Глава 1
- Слыш, Менделеев, а тебя кто встречать будет – перекрикивая радио, орущее в «Икарусе», спросил молодой человек, лет двадцати четырех-пяти.
- Сестра, она на могилу матери ездила, так вот пока в этих местах и осталась. Здесь подруга матери живет. Когда Улька на могилу ездит, всегда гостит у тети Альфии. Она башкирка, но всю жизнь в Челябинской области прожила.
-Слушай, а лет-то твоей малой, сколько? Не рановато ей одной так далеко ездить? Я конечно давно ее не видел, по стране разъезжаю, но помню, как ты отчитывал ее за порванное платье и сбитые в кровь коленки.
- Ну, ты Джинн, даешь! Она уже школу закончила, - хлопнул себе по коленке молодой человек, которого друг назвал Менделеевым, - в ВУЗ поступила. Теперь вот, на каникулах.
Мишка Менделевич, званный другом Менделеевым, и Женька Астраханский, по прозвищу Джинн шли по жизни вместе. Как говорится, рука в руку, нога в ногу. Родились в одном отделении с разницей в один день, потом, родители Женьки переехали, и малышня уже вместе копошилась в одной песочнице. Дальше, в одну группу детсада попали и, разумеется, в один класс.
Мишка Женьку Джинном прозвал еще в школе, за внешность, больно уж похож на сказочного Аладдина. А еще, за фанатизм в области химии и минералогии. Михаил увлекся ювелирным делом. Так и таскался в те края, где можно было найти самоцветы.
Вот, с багажом таких интересов и соответствующего уровня знаний, они и отправились к Ильменским горам.
Услыхал Мишка от своей сестры, что края те, где мать последний приют нашла, богаты камнями. От соседа узнал, что Ильменский хребет золотые залежи имеет, да такие, что лопатой греби, еще останутся. И сам слух не проверил и друга с толку сбил. Собрались они по-быстрому, поставили сестру в известность о своем приезде и рванули за удачей.
Автобус пересек границу Челябинской области. Пейзаж особо не поменялся. Все те же поросшие сизым лесом горы, мосты через речки, поля. Так они и ехали, то дремали, то бодрствовали. За окном смеркаться стало. Дорога серпантином виться начала. Горы, будто, выше. Сопки чаще. Озера зеркальные, человеком не тронутые. Сказка, не иначе.
- Приехали! – пробасил водитель, резко вдавив тормозную педаль в пол, - кому в Смородинку?
Пассажиры, все до единого, врезались в передние кресла.
Вот он, тот поселок, где живет тетя Альфия. Уютный, чистенький. Ни одного покосившегося домика, ни одного поваленного заборчика.
Завтра можно будет отправиться к хребту. А сегодня вечером, они посидят за стаканчиком кумыса, да проговорят до полуночи. Будут вспоминать минувшие дни, да слушать легенды здешних мест.
Глава 2
- Что за интерес проснулся к Ильменским горам, сынок? – начала расспрашивать тетя Альфия, красивая в юности женщина, теперь седовласая и морщинистая. Но такая же, стройная и веселая.
- И не говори, то не затащить в гости было, а тут сам нарисовался и друга прихватил, - хитро улыбаясь, поддакнул ее муж, дядя Коля.
- Да, вот, друг в отпуск приехал. В кои-то веки оба от работы свободные. Решили развеяться, да на ильменские богатства взглянуть, - отвечал Михаил.
- Что-то ты не договариваешь, дружок, - погрозил пальцем хозяин, - что задумал-то, опять самоцветы ищешь, новыми цацками занялся?
- Тебя, дядь Коля не проведешь. Да, есть такое дело. А еще, услыхал я тут, что золото прямо на поверхности лежит. Копать не надо.
- Это кто ж такую дурь, в твою буйну голову забил? – услышали они сзади девичий голос, - отродясь здесь золота не было. А если и находят, то так, меленькие песчиночки. На что они тебе?
Евгений устремил взгляд на вошедшую в дом красавицу. Есть чем полюбоваться. Тонкая, как тростиночка, румяна, как наливное яблочко. Сходство с братом в одном только – волосы у обоих кучерявые.
Откинула краса длину косоньку, улыбнулась, блеснув зубками-жемчугом. И не скажешь, что эта королевична, была когда-то редкостной задирой и грозой местных мальчишек. Встретилась взглядом с Джинном, залилась краской от смущения. Очи карие в ресницах спрятала. И на стол блюдо с блинами поставив, присела к брату поближе, чтоб не быть в поле зрения гостя.
