О первом муже в книге Ирена упоминает трижды. В первом месте мы узнаём, что она вышла замуж в 1931 году за Мстислава Сендлерова, работающего ассистентом на факультете классической философии Варшавского университета, потом узнаём, что 30.8.1939г. она проводила его на фронт. В-третьих, что он после смерти её матери находился в плену.
О её втором муже - Штефане Згрембски (Zgrembski) информации больше. Как сообщает его дочь, с Иреной он был знаком до войны, как студент юридического факультета Варшавского университета и активист польской социалистической партии. Война их вновь свела вместе и, очевидно, сблизила. "Во-время войны он находился в Праге (это м.б. и район Варшавы) и в Отвоске. Его подпольной кличкой было имя Адам. "Мама как-то ему тогда помогла" - вспоминает дочь. "Они поженились, как только это стало возможно."
После войны Штефан закончил Краковский университет, исторический факультет и работал учителем истории в школе.
Брак распался, когда дочери было 14 лет, а её брату - 10 лет.
Вскоре после этого Штефан внезапно в возрасте 49 лет умер в результате апоплексического удара.
"Порой я думаю, что я была плохой дочерью, плохой матерью и нехорошей женой" - делилась своими мыслями с Анной Миецковской Ирена. "Два неудавшихся брака. Моё постоянное отсутствие в доме, мой уход в работу и общественную деятельность оказали скорее отрицательное влияние на семейную жизнь.
Во время войны я осознавала, что своим занятием по спасению евреев я навлекаю опасность на мою тяжело больную маму, сердечницу. Если бы моя деятельность была раскрыта (что в конце концов и случилось), мама оказалась бы одна без присмотра, обречённой на верную смерть. Но она ни разу не сказала:"Не занимайся этим! Не рискуй, заботься о себе." Она знала, что я служила доброму делу и молча поддерживала меня, мою деятельность. Я ощущала её моральную поддержку. После моего ареста мои коллеги заботились о маме. Я знала, что могу на них положиться. Это придавало мне сил. Я не сдалась...Позже я очень страдала из-за её смерти, потому что не могла присутствовать на похоронах. После войны долго я каждый день посещала её могилу.
Мне нужно было достичь 30-ти летнего возраста, прежде чем я решилась, не смотря на работу и общественные дела, стать матерью. Моя дочь носит имя моей мамы - Янины, она родилась 31.3.1947 г. Мой первый сын - Анджей родился 9.10.1949 г. К сожалению, из-за постоянных допросов в КГБ, которым я тогда подвергалась, он родился раньше времени. Он прожил только 11 дней. Мой второй сын - Адам явился на свет 25.3.1950 г.
Сегодня я понимаю, что работу и общественные дела почти невозможно совместить с семейной жизнью. И страдают от этого дети. Я знаю, что моя деятельность во время войны отрицательно сказалась на карьере моих детей. Прошло несколько дней после успешных приёмных экзаменов в университет на факультет польской литературы, и фамилия Янки таинственным образом исчезла из списков студентов. Она меня спросила:"Мама, что такого ужасного ты совершила?" Ей пришлось учиться на вечернем факультете. Через несколько лет такая же участь постигла моего сына. До сих пор я вспоминаю, как растерянно в бессилии и с укором он на меня тогда посмотрел. И он спросил:"Мама, почему?" Ему тоже пришлось учиться на вечернем факультете (библиотечное дело) в Бреслау.
Я вспоминаю, как он мне рассказал, что мальчиком чуть не разбил оконное стекло, после того как часами меня ожидал и смотрел в окно...Адам внезапно покинул нас, в ночь на 23.9.1999. Я не могу с этим смириться. Я всё время об этом думаю."
Дочь вспоминает, что когда ей было три года, она попросила маму, взять её с собой в детский дом, куда та постоянно ездила. Когда мама удивлённо спросила:"Почему?", дочь ответила:"Чтобы я могла тебя чаще видеть."
"Наш дом был ухожен, у нас была дом. работница, которая обо всё заботилась. Мы с братом постоянно ждали маму. Но у неё было время только для других. После работы собрания, конференции, посещения всяких общественных учереждений...Я мечтала, чтобы она, а не дом.работница отвела 1-го сентября меня в школу. Оставляла на столе записки, что и в моей школе состоятся родительские собрания...
Наш дом всегда был открыт нуждающимся, в нём постоянно крутились чужие, молодые и старые. На все вопросы, кто эти люди, мама коротко отвечала:"Моя связная, или: знакомый с войны." Позже я перестала спрашивать."- вспоминала её дочь.
