Глава пятнадцатая
Без пятнадцати девять я вышла из метро на станции «Петроградская» и неторопливо пошла к расположенному неподалеку бизнес-центру, где находился офис фирмы Андрея Григорьева «Солярис». По дороге меня обогнала стайка студентов, по виду первокурсников и, судя по обрывкам разговоров, медиков. Они были одеты очень скромно, но с претензией на самобытность и богемность, и я вдруг почувствовала, что отчаянно завидую им. Мне они казались такими чистыми и ясными, но главное – перед ними была целая жизнь. Не то, что у меня. Так уж устроен человек, что все, что происходит вокруг, он примеряет на себя.
Бизнес-центр занимал облицованное мрамором солидное пятиэтажное здание. По цвету оно почти сливалось с престарелыми соседями, отчего не казалось столь уж явным бельмом на глазу старинного и весьма респектабельного района. Возле турникета, установленного в просторном холле, дежурил охранник. Он был вежлив и предупредителен, осведомился, к кому я пришла, и тут же связался с «Солярисом», вскоре после чего ко мне подошла симпатичная и хорошо одетая девушка, представилась Тамарой и вручила мне временный пропуск. Вместе мы поднялись на лифте на третий этаж.
- Наша фирма занимает весь этаж, - гордо сообщила она. – Кабинет Андрея Николаевича в самом начале коридора, к нему примыкает приемная, где будет ваше рабочее место.
Мне не раз приходилось бывать в различных бизнес-центрах. Обычно их внутренняя планировка представляет лабиринт из различных клетушек, либо огромное пространство, разграниченное невысокими перегородками. Здесь было по-другому. Вдоль всего здания шел достаточно широкий коридор, по обе стороны которого располагались двери с табличками. Табличка на второй двери с правой стороны извещала, что за ней находится генеральный директор Григорьев Андрей Николаевич. В эту дверь мы и вошли. Небольшая приемная была стильно обставлена и не содержала ни одного лишнего предмета. Компьютерный стол, одежный шкаф, шкаф для документов, пенал, несколько кресел и журнальный столик. Большое окно смотрело на тихую улицу. С левой стороны – дверь в кабинет.
Тамара постучала в эту дверь и вскоре вышла оттуда в сопровождении Григорьева. На нем были черные брюки и темно-синий джемпер, который необычайно шел ему, оттеняя серые со стальным блеском глаза. Такие же, как у Антона. Что-то смутное сразу закопошилось в душе. Неужели я переоценила свои силы? Григорьев поблагодарил Тамару, после чего она удалилась, а он внимательно посмотрел на меня:
- Я так сильно похож на него?
- Да.
На некоторое время воцарилась пауза, которую он нарушил, выразив уверенность, что это не помешает совместной работе.
- Надеюсь, что не помешает, - тихо отозвалась я, чувствуя, как внутри меня что-то происходит, неприятное и неконтролируемое. Это не было влюбленностью или тоской по погибшему, это было что-то другое, которому я пока не могла дать определения.
- В десять часов у меня совещание, - сказал он, - позвоните начальникам отделов и моим заместителям, список в компьютере. Я тут набросал проект бюджета, напечатайте его и размножьте в десяти экземплярах.
После этого он велел мне ознакомиться с его ежедневником и просмотреть, что еще у него на сегодня назначено, а после совещания доложить ему. Он дал мне еще кучу всяких наставлений. Я едва успевала все запоминать, но его деловой тон и предстоящая работа позволили мне справиться с внутренними проблемами.
- Ну как, здорово я вас загрузил? – улыбнулся он.
- Изрядно, - ответно улыбнулась я, - но надеюсь справиться.
Григорьев удалился в свой кабинет, а я приступила к работе. Без десяти десять проект бюджета был уже размножен, начальники отделов и заместители предупреждены, и я дважды успела соединить своего нового шефа с абонентами. Но никто из них мне не был знаком, их разговоров я не слышала, так что к своей цели не приблизилась ни на миллиметр. Без пяти десять Григорьев вышел в приемную:
- Вы распечатали проект бюджета?
Я протянула ему стопочку листков. Он стал изучать верхний лист.
- Почему вы оставили такие большие пробелы между пунктами?
- Это ведь проект, вдруг вы захотите внести исправления. Я оставила для этого место.
Он был восхищен моей прозорливостью и предложил, когда мы с ним будем наедине, обращаться к нему просто по имени и на ты.
- Не стоит, - не согласилась я, - а то могу запутаться. Может выйти неудобно.
Он не успел ответить, так как стали подходить приглашенные на совещание. В основном, это были молодые мужчины, самому старшему не больше сорока. В их ряды каким-то образом затесались две женщины, обеим слегка за тридцать, но выглядели они очень важно и по-деловому, никакого кокетства ни в одежде, ни в поведении. Все без исключения окинули меня оценивающими взглядами, но я давно научилась на них не реагировать. На мне были черные брючки, в которых я работала в ресторане, серый фирменный пиджачок и белая блузка, волосы заколоты на макушке, легкий макияж и идеальный маникюр. Я знала, что выгляжу весьма неплохо, что подтверждали взгляды начальников отделов.
Вскоре Григорьев пригласил всех в кабинет. Я перевела дух – знакомство с элитой состоялось. Затем стала изучать ежедневник. Надо сказать, график у Григорьева был весьма напряженный. Правда, на этой неделе командировок не предвиделось, а вот на следующей ему предстояли даже две – в Швецию и в Москву. Неужели у него остается время для занятий шантажом и прочими мерзостями? Возможно, наши предположения относительно шантажа беспочвенны, скорее, в этом можно заподозрить Диму, но вот насчет пожара – как знать? У него были возможности это провернуть, да и его геройство вызывало сомнения. Почему-то никто кроме него не кинулся на спасение кухонных работников. Впрочем, все могло быть вполне невинно и даже благородно.