Взбаламутил он ее своим присутствием. Будто стрелы пронзили ее сердце девичье. Узнать–то, узнала она парня, только уж больно возмужал он, и красавцем сделался. Плечи мощные, скулы жесткие. Глаза, как море – синь. Волос черен, как вороново крыло.
- Узнала Женю-то? – осведомился брат.
- Как не узнала? Узнала, только на вопрос ты мой не ответил, что ты ищешь в этих краях. Зачем на сей раз в горы лезть надумал? Разве мало я тебе привозила в прошлое лето?
- Нет, отчего же. Бериллы, топазы, аметисты, малахит, аквамарин. Все это еще у меня имеется.
- Чего тебе не хватает?
- Ульяша, что ты взъелась. Как от себя отрываешь. Мы же все живем на Урале. Все мы знаем, чем богат этот край. Что такого, если я поищу нужные мне камешки, а?
- Смотря какие. Ведь Ильминские горы в себе имеют много самоцветов. Да не все трогать можно.
- Я смотрю, ты совсем слилась с местным пейзажем. Сейчас истории мне поведаешь. Уже мистикой повеяло, чувствуешь, Джинн? – с сарказмом спросил Михаил.
- А что, есть легенды об этой горе? – подал голос друг, зажевал очередной блин и подсел к ним ближе, чем смутил девушку еще больше.
- Смотря, что интересует вас, молодые люди, - ответила тетя Альфия, - коли, про золото узнать хотите, - один сказ. Коли про гранатовую тропу – другой.
- Расскажите, пожалуйста, ведь как раз за гранатами-то Менделеев меня и вытащил.
Михаил косо посмотрел на друга. Сказки слушать – пустая трата времени. Надо просто знать, где тропа находится, да шагать к ней. А тетка Альфия – такая сказочница. Напридумывает сейчас, напугает, и такой верзила как Джинн, не захочет пойти к Ильменам, обогатиться.
Глава 3
Рассказала тетка Альфия ту историю, что тропа, дескать, есть в горах Ильминских. С заповедником рядом находится, да не каждому она видится. Ну, а если кому и откроется, то пройти по ней не каждый сумеет. Надо выспросить у Хозяюшки возможность пройти по ней. Только с чистыми намерениями человек сможет сделать это. Коли не спросишь у нее дозволения, не миновать судьбы тебе лютой. Может камень вдруг шевельнуться и нога твоя подвернется. Полетишь ты тогда в расщелину. Поминать тебя будут, как звали. Ну, а если здоровым воротишься, то земных благ не увидишь ты в скорости. Здоровье-то пошатнется, так Хозяйка на тебе отыграется.
Ну, а если возьмешь с тропы камушек, что кровавым следом стелется, то Хозяйка тем паче взбесится, не уйти тебе с «червчатыми яхонтами». Коли трогать не будешь богатство то, наградит Она каждого путника. Если ж поклонишься Ей, словно матери, То проводит тебя вплоть до дома.
Есть Хозяин на озере Большое Миассово. Он – старик седовласый, высокий. По воде он ступает, аки посуху. Стережет красоты уральские. Не дает выносить камни тоннами.
Заслушались молодые люди. Тетка Альфия складно так сказывает. Словно реченька журчит. Веки отяжелели у гостей. Так прямо за столом и уснули. Не стали их хозяева беспокоить. Станет неудобно, сами на лежаки улягутся.
- Ты, Ульяна, с ними завтра шагай. Без тебя они наворотят дел, - прошептал дядя Коля.
- Хорошо, пойду. Мне собраться только надо. Добираться долго. Одним днем не обернемся.
Собрала Уля рюкзак, да спать завалилась. Эти петухи, как в детстве, вскочат спозаранку, лови их потом. А приглядеть за ними, в действительности надо бы. Хоть и младше их, а мудрее стала. Вот что значит, в деревне пожить, да стариков местных послушать.
А была она в этих краях довольно часто. Мать ее и тетя Альфия, занимались тогда альпинизмом в местном кружке. Родом-то ее мать отсюда. Начали с маленьких горок. Потом ходили на более высокие да крутые. Из снаряжения, практически ничего не было. Даже ползали по горам они в обычных кедах на резиновой подошве. Соскользнула нога у Елены, Улькиной мамы. Сорвалась со скалы в расщелину. А пошли они тогда, как раз по гранатовой тропе. Женщина, не веря в сказания местных стариков, не спросила разрешения на проход.
