Против всех правил

Дарья Евгеньева
Автор: Hedgehog2008
Вид творчества: se es оридж
Название: Против всех правил
Бета: нету ибо я существо антисоциальное но если кто-нить захочет, я буду не против=) Не вычитано толком, ибо завтра я уже буду креститься, глядя на этот текст=))
Рейтинг: PG-13, нет, R  просто я не могу представить маму 13-летнего ребёнка, реально разрешившую бы читать это своему чаду, хоть тут и нет ничего такого.
Вид: фемслэш
Жанр: хотелось ангста, получился сарказмический разврат. Как всегда, блин!
Описание: кинки, кинки, кинки! И никакого обоснуя. Ну а чем вы можете объяснить, что взрослая женщина лет сорока спит со студенткой, а её муж полностью поддерживает сие недоразумение?  Просто, если вы понимаете, на чём я сижу, прошу по кат, если нет, не обессудьте, если вам не хватит граней разумного.

***
Всё, чего я хочу на данный момент – это сбежать отсюда подальше. Просто встать и уйти, наплевав на приличия, под каким угодно предлогом, а, выйдя за порог этой треклятой квартиры, бежать, бежать, бежать… От неправильных, неуместных мыслей, от чувства неспособности повлиять на ситуацию, которое прочно обосновалось в воздухе, отравляя мой организм, которое превращает мой мою голову в кипящий чайник со свистком, а мои нервы сжимает в тугой комок и начиняет тротилом. Убежать от её пытливого взгляда и полуулыбки, от щекочущего ноздри едва уловимого запаха духов, оставшегося здесь, наверное, с прошлого года, и успевшего пропитать стены насквозь. Есть такие типы духов, которыми давно уже не пользуются, но, сколько ни проветривай комнату, они будут напоминать о себе вечно. Я знаю этот запах с детства, но только сейчас удосужилась обратить на него внимание. Это выводит из равновесия мою и так не устойчивую систему из особо взрывоопасных элементов. Я знаю, однажды наступит такой момент, когда сохранять спокойствие и держать под контролем все это, тикающее, пронизывающее, звенящее, станет мне не под силу. Но пока я держусь, пока есть надежда на мирный исход событий, всё, чего я желаю – это встать и уйти. Спокойно, сохраняя лицо и не тревожа тротил в голове, пройти в прихожую, одеть сначала сапоги, потом завязать шарф вокруг шеи, натянуть шапку и, наконец, окунуться в мягкое тепло зимнего пальто – я знаю, оно бы придало мне спокойствия, так что я даже смогла бы как полагается спуститься по лестнице, не пересчитав ступеньки. О Боги, неужели я так много прошу?
Тем временем, её голос не замолкает ни на минуту. Он будто существует отдельно от неё, приглушённый «я могу пожёстче, но в этом нет необходимости сейчас», рассудительный «давай поговорим серьёзно», сочувствующий «мне жаль, что так получилось», проникновенный «мы тебе поможем». Как же было бы удобно, если бы на груди у каждого человека помещалась маленькая красная кнопочка «стоп»! Нажмёшь – и никаких проблем!
Сидеть с опущенной головой, уставясь в одну точку на полу, становится всё сложней: шея ужасно затекает, узоры на линолеуме кружатся в сумасшедшем вальсе, а кожаный диван явно намерен прожечь в моей пятой точке огромную дыру. Наконец, слава богам, она замолкает, предварив это торжественное событие лишь одной фразой:
- Мне очень жаль, очень жаль, что твоих родителей, наших с Мишей друзей, больше нет. Мы обещали о тебе позаботиться. До этого у нас не было своих детей, но, думаю, мы справимся.
Я хочу задушить её за эти слова, сказанные слегка смущённо (впрочем, она всегда говорит в такой манере), выверено и проверенно действенно. Задушить, а потом повеситься самой, потому что я думаю не об умерших самых близких, а о чёрном пиджаке, который сейчас надет на этой женщине. Он чертовски ей идёт. «Почему ты носишь чёрное так редко?» - задаю я вопрос про себя. Быть может, это просто защитная реакция, быть может, мы просто не привыкли думать о наших немаленьких трагедиях вслух и даже про себя. Иначе как объяснить моё молчание? Иначе как объяснить себе, почему на уме только неуместные мысли?
Пауза затягивается. Она ждёт моей реакции. Я ищу правильные, лживые слова. Ей, верно, безумно неуютно. У них ведь, и правда, никогда детей не было. Как бы то ни было, я уже не совсем попадаю под категорию «ребёнок». Несовершеннолетний – да, но детство – понятие, определённое для каждого человека по-разному.
Спустя минуту мне приходится поднять голову по огромной просьбе шеи.
Женщина в чёрном пиджаке сидит практически напротив, на табуретке, положив руки на колени, скрестив ноги. На голове – то, что я называю метким словом «ёжик». Видимо, причесаться было некогда. Это и немудрено: морг и опознание, ночь без сна, оповещение всех близких знакомых, общение с правительственными органами и ГИБДД… Зато с пальчиками всё в порядке. Я всегда была без ума от её длинных, прямоугольных ногтей, обрамлённых французским маникюром. У самой ногти не растут, так хоть полюбоваться на прекрасное никто не запрещает! «Ну вот, меня снова занесло не в ту степь», - грустно думаю я, пытаясь найти в себе хоть капельку трагедии. Ничего нет. Почему-то я уверена, что это шок и что он скоро пройдёт, а пока я в полном сознании наедине с грязными мыслями, придётся отвечать на вопросы и притворяться, что таки верблюд.
- Не беспокойтесь, со мной всё в порядке, - наконец отвечаю я, а то сидящая напротив уже дошла до критической точки, покуда мой тротил ещё нет, - и я бы не отказалась чего-нибудь перекусить, - некое подобие вымученной улыбки. Ну уж простите, как умею!
Она радостно бежит кулинарить на кухню, наконец-то оставив меня в покое. Можно выдохнуть, не выбегая за порог, и представить, как будет выглядеть мир завтра…