На совещании обсуждался проект бюджета на следующий год, это было сложным и важным делом, так что Григорьев просил его ни с кем не соединять, выяснять, что кому нужно, и обещать, что с ними свяжутся позднее. Свой мобильник он во время таких мероприятий выключал, чего требовал и от своих сотрудников. Он объяснял это тем, что не хотел, чтобы его отвлекали. Но мне в голову сразу пришли другие мысли. Он не хотел, чтобы кто-то через мобильник подслушал то, что происходит в его кабинете. Значит, он в курсе, что таким способом можно подслушать разговор. А вдруг ему самому приходилось подобными делами заниматься? У него фирма как раз подходящего профиля. Тем временем звонки раздавались один за другим. Я отвечала, записывала и что-то обещала. В общем, скучать было некогда. Но один звонок был особенным.
- Фирма «Солярис», - уже привычно сообщила я, подняв трубку. – Здравствуйте. Я вас слушаю.
Абонент не стал затруднять себя приветствием и не то что попросил, а приказал соединить его с Григорьевым. Голос показался мне смутно знакомым, и я заволновалась, но весьма вежливо ответила, что сейчас сделать этого не могу, так как у Андрея Николаевича совещание.
- Да мне плевать на его совещание! Быстро соедините с ним!
Терпеть не могу хамов, поэтому я заупрямилась и попросила его представиться.
- Это Кропотов! У меня нет времени ждать!
Я не узнала голос владельца «Мидаса» сразу, потому что никогда не слышала у него таких властных и даже грубых интонаций. Он казался мне любезным, иногда даже до приторности.
- Подождите минутку.
- Нет у меня этой минутки! – прогромыхал он. – Скажите, что буду ждать его в восемь вечера в ресторане «Остров» или пусть перезвонит мне.
Он повесил трубку, не попрощавшись, а я, записав все в блокнот, ощутила, как тревожно забилось сердце. Что связывает этих двух людей, только членство в клубе или что-то еще? Нужно непременно подслушать их разговор в ресторане. Мне захотелось поскорее связаться с Максом. Звонить отсюда было нежелательно, пришлось обойтись эсэмэской. Я написала о предстоящей встрече и о том, что неплохо бы за ней понаблюдать, но сама этого сделать не могу, так как они меня сразу же узнают.
- Я это сделаю, - ответил Макс.
- Нет уж. Лечись, - не согласилась я. – Хочу, наконец, увидеть тебя бодрым и здоровым.
- И что тогда?
Я сделала вид, что не поняла его намека:
- Тогда ты будешь заниматься оперативной работой, а я буду подносить тебе чай.
В это время совещание закончилось, и я написала, что продолжим обсуждение позднее, после чего сразу же удалила из мобильника следы нашего общения.
Григорьев вышел в приемную и протянул мне черновик проекта, попросив внести изменения и распечатать пока в двух экземплярах. Я сообщила ему о принятых звонках, выделив звонок Кропотова.
- Почему же вы сразу меня не позвали?! – в волнении воскликнул он.
- Он сначала не представился и был довольно груб. А когда все-таки назвал себя, я хотела его переключить на кабинет, но он сказал, что ему некогда и передал для вас информацию.
- Был груб? – переспросил он. – Это на него совсем не похоже.
- Именно поэтому я его и не узнала сразу.
- Приношу вам свои извинения за него и при встрече предупрежу, что с моими сотрудниками не следует разговаривать в таком тоне.
Григорьев удалился в кабинет не только взволнованным, но и озадаченным. Наверняка сейчас позвонит Кропотову. Как же мне хотелось услышать их разговор! Я Максу намекала, что следует запастись шпионской аппаратурой, но он мне категорически запретил даже думать об этом.
- Ты и так сильно рискуешь, - говорил он, - да и опыта обращения с подобными приборами у тебя нет, так что надейся на свои глаза и уши.
Он, как мог, старался обезопасить меня. Договорился с одним из своих многочисленных знакомых Вадимом Нечипоренко, чтобы он подстраховал меня в случае чего. У Вадима была своя фирма, неким образом связанная со строительством, которая сейчас была на мели. Макс попросил его, если вдруг кто-то позвонит ему и поинтересуется моей персоной, сказать, что я два года у него работала в должности помощника и дать мне самую лестную характеристику, а также выразить надежду на то, что скоро дела наладятся, и я вернусь в его контору. В общем, легенда у меня была заготовлена, как у самой настоящей шпионки, вот только кое-каких навыков не хватало.
Я внесла изменения в проект бюджета и распечатала два экземпляра, после чего постучала в кабинет генерального директора. Он оторвал взгляд от компьютера и улыбнулся:
- Вы быстро справились, похоже, я не прогадал, наняв вас.
Я протянула листочки и сказала, что он просил напомнить о предстоящих встречах.
- Напоминайте.
- В три часа к вам придет представитель банка, в пять у вас встреча с Кузнецовым в ресторане «Лотос», на семь вы записаны к стоматологу.
- Визит к стоматологу перенесите на завтрашнее утро. Если это невозможно, то на завтрашний вечер, но только после восьми. И еще: на четырнадцать тридцать вызовите ко мне главного бухгалтера. Да, забыл сказать, обед у нас с тринадцати до четырнадцати. На первом этаже бизнес-центра есть кафе и ресторан, многие сотрудники ходят туда.
Поблагодарив его, я вернулась на свое рабочее место и позвонила главбуху, пригласив его к директору в четырнадцать тридцать. Затем позвонила в стоматологическую клинику. Григорьева записали на девять часов утра, о чем я тут же сообщила ему по телефону. Он попросил напомнить ему об этом в конце дня. Все задания были выполнены, и я не знала, чем себя занять, так как до обеденного перерыва оставалось еще полчаса. Я заглянула в ежедневник на завтра: две встречи на стороне, три визита к нему и совещание с айтишниками. Помимо воли я постепенно проникалась уважением к своему новому начальнику.
Около часу он вышел из кабинета в стильной темно-синей куртке и сказал, что я тоже могу уйти на обед. Через пять минут и я покинула бизнес-центр, так как не собиралась обедать в обществе своих новых сотрудников, но главное – мне нужно было позвонить Максу.