Глава 4
Поднялись молодцы с петухами, плечи расправили, умылись, зажевали хозяйский пирожок с молоком, да двинулись к Ильмен-Тау.
Сначала на одной попутке, затем на другой. А потом и пешком. Сосны стоят величавые, в несколько обхватов, трава густая, по колено. Вон она, гора, Ильмен-Тау. Кажется, совсем близко. Да только это обман зрения. Топать до нее и топать.
А горы словно сидят друг на друге. Иль лесенкой стоят. На одну заберешься, впереди – другая. И еще выше и выше.
Улька как коза горная по камням скачет, не угнаться. И все равно ей, что за плечами рюкзак. Брат с Женькой еле поспевают за ней. Встала. Отдышалась. Косу завернула в узел, шпильками приладила. Ух, жарко становится. Скоро парить начнет от озер. Туман поднимется. Все в бело-голубой дымке будет. В такую пору, лучше на месте сидеть. А то, не ровен час, сковырнешься с горы.
- Все, привал. Пока туман не сойдет, - распорядилась она, - дальше вечером двинемся. А пока, отдыхаем. Во-он там, глядите, река на север бежит. Это река Миасс. А дальше, видите, маленькие горочки? Между ними два озера. Кысы-куль и Поликарпов пруд. Еще дальше – огромное озеро. Его уже не видно. Туманом застелило. Это Тургаяк.
- Исползала уже здесь все, да? – спросил Женя и приблизился к девушке, вручил букетик цветов, собранных со склонов.
- Спасибо, красивые, - зарделась она, - нет, не все, но этот хребет уже как родной стал.
- Вот только краеведческого музея на выезде нам не надо, - проворчал Мишка.
- Успокойся, Менделеев. Тебе не интересно, а мне – очень, - урезонил Джинн.
- Да ладно, места его интересуют. Тебя Улька интересует. Ты еще в детстве вздыхал по ней. Мол, слишком маленькая. А то бы женился.
- И женюсь. С похода только вернемся, - он подмигнул Ульяне.
- Прекратите оба! – остановила их грозно девушка, - что за манера говорить обо мне так, будто меня рядом нет.
- Прости, - потупил взор «жених», - но на досуге подумай.
«Это он в шутку или всерьез? – думала Ульяна, нарезая хлеб и намазывая его гусиной печенкой, что тетя Альфия делала, - загадаю. Если Хозяйка тропы явится, быть мне его женой, а если нет, что более вероятно, все это мальчишеские подковырки. Потешиться решил».
Глава 5
Отдохнули они. А к вечеру, когда туман сполз с хребта, продолжили свой путь. Вот она тропа сказочная, и действительно, то тут, то здесь, камушки красные виднеются. Какие-то – густо окрашены, какие-то бледные. А были и такие, которые цвет оливки имеют.
- Пройдем через тропу, спустимся, и заночуем. А утром доберемся до того места, где я в прошлом году александрит видела. Уж больно хорош. Тебе понравится, Миша.
- Неужто ты не поняла, Улька, я за гранатами пришел, - возразил брат.
- Не гневи Хозяйку, - вступил в разговор Астраханский.
- Тю, и ты туда же? Знал бы, что вдвоем окучивать меня начнете, один бы сюда поехал, - начал психовать Менделевич.
- Да как ты можешь не верить во все это, ведь у тебя мать погибла примерно на этом месте!
- Это случайность, - как осел, стоял на своем Михаил, - она просто поскользнулась, а сказки ваши, оставьте для своих детей.
Сколько не удерживали они брата и друга, а не послушал, побежал по тропе с возгласом:
- Ух ты! А здесь еще больше, и никто не собирает. Все боятся какого-то несуществующего призрака. Я богат, богат.
Слова его отдавались эхом по склонам. Перелетали от одной горы к другой. И затихли где-то над зеркальной гладью озера Аргази.
Евгений с Ульяной переглянулись. В глазах стоял страх. В ушах – звенящая тишина. Не слышно больше Мишки.
Подбежали они к тропе. Улька на колени упала, увлекая за собой Джинна.
- Матушка–хозяйка лесной гранатовой тропы, позволь пройти через твои владения. Позволь отыскать брата. Не гневайся на него, прошу тебя.
Вскочили они на ноги и, побросав все вещи, побежали по драгоценной тропе. Сосны над ними лапы распростерли, будто зонты открыли. Тропа извивается. То вверх, то вниз ведет их. А Менделевича нигде не видно.
