В сентябре прошлого года в цехе, где начальствовала роковая Егоровна, сложилась проблемная ситуация. На месяц уехал учиться сменный слесарь, одновременно выполнявший обязанности грузчика в своей смене. Обязанности были необременительными, но оплачивались достаточно хорошо в сравнении с тем, как оплачивали лошадиную выматывающую "пахоту" в нашем цехе. ( Как не любят в колхозе работяги употреблять слово "наш" ! Большинство считают, что они здесь у великого и ужасного на заработках ).
Егоровне потребовался грузчик на период отсутствия постоянного работника. И в разделочном цехе появилась посланная Егоровной для переговоров, деловая как дырокол Блянцева.
Переговоры с кандидатами в грузчики шкуроварного цеха были долгими и неэффективными. Наши "мальчики" ( по Майе) или "самцы" ( по Лоле, мастерице параллельной смены), дружно отказались переходить на "блатную" работу. Все были достаточно наслышаны о вздорном характере Егоровны, о ее самодурстве и подлости. В цехе у нас работали несколько женщин, некогда разгуливающих в белых халатах по шкуроварне. У Егоровны в цехе производственный процесс заключался на 90 процентов в наблюдении за варкой шкур. Каждая партия сырья пребывала в специальных котлах несколько часов. Операции по загрузке и выгрузке сырья и готовой продукции, в силу их малых объемов, производились без спешки, без пота и спиноломки. В цехе было чисто, можно даже сказать, уютно. Легкий неприятный запах не шел ни в какое сравнение с тошнотворной вонью разделки.Но все преимущества шкуроварни сводила на нет сама Егоровна.
Теперь бывшие труженицы шкуроварки неистово стучали огромными душегубскими ножами по рыбьим хвостам и головам, и не желали возвращаться в белохалатный рай . Все они в свое время попали в лютую немилось к рыжекрашенной хозяйке шкуроварни.
Отчаявшись выполнить распоряжение свыше, наша ( воистину НАША !) бедная Майя чуть не рыдала в своем кабинетике. И тут к ней в "аквариум" по скользкому от рыбьего жира трапу поднялся недавний карельский мореход.
Я не мог поставить крест на судьбе нашего мастера. Я согласился. Условия, предлагаемые Егоровной, были вполне сносными. Месяц работы в одну смену, с восьми до пяти, сулил отдых от затяжных ночных смен и ранних пробуждений среди ночи. Кроме того, гарантировался выходной в субботу. "Черных суббот" в шкуроварне не было. Егоровна явно умела быть адекватной.