Утренние лучи июньского солнца, как разведчики, осторожно прокрались в комнату. Забравшись на подушку, видимо утомившись от такого длительного путешествия, они легли рядом с головой спящего мальчика. Лучи пристально посмотрели на него и увидели: веснушчатый курносый нос, и светлые рыжеватые волосы, которые топорщились в разные стороны, как грива молодого льва.
«Он такой же светлый, как и мы», – радостно подумали лучи, и переползли с подушки на его закрытые веки.
Лёша поморщился, приподнял во сне левую руку, попытался отогнать непрошеных гостей, но те цепко держались на своём месте, а некоторые из гостей, видимо самые любопытные, перебежали по щеке, и забрались в нос.
– Чих! – раздалось неожиданно, но солнечных лучей это нисколько не потревожило. Дело в том, что у них нет ушей, и они не могут слышать, зато по остроте зрения, и скорости бега, им равных нет.
Лёша открыл глаза, зажмурился, и, повернувшись на бок, некоторое время лежал без движения.
«А какой сегодня день?», – подумал он.
«Кажется вторник, в субботу приедет родители, и мы с папой пойдём на рыбалку. Скорее бы».
В это время за окном, по дороге проехал трактор, и на него тут же залаяли местные, бдительные собаки. Это была деревня. Лёша приехал сюда на каникулы, и целыми днями был занят делами, какими бывают у мальчиков в одиннадцать лет.
Стук в окно, вывел Лёшу из состояния задумчивости, он протянул руку, отодвинул занавеску, и увидел своего друга Вадика.
– Лёха! Выходи! Я червей уже накопал!
– Угу, – сказал Лёша, и, зевая, и шлёпая босыми ногами по дубовым деревянным половицам, пошёл умываться. Надо сказать, что дубовым был и весь дом, который когда-то построил Лёшин прадедушка Василий. Правда, не до конца. Двор и крыльцо, доделывали уже другие люди, а Василий пошёл на войну, с которой и не вернулся. А дом, как память его мастерства, уже, пятьдесят с лишним лет стоит на окраине села, и удивляет всех жителей своей прочностью. Даже пьяный тракторист Пётр, что как-то в осеннюю распутицу не справился с управлением своего железного коня, и врезался в угол дома, не нанёс ему существенных повреждений, а трактор разбил вдребезги.
* * *
– Ну, ты чего как долго, – обиженно сказал Вадик, который прождал у забора целых двадцать минут.
– Да бабушка, кашу заставила, есть, а знаешь какая горячая.
– Кашу, кашу, сейчас уж клёв кончится.
– Да ладно ты, всё равно ничего крупного не поймаем.
– А вдруг. Вон Мишка, на той неделе, ловил синявок, а вытащил щуку.
– Да, это случайно.
Вадик ничего не ответил. И по тому, как он надул щёки, Лёша понял, что тот крепко обиделся. Вадик был на два года младше его и, так же как и Лёша приезжал в деревню на каникулы к бабушке с дедушкой которые жили в большом каменном доме в средине села.
* * *
Клёва действительно не было. Поплавки уныло покачивались на озёрной глади, и любопытные мухи то и дело садились на них передохнуть.
– Поздно пришли, – обиженно пробурчал Вадик.
– Да ладно, погода просто такая.
– Да нет, это просто не судьба, – ответил Вадик, который по своему складу характера был пессимистом, то есть таким человеком, которому всегда плохо, и всегда не везёт.
Но судьбе, по-видимому, было угодно, в это июньское утро сделать ему подарок. Поплавок Вадика вздрогнул, и слегка качаясь из стороны в сторону, медленно и косо пошёл под воду.
– Тащи! – крикнул Лёша.
– О! О! О! – заголосил Вадик, пытаясь выдернуть на поверхность попавшуюся рыбину.
– Тихо! Леску порвёшь!
Но Вадик был глух к чужим советам. Не обращая внимания, на согнутую удочку, и сильно, натянутую леску, он тащил изо всех сил, и, наконец, вытащил. Рыбина вылетела из воды, как снаряд, и, пролетев над головами рыболовов, глухо шлёпнулась в траву. Это был карась. Огромный, с крупной красной чешуёй, он смотрел на мир выпученными глазами, и шевелил ртом.
– Ура! – воскликнул счастливый Вадик, и, схватив рыбину, побежал домой.