С другой стороны вот воспоминания Ирены:
"В 1952 г. я начала работать в министерстве образования, как директор педагогической проверки. Работа оказалась очень интересной, но требовала частых командировок, что тогда было трудно согласовать с моей семейной жизнью, потому что у меня было два маленьких, очень болезненных ребёнка.
В 1954 г я стала завучем в вечерней школе (Фельдшерской гимназии). Это было для меня простейшим решением, которое диктовала мне жизнь. Днём у меня было больше времени для семьи."
Дочь подросла и воспоминания её изменились. "В 1965 г. моя мама получила медаль Яд-ва-Шем. Мне было уже 18 лет и я понимала, за что она ей была вручена. В марте 1968г. маме было очень плохо. Каждую минуту мог случиться инфаркт. Но она не стала отлёживаться. Она говорила:"Опять на евреев нападают, нужно организовать вторую Жеготу" " И она дала мне и моему брату по 100 злоти."Это для надзирателей тюрьмы, если вас арестуют, чтобы кто-нибудь мог мне об этом сообщить." Я тогда училась в институте, мой брат ещё ходил в школу. Нам не особенно хорошо жилось.
Но случались и приятные неожиданности. Однажды мы получили посылку с деликатесами из Америки. Отправителем был незнакомый нам Франк Моргенс, переживший Холокост. Его спас Вала Зак, от него он узнал о моей маме.
У моей мамы много друзей в Польше, Израиле, Швеции, Дании, Канаде, Венесуэле - везде там, где есть евреи, которые пережили Холокост. Они пишут письма, присылают книги, посещают её.
Когда в 1988 году я первый раз была в Израиле, деревцу, которое посадила мама было 5 лет. Повсюду меня сердечно принимали и приглашали в гости. Меня принимали с распростёртыми руками. Только тогда я по-настоящему поняла, что моя мама сделала...Я была горда и счастлива."
***
"Кроме родных детей у меня было две приёмные старшие дочери." - вспоминала Ирена.
"Это особая история. Ещё во время войны я с любовью и особенно сердечно приняла к себе двух девочек, к которым судьба оказалась особенно суровой.
Одной из них - Терезе было 12 лет и она жила со своими родителями под Минском. Ей пришлось воочию пережить расстрел папы и младшей сестрёнки. Она с мамой с помощью Юлиана Гробелнис (Руководитель Варшавской "Жегота") подались в Варшаву, где мать укрылась в одной семье в р-оне Прага, а Тереза у активиста польской соц. партии Симона Заремба. Но там она смогла остаться лишь короткое время, потому что его разыскивало гестапо, и ему пришлось покинуть Польшу. Несколько дней, полную страха, укрывала Терезу я у себя дома. Но и у меня ей было ненадёжно. Мне пришлось поместить её в семью Зофии Ведриховской и Станислава Папуцински. У них у самих было четверо детей, но они всегда с любовью и особенно сердечно принимали посылаемых к ним детей.
Спустя несколько месяцев, 21.2. 1944г. произошла трагедия: в их дом нагрянуло гестапо. Коротко до этого сыновья Зофии принесли в дом раненого юношу, подстрелянного гестапо. Зофия велела всем детям укрыться у знакомых, а сама осталась с раненым. Её и юношу арестовали. Он умер по дороге в квартиру гестапо, а Зофию 26.4.1944г. расстреляли.
Несколько дней спустя я отвезла всех детей (4-ёх детей Зофии и 4-ёх еврейских детей) в летний лагерь неподалёку от Гарволина. Они оставались там до конца войны. После этого я переправила их в дет. дом в Окесие, где была заведующей. Когда 15.3. 1945г. я уехала в Варшаву, взяла с собой Терезу. Она стала ходить в школу, потом изучала зубоврачебную медицину. Вышла замуж и в 1956г. уехала в Израиль.
Другую девочку, которая была мне как дочь, звали Иренка.
Её родители до войны были богатыми торговцами и владели вместе с одним поляком фирмой. Перед тем как уйти в гетто они дали поляку огромную сумму денег в замен на его обещание, позаботится на "арийской" стороне об их детях (Иренке и её братишке). Через третьих лиц я узнала об участи этих детей. Их родители, к сожалению, погибли. Поэтому я взяла Иренку к себе, а её брата взяла моя связная.
В больнице в Окесии я её всем представила как свою дочь. До середины 50-х годов Иренка жила у нас, ходила в школу. Тогда объявилась её тётя (сестра матери). Потом Иренка закончила техникум и уехала в отпуск. Там познакомилась со своим будущим мужем и переехала в Штеттин. Там продолжила учёбу в аграрной академии. Сейчас её взрослая дочь работает онкологом в Варшаве."