Тема: "Александрийская библиотека".
В первобытные времена наши гены не смогли вместить всю информацию, необходимую для выживания, мы постепенно обрели мозг. Но потом – предположительно около десяти тысяч лет назад – пришло время, когда нам понадобилось знать больше, чем мог бы без труда вобрать наш разум. Поэтому мы научились записывать огромное количество информации вне нашего тела. Насколько нам известно, мы – единственный вид на планете, который изобрёл общественное хранилище информации аккумулируемой вне генов или мозга. Такие хранилища получили названия библиотек.
Книги делаются из дерева. Они представляют собой собрание плоских гибких частей (по—прежнему называемых листами), на которых тёмной краской оттиснуты закорючки. Один взгляд на них – и вы слышите голос другого человека, возможно умершего тысячи лет назад. Через тысячелетия речь автора, отчётливая и безмолвная, возникает в нашей голове, обращённая лично к нам. Письмо – это, пожалуй, самое великое изобретение человечества, связывающее людей, которые жили в разные эпохи и никогда не знали друг друга. Книги разбивают кандалы времени, доказывая, что люди способны на волшебство.
Самые древние авторы писали на глиняных табличках. Клинопись, предтеча латинского алфавита, была изобретена на Ближнем Востоке около 5000 лет назад. Она предназначалась для ведения записей о покупках зерна, продаже земли, победах властителей, заповедях жрецов, положениях звёзд, молениях богу. Тысячи лет записи выдавливались на сырой глине и высекались на камне, процарапывались на воске, коре или коже, рисовались на бамбуке, папирусе или шёлке, но всегда за аз делалась одна копия, предназначенная, за исключением надписей на монументах, для очень узкого круга читателей. Затем, между II и VI веками, в Китае были изобретены бумага, чернила и печать с резных деревянных блоков, что позволяло изготавливать и распространять многочисленные копии. Потребовалась тысяча лет, чтобы эта идея достигла далёкой и остальной Европы. Затем неожиданно книги стали печататься по всему миру. Перед самым изобретением наборных шрифтов, около 1450 года, по всей Европе насчитывалось несколько десятков тысяч фолиантов, все они были рукописными. Примерно столько же имелось в Китае в 100 году до нашей эры, а в Александрийской библиотеке было в десять раз больше. Спустя пятьдесят лет, около 1500 года, существовало уже десять миллионов печатных книг. Обучение стало доступным каждому, кто умел читать. Волшебство распространялось повсеместно.
Относительно недавно книги стали печататься в виде недорогих массовых изданий в мягкой обложке. Заплатив цену скромного ужина, вы можете поразмышлять над упадком и гибелью Римской империи, происхождением видов, интерпретацией сновидений, природой вещей. Книги подобны семенам. Они могут покоиться веками, а затем пустить ростки на самой, казалось бы, малообещающей почве.
Крупнейшие библиотеки мира содержат миллионы томов, что соответствует 1014 битам информации, заключённой в слова, и примерно 1015 битам – в иллюстрациях. Это в десять тысяч раз больше той информации, хранимой в нашем мозгу. Если я буду читать по одной книге в неделю, то за всю жизнь смогу осилить лишь несколько тысяч томов десятую долю процента содержимого величайших библиотек нашего времени. Фокус в том, что знать, с какими книгами стоит познакомиться. Книжная информация не запрограммирована от рождения, но постоянно изменяется и адаптируется к происходящему в мире. Прошло двадцать три столетия с момента образования Александрийской библиотеки. Представьте себе, какими чудовищными были бы эти столетия без книг и записей. Век вмещает в себя четыре поколения, за двадцать три столетия сменилось почти сто поколений людей. Если информация передавалась словами, из уст в уста, как мало знали бы сейчас о своём прошлом, как замедлился бы наш прогресс! Всё определялось бы тем, какие из древних открытий стали случайно известны из рассказа и насколько точным был этот рассказ. Информация о прошлом могла воспроизводиться, но при последовательных пересказах она становилась более беспорядочной, пока, в конце концов, не утратилась бы. Книги позволяют нам путешествовать во времени, сохраняя мудрость предков. Библиотека связывает с догадками и знанием, которые когда—то в муках отвоевали у Природы величайшие умы человечества, с учителями за всю историю нашей планеты, которые готовы без устали наставлять нас и побуждать внести свой вклад в коллективное знание человеческого вида. Публичные библиотеки зависят от добровольных пожертвований. Я думаю, собственно культуры и степень заботы о будущем легко можно оценить по тому, как мы поддерживаем свои библиотеки.