Я знала неподалеку небольшой пивной ресторанчик. Он был вполне приличным и совсем не напоминал пивную, скорее, кафе для среднего класса. Несмотря на обеденное время, там было немноголюдно, и я заняла свободный столик у окна, выходящего на набережную Карповки. В углу небольшого зала стояла ударная установка, аппаратура для светомузыки, но сейчас она не работала, лишь какие-то блестки, нацепленные на свисающие с потолка искусственные лианы, напоминали о проводимых здесь дискотеках. Я заказала жульен и пасту, после чего закурила и набрала номер Макса.
- Ну, как работается но новом месте? – сразу спросил он.
- Нормально. Пока справляюсь.
- В этом я не сомневаюсь. Как Григорьев, не достает?
- Нет. Вежлив и предупредителен, но не более того, так что волноваться не о чем. Не будем тратить время на пустую болтовню. Как нам узнать, о чем они будут беседовать в ресторане «Остров»? Ты что-нибудь придумал?
- Я не смогу пойти на встречу сам, - мрачно сказал Макс. – Сегодня вышел в коридор и чуть не свалился, так голова закружилась. В общем, решил поехать в санаторий. Отец уверяет, что это должно помочь.
- Обязательно поезжай! – с энтузиазмом поддержала я. – И чем раньше, тем лучше!
- Послезавтра, - произнес он и замолчал.
- Вот и отлично! Ни о чем не волнуйся, черт с ней, с этой встречей. Можем вообще отказаться от этого дела.
- Ты, правда, согласна отказаться от дальнейшего расследования?
- Конечно, если это тебя так напрягает. Вот только отработаю две недели в «Солярисе» и сделаю ручкой и этому делу, и «Мидасу», и всем, кто так или иначе с ним связан. Просто неудобно уходить, отработав всего один день. К тому же, вдруг что-то само упадет нам в руки за это время? А если и не упадет, не беда. С Арсения возьмем минимум, как-никак Григорьев неплохо мне платит. Вообще-то, все выглядит не слишком красиво и меня напрягает, ведь он за свои деньги, возможно, роет себе могилу.
- С каких это пор ты ему сочувствуешь? – с подозрением осведомился Макс.
- Он здесь ни при чем, - с достоинством ответила я. – Просто не хочу запятнать свое Эго, хотя, работая сыщиком, сделать это крайне затруднительно.
Макс хихикнул:
- Мое Эго, пожалуй, пора отдавать в химчистку.
- Не преувеличивай, - не согласилась я. – С твоим Эго все в порядке.
Мы еще немного порезвились, после чего Макс опять вернулся к предыдущей теме. Он считал, что подслушать разговор Григорьева с Кропотовым было бы очень полезно. Когда он понял, что сам этого сделать не сможет, то решил обратиться к своим знакомым. У него есть парочка надежных людей, которые справились бы с этим, не задавая лишних вопросов, но один из них сейчас в отпуске, а второй на задании. Официально обращаться в агентство, с которым мы обычно сотрудничаем, он не хотел, так как Арсений настаивал на секретности, а в таком случае ничего гарантировать нельзя, можем только навредить.
- Значит, эту встречу проигнорируем. К тому же, Григорьев наверняка уже позвонил Кропотову, так что они могли все решить по телефону.
Последнюю фразу я добавила для того, чтобы успокоить Макса. Судя по тому, что Андрей Николаевич отменил визит к стоматологу, назначенный на девятнадцать часов, в двадцать он собирался встретиться с владельцем «Мидаса». Но моя хитрость удалась, и Макс немного успокоился. А вот я не успокоилась. Было просто до слез обидно упускать уникальную возможность узнать кое-какие секреты, связанные с «Мидасом». А ведь их связывает именно членство в этом клубе. Или что-то еще? Что же делать? Макс пойти не может, меня и Арсения оба знают в лицо… А что, если…?
Макс тем временем сообщил, что наконец-то поступили сведения об Игнатьеве, которые он просил выяснить уже давно. Управляющий действительно почти ежедневно посещал фитнес клуб, где проводил тренировки под руководством симпатичного тренера Алины Вороновой. У них был роман, и она оплакивает эту потерю. На его похоронах она не присутствовала, так как в это время была в отъезде и о смерти любовника узнала через два дня после похорон. У Валерия Николаевича действительно были проблемы с легкими, но их занятия были построены таким образом, чтобы этому недугу помочь. В последнее время он чувствовал себя совсем неплохо, и они надеялись, что вскоре о болезни можно будет забыть и завести ребенка. Эти известия косвенно подтверждали мою версию о неслучайности гибели Игнатьева, но никаких новых зацепок не давали.
Разговаривая по телефону, я расправилась с жульеном и приступила к пасте.
- Может, вечером меня навестишь? – спросил Макс.
- Завтра навещу, перед отъездом. Сегодня буду Машке слезы утирать.
- У нее проблемы с мужем?
- Именно. Лучше уж вообще замуж не выходить.
- Не будь так категорична. Мужчины разные бывают.
- Возможно. Но мне попадались только одного весьма определенного типа.
Макс благоразумно промолчал. У меня паста совсем уже остыла, и время поджимало, так что я распрощалась с шефом, еще раз пообещав завтра его навестить.
На обратном пути я позвонила Машке. Слава богу, Денис объявился. Сказал, что потерял телефон, а потом его нашел, так что все в порядке, в среду вернется домой. Машка не знала, что и думать. Поведение свекрови казалось ей подозрительном, так как та отказалась от совместного похода в кино, хотя они еще на прошлой неделе договаривались вместе сходить.
- Вот и хорошо, что отказалась, – сказала я, - ты мне сегодня нужна со всеми потрохами, возможно, с ночевкой.
Машка заинтересовалась, и я ее заинтриговала, не говоря ничего конкретного и лишь намекнув на возможные приключения.
Телефонные переговоры и обед заняли немало времени, так что я вбежала в приемную ровно в два часа. Григорьев еще не вернулся, но в приемной на диване сидел симпатичный мальчик лет тринадцати и напряженно смотрел перед собой.
- Вы кого-то ждете, молодой человек? – обратилась я к нему, снимая куртку и вешая ее в шкаф.
- Да. Отца, то есть Андрея Николаевича Григорьева. Вы не знаете, когда он придет?
- Через полчаса у него назначена встреча, так что скоро должен подойти. Может, вы пока чаю выпьете?
