Свет в окошке или заплата на портах?

               

                (письмо  в  никуда)

Я, ребята, товарищи-граждане-господа, страсть как люблю письма писать. Как Ванька Жуков – на деревню дедушке. Как Юрий Антонов – песни на стихи Танича. Хлебом меня не корми – дай письмо настрочить.
А время-то какое настало: пиши – не хочу. Хоть самому президенту - спасибо Интернету всемогущему.
Когда-то давным-давно, когда еще писатели именовались инженерами душ человеческих, когда еще Гагарин не летал в свой космос, а у меня в волосах буйно кустилась солома, родитель мой, царствие ему небесное, напевать любил. Сидит у окна на кухонке, ножку под себя подвернув, подшивает чей-нибудь валеночек или штанишки детишкам латает (нас у него пятеро было – на все руки батя был: хоть детей строгать, хоть слесарить, хоть штаны тачать), сидит, значит, и напевает:
              Раньше не было совета,
              Не видала ж…а света.
              А теперь у нас совет –
              Увидала ж…а свет.
Это он про все возрастающее народное благосостояние напевал. И по фиг ему было, что за такие песнопения запросто мог с нехорошей статьей в биографии отправиться валить пихты куда-нибудь в район Верхней Тавды.
Я, наверное, в него удался – такой же правдолюбец. Хренов. Я ведь и впрямь президентам и генсекам письма писал – от Хрущева и до Путина. А за одно – письмо к Б.Ельцину – не поверите? – даже премию получил. Международную, между прочим.
 Это письмо в конце 94-го «Рабочая трибуна» (теперь просто – «Трибуна») напечатала, а в начале 95-го меня в столицу, в редакцию популярной тогда газеты пригласили и вручили мне пачку денег, аж целый миллион.
Правда, я тогда же, на Курском вокзале едва ее не лишился.
Сижу там, в нижнем зале, скучаю в ожидании обратного поезда. Толстая пачка десятитысячных в кармане левую ляжку греет. И чегой-то мне вдруг захотелось мороженого скушать. Почему бы и не скушать мороженого доброму человеку по такому торжественному случаю?  Встал я с дивана и пошел к лоточнице. Но на полпути остановился: что-то не того. Оглянулся назад, а моя премия на диване лежит, дожидается, кто ее схрямзит. Вовремя я обернулся. И сразу мороженого расхотел.
И потом я на эту премию купил два новеньких велосипеда – себе и супруге и маленький телевизор – в кухню. А сегодня…
Сегодня, перефразируя батюшку моего, можно такое исполнить:
           Прежде мы без Интернета как бы не видали света.
           А теперь у нас Инет – как бы ж…е дали свет.
Почему «как бы»? Да потому, что, сколько бы ты по этому Инету ни отправлял писем премьерам и президентам, не только премии, но и отписки не дождешься. И никакая газета тебя сегодня не напечатает, потому как у каждой свой хозяин и на какой галс его паруса повернуты, зачастую и редактора не догадываются. И потому, на всякий случай, отправят твое челобитье в корзину.
Интернет, конечно, все проглотит. Только если президент каждому любомудру вроде меня станет не то чтобы отвечать, но хотя бы премии рассылать автоматом – это ж никакого бюджета не хватит. И кто тогда страной рулить будет? Ведь таких чудаков, как я… догадываетесь, сколько?
Я, помните, в начале Юрия Антонова упомянул. Так не с бухты-барахты. Намедни на канале «Шансон» интервью с прославленным мэтром увидел. Я, грешным делом, люблю его. Вернее, его песни. Потому и смотрел. И, между прочим, Юрий Михалыч поведал о том, что у него маленькое хобби есть: он машинешки коллекционирует, из которых самый любимый – скромненький такой «Майбах», коему даже реклама не нужна. А с концертами теперь маэстро ездит исключительно ради бабла. А чего бы вы хотели? Хочете музыки? – их есть у нас, только гоните монету. И неча губы от социальной зависти загибать и лепетать чего-то там насчет справедливости. Все от бога. Кому талант, кому – нищета. 
А примерно неделю назад мне на другом телеканале сообщили, что на нынешний день в стране зарегистрировано 54 миллиона автомобилей. Или около того. Ну, примерно половина из этого множества – грузовики и прочая спецтехника. Наверное, треть из другой половины – «чермет» типа «Жигули», «Ока» и «Волга», которые никак не есть показатели принадлежности к «среднему классу». Остающихся держателей «Кроссоверов» и «Бентли» можно смело удвоить и даже утроить – за счет наследников и присных (при каждом Шерхане вроде Прохорова всегда ошивается свой Табаки типа «цыпленка-табака», пардон, Ярмольника). И что в итоге?
В итоге получается, что большинство православных (неважно, верующие они или не очень), этак миллионов за 80 – существа пешеходящие и притом бесклассовые. Потому что, помимо зародившегося класса среднего, других в стране быть не должно. Во избежание, как я понимаю, межклассовых антагонизмов и всяких революций. Нынче слово рабочий, а тем более пролетарий – пуще бранных под запретом. И президент с премьером давно вычистили их из своего лексикона. У нас теперь только брокеры с менеджерами, полиция с проститутками да еще хакеры с операторами. Машинного и зубодробительного доения. Они – герои нашего времени, они же, очевидно, и производители валового национального продукта.
Все же прочие, трехмерные и некреативные, вроде меня, только и могут…
Да ни черта они не могут. Разве лишь пар выпускать – в свисток. Пардон, в Интернет.
Вот вам и свет в окошке.