Мне бы хотелось обратить особое внимание на одну из величайших библиотек античного времени, где были собраны величайшие труды многих ученых и цитаделью ионийского пробуждения была Александрийская библиотека, где 2000 лет назад лучшие умы античности заложили фундамент систематического изучения математики, физики, биологии, астрономии, литературы, географии и медицины. Мы продолжаем строить на этом фундаменте. Библиотеку создали и содержали Птолемеи, греческие цари, унаследовавшие египетскую часть империи Александра Македонского. Начиная с момента своего основания в III веке до нашей эры и заканчивая разрушением через 700 лет. И эти семь столетий она была мозгом и сердцем древнего мира.
Александрия являлась всепланетной столицей книгоиздания. Конечно, в то время не было печатных станков. Книги стоили дорого, каждую копию переписывали от руки. Библиотека была хранилищем самых точных в мире списков. Искусство критического редактирования было изобретено здесь. Текст Ветхого Завета дошёл до нас главным образом в греческих переводах, выполненных в Александрийской библиотеке. Значительную часть своего огромного богатства Птолемеи тратили на приобретение всех греческих книг, а также сочинений из Африки, Персии, Индии и других районов мира. Птолемей III Эвергер захотел позаимствовать в Африке оригиналы, то есть государственные копии, великих трагедий Софокла, Эсхила и Еврепида. Для афинян это было своего рода наследием – примерно такое же, как оригинальные рукописные копии и первые издания Шекспира – для Англии. Они опасались даже на короткое время из рук драгоценные манускрипты. Только после того как Птолемей гарантировал их возврат, внеся неслыханный денежный залог, афиняне согласились одолжить рукописи. Однако Птолемей ценил эти свитки гораздо выше золота и серебра. Он с радостью пожертвовал залогом и поместил оригиналы в Библиотеку. Оскорблённые афиняне ныне вынуждены были довольствоваться копиями, которые Птолемей с извинениями презентовал им. Осень редко государство столь ревностно поддерживает погоню за знаниями.
Птолемеи не только собирали уже добытое знание, они поощряли и финансировали научные изыскания и тем самым создавали новое знание. Результаты были поразительными. Эратосфен точно вычислил размер Земли, составил её карту и доказывал, что в Индию можно попасть, если плыть на запад от Испании. Гиппарх предугадал, что звёзды рождаются, веками медленно перемещаются и, в конце концов, погибают; он первым составил каталог положений звёзд и звёздных величин, с тем, чтобы обнаружить такие изменения. Евклид написал учебник геометрии, по которому люди учились двадцать три столетия, книгу, которая способствовала пробуждению интереса к науки у Кеплера, Ньютона и Эйнштейна.
Александрия являла собой величайшим из городов, когда—либо виденных западным миром. Люди всех наций приезжали сюда жить, торговать, учиться. Всякий день в её гаванях толпились купцы, учёные, путешественники. Это был город, где греки, египтяне, арабы, ассирийцы, евреи, персы, нубийцы, финикийцы, италика, галлы, иберы обменивались товаром и идеями. Пожалуй, именно здесь слово космополит (слово «космополит» впервые ввёл древнегреческий философ Диоген (ок. 400 – ок. 352 до н.э.)) обрело истинный смысл: гражданин, но не страны, а всего Космоса. Быть гражданином Космоса.