- Нет, спасибо. Я так посижу.
Я занялась своими делами, исподволь поглядывая на мальчика. У него были светлые коротко подстриженные волосы и прямой взгляд серых глаз со стальным отливом, который делал его похожим на отца, хотя в остальном они были совсем разными. Минут через пятнадцать появился Григорьев, удивленно посмотрел на сына, мимоходом взъерошил ему короткие волосы и провел в свой кабинет. Через минуту попросил принести им зеленого чая и шоколадных конфет.
- Мне черного! – сказал мальчик, высунувшись в дверь позади отца.
- Мне зеленого без всяких добавок, - уточнил Григорьев.
Я уже успела ознакомиться с содержимым пенала, так что немедленно приступила к приготовлению чая. Разумеется, пакетиками я не воспользовалась, а заварила в двух чайниках разные чаи – отцу и сыну. Пока я этим занималась, перед глазами стояла картина – Григорьев взъерошивает волосы своему сыну. Этот привычный и ласковый жест почему-то меня очень тронул. Иногда какие-то мелочи говорят о человеке больше длинных объяснений. У меня на душе стало неуютно и тревожно. Зачем я сюда сунулась? Наверное, Макс прав. Надо сделать ручкой этой конторе и больше сюда не приходить. Судя по всему, Григорьев хороший отец. Мальчишка явился к нему на работу без предупреждения, а он не только не сделал ему выговора, а усадил пить чай с конфетами. А вдруг он замешан в каком-то преступлении, и я его разоблачу? Тогда конец счастливой семье и счастливому детству. Как я понимала, это был его старший сын, а ведь есть еще второй ребенок. И еще я поняла, что завидую жене Григорьева. Мне тоже хотелось бы иметь такого мужа, который любил бы наших детей и меня.
Постучав в дверь, я вошла в кабинет с подносом в руках. Я и раньше неплохо управлялась с подобными задачами, но поработав в ресторане, стала делать это профессионально.
- Знакомьтесь, Нина, - сказал Григорьев, – это мой сын, Никита. Он нечасто жалует меня своими визитами, но сегодня особый случай – его отправляют на олимпиаду по информатике в Москву, и ему срочно понадобились деньги.
- Поздравляю! – сказала я. – И Никиту, и вас.
Никита улыбнулся и сказал «спасибо». После этой сцены мне еще меньше захотелось в чем-то изобличать Григорьева. Но тут я вспомнила троих погибших – неизвестного, Игнатьева и Володю. Кто-то должен за это ответить, и если это Григорьев, то ему и отвечать. Я решила не поддаваться жалости и не сворачивать с намеченного пути. Потом подумала, что зря позавидовала жене Григорьева. В любом случае он не такой уж белый и пушистый, раз мне свидание назначал, просто умеет обтяпывать свои делишки по-тихому.
Вскоре появился главный бухгалтер – солидный мужчина лет сорока с хвостиком. Странно, что его не было во время обсуждения бюджета. Я попросила его подождать в приемной, зашла в кабинет и сообщила, что Виноградов уже пришел.
- А мы как раз покончили с чаепитием, - сказал Григорьев и, поднявшись, обратился к сыну: - Я тебя провожу.
- Сам доберусь, - проворчал Никита. – Работай.
Григорьев рассмеялся:
- Спасибо за разрешение. Скажи маме, что я сегодня задержусь.
Никита не забыл поблагодарить за вкусный чай и попрощаться со мной. Мальчик был хорошо воспитан. Пока я убирала со стола, Григорьев дал мне новую порцию поручений, загрузив меня под завязку, так что скучать больше не пришлось. В половине пятого, проведя две встречи, энергичный руководитель покинул офис, сказав, что сегодня уже не вернется.
- Завтра в девять утра у вас визит к стоматологу, - напомнила я.
- Спасибо и до завтра, - сказал он уже в дверях.
Глава шестнадцатая
Я еле дождалась окончания рабочего дня. На всех парах помчалась домой, схватила старое пальто, которое уже несколько лет не надевала, и пулей полетела в офис нашего детективного агентства. Машка уже ждала меня и недовольно проворчала, что я стала непунктуальной.
- Эх, Машка, знала бы ты, как я кручусь! Прямо, как вошь на гребешке.
- Обычно у тебя более романтические сравнения, - усмехнулась подруга.
- Сейчас не до романтики.
Мы вошли в офис. Машка бросила на диван сумку и вслед за мной разделась. На ней была черная юбка и черная кофточка, облепленная стразами. Я с подозрением покосилась на ее наряд.
- Ты же сказала, что мы идем в шикарный ресторан, вот я и принарядилась пошикарнее, - пояснила она, - а в сумке мой деловой костюм, в котором завтра пойду на работу.
- Шикарнее не значит больше блесток, - вырвалось у меня, и я тут же пожалела об этом и поправилась: - Впрочем, кофточка очень милая и вполне подойдет.
- Не выпендривайся, - хмуро сказала подруга. – У меня нет столько денег, сколько у тебя, чтобы покупать шмотки в дорогих магазинах. Или думаешь, меня в таком виде в ресторан не пустят?
- Пустят, еще как пустят! Ты еще не видела, в чем я туда пойду.
Я объяснила Машке, что собираюсь подслушать в ресторане беседу двух людей, которые меня знают, так что мне придется изменить внешность. Летом, отправляясь с аналогичной задачей в Дом Архитектора, мне удалось это сделать весьма неплохо, и я собиралась воспользоваться тем же маскарадным костюмом. Наши тайные вещи хранились в тайном месте - во флигеле, примыкающем к нашему офису, вход в который был тоже тайным, двери прятались за одежными шкафами в приемной и в кабинете. Эту тайну я не могла доверить даже лучшей подруге, о ней знали только мы с Максом. Я попросила подождать меня в приемной, а сама удалилась в кабинет, а оттуда во флигель, откуда через несколько минут вышла совершенно преображенной.
- Ну, ты даешь! – воскликнула Машка. – Но я бы все равно тебя узнала.
На мне был мешковатый брючный костюм мышиного цвета и белая рубашка, застегнутая на все пуговицы, волосы спрятаны под седым париком с невнятной стрижкой.