Солнце заходить за горизонт начало. Резко потемнело. Ветер налетел, тучи принес. Пришлось возвращаться к началу тропы. Надо укрыться от непогоды. Палатку успеть развернуть.
Залезли под брезент. Молчат. Думу думают, куда мог пропасть Михаил. Ульяна беззвучно слезы льет, пряча лицо в ладонях.
Притянул к себе ее Женя, по голове гладит, нежными, теплыми словами успокаивает. А она продолжает в мыслях брата корить, что не слушал он ни ее, ни друга своего.
Глава 6
Так вдвоем вечер и скоротали. Дождь закончил лить свои слезы. Свежо в воздухе стало. Тучи разметались по просторному ночному небу.
Тут что-то за стенкой палатки зашуршало. Зверь какой, или Мишка вернулся? Кабы Мишка, он бы уж голос подал. Значит зверь. Спугнуть надо.
Уложил он девушку, которая уснула на его руках. Включил мощный фонарь, вылез наружу. Нет, не друг это, и не зверь. Стоит перед ним Хозяйка. Высокая, статная. Полупрозрачная. И светится вся. Платье самоцветами расшито, коса гранатовой нитью обмотана.
- Ты повел себя правильно, испросил у меня позволения на проход, - молвит, - не искал ты богатства в моем заповедном лесу и с почтением отнесся к сказаниям старых людей. Вот за то, я тебя награжу, мил человек.
Обалдевший от увиденного и услышанного, Джинн раскрыл, было, рот. Но Хозяйка рукой повела и дальше заговорила:
- Друг твой поступил неверно, по-разбойничьи, и мне следовало бы его наказать. Но с тобою сестра его. Она молит меня даже во сне, отдать его ей. За доброту и слезы ее, верну я ей брата. Но, чтобы ноги его больше здесь не было. А тебе - мой подарок. Возьми.
Она протянула свою бледную как луна руку в расшитом каменьями рукаве. Положила в ладонь его бусы гранатовые. Обмолвившись при этом, что гранаты заиграют особенно ярко, когда суженая его, даст согласие на брак. Это и будет его подарком ко дню свадьбы.
Исчезла Хозяйка, будто растворилась в тумане. А Евгений продолжал стоять с драгоценной нитью в руке.
Тут Ульяна проснулась, выскочила из палатки и налетела на молодого человека.
- Что случилось? Ты такой бледный… - она участливо заглянула в его широко открытые глаза.
- Хозяйка. Она была здесь…
- Хозяйка?.. – она вспомнила, что загадала тогда, когда туман обнимал Ильменский хребет, - значит, это правда…
- Что?
- Так, ничего. Она что-то сказала?
- Да, твой брат вернется, но больше не должен переступать подножие Ильменского хребта.
- Ох, - услышал он облегченный возглас.
Она села на камень, утерла проступившие слезы. Потом встала, подошла к началу тропы, поклонилась. Поблагодарила Хозяйку за доброту ее.
- Джинн! Улька! – из-за темневшего в ночи камня вылез грязный, утомленный и ободранный Михаил. - Все ж таки, правы вы были, ребята. Не судьба мне собрать здесь камни. Есть здесь что-то колдовское. Я думал, богу душу отдам.
Ребята бросились ему на шею. Михаил утирал слезы радости на лице сестры и клялся, что больше ни-ни, и завтра они возвращаются в Смородинку.
Глава 7
Вечер близился к концу. За столом сидела все та же честная компания: тетя Альфия, дядя Коля, Ульяна и Мишка с Женей. Они праздновали их благополучное возвращение. Хмельной башкирский бальзам «Агидель» ударил в голову. Тетя Альфия смотрела на Джинна и качала головой:
- Э-эх, молодой человек. Ведь есть тебе, что нам поведать, по лицу твоему вижу. А молчишь!
- Есть, поведаю. Только сначала Ульяну кое о чем спрошу.
- О чем? – спросила девушка.
Сад затих, даже кузнечики скрипеть перестали. Женя нащупал в кармане бусы.
- Выйдешь, за меня?
Посмотрела она в его глаза синие. Подошла. Провела пальцами по взлохмаченным иссиня-черным волосам.
- Отчего же, выйду, - просто ответила она.
Тут карман у него заполыхал жарким пламенем. Достал Евгений, как фокусник, дорогую нить и повесил ее на шею своей суженой.