«Повезло», – подумал Лёша, и вздохнул. Нет, он не завидовал, хотя конечно ему тоже хотелось поймать крупную рыбу, но он всегда рассуждал так:
«Если что то не получается сегодня, то главное не на кого не обижаться, потому что будет завтра, и возможно, тогда всё и получится, но даже если не получится, то будет послезавтра. И, в конце концов, наступит тот счастливый день, когда всё придёт. Главное, нужно уметь ждать, и не нервничать».
Всё это Лёша прочитал, в одной умной книге. Он любил читать, и читал много. И эти книги, в какой-то степени заменяли ему друзей. Нет, конечно, у него были друзья, но вот настоящих друзей, способных придти на помощь в любой ситуации, пока не было.
Учился Лёша хорошо. Особенно ему нравилась биология. Он мог часами ходить по музею, рассматривать экспонаты, и представлять различные, жизненные картины животного мира.
«Ну вот, обрадовался, даже удочку забыл», – подумал Лёша, смотал удочку Вадика, затем смотал свою, и, положив их вместе на плечо, пошёл, куда глаза глядят. А глядели они прямо, а прямо за озером, метрах в пятидесяти начинался лес.
«Пойду, прогуляюсь, может, грибов найду», – думал он, переступая порог лесного царства. Деревья глядели на него свысока, и слегка поскрипывали, наверно переговаривались между собой, на своём лесном языке.
Надо сказать, что лес Лёша любил больше чем озеро. На озере всё было на одном месте, и всё быстро утомляло. А здесь в лесу, среди ароматной прохлады, всегда был бесконечный простор.
«Надо же, два раза прохожу по одному и тому же месту, и всякий раз всё вижу по другому», – с удивлением думал мальчик.
Вот и сегодня, войдя в лес, и двигаясь по своей любимой тропе, он вновь увидел новые краски, и услышал новые звуки. Оставив удочки в ближайших кустах, юный натуралист налегке отправился в гущу леса.
«Ты далеко в лес не ходи, там есть места плохие, заблудишься», – всё время говорила ему бабушка.
«Что я маленький что ли», – отвечал её внук.
«Если нет компаса, то стороны горизонта можно определить по солнцу. Если нет солнца, то по муравейникам. Муравьи всегда строят свои домики с северной стороны».
На ветвях деревьев пели жизнерадостные птицы, и неугомонные комары, так же вносили в эту всеобщую песню свои тоскливые голоса.
«Эх, надо было мазь взять», – подумал наш герой, но возвращаться домой ему не хотелось. Отпугивая комаров пучком сухой травы, Лёша всё дальше и дальше уходил вглубь леса.
«И куда я иду?», – думал он, но его ноги будто не слышали этого вопроса, они шли и шли. Под подошвами трещали старые, отживший свой век веточки деревьев, и шуршала листва.
«Левая нога делает больший шаг, чем правая, и поэтому люди в лесу, как бы ходят по кругу, интересно, я тоже по кругу иду, или нет».
Лёша остановился, огляделся по сторонам и прислушался. Сюда он ещё ни разу не заходил, и ему было немного страшно, и одновременно приятно. Он чувствовал себя ледоколом, который шёл неизвестным, но очень необходимым маршрутом.
«Составлю карту леса, и буду всё знать, где что находится», – думал наш герой, решая, куда двинуться дальше. Вокруг рос высокий папоротник, и из него мрачными колоннами стояли скрипучие сосны.
«Жутковато конечно, но как говориться волков бояться в лес не хо…», он не успел додумать свою мысль, примерно метрах в двадцати от него, около небольших кустов стояли два волка. Они стояли тихо, практически не шевелясь, и во все глаза смотрели на Лёшу.
«Спокойно. Главное, смотреть им в глаза, и давать понять, что ты их не боишься. А их бояться не надо. Летом они сытые, и на людей не нападают», – думал мальчик, и чувствовал, как крупные капли пота катятся по его спине.
А волки по-прежнему стоявшие неподвижно, начали слегка поскуливать. И тут один из них, покачав из стороны в сторону своей большой головой, и нагнув её низко, почти к самой земле, медленно пошёл к Лёше.
«Н – нет, т – ак, не на – ппа – дают», – тут же решил юный натуралист, но капли пота с его лица монотонно падали в сухие листья.
Волк подошёл к Лёше, и, подняв голову, посмотрел на мальчика глазами полными тоски.