- Маскарад не закончен. Посмотрим, что ты скажешь через несколько минут.
Я занялась макияжем, оттеняя носогубные складки и придавая коже землистый оттенок, затем водрузила на нос очки с темными стеклами.
Машка критически осмотрела меня:
- Ты похожа на шпионку. Сейчас почти зима, к тому же, вечер, так что темные очки совсем неуместны.
Она была права. Но как еще мне спрятать глаза? Они у меня синеватого оттенка, так что их обычно замечают. Мой план был под угрозой. Я попросила подождать, а сама вернулась во флигель и нашла там очки с толстыми стеклами. Все бы хорошо, но в них я почти ничего не видела. На сегодняшний вечер Машка станет моими глазами, а секретный приборчик, который использовал Макс для того, чтобы подслушать разговор Антона с Деревянко, заменит мне уши.
Мое возвращение в приемную было встречено более одобрительно, но окончательной похвалы я заслужила, заложив под верхнюю губу пластмассовую дугу. Машка даже хихикнула:
- Ты очаровательное старое чучело!
Я пошевелила губами, приноравливаясь к новым ощущениям, затем сходила на кухню за водой и попробовала попить. Это мне удалось. Летом, когда я впервые воспользовалась этим маскарадным костюмом, я весь вечер ничего не пила и не ела. Но сегодня так не получится, ведь мы идем в ресторан. Машка предложила мне что-нибудь съесть и протянула дольку шоколадки. Я расправилась с ней без последствий и уже решила, что полностью готова к выходу, когда мой взгляд упал на кроссовки, сшитые на заказ специально для меня. Вторых таких в городе нет. Если кто-то достаточно наблюдателен, то наверняка это отметит. Достаточно маленькой зацепки, а потом можно и до всего остального додуматься. Ведь в свое время Кирилл узнал меня по балетной осанке. Я тут же ссутулила плечи, а Машка рассмеялась:
- Ты зарываешь в землю свой талант. Тебе надо было пойти в актрисы.
Мне было жаль расставаться с удобной обувью, но я все-таки сделала еще один визит во флигель, где обнаружила старые коричневые туфли. Когда-то я попала в них под дождь, и они несколько скукожились, так что теперь напоминали пыточные колодки, но ничего – главное безопасность.
Итак, маскарад был полностью завершен. Теперь нужно было освоить сверхчувствительный диктофон, купленный Максом у Сени. Я достала его из сейфа, и мы с Машкой сделали несколько тестов. Она поворачивалась ко мне спиной и говорила вполголоса, но чудо-аппарат без усилий все улавливал. Правда, здесь не было дополнительных шумов. Я включила телевизор. Результаты испытаний были вполне удовлетворительными, даже когда диктофон лежал в кармане моего пиджака.
Мы решили не искушать судьбу и вызвали такси на угол Конной и проспекта Бакунина, где и оказались спустя пять минут. Вскоре туда подъехало заказанное такси. На Невском пробок не было, но на Васильевском острове все оказалось не так гладко, так что мы подъехали к ресторану «Остров» уже в начале девятого. Ресторан располагался в первом этаже красивого старинного здания. Множество автомобилей теснилось на узкой улочке, почти полностью перекрывая проезд. Я не знала, что делать. Нам нужно было появиться в ресторане позднее наших подопечных, чтобы занять столик неподалеку от них. Какой бы чувствительной ни была аппаратура, вряд ли она поможет, если они окажутся в другом конце зала, а зал там большой.
Некоторое время мы стояли неподалеку от входа.
- Будешь называть меня тетей Катей, - шепнула я Машке.
- Может, тетей Дусей? – хихикнула она, приходя в возбуждение от предстоящего приключения. – Пожалуй, брошу к черту свою школу и устроюсь к вам, тут не заскучаешь.
Я ее приструнила, а затем решительно двинулась к входу, рассудив, что вряд ли Григорьев станет опаздывать на встречу с Кропотовым. Швейцар, который, конечно же, имелся в этом шикарном заведении, подозрительно покосился в нашу сторону, но останавливать не стал, впрочем, и от любезностей воздержался. Мы прошли в гардероб, где нас ожидал столь же теплый прием. Я посмотрела на Машку, затем на себя – странная парочка и совсем не подходящая для этого ресторана. Наверняка сейчас обслуга голову ломает, каким ветром нас сюда занесло? Про себя я решила, что являюсь старой питерской интеллигенткой, которая привела приехавшую в гости племянницу, решив поразить ее воображение. Якобы об этом ресторане я узнала от другого племянника, живущего в Питере. Вряд ли кто-то станет учинять нам допрос, но я люблю, чтобы на любой случай была заготовлена легенда, Макс к этому меня приучил. Я быстро сообщила подруге свою версию, на что она обиделась:
- Считаешь, что я выгляжу провинциалкой?
- Не говори ерунду, - прошипела я. – Я сейчас тебя вообще не вижу из-за этих очков. Так нужно для пользы дела. Когда войдем в зал, я сниму очки и стану их протирать, чтобы увидеть наших подопечных, а потом снова надену, а ты будешь за ними следить.
Мы вошли в большой зал, и к нам сразу же направился метрдотель. Его любезность объяснялась очень просто – зал был почти пустым. Видимо, в будние дни это заведение особой популярностью не пользовалось. Я быстро сняла очки и бросила взгляд по сторонам – за дальним угловым столом сидели трое – Кропотов, Григорьев и старший Орлов. Присутствие отца Арсения стало для меня большим сюрпризом. Метрдотель предложил нам столик в противоположном углу.
Я капризно надула губы, не знаю, как это получилось с прокладкой за верхней губой, и сказала:
- Я люблю сидеть в центре зала, - и махнула рукой в нужную сторону, после чего водрузила на переносицу массивные очки.
Видимо, метрдотель привык к капризам клиентов, так что, едва заметно пожав плечами, проводил нас к указанному столику. Мы сели друг напротив друга боком к членам клуба. В кармане пиджака, обращенном к ним, лежал диктофон, который я незаметно включила, после чего перевела дух. Боже, пошли мне удачу! Так хотелось поскорее покончить с этим муторным делом и вернуться к своей прежней незамысловатой жизни, да и Макс наверняка быстрее пойдет на поправку, когда расследование останется позади. Вскоре к нам подошел официант и предложил ознакомиться с меню. Я не хотела снимать очки, так что Машка читала его вслух, ужасаясь высоким ценам.
