Я был вчера в огромном городе,
Где совершенно нет людей...
"Хрустальный город" А. Макаревич
Теряющие здесь, находящие там - это мы. Как нет счастливых, так нет несчастных - всё относительно. Нет границ у времени, нет границ и у счастья. Обретший сегодня счастье своё - радуйся, потерявший его - знай, что пришло время исканий, и новое счастье, быть может, где - нибудь ждёт тебя. Ты должен помнить об этом.
Сколько времени я не перестаю задавать себе один и тот же вопрос : а было ли всё ? Была ли ты, спустившаяся с неизмеримых высот, таинственная и прекрасная, отдавшая всю себя в единственном порыве, чтобы снова уйти навсегда, унося с собою единственно стоящие мгновения нашей жизни и оставив мне лишь одно - искать тебя вечно, храня в своём сердце твой образ ?
День тот, несмотря на позднюю осень, был почти жарок. Для летнего пейзажа недоставало зелени, листва золотилась в лёгком дуновении тёплого ветерка. Солнце не обжигало, а ласково грело, ничем не нарушаемое спокойствие царило вокруг. Я не был здесь очень давно и, полный воспоминаний о прежнем городе, шёл и не узнавал ничего. Старый город, каким я его знал, бесследно исчез, на месте его появилось нечто совсем иное, то, что городом назвать было нельзя. Вокруг не было проспектов и улиц, выстроившихся рядов привычных коробчатых зданий, не было дорог и тротуаров. Был наполненный светом сад и притихшая осенняя даль, в своей поразительной отчётливости позволявшая видеть разбросанные как алмазы на свежей траве, до самого горизонта, сверкающие зубчатые строения. Архитектура их поражала изысканностью, торжеством форм и, вместе с тем, своими размерами. Только стекло снаружи, только разноцветный мрамор внутри - ничего больше. Массивные многоугольные основания, взметнувшиеся над ними ввысь остроконечные пики башен отражали яркую небесную синеву. Представшая моим глазам картина была сказочной - это была другая, совсем не похожая на нашу, жизнь - не было видно людей и машин, отсутствовало какое - либо движение, и всё же непонятным образом угадывалось присутствие человека, но человека, жившего в гармонии с окружающим его миром.
До ближайшего "Дворца" ( я не мог назвать иначе величественное конусообразное творение, пронизанное светом как хрустальная скала ) было примерно четверть часа ходьбы. Располагал ли я свободным временем ? Следует признаться, что само понятие времени свелось для меня в тот день к чему - то несущественному, не требующему внимания. Текло ли оно медленнее, чем обычно, или остановилось совсем - мне было всё равно. Повседневные заботы остались далеко позади. С необычным чувством полнейшей свободы я шагал всё быстрее.
Пройдя по свежескошенному душистому лугу, по пружинящим травам, я оказался у белых мраморных ступеней сверкающего исполина. Ступени вели к большим стеклянным дверям. Над ними красовалась большая прямоугольная плита чёрного мрамора с длинной надписью золотыми знаками на незнакомом мне языке. Я взошёл по ступеням. Двери приоткрылись.
Передо мной был невероятных размеров пустынный зал с несколькими спиралевидно уносящимися вверх лестницами, у ближайшей из которых стоял высокий человек в тёмном костюме, загораживая собой неширокий пролёт. Я подошёл к нему и жестом указал, что должен подняться наверх. Человек кивнул головой и отступил в сторону. На следующем этаже располагался зал значительно уступающий высотой нижнему и полностью заставленный рядами стеллажей с всевозможными стеклянными ёмкостями. Предположительно, я оказался в какой - то химической лаборатории, в которой по непонятным причинам отсутствовали какие - либо запахи. У крайнего к лестнице стеллажа стояла женщина, одетая во всё белое, и производила перестановки находящегося на полках оборудования. Она повернула голову, привлечённая моим появлением и взглянула на меня...
Это была ТЫ. Я замер на месте. Каким образом ты очутилась здесь, в этом странном мире, в этом изменившемся городе, в этом невероятном здании ? ТЫ, которую я так долго искал и, не найдя, привык считать потерянной навсегда. Твои милые черты совсем не изменились, как если бы я видел тебя только вчера. Значит, ты работала здесь, а я ? Что здесь делал я ?
В каком - то странном оцепенении я прислонился к стеллажу. Он начал медленно двигаться, мои подошвы скользнули по мраморной плите. Уже падая, я раскинул руками, пытаясь удержать равновесие и смахнул с полки несколько изящных продолговатых сосудов. Зал наполнился звоном бьющегося стекла. Ты, замерев на месте, смотрела как меня, залитого какой - то жидкостью, поднимает с пола в мгновение ока оказавшийся рядом человек, встретивший меня внизу, ведёт обратно по лестнице к выходу...
Вот уже несколько часов я находился неподалёку от здания, в котором так неудачно закончился мой короткий визит. Я полулежал на мягких благоухающих травах, прислонившись к стволу одинокого дерева, почти скрытый могучей ниспадающей кроной и смотря на полыхающий в закатных лучах солнца Дворец. О новых городах и о новых людях думал я. Новый мир был для меня загадкой и только ты, так неожиданно встреченная мною, казалась единственной реальностью этого дня, единственным возможным ответом на неразрешимые вопросы.
Солнце почти коснулось горизонта, когда я увидел тебя. Ты покинула здание, остановившись на короткое мгновение на ступенях и словно пытаясь отыскать кого - то взглядом, затем увидела меня, спешащего навстречу.
Наши руки соединились. Мы стали удаляться, оставляя позади себя мерцающую стеклянную глыбу. Становилось всё темнее. Куда мы шли ? Должно быть, навстречу своей Судьбе.
И когда ночь накрыла мир своим звёздным покрывалом, мы были уже далеко. Тонкий золотой серп месяца, бровью изогнувшийся в вышине, смотрел куда - то в сторону. Ушедшее лето, казалось, вернулось - ночь бросила на окружающие нас деревья мягкий изумрудный свет, придав увядающей листве тёмные тона. Мы были одни в этой тайне и сказочный мир принадлежал только нам. Неподвластным осталось лишь время.
Обстоятельства, ничтожно - мелкие обстоятельства жизни, заставили меня на короткое время покинуть чудесный город и, возвратившись обратно, я не нашёл ничего, кроме старых и пыльных улиц прежнего города. Новый мир так и остался загадкой, загадкой медленно умирающей души, потерявшей единственную надежду.
Теряющие здесь, вы ищете совсем не там. Смотрите, как это делаю я.
написан 1993 г. Владивосток
переписан 1994 г. Норильск