Я слаба. Темнота наступает на меня со всех сторон. Мне надоело сопротивляться этой неведомой силе, что манит и отталкивает одновременно. Лучше умереть, чем сопротивляться вечно. Лучше умереть, чем сдаться… Или лучше сдаться, чем умереть? Все это словно сон: нет никаких желаний, но в то же время мне что-то необходимо…
Холод сковывает мое тело. Я перестаю чувствовать ноги. Затем руки. Вот-вот отключиться сознание и мои глаза застекленеют. Мое обледеневшее тело, лишенное сознания, будет лежать здесь среди вечного забвения, пока полностью не пропадет во тьме.
Неожиданно жар адского пламени захлестнул меня. Сотни раскаленных плетей ударили по моей обветренной коже. Мне больно и хочется кричать, но я забыла как это – кричать от боли. Как это вообще кричать.
Вдруг тишина. Так тихо, что я не слышу своего дыхания. Я перестаю слышать свои мысли. Мне уже не жарко и не холодно. Я на перепутье. Я там, где нет ничего. Даже меня нет. Меня растворяет эта серость и однообразие. Здесь нет ни тьмы, ни света. Здесь не существует добра и зла. Здесь перестает существовать многогранная Вселенная…
Боль. Я вновь ощущаю. Появляются чувства, возвращаются мысли и слух. Свет. Он далеко, но он разгоняет серость вокруг меня. Что это? Я умираю?
***
Был декабрьский вечер. Где-то семь часов. Я увидел ее там. Она лежала одна, полуголая на снегу, прижавшись как кошка спиной к кирпичной стене. Я не смог пройти мимо. Просто не смог…
Ее лицо было в кровоподтеках, а на губах запеклась кровь. Сальные волосы, некогда светло-русого цвета, были взлохмачены и спутаны. Она вся была маленькая, хрупкая, беззащитная. В порванных колготках, без сапог, в коротком расстегнутом пуховике, одетом на грязное тонкое платьице – так она лежала возле моего подъезда.
Я бережно, как только можно бережно, поднял ее. Она не сопротивлялась. Она вообще не подавала признаков жизни… Пока я нес ее на пятый, последний этаж, я боялся, что в ее теле уже нет жизни. Но она была: я несколько раз, пока останавливался, проверил ее пульс. Он был.
***
Я лечу… Лечу над бескрайними лесными просторами. Это был свет солнца. Это он разогнал сумрак и тьму. Крылья… Такое ощущение, что они были всегда, но я о них забыла… Я поднимаюсь выше и выше и, вот, я уже лечу навстречу солнцу, забывая обо всем… Еще одно мгновенье и я коснусь горячей звезды…
***
Дверь. Наконец-то! Я тихонько опустил ее на холодный бетон. В спешке открывая замки, я постоянно оглядывался на нее, будто бы она могла убежать куда-то.
***
За секунду до счастья я камнем падаю вниз, на холодную твердую землю, и крылья мои тают на глазах, перо за пером… Неужели я не достойна счастья и вечно должна быть в миге от мечты?
Страх. Мне страшно. Я боюсь. Мне одиноко на этой серой земле. Мне не на кого надеяться ,мне не с кем делить радости и печали, я не достойна жизни… Зачем занимать уголок Вселенной, если мне даже некому сказать: "Люблю”?
***
Когда я все же занес ее в квартиру и положил на диван, я первым делом вызвал скорую. Такие простые вопросы как возраст, имя, фамилия, что с ней случилось пугали меня и заставляли бросаться из стороны в сторону… Да, я боялся! Боялся ответственности за ее жизнь! Если она умрет до их приезда, то что я потом буду делать, зная, что на моем диване умерла совершенно незнакомая мне девушка?!
Ванная. Кран. Холодная вода. Уже чуть легче.
Минута. Две. Пять. Их все еще нет. А она лежит. Без движения, почти без жизни… Может освободить ее от лишней одежды? Снял пуховик. Без него она еще меньше, еще беззащитнее, чем прежде…
Десять минут. Пульс стал совсем слабым. Страшно до хрипа в горле. Мне тяжело сидеть на одном месте и я начинаю мерить комнату шагами.