- Говори потише, а то кроме твоих возгласов ничего не будет слышно. - Машка что-то пробурчала, но громкость убавила.
Я решила не скупиться, чтобы вызвать потепление в отношениях с обслуживающим персоналом. Мы заказали мартини, несколько салатов и горячее со сложным французским названием, не имея понятия, что оно из себя представляет, и надеясь, что в любом случае не отравимся.
- Тебе потом возместят убытки за этот королевский ужин? – поинтересовалась Машка.
- Надеюсь, - не слишком уверенно отозвалась я.
Зал тем временем понемногу заполнялся, правда, свободных столиков еще хватало. Однако гул голосов усилился, и совсем недавно еле слышная фоновая музыка стала звучать громче, но я надеялась, что современная техника справится с этими шумами, и поинтересовалась у Машки, как ведут себя наши подопечные.
- Красномордый (Кропотов) возмущается, седой (Орлов) помалкивает, а третий (Григорьев) сидит к нам спиной, так что не знаю, что написано на его роже, - дала Машка развернутый ответ.
Кропотов возмущается… Да, он был сильно возмущен, когда позвонил Григорьеву. Что же такого натворили двое уважаемых бизнесменов, членов правления престижного клуба и прочее? Я надеялась, что их прегрешения связаны с преступлениями, произошедшими в клубе. Но неужели и отец Арсения как-то к этому причастен? Тогда Арсению придется свернуть свое расследование. Этот вывод вызвал у меня неоднозначные чувства. С одной стороны, мне хотелось поскорее покончить с этим делом, но с другой – обидно бросать расследование, когда что-то начинает проясняться. Впрочем, пока я просто надеялась, что стало проясняться. Сначала нужно прослушать запись их разговора.
Тем временем Машка сообщила, что нашим подопечным принесли кофе, так что и нам можно было закругляться. Когда официант подошел к нам за грязными тарелками, Машка капризно сказала:
- Тетя Катя, я хочу мороженого!
Мы заказали мороженое и еще не успели его доесть, когда отнюдь не святая троица потянулась к выходу. Вскоре официант принес нам астрономический счет, который
Машка с ужасом озвучила, но я не дрогнула и потянулась за кошельком.
Машка предложила возвращаться домой на общественном транспорте. Мне не терпелось скорее прослушать запись разговора, но я решила уступить подруге, которая сегодня так меня выручила. Вечер был тихим и пасмурным, с неба сеялась мелкая изморозь, в другое время вызвавшая бы у меня тоску, но сегодня я была исполнена оптимизма. Но такая погода не способствовала прогулкам, и народу на улицах было немного. Машка открыла зонт, а моему парику мелкие осадки были не страшны, так что мы шли не торопясь. К тому же, неудобные туфли сдерживали мою прыть. Машка поинтересовалась, что это за типы, за которыми мы следили. Особенно ее заинтересовал Григорьев, которого ей удалось рассмотреть, когда они уходили.
- Такой красавчик! Супер! – восторженно восклицала она. – Кто он?
- Без комментариев, - привычно ответила я. – Ты же знаешь, что у меня секретная работа. – Это была уже не первая подобная беседа о моей сыщицкой деятельности. – Лучше расскажи, как обстоят дела с Денисом.
- Пока сама не знаю, - печально ответила она, - придется ждать среды. Посмотрю, с какой рожей он домой заявится. Знаешь, как противно подозревать своего мужа?
- Не знаю, но догадываюсь.
Машка перевела разговор на мою личную жизнь, которой, по сути, уже давно не было. Опять стала расхваливать Макса, утверждая, что у него по отношению ко мне самые серьезные намерения. Я ей не рассказывала ни о куколке, с которой Макс целовался на моих глазах, ни о бойкой медсестричке, так что у нее не было полной картины. Почему-то мне не хотелось окончательно дискредитировать Макса в ее глазах. Но у меня относительно него иллюзий не осталось.
- Но как ты можешь так долго быть одна?! – весьма активно удивлялась Машка. – Это же противоестественно!
- Обхожусь как-то, - пробормотала я, - хотя и с трудом. В последнее время то и дело из стороны в сторону кидает, тем более что нет недостатка в предложениях. Как бы не сорваться в самый неподходящий момент и с самым неподходящим типом.
- Вот-вот, - ухватилась за это высказывание Машка. – Именно так и случится, если ты будешь сопротивляться своим чувствам к Максу. – Я пробурчала, что никаких чувств нет, но Машка мне не поверила.
К нашему офису мы подошли в начале двенадцатого. Прежде чем переодеться, я включила диктофон, чтобы проверить качество записи. Оно оказалось вполне удовлетворительным. Первые же слова меня насторожили. Кропотов возмущенно произнес: «Ладно - Андрей, у него в голове ветер свищет, хотя уже тоже не мальчик, но ты, Иван, как мог ты поступить подобным образом? Это же не просто неосторожность, а идиотизм!» Машка во все глаза смотрела на меня, и я выключила диктофон, решив, что она и так слишком много услышала. Мне же было необходимо дослушать запись до конца и решить, что делать дальше. Однако это займет почти два часа. Именно столько велась запись.
- Машка, спасибо тебе за сегодняшний вечер, - сказала я, - но мне нужно задержаться в офисе, возможно, надолго. Иди домой и ложись спать, утром увидимся. – Я протянула ей ключи от дома.
- Спать! А кто тебе откроет? Ты же знаешь, что меня из пушки не разбудишь.
- У меня здесь есть запасные ключи, так что ждать не нужно. Спи спокойно, дорогой товарищ.
Машка была недовольна развитием событий, так как надеялась, что мы проведем вечер вместе в задушевной беседе. Я ее понимала, но мои мысли полностью переключились на расследование. Я расцеловала подругу в обе щеки, после чего она, недовольно ворча, удалилась.
