многие из нас поймут, что «дьяволом» является наше коллективное языческое прошлое, что искусно внедряется в современную жизнь и, главное, в святое- святых, Бог сможет дать нам силы для победы над этой напастью.
Для уточнения своих мыслей, как всегда пытаюсь обратиться к первоисточникам. По теме в основах христианской православной веры читаю, что вера есть признание истинного, чего бы то ни было, с такой решительностью, что убеждённость эта сильнее доказательств логических и фактических. Всё так. Но это определение можно в большей степени соотнести к вере вообще, что чаще является фактором подчинённости слабого сознания перед авторитетом сильного. Так мы верим родителям, учителю в школе, духовному наставнику. Такая первичная вера позволяет нам на начальных этапах развития не пробовать всё «на зуб,» а пользоваться уже наработанными знаниями, коллективным потенциалом, который и передают нам по жизни наши наставники.
О вере написано много слов, но именно это обстоятельство и размывает её понятность для всех, когда она начинает прикасаться к теме религиозности. На самом деле нужно исходить из того, что для человека истина, к чему собственно и стремит нас вера, ощущается лишь в реальности самопроживания. Причём всей своей телесностью, а не частью, что предоставляет нам та же театральность, например, медитативность или виртуальность, да и молитвенность тоже. Да, вера на слово, сказанное или написанное, может признавать для нас некую истинность чего- то, но лишь когда наше «Я» не утверждено и находится в подчинённом состоянии от кого- то из вне, и даже собственного эгоизма. Но, постепенно, при самоутверждении, вере не достаточно будет нашего прошлого признания, исходящего от убеждённости, рождённой чем- то общепринятым. Настанет пора, когда вера, креплённая лишь сторонним переживанием, потребует от нас прикосновения к тому неведомому во что мы верим, хотя бы через возрождаемую через всеутоньшаемую молитвенность прошлую память. Поэтому и вера для людей, как детей Божьих, истиной может проявиться в углублении памяти бестелесного проживания нашей Божественной части Души, что разговаривала с Богом в раю, как с родным Отцом.