Пять шагов… Десять… Двадцать… Звонок в дверь. Так неожиданно, что я забыл, что делать. Бегу открывать эту чертову дверь…
***
Тяжеля рука опустилась мне на плечо. Я не видела его. Он подошел со спины. Тяжело дышал мне в ухо и что-то говорил, но я не слышала его. Было чувство, что я и он в разных мирах: я здесь, а он где-то далеко. Внезапно я потеряла ощущение его тепла и мне вдруг стало его не хватать… Я хотела заплакать, но я не почувствовала ни самих слез, ни их соленого и одновременно сладкого вкуса…
***
Три молчаливых человека цепочкой, не раздеваясь, быстро проходят внутрь. Вот, одна женщина садится рядом с ней на диван и начинает прощупывать ей пульс, а затем быстро измерять давление. С виду молодой парень держит в руках пластиковый чемодан и вроде бы складные носилки. А девушка лет двадцати подскакивает ко мне с расспросами.
- Как ее зовут?
"Странно это все…"
- Я ничего не знаю… Мы не знакомы!
- У вас была связь?
"О чем она говорит? Она умирает! А она может что-то такое представить!"
- Что? Нет!
- Есть ее документы?
"Документы? Документы... Документы!"
- Нет… Да… Сейчас посмотрю!
Я в панике перетряхиваю несчастную куртку. Вот, за подкладкой! В ярости разрываю ее и на пол, в тишине, падает бардовая книжка.
- Вот…
Я слежу, как девушка быстро поднимает его и, с подозрением косясь на меня, диктует данные женщине. Та продолжая следить за давлением, мерно кивает головой, а затем резко спрашивает.
- Где вы нашли ее?
"Какая ей разница?"
- У своего подъезда…
- Все ясно… Передозировка! – кричит она парню…
***
Мне кажется, что я в окружении ангелов. Безликих ангелов, что кружатся вокруг меня в сером танце. Мне хочется смеяться, когда я вижу это действие, но, наконец, чувствую, как по лицу бегут слезы… Вот один из ангелов приближает ко мне свое пустое страшное лицо и, задевая меня белоснежными крыльями, опрокидывает меня на землю. Я лежу. Слез больше нет. Как через пелену я вижу чье-то лицо. Почему-то оно мне родное, а почему не знаю… Он что-то кричит, а я не слышу. Я лучше вернусь в свой мир… Его мир мне не нравится…
***
- Она открывала глаза!
Я сам поразился тому, как я прокричал это! Сразу после того, как мы положили ее на носилки, она открыла глаза и почти сразу закрыла их.
Молчаливая беготня. Ей вкололи сначала одно, затем другое. Врач что-то сказала ей тихо, затем громче.
- Держись Настюша! Держись родимая…
Они с парнишкой подхватили ее и аккуратно понесли вниз, в машину. Девчонка робко дернула меня за рукав.
- Я понимаю, что ты не обязан, но может поедешь? У нее ведь, наверное, нет никого…
"Никого – какое же это страшное слово…"
- Да. Я поеду…
***
Все! Я не могу! Боль возвращается в тело все чаще и с каждым разом все дольше и дольше… Я будто в двух мирах: одна моя половина здесь, а другая с ним… И я не знаю, где я хочу быть… Хочу провалиться в забытье и остаться там, но в тот же миг хочу быть с ним. Чувствовать его, слышать его, думать о нем… Вот он держит мою руку, вот говорит что-то в ухо и тут же пропадает. Затем вновь появляется, но с ним опять появляется ужасная, раздирающая плоть боль!
***
- Куда ее везут?
Я залез в машину рядом с ней и взял ее за руку.
- В наркологическое.
Короткий, строгий, не требующий повторения ответ.
Пятнадцать или двадцать минут мы тряслись в этом чертовом микроавтобусе и наконец приехали к белому, не внушающему радости зданию. Ее вынесли и торопливо по морозу понесли внутрь. Я хотел было с ними, но девчонка опять дернула меня за рукав.
- Нельзя туда. Потом тебя позовут. Ты ведь не родственник?
Я отрицательно мотнул головой. Почему-то забыл такие простые слова, как "да" или "нет".
