Поздним вечером наш ИЛ-62 наконец-то оторвался от взлетной полосы, набрал высоту и лег на заданный курс- на Магадан. Говорю «наконец-то» по той причине, что рейс опоздал почти на сутки и все это время нам пришлось коротать в самом аэропорту, никак не приспособленном для нормальной человеческой жизни. Счастливчик был тот, кто смог занять хотя бы жесткое кресло, прочим пришлось обретаться на ногах или на чемоданах.
Вырвавшись из этого битком набитого муравейника, все расслабились. Большинство пассажиров , особенно дети и женщины, не дожидаясь ужина, уснули. А наша компания из трех человек- встретились мы в Домодедово, но шапочно были знакомы и раньше- перед тем, как тоже отойти ко сну, решила это дело отметить. Благо, выбор на тележке у стюардессы был самый широкий- коньяки, водка, вина.
-Мужики, я угощаю,- сделал широкий жест самый старший из нас Юрий Николаевич. Я знал его как местного бизнесмена, в свое время удачно скупившего акции «Магаданрыбпрома», а потом регулярно, но безнадежно, пробовавшего свои силы в политике. Он участвовал во всех выборах, начиная с городского и кончая федеральным, выкинул уйму денег ( сейчас бы он вполне за половину этой суммы мог купить себе депутатское или иное кресло, но тогда до этого общество морально еще не созрело), но толку не получалось. В самый решающий момент выборной гонки, кандидат вдруг исчезал из поля зрения не только избирателей, но и собственной команды и разыскать его не могла даже милиция.
Разумеется, все его труды и деньги сгорали впустую. Но тайны его внезапных исчезновений, разгадать так и не мог никто. Может быть, он был патологический трус, может, не выдержав напряжения, страшно, по- черному запивал, но скорее всего , я полагаю, в выборах Юрий Николаевич участвовал обыкновенной подсадной уткой- оттягивал на себя голоса. Все знают, что ни одни серьезные выборы в родном Отечестве без таковых не обходятся.
-Тогда мне водочки,- отозвался сидевший у иллюминатора Николай Иванович , преподаватель Северного университета. Что он там преподавал, я так и не вспомнил, но учитывая , что в разговоре любил щегольнуть древними греками, скорее всего, историю.- Язва, знаете ли…
Мне было все равно, лишь бы снять стресс последних суток и забыться до Магадана. А трезвый буду весь полет пялить глаза в подволок под дружный храп соседей.
Остановились на литровой бутылке «Абсолюта».Разлили в пластмассовые стаканчики, разложили нехитрую закусь и выпили за взлет. Логично разговорились.
В годы перестройки в России все говорили о политике и преступности. Мы исключением не были. Речь зашла о недавнем убийстве в Москве нашего земляка, крупного олигарха. Убийц как всегда не нашли, заказчиков тоже, но после третьей рюмки мы с расследованием вполне разобрались самостоятельно. Версий было на каждого собутыльника по одной.
Бизнесмен говорил- за деньги.
Историк- за тиранство.
Я утверждал, что это- месть. Покойник был крутым человеком и не одного человека перешагнул.
Сошлись мы на том, что убивать людей нехорошо. Жизнь дает Бог и не человеку ее отнимать.
В самый разгар нашей оживленной человеколюбивой дискуссии динамик ожил и озабоченный голос стюардессы произнес.
-Вниманию пассажиров. Если среди вас есть врач, просьба пройти в хвост салона.
-Кто-то заболел,- посочувствовали мы и выпили за здоровье неизвестного бедолаги.
Но дальше события развернулись несколько неожиданно.
-Уважаемые пассажиры! В связи с тем, что на борту самолета находится тяжелобольной , командир принял решение возвратиться в порт вылета Домодедово. Просьба всем застегнуть ремни и привести кресла в вертикальное положение.
Была минута гробовой тишины, а потом ошеломленные пассажиры взвыли. В общей какофонии возмущенных голосов солировали женские. В другой ситуации их можно было понять,но…
Не знаю, чего наслушались стюардессы, только через несколько минут к нам обратился второй пилот корабля…
…Уважая мнение пассажиров…будет произведен опрос. На основе его командир примет решение.
-Демократия!- Прищелкнул языком Николай- Как в римском сенате.
-Бардак,- сказал бизнесмен.- Решил-так поворачивай. Ты хозяин.
-Как будем голосовать, -полушутя спросил я.- Палец вверх или вниз?
Шутки моей соседи не приняли. Да я и сам о ней пожалел. Но как же не хотелось возвращаться!
Что делают русские люди в таком случае? Правильно, водки у нас оставалось еще не меряно.
Но текли минуты, а обещанного опроса и разворота все не было. Потом и вовсе поступило разрешение расстегнуть ремни и ходить по салону. И мы решили , что все обошлось.
-Хрен там обошлось,- сообщил вернувшийся из туалета Юрий.- лежит бедолага в багажном отделении, только в одеяло завернули…
Мы допили водку за упокой незнакомца , соседи мои уснули, а я не мог. Хмель куда-то улетучился и я думал об этом несчастном и не столько о нем, сколько о нас.
-Наверное, жена, дети. Знают, что должен прилететь, будут встречать ,может с цветами, а им- труп. А мы- голосование. Ну и вернулись бы, ну, часа четыре –пять потеряли. Небось, из салона выгонять бы не стали да и что такое эти несчастные четыре часа, если там- жизнь!
Напрасно я утешал себя тем, что у нас, у меня так никто и ничего не спросил. Себя не обманешь. Да и неизвестно, что я бы ответил стюардессе. Скорее всего, сказал бы: «как все».А почему как все…Да потому, что ты сам как все! Без иллюзий.
И это в абсолютно безобидной ситуации. А если что посерьезнее.. Я вспомнил рассказ знакомого пожарного, как в огне сгорели сразу пятеро молодых женщин.
-Выбраться можно было только через форточку, но они не давали этого сделать друг другу. Как только кто-то пробивался к спасительному окну, обезумевшие от ужаса подруги за ноги стаскивали ее назад. А если бы помогали друг другу- спаслись бы все!
Я не спрашивал об этом случае Юру и Николая. Мы вообще на эту тему больше не разговаривали. Ни в полете, ни потом, в Магадане.
Только когда прощались, Юрий Николаевич задумчиво обронил.
-Вот так вот…Живешь –живешь, а тут раз- и проверка на вшивость.
Тут я сильно засомневался в том, что в своей политике он мог быть подсадным. И на труса не похож. Скорее всего, запивает.