***
- Снова сидишь на полу? - смотрит укоризненно, сложила губки бантиком, не забыла скрестить руки на груди и думает, что я сейчас же подскочу, как ошпаренная. Щаз! У меня тут на экране китайская грамота V века, верите или нет, самая что ни на есть настоящая, отскриненная, само собой, и выложенная в сеть. И я даже её читаю и перевожу, потому что сбылась мечта идиотки, которую эта женщина, стоящая напротив, поддерживала всё это время, пока эта идиотка таки не овладела китайским.
- Да, снова сижу. И не смотрите, пожалуйста, на меня так! Я должна перевести ещё пару страниц, прежде чем пойду к себе, - вот так, вежливо и рассудительно. Наверное, стоило за эти пять лет научиться разговаривать на «ты», но боюсь, что тогда я не смогу держать дистанцию и притворяться примерной падчерицей. Кому нужны мои тараканы? Уж точно не ей. У неё есть Миша, который вот-вот вернётся с работы усталый и голодный, а она, вместо того, чтобы готовить ужин, стоит и отчитывает меня. У меня есть китайская грамота, которую позарез надо перевести до завтра. И да, с пола я встану только духом бестелесным через свой труп.
Она должна была в очередной раз вздохнуть, что-нибудь пробормотать напоследок, доведя мои уши до оргазма, и так и удалиться на кухню, но вместо этого она внезапно опускается рядом и облокачивается о ту самую стенку, что я подпираю вот уже четыре, если не пять, часов кряду. Она не произносит ни слова и даже не вздыхает – одним резким движением выдёргивает ноут у меня из-под пальцев и захлопывает крышку. «Кажется, данные сохранятся. Сама режим ставила для таких случаев. Хух!» - проносится у меня в голове. Пока я гляжу на неё во все глаза впервые так близко и в упор, она в своей полусмущённой манере говорить, которая всегда заводила меня с пол-оборота, успевает произнести:
- Я не понимаю, ты хочешь, чтобы я разозлилась? Помнишь, чем всё закончилось в прошлый раз, когда я злилась?
Я помню. Это было, когда я провалила первую сессию. Орала на меня как ненормальная. До этого я вообще сомневалась, что она умеет повышать голос. Оказалось, ещё как умеет! А потом пришёл добрый Миша и понял всё как всегда не так, потому что стал меня защищать, обломав мне весь кайф момента. Закончилось же всё тем, что я таки пересдала сессию, а зачинщица скандала успокаивала своего мужа и извинялась за палку, которая якобы была согнута слишком сильно. Я плакала. Впервые после того, как пережила смерть родителей с абсолютно сухими глазами. Видимо, это она сейчас имеет в виду.
- Миша скоро вернётся. Вы хотите оставить зверя голодным? – в её заигрывательной манере отвечаю я.
Я встаю, чтобы уйти. Мой ноут захватили в плен. Следовательно, делать мне здесь больше мне нечего. Но эта настырная, когда абсолютно не нужно, женщина решила меня добить, уцепившись за китайский ситец моей юбки, сделанной в той же стране.
- Почему ты называешь Мишу по имени и разговариваешь с ним на «ты», а меня никогда? – вот так, в лоб, не оставляя путей к отступлению. Приходится сесть обратно.
- А вас что-то не устраивает и что бы вы хотели изменить? – стараюсь быть честной, не переходя границ.
- Чего я бы хотела? – она стряхивает несуществующую пылинку с моей блузки. – Я бы хотела, чтобы ты называла меня как-нибудь, кроме «вы».
- Хорошо. Как насчёт имени «Ди»? Ваше имя начинается на «ди»…
- Хм, как тебе будет удобно. Только на «ты». И мне кажется, или ты действительно всё время напряжена, когда я рядом? Нет, возможно, мне только кажется… Может быть, я обидела тебя ненароком?
Расстреляла. Что ещё скажет, пока я сижу парализованная? Но она ждёт ответа в обнимку с моим ноутом, на крышке которого красуется большой наклеенный дракон.
- Хорошо, Ди. Нет, ты не обидела меня ничем. Я просто никак не могу свыкнуться с мыслью, что… - главное, осечься в подходящий момент, чтобы стало понятно, что я имела в виду.
- Да, хорошо, всё в порядке, прости, - она похлопывает меня по плечу, и я снова отмечаю её классные ногти на фоне моей цветастой блузки.