После ее ухода, я прослушала еще несколько отрывков разговора, после чего позвонила Арсению:
- У меня есть новости, которые ты должен узнать немедленно, - с места в карьер начала я. – Сможешь сейчас приехать в наш офис?
Он пообещал, что через полчаса будет здесь. Я хотела продолжить прослушивание, но вспомнила о своем маскарадном костюме и отправилась умываться, а потом переодеваться. Волосы под париком слиплись, пришлось их долго расчесывать, чтобы придать прическе пристойный вид. Едва я закончила приводить себя в порядок, как появился Арсений.
- Что стряслось? – прямо с порога спросил он.
- Пока сама всего не знаю, сейчас вместе прослушаем запись.
Пока он раздевался, я рассказала о звонке Кропотова в офис Григорьева и о том, как в компании с Машкой отправилась в ресторан, где и сделала запись разговора.
- Макс в курсе? – поинтересовался Арсений.
- Нет. Он ничего не знает. Сейчас поздно ему звонить. У него и так со здоровьем проблемы, так что не хочу лишать его сна. Послезавтра он в санаторий уезжает. Завтра его навещу и тогда расскажу, - выпалила я. – Тебе же позвонила сразу, так как медлить нельзя. Думаю, завтра тебя начнут обрабатывать, если еще не начали.
- Мы с отцом договорились завтра вместе пообедать, - хмуро сказал Арсений, - он довольно настойчиво это предложил.
Мы переместились на кухню, так как мне захотелось покурить. Устроившись на подоконнике, я закурила и включила диктофон. Арсений не сводил взгляда со стоявшей на столе небольшой коробочки, когда раздался голос Кропотова.
Кропотов (К): - Ладно - Андрей, у него в голове ветер свищет, хотя уже тоже не мальчик, но ты, Иван, как мог ты поступить подобным образом? Это же не просто неосторожность, а идиотизм!
Орлов (О): - Можно подумать, что тебе чувство азарта неведомо.
К: - Ведомо! Очень даже ведомо! Но я не гажу в своем доме! Если тебе так невтерпеж, съездил бы в Монте-Карло или еще куда-нибудь! Но устраивать притон в моем клубе! Это слишком. При Кузьмине такого не могло произойти! Всё этот подонок Игнатьев! Ведь я чувствовал, что не стоит его брать в управляющие, но Андрей меня убедил. Такой отличный менеджер! – подражая Григорьеву, воскликнул он.
Григорьев (Г): - Он действительно был отличным менеджером.
К: - Да, таким отличным, что забыл продлить страховку. Думаете, теперь я один стану раскошеливаться на ремонт? Нет уж, вы тоже заплатите свою долю! Но главное – такую замечательную идею загубили! Клуб должен был стать воплощением респектабельности и взаимовыручки в большом бизнесе, а вы… В общем, я прикрываю эту лавочку.
Наступило затишье, и я вопросительно посмотрела на Арсения:
- Ты что-нибудь знал о пристрастии отца к азартным играм?
Он кивнул:
- Да, он захаживал в казино, но я не думал, что все так серьезно. Считал, что это дань моде.
Тем временем беседа за столом ресторана возобновилась.
К: - Иван, почему твой сын никак не уймется? Я ведь просил тебя поговорить с ним.
О: - Я с ним поговорил. Мне показалось, что он все понял.
К: - Ничего он не понял! До меня дошли слухи, что он интересовался медицинским заключением о смерти Игнатьева. Зачем это ему? Пусть милиция занимается расследованием пожара.
О: - Думаю, дело в другом. В нашем клубе завелся шантажист. Арсений пытается его вычислить.
К: - Но ведь это Сенников! Его уже обнаружили, за что я твоего сына от всей души поблагодарил.
Орлов тяжело вздохнул и поведал историю о двух подслушанных разговорах. Григорьев почти все время молчал, лишь иногда вставлял какие-то реплики.
К: - О, боже! Еще и шантаж! Это уж точно конец клубу. Все дело в том, что стали принимать в свои ряды всякую шушеру. Я тут ознакомился с документами и кое-что выяснил. Похоже, некоторые члены клуба зарабатывают на рекомендациях. Некий Темнов, который сам из себя ничего не представляет, дал рекомендации четверым, в том числе, и Сенникову. Что прикажете думать по этому поводу? А его, в свою очередь, рекомендовал ты, Андрей.
Г: - Не я один. Могу заверить, что сделал это совершенно бескорыстно, просто он показался мне перспективным и заслуживающим доверия.
Они довольно долго обсуждали проблемы вступления в клуб, недостатки старых правил, предлагали внести изменения. Кропотов очень живо реагировал на все предложения, видимо, о ликвидации клуба сказал сгоряча. Затем разговор перешел в более интересное для нас русло.
К: - Во что вы играли по ночам?
Г: - Карты, рулетка…
К: - Рулетка?! С ума сошли! Где она?
Г: - Она была вмонтирована в бильярдный стол. Верхняя крышка снималась…
К: - Где сейчас этот стол?
Г: - После убийства неизвестного Игнатьев заменил его на обычный.
К: - И никто ничего не заметил?
Г: - Он сделал это в понедельник, когда в клубе выходной.
К: - В ночь убийства вы тоже играли?
Мы с Арсением переглянулись и замерли в ожидании раскрытия самой главной тайны. Да, они в ту ночь играли, было человек десять-двенадцать, пятеро из которых являлись членами клубами, остальных находил Игнатьев. Ночные игры происходили в дни дежурства Толи, которому хорошо платили. На время этих сборищ он отключал камеру над черным ходом. Туда все подходили пешком, оставляя машины в соседних дворах. Ввиду особенностей расположения здания это ни у кого не вызывало подозрений. Спиртными напитками и легкой закуской всех обеспечивал Володя, весьма довольный высоко оплачиваемой работой, да и на чаевые обычно не скупились.
В ту ночь игра закончилась в начале шестого, и все разошлись. Последними оставались управляющий и бармен. Впрочем, картежники закончили раньше. Они базировались в синей гостиной, в красную, где был обнаружен убитый, не заглядывали. Из членов клуба тогда играл в карты только Туктаров, но Григорьев с ним потом разговаривал, и тот заверил, что синюю гостиную покинули все вместе и дружно направились к выходу. Кем являлся убитый, они не знают, так как ни на кого из присутствующих в ту ночь он не походил, возможно, и впрямь грабитель. Весь вопрос в том, кто его убил. Или же грабителей было двое, и они что-то не поделили?