- Ну вот видишь… Пошли со мной.
Я послушно поплелся за ней. Почему не знаю.
- А как же работа?
- Они дальше поедут, а я свободна. У меня это практика…
"О чем она говорит? Какая практика?"
- Понятно…
Мы зашли в просторный пустой холл, в котором не хотелось смеяться из-за темно-синих стен и стальных скамеек вдоль них. Внезапно я понял, что мне холодно. В спешке забыл надеть куртку. Черт!
- Замерз?
***
Где я? Может открыть глаза? Ведь я слышу звуки. Как сквозь стекло, но слышу… Может встать? Или я и так стою?.. Может тогда лечь?.. Я решаюсь и с трудом открываю глаза. Свет! Всепроникающий и ослепляющий. Нет! Не могу! Даже ради него! Это невыносимо!
***
- Закурить не хочешь?
Она протянула мне полупустую пачку. Я решительно взял одну сигарету.
- Спасибо…
- Нашел за что благодарить! Но не за что…
"Дура! Я пытаюсь быть вежливым! И вообще для чего ты осталась?!"
- Ты извини, что я осталась… Просто у меня сестра так же в наркологическое попала… Вот я и подумала… Ты не против?
Я вдруг увидел ее синие-синие глаза и мне захотелось ей все рассказать…
- Нет не против…
Прошел час. Потом еще один. Наконец, вышла толстая женщина и брезгливым голосом проорала на весь холл, будто перекрикивая толпу.
- Кто к Вороновой? Врач просил зайти!
***
Темно. И сыро. И хочется умереть. Но нельзя! Он ждет… Но кто он? Я перестаю чувствовать тело, даже боли нет… Темно и тихо… Как все-таки мне хорошо наконец…
***
- Вы кем приходитесь Анастасии Вороновой?
Мы зашли с девушкой в тесный кабинет главврача и переглянулись.
- Никем. Я ее нашел, а вот девушка…
Тут я понял что до сих пор не знаю как ее зовут…
- Я на скорой работаю.
Врач встал и в плотную подошел ко мне.
- Воронова скончалась.
Тишина. Пауза слишком сильно затянулась. Три незнакомых человека вдруг стали до противного сближены.
- Теперь решайте: берете вы за нее ответственность или нет?
"Черт! Черт!! Вот о чем я говорил! Что мне делать? Зачем я в это ввязался? Зачем я к ней подошел?!"
- То есть? - у меня запершило в горле.
- Мы отправим тело в морг, но если через неделю его не заберут, придется кремировать. А так вы могли бы взять похороны на себя, но я вас ни к чему не обязываю… Совершенно ни к чему…
"Нет! Нашли левого! Ни за что!"
- Я должен подумать…
- Да! Конечно! Вы могли бы оставить свой номер телефона, а мы бы с вами, если что, связались… Вас устраивает?
"Нет! Нет! Я не дам своего телефона!"
- Где можно записать?
- Вот!
Он с готовностью протянул мне лист бумаги. Я начертил знакомые до боли цифры и протянул обратно врачу.
- До свидания.
- Вот в этом я вас не поддерживаю…
***
Через пять минут мы стояли на крыльце. Был поздний вечер. Она опять закурила. Я мерз в одном свитере. Вдруг, она нарушила тишину.
- Зачем?
"Я разве знаю?"
- Не знаю…
Мы еще долго молчали. Она скурила уже две сигареты. Я полностью продрог.
- А как тебя зовут?
"Значит и ты не знаешь моего имени…"
- Сергей… А тебя?
- Лена…
***
Спустя пять лет я все еще приезжаю на ее могилу. Родственники так и не нашлись и я почему-то решил похоронить ее. На похоронах нас было двое: я и Лена. И мрачные рабочие.
Мы еще тогда, на крыльце, обменялись с ней номерами. Затем встретились. Потом еще. И еще. Вскоре поженились и сейчас у нас маленькая дочь. Жена сюда не приезжает, но и меня не останавливает. Ее только немного смущает надпись на памятнике: "Мы не были знакомы. Но мы благодарны тебе. Надеемся, ты была лучшей из людей. Сергей и Лена"…
Конец