1.
По размытой осенью дороге
Под крылом промозглой темной ночи,
Озираясь, рыцарь брел в тревоге,
Отвернув свои от Бога очи.
Под знамена Воинства Христова
Он вставал, купив частичку рая,
И с мечтой у города Святого
Получить надел… Но, проклиная
Сарацинов, Папу, кровь, присягу
Сюзерену дал что, из похода
Возвращался… Холод гнал беднягу
В отчий дом без славы и дохода.
Девять лун мечтал он прикоснуться
К той, что клялся из Иерусалима
Принести в подарок, как вернутся,
Шелк, каменья, злато сарацина.
Что теперь? Он брел, с мечтой расставшись,
Заключить любимую в объятья…
Вдруг он слышит… Словно испугавшись,
Кто-то сыплет Господу проклятья…
Ветер злобно зашуршал листвою,
Нашептала грех нечиста сила,
И паломника, что шел тропою,
Мощь клинка холодного скосила.
Что ты сделал, рыцарь, ослепленный
Жаждой денег? Смерть призвал ты в братья
Путнику, и кровью окропленный,
Воронью оставил труп. Без платья
И в грязи, лишившись покаянья,
Не отпетый в храме, как преступник
Он лежал и с Неба обещанье
Отомстить просил… А наш отступник
Удалялся… и не видел бедный,
Как мертвец отчаянно молился
О возмездье рыцарю. И бледный
Образ Девы Пресвятой явился:
Молвит: «Тридцать лет даю убийце
Замолить свой грех, ища прощенья,
Коли нет, придется кровопийце
Средь огня принять всю боль отмщенья».
Встал мертвец с колен, ушел в могилу,
Успокоив гнев и жажду мести…
…Той молитвы не почуяв силу,
Мчался рыцарь радостный к невесте…
2
Старый плющ пополз на стены башни,
Догоняя время, и спешила
мир заполнить топь, съедая пашни…
Сединой главу припорошила
Убегая, жизнь. И не заметно
Тридцать лет летят без сожаленья…
Рыцарь счастлив, с ним любовь, бед нет, но…
Нет раскаянья! И нет прощенья!
…В замке пир. Вино течет рекою,
Платьев дорогих волной прибоя
Ткань шуршит. Несутся над толпою
Смех и звуки шутовского боя.
Захмелев, решили буйны гости,
Чтоб продлить веселье, взять всем миром
И, в шута метать закончив кости,
Скрипачу намазать струны жиром.
Притаились, жабы, притворились
Будто звукам дивным внять собрались,
Взял смычок скрипач… глаза закрылись,
Тронул струны… Тут все не сдержались:
«Убирайся в хлев, играй крестьянам!
Твоя музыка пригодна стаду.
Тонкий слух не порть прекрасным дамам…
Дать плетей ему, и за ограду!»
И побрел скрипач, роняя слезы,
Покидая стены цитадели…
Мир сковали первые морозы:
Руки музыканта леденели.
Вспомнил, что забыл перчатки в зале,
Где унижен был потехи ради.
Он вздохнул в раздумье и печали,
Обернулся. Крик застыл: ведь сзади,
Там, где замок высился, лишь гонит
Ветер злой в полях сухие травы…
Мертвый остов башни древней стонет
Плача о потере прежней славы.
Тишина веков на серых плитах,
Камни спят и о былом забыли,
Видят сны. На них, плющом увитых,
Две перчатки брошены средь пыли.