* * *
Бабушка Вера как обычно начала свой трудовой день на огороде. Внук ещё спал, а она уже натаскала воды в бочку, прополола морковь, и, постирав кое какие вещи, отправилась собирать колорадского жука. Нет, она не жаловалась на Лёшу, он помогал ей, она просто его жалела.
Видя её постоянную работу на огороде, внук всегда приходил ей на помощь, чему она, конечно, была очень рада, но всегда переживала, как бы он не перетрудился на солнце, и не заболел.
Вот и сегодня, когда он ушёл с приятелем ловить рыбу, она обрадовалась, что он не будет надрывать своё здоровье этой каторжной, земляной работой.
«К ней надо привыкнуть, а вернее, вырасти надо на земле, что бы всю жизнь на ней работать», – думала она, и чувствовала в себе силу. И оттого, что родилась в деревне, и всю жизнь здесь проработала, и от земли этой, которая её кормила, и постоянно заряжала бабушку Веру своей неиссякаемой энергией.
Время приближалось к обеду, а внука всё не было.
«Ну, наверно рыбы принесёт», – подумала она с улыбкой, и, взглянув в сторону дороги, увидела Вадика, весело шагающего с сумкой из магазина.
– Вадик! А Лёша где?
– А он на озере остался, – ответил Вадик.
– А я карася вот такого поймал, – показал он в размахе рук, и довольный что ещё раз сообщил эту новость, понёс хлеб домой, где его мама уже жарила рыбу.
«Ну, у моего внучка, значит, не клюёт», – с сожалением подумала бабушка, и пошла, снимать уже высохшее бельё.
* * *
«Им нужна помощь», – понял Лёша, и очень обрадовался. Он был рад тому, что волки его не тронут, и что они ему доверяют, и он, конечно, очень постарается им помочь.
– Куда идти? – вытирая со лба пот, спросил Лёша у волка, и тот, будто понимая человеческую речь, повернул голову, и, оглядываясь назад, пошёл в сторону кустарника.
«Что же там могло случиться?», – подумал наш герой, идя следом за волком. Второй волк, более крупный, видимо самец, шёл сбоку, и постоянно поглядывал, то на свою самку, то на этого человека.
За кустами была небольшая полянка, посреди которой стояла, старая, заброшенная, и уже развалившаяся избушка лесника. Рассказывали, что в этой избушке, когда-то жил какой-то одинокий писатель, и работал он в совхозе лесником. А потом он, куда-то уехал, а здесь всё бросил, и это брошенное, постепенно сгнило и развалилось.
Волчица подошла к старому полуразрушенному, и полузасыпанному колодцу. Леша, заглянув в него, и увидел внизу, на глубине примерно трёх метров, на куче старых листьев и веток, маленького щенка.
«Вот в чём дело. А как ты сюда попал?»
Бревенчатая кладка была на уровне колена. Оглядев её со всех сторон, мальчик увидел, что в одном месте у земли брёвна сгнили и осыпались, образовав небольшой проход.
«Наверно принял за нору, и провалился», – решил Лёша, и стал думать, как помочь в данной ситуации. Волки внимательно смотрели на него.
«Сейчас бы домой сходить, за верёвкой. А нет, они не отпустят. Надо что-то придумывать».
Он пошёл к избушке, и долго искал там, в старом хламе, пока, наконец, ему не повезло. Старый обрывок провода, был просто бесценной находкой.
Измерив его длину, и очистив от гвоздиков и мусора, Лёша смотал его через локоть, и повесил на плечо.
– Не переживайте, всё будет нормально, – сказал он волкам, и полез в колодец.
* * *
А в доме у Вадика был настоящий праздник. Его мама Галя, которая приехала в деревню на конце своего отпуска, была очень рада, и этой рыбе, которую поймал сын, и тому, что сыну здесь нравится, что он заметно посвежел, у него появились новые друзья, и он уже не такой плаксивый и нудный.
– А я как дёрнул. А она как вылетит. А Лёшка, чуть не заплакал от обиды, – наверное, в сотый раз рассказывал Вадик, и каждый раз, в его рассказе появлялись новые подробности.
– Ну, давайте к столу, – громко сказал дед Степан, и достал по такому случаю, графинчик с яблочной настойкой.
– Пап, тебе же, нельзя, – сказала ему, мама Вадика.
– Ты Галька, правды не знаешь, – начал свою речь дед, который в своё время был в совхозе бригадиром, и умел разговаривать с людьми.