Я закурила вторую сигарету, а Арсений продолжал буравить взглядом несчастный диктофон. Открывавшиеся перед нами тайны его явно не радовали.
- Может, выключить и выбросить? – предложила я.
- Нет, я хочу знать правду. Чего бы это мне ни стоило.
А дальше стало еще интереснее. Кропотов спросил, куда подевались досье на тех, кому отказали в приеме в клуб. Орлов предположил, что они хранятся в сейфе управляющего. Но Кропотов внимательно изучил содержимое сейфа и их там не обнаружил. Однако нашел упоминание о нелегальном игровом бизнесе и некоторые фамилии, благодаря чему Орлов с Григорьевым и оказались сегодня в ресторане и ведут с ним нелицеприятную беседу. Григорьев предположил, что предыдущий управляющий досье уничтожил, но двое остальных его версию не поддержали. По их мнению, Кузьмин был не только порядочным, но и пунктуальным человеком, так что не мог просто так уничтожить документы, принадлежащие клубу. Тогда появилось еще предположение, высказанное неутомимым Григорьевым – документы до сих пор находятся в каком-то тайном месте, возможно, в самом клубе. Кропотов быстро свернул эту тему, затем попросил членов правления напрячься и вспомнить, кто входил в этот скорбный список отвергнутых и на основании каких фактов их лишили удовольствия вступить в «Мидас». Общими усилиями они назвали четыре фамилии, хотя я знала, что их было семь. Но Аверьянова оба запомнили, как и его прегрешения.
О: - Кажется, у него была некрасивая история, связанная с каким-то тендером.
Г: - И связь с несовершеннолетней, даже пленка прилагалась, но мы не смогли досмотреть ее до конца. Девчонке было не больше четырнадцати, кстати, выглядела она еще моложе. Я как отец дочери был готов его задушить. Это мерзкое пузатое чучело просто отвратительно.
Я опять сделала для себя пометку, что Григорьев хороший отец. Но кое-что, о чем узнала сегодня, добавило подозрений в его адрес. Когда-то я составила психологический портрет преступника, и по нему выходило, что преступник относится к игровому типу. Теперь я знала наверняка, что Григорьев азартен. Что ж, посмотрим. Возможно, все хорошенько обдумав, Арсений решит дать задний ход. Вряд ли ему захочется изобличать отца. Ладно, пусть он решает. В конце концов, мы расследуем преступления не из любви к искусству, а по заданию клиента. Он наш клиент, значит, последнее слово за ним.
Мы продолжили прослушивание записи. Еще некоторое время было потрачено на различные эмоциональные высказывания Кропотова в адрес безответственных и азартных членов клуба, те лишь иногда весьма неубедительно пытались что-то сказать в свою защиту. Для нас представляла интерес заключительная часть этой бурной беседы.
К: - У меня сейчас возникли проблемы. Я вынужден перевести весь свой бизнес в Россию. Конечно, постараюсь потянуть, сколько могу, но в ближайшее время кое-что в этом направлении сделать придется. Мне сейчас совсем не нужны никакие скандалы, связанные с моим именем, поэтому сделаю все возможное, чтобы следствие затихло - и по делу об убийстве, и по пожару. Так что, Иван, уйми своего сына или я сделаю это сам. Только не вздумай с ним откровенничать. Мое имя вообще не упоминай.
О: - Я завтра с ним поговорю, постараюсь найти аргументы.
К: - Уж постарайся, а то и тебе не поздоровится. Вы здорово меня подставили со своими игрищами, так что теперь сами расхлебывайте свою кашу. И тебя, Андрей, это тоже касается. Не хочу сейчас вдаваться в подробности, но думаю, ты понимал, кого рекомендуешь в управляющие и с какой целью. Может, вы и доходы делили пополам?
Г: - Нет! Ничего я с ним не делил и, когда рекомендовал его, о подпольном казино не думал. Он сам потом предложил.
К: - И ты не устоял перед искушением… Ладно, надоело мне в вашем дерьме копаться. В общем, каждый из вас внесет свою долю за ремонт здания и постарается сделать так, чтобы наши проблемы были быстро забыты, и не дай бог, не стали достоянием гласности. Твоя жена, Андрей, на местном телевидении не последний человек, так что держи руку на пульсе.
В сущности, на этом и закончился их совместный ужин. Меня удивлял тон этой встречи. Кропотов распекал Орлова с Григорьевым, как мальчишек, а те оправдывались перед ним, как проштрафившиеся ученики перед грозным директором школы. Но ведь они не его подчиненные, к тому же, оба весьма успешные бизнесмены. Свое недоумение я донесла до сидевшего в молчании Арсения. Он очнулся и ответил, что Кропотов ОЧЕНЬ ВЛИЯТЕЛЬНЫЙ человек, так что при желании может перекрыть кислород любому питерскому бизнесмену.
Шел уже второй час ночи, утром предстояло идти на работу, так что я сказала Арсению, что пора по домам. Он поднялся и вопросительно посмотрел на меня.
- Давай, сейчас не будем ничего обсуждать, - предложила я. – Тебе надо хорошенько все обдумать. Если ты решишь свернуть расследование, я пойму. Макс наверняка тоже поймет, так что о нас можешь не беспокоиться. Ты правильно выбрал сыщиков, с нашей стороны можешь ничего не опасаться.
- Я вас и не опасаюсь, - сказал он. – Просто не знаю, что делать дальше.
- Не спеши с принятием решения.
Я взяла диктофон и понесла его в кабинет, чтобы убрать в сейф. Арсений не сводил взгляд с моих рук.
- Хочешь его забрать? – спросила я.
- Не сегодня.
Он довез меня до дома и на прощание сказал:
- Ты потрясающая женщина. Я тебе очень многим обязан и испытываю к тебе не только благодарность. Но и благодарность тоже. За всё.
Продолжение следует...