***
Она только что ушла на работу, оставив меня наедине со своими грязными, но теперь разделяемыми мыслями, и смятыми простынями. Скоро вернётся Миша с ночной смены, и нужно прибраться. Бедный муж распутной женщины, он даже представить себе не может, каким осквернениям подвергается супружеская спальня в его отсутствие! Руки делают, а мысли витают во времени, отстоящем от настоящего на полчаса назад, когда было не так светло, и ещё можно было смело считать всё продолжением сна; когда был её невозможный голос, знавший что шептать, чтобы ещё больше, сильнее, глубже; когда были эти желанные пальчики, внутри и снаружи – везде; когда не чувствовалась разница в возрасте – почти 20 лет - когда всё это было наяву, а не в моих фантазиях. Я усмехаюсь. Она ещё большая извращенка, чем я. Недаром скорпион. Скорпионы все сдвинутые по этой фазе.
Когда она впервые прижала меня в прихожей, видимо, устав терпеть моё невысказанное желание, я вдохнула чарующий букет, составленный из неожиданности, облегчения, свободы, влечения и её свежих духов, которые обновили дух старой комнаты с кожаным диваном, куда я редко заходила из-за того самого запаха, призрака прошлого. И, знаете, это было прекрасно! Это до сих пор прекрасно, потому что нет большего наслаждения, чем быть рядом с любимым человеком. Только до сих пор меня гложет сомнение, насчёт реальности происходящего. Я само безумие, это было ясно с самого начала, но она, моя Ди… Она тоже сумасшедшая. Иначе я отказываюсь понимать, каким образом две женщины с огромной разницей в возрасте могут оказаться в одной постели.
Где-то позади мягко захлопывается деревянная дверь. Мы специально не ставили железную. Ди настояла. Железные двери де намекают на то, что в квартире есть что-то ценное. «Миша пришёл», - догадываюсь я, засовывая бельё в стиральную машину.
- Привет! Будешь завтракать или сразу спать? – будничным тоном встречаю его я.
- Да не отказался бы от завтрака.

Сидим в тишине. Он жуёт мой бутерброд, мне приходится ограничиться творожком из холодильника.
- Ди уже давно ушла? – я отмечаю про себя, что мой сокращённый вариант имени быстро прижился не только среди нас троих, но и среди наших общих знакомых. Всем нравится простота, ибо в ней скрывается гениальность.
- Да я не знаю, - вру я. – Я только что встала.
Он смотрит на меня секунд десять в упор, а затем брякает:
- Ты думаешь, я не знаю, что ты спишь с моей женой? Давай, выкладывай, давно ушла? А то мне нужно ей кое-что передать по телефону, но если она в метро, сама понимаешь…
Внезапно на меня нападает адский приступ смеха. Я фыркаю и выливаю половину кружки с моим любимым зелёным чаем на пол. Ну и ситуация! Ничего не скажешь!
- Она ушла за полчаса до твоего прихода, - говорю я, борясь со смехом. – Мне нужно объясняться насчёт того, как так получилось, что я сплю с твоей женой?
- Нет, пожалуйста, не посвящай меня в подробности половой жизни моей развратной супруги.
- Ха-ха-ха! Миша, я тебя люблю! Но неужели это не странно?
- После того, как она в 90-е вместе с группой каких-то хиппи-панков-ряженых выступала за права геев в России? Нет. Представь, 90-е в России и геи! Никто и не думал её слушать, все спасали свои жопы, никому не было дела до радуги.
- Я не знала об этом. Ди всегда мне казалась порядочной. Конечно, до того момента, как мы оказались наедине в недвусмысленном положении, - про себя я тут же отмечаю, что будет, о чём расспросить любимую женщину на досуге.
- Может, ещё чайку? – спрашиваю я, всё ещё не переставая посмеиваться.
- С удовольствием.
- И ты даже не опасаешься, что я у тебя её уведу?
- Неа, она моя жена, в конце концов! Думаешь, это просто так, пшик? А к причудам её я уже привык. Понял, что скандалы ни к чему не приводят. Я ведь знал с самого начала, какую женщину полюбил, что уж теперь жаловаться? – теперь смеётся и он.
- Ты прав, мы все немножко сумасшедшие. Иногда мне кажется, что нас выдумали, чтобы посмотреть, до какой степени извращённости мы дойдём в конечном итоге. Судя по тому, что обещают конец света, мы уже близки к финалу, - философствую я, обнимая новую кружку чая и впервые ощущая не конец, а начало продолжения.