– Ведь, что медицина говорит. А ведь она умная, это самая медицина. Так она говорит:
«Если человеку, чего очень хочется, а ему нельзя, то самую малость, непременно можно, даже полезно. Потому, что организм наш, ведь не дурак, и сам всё понимает».
Ты посмотри, какого красавца Вадюха принёс, а я в молодости, таких щук из озера вытаскивал. Положишь, бывало, её на плечо, а хвост по земле волочится.
– Да ладно трепать то, – вмешалась в разговор его законная супруга, бабка Оксана.
– Да верно говорю, – не сдавался дед.
– Ну ладно вы спорить, – с улыбкой, сказала Галя.
– Вадик мой руки, и садись за стол.
* * *
Прошёл уже, пожалуй, час, как бабушка Вера, поговорила с Вадиком.
«Ну и чего он не идёт? Ну, раз не клюёт, надо домой идти. Настырный какой».
Ей, конечно, нравилась то, что Лёша такой упрямый в делах. Но то, что он, наверное, голодный, очень её беспокоило.
«Ну ладно, сейчас мусор вынесу, и схожу, посмотрю, как у него там дела».
* * *
Гнилые брёвна, жалобно пищали под ногами, когда Лёша спускался вниз. Ширина проёма, куда он спускался, была не более метра, и поэтому, не имея верёвки, он выбрал единственную, и подходящую в данном случае, распорную технику спуска. Упершись спиной, руками и ногами в края колодца, он как паук, медленно передвигался вниз.
«Только бы кладка не развалилась», – думал он, переживая не за себя, а за волчонка.
«Даже хорошо, что брёвна гнилые, были бы крепкие, я бы наверно соскользнул», – подумал он, опустившись уже наполовину.
И тут его потащило вниз. То бревно, на которое он упёрся ногой, всхлипнув, распалось надвое, и нога Лёши, а за ней и всё тело, стремительно двинулось на дно колодца. Единственное, что он успеть сделать, то это посмотреть, в каком месте находится волчонок, и, оттолкнувшись от стен, прыгнуть в противоположный угол.
То, что он принял, глядя сверху, за кучу сухих листьев и веток, оказалась болотной жижей, в которую провалились его ноги, почти до колен.
–Уй – уй, – проскулил щенок, и испуганно забился в самый угол.
В колодце был сумрачно, но, тем не менее, с такого близкого расстояния, Лёша хорошо разглядел волчонка. Маленький, серый, с узенькой мордочкой, и выразительными глазками, он смотрел внимательно и неподвижно, точно так же, как смотрели его родители.
– А ведь ты волчица, – тут же понял наш герой. Даже не заглядывая щенку под хвост, он был уверен в этом, на все сто процентов.
– Так, – сказал Лёша, обращаясь к пленнице.
– Сейчас, я тебя упакую, и мы пойдём к родителям. Всё понятно?
Щенок по-прежнему неподвижно глядел на Лёшу. Но когда мальчик протянул к нему руку, он, весь ощетинился, и тихо зарычал.
– Ну, что ты, не бойся, я, пришёл тебе помочь, – с этими словами Лёша изловчился, и, ухватив маленького волка за шкирку, вытащил его из угла.
– Не бойся, мой хороший, ну, иди, иди, – с этими словами, он подтащил щенка к себе, и положил волчонка к себе на грудь, между полами расстегнутой куртки. Куртка застегнулась с трудом. Но этого Лёше показалось мало. Для надёжности, он крепко обвязал низ куртки проволокой, и облегчённо вздохнул.
«Всё, теперь наверх».
Но сделать это оказалось крайне сложно. Пока он стоял, его ноги ушли в болотную жижу уже выше колен. И единственное, что его могло спасти в этой ситуации, то это сила рук, и близость стен, за которые можно было ухватиться.
Первые попытки не увенчались успехом. Гнилые стены осыпались, и в груди Лёши как тревожный колокол билось сердце.
«А если я отсюда не вылезу. Когда меня найдут? И найдут ли вообще?»
Эти ужасные мысли видимо придали ему силы. С величайшим трудом, выдернув и жижи правую ногу, он, что есть силы, упёрся ей в противоположную стену, и, отталкиваясь руками от боковых стен, вырвал из плена и вторую ногу.
* * *
Дед Степан, уже хорошо откушав ухи, рассказывал Вадику, как и где надо ловить рыбу.