Здесь, несомненно, таились семена современного мира. Что помешало им пустить корни и пышно расцвести? Почему вместо этого Запад на тысячу лет впал во тьму и оцепенение, пока Колумб, Коперник и их современники вновь не открыли сделанное в Александрии? Я не могу дать простого ответа. Но знаю следующее: нет свидетельств того, чтобы за всю историю Библиотеки какой—нибудь из её блестящих учёных всерьёз исследовал политические, экономические и религиозные установления своего общества. Постоянство звёзд было поставлено под вопрос, справедливость рабства – нет. Наука и учение в целом оставалась достоянием привилегированного меньшинства. Обширное население города не имело даже смутного представления о великих открытиях, совершённых в Библиотеке. Открытия не объяснялись и не популяризировались. Исследования приносили людям мало пользы. Изобретения в области механики и паровой техники применялись в основном для совершенствования оружия, поддержания суеверий и увеселения царей. Учёные не задумывались тогда о там, что машины способны освободить людей от рабского труда (за исключением одного только Архимеда, который во время пребывания в Александрийской библиотеке изобрёл водяной винт, используемый в Египте для орошения возделываемых полей. Но даже он ставил подобные механические приспособления ниже достоинства науки). Великие индустриальные достижения древности имели немного прямых практических приложений. Наука никогда не захватывала воображения большого числа людей. Косность, пессимизм и самая унизительная капитуляция перед мистицизмом не встречали никакого сопротивления. Когда, в конце концов, топа пришла, чтобы сжечь библиотеку, некому было оставить её.
Последним учёный, работавшим в Библиотеке, была Гипатия. Математик, астроном, физик, глава неоплатонической школы в философии – круг её работ невероятно широк для одного человека в любом столетии. Она родилась в Александрии в 370 году. В то время, когда у женщин почти не было права выбора и с ними часто обращались как с собственностью, Гипатия свободно и вызывающе вторгалась в традиционно мужские области. По всем дошедшим до нас сообщениям она была очень красива. У неё была масса поклонников, но она отвергала все предложения о замужестве. Во времена Гипатии Александрия, подпавшая тога под власть Рима, жила в сильнейшем напряжении. Рабство истощило жизненные соки классической цивилизации. Растущая христианская церковь крепила своё могущество и пыталась истребить языческую культуру, её влияние. Гипатия находилась в самом эпицентре столкновений этих могучих социальных сил. Архиепископ Александрии Кирилл презирал её за тесную дружбу с местным наместником и за то, что она являла собой символ знания и науки, которые церковь в ранний период в основном отожествляла с язычеством. Постоянно преследуемая опасностью, она продолжала учить и распространять знания, пока в 415 году на пути в Библиотеку её не растерзала фанатичная толпа прихожан Кирилла. Они стащили Гипатию с колесницы, сорвали одежду и, вооружившись морскими раковинами, содрали с неё кожу и мясо до самых костей. Останки Гипатии были сожжены, работы уничтожены, а имя забыто. Кирилла причислили к лику святых.
Слава Александрийской библиотеки стала забываться. Последние её остатки были уничтожены вскоре после смерти Гипатии. Целая цивилизация словно бы подвергла саму себя операции на мозге, и б;льшая часть её памяти, открытий, идей и страстей оказались безвозвратно утраченными. Понесённые потери неисчислимы. В некоторых случаях нам известны дразнящие заголовки уничтоженных книг. Но чаще мы не знаем ни названий, ни авторов. Нам известно, что из 123 пьес Софокла, имевшихся в Библиотеке, сохранились только семь. «Эпин—царь» – одна из этих семи. Сходные цифры относятся и к работам Эсхила и Еврипида. Чтобы понять, как это мало, представьте себе, что из всех работ Шекспира уцелели только «Кориолан» и «Зимняя сказка», но мы знаем, что он писал и ряд других пьес, незнакомых нам, но, очевидно, высоко ценившихся в его время: «Гамлет», «Макбет», «Юлий Цезарь», «Король Лир», «Ромео и Джульетта». От знаменитой Библиотеки не осталось ни одного свитка. В современной Александрии лишь немногие люди по достоинству оценивают значение Александрийской библиотеки или предшествовавшей ей на протяжении нескольких тысячелетий великой египетской цивилизации, и ещё меньше тех, кто располагает знаниями в этой сфере.