– Главное в рыбной ловле, это всё делать правильно. А что такое правильно? Вот ты мне скажи.
– Это когда всё хорошо, – ответил Вадик.
– Умница. А что такое хорошо?
– Пап, ну что ты пристал к ребёнку. Вадюш, покушал? Ну, иди, погуляй.
Счастливый Вадик, которого, наконец, освободили от прослушивания утомительных рассказов, пулей слетел со стула, и, не скрывая своей радости, пританцовывая, пошёл к двери. И в этот момент дверь открылась и на пороге показалась бабушка Вера.
– Здравствуйте, кого нынче не видела. Вадик, ты мне скажи. Где вы с Лёшей рыбу ловили. Я сейчас всё озеро обошла, а его нет нигде.
– Около трубы, – растерянно ответил Вадик.
– Баб Вер, да он, наверное, в лес пошёл, за грибами, рыба не ловится, вот он и решил грибов насобирать, – тут же вмешалась разговор Галина.
– Так что готовь сковородки, – сказал дед Степан.
– Вадик у нас вон, какую рыбину принёс, – кивнул он на оставшуюся голову и кучу костей.
– И твой принесёт. Не забудь в гости позвать.
– Да ладно ты, – отмахнулась бабушка Вера, вздохнула, и пошла домой.
* * *
Лезть наверх было в тысячу раз сложнее, чем спускаться. Мордочка волчонка высовывалась из расстегнутого воротника, и внимательные глаза смотрели снизу на Лёшу. Только сейчас мальчик разглядел, что между этих глаз, среди серой шерсти, находится маленький белёсый островок, как фонарик, или искра.
«Точно искра», – подумал Лёша, чувствуя, что не просто устал, а устал смертельно. Но останавливаться было нельзя.
«Если я упаду, то это будет конец», – думал он, и из последних сил, отталкиваясь от стен руками и ногами.
Волки всё видели. Встав передними лапами на край колодца, и склонив вниз головы, они жалобно поскуливали. И именно это поскуливание, их сочувствие и поддержка, придавала Лёше силы.
С невероятным трудом, превозмогая боль и усталость, он вылез наверх. Точно во сне, перевалился через край колодца, и, упав на бок, с трудом расстегнул взмокшую от пота куртку.
Искра выскочила из заточения, и, визжа от радости, подбежала к родителям. Те, обрадовались не меньше её, но вначале её облаяли.
«Ну, прямо как люди», – подумал мальчик, с трудом поднимаясь на ноги.
Видя, что человек поднялся, волчица тихо подошла к нему, ткнулась носом в его измученные ноги, а затем, приподняв голову, облизала кровь на изодранных пальцах. Второй волк не подошёл, просто покачал головой, и зевнул.
«Гордый», – подумал Лёша, но нисколько не обиделся. Он был рад, что спас этого маленького и шустрого зверька, который, теперь как ракета носился по поляне, и никак не мог успокоиться.
– Ну, ладно, будьте здоровы, – сказал он на прощание волкам, хотел погладить Искру, но передумал.
«Вдруг родители не так поймут».
* * *
Когда Лёша вернулся домой, бабушка Вера, уже пила таблетки. Увидев на пороге своего любимого внука, она, с облегчением вздохнула, и сев на стул, произнесла:
– Господи, ну где тебя черти носили?
Идя, домой Лёша думал, рассказать всю правду, или не рассказывать. Если рассказать всё, то завтра же об этом узнает все жители села. И тогда этой волчьей семье, будет угрожать опасность.
– Ну, и где ты был? Я тебя искала повсюду. К Вадику даже ходила, спрашивала.
– Да, я это, в колодец провалился, ну тот, что около избушки.
– Господи, – как тебя туда занесло то. Ну, давай, давай, снимай эту грязь, я сейчас баню затоплю.
– Да так получилось, – уже уверенно, и с радостью, что бабушка на него не очень сердита, произнёс Лёша.
* * *
«А всё-таки здорово, что так получилось», – думал Лёша, греясь в бане на полке.
«Вот если бы ноги не выдержали, то всё, упал бы, и во второй раз бы уже не вылез. А Искра, какая красавица. Такая шустрая. И мама у неё добрая. Ну, если дочка Искра, то мама Пламя, ну а папа значит Огонь. Красиво».
Он знал про волков очень много. И то, что это умный, сильный и очень выносливый зверь, способный длительное время находиться без пищи. А когда она появляется, то съесть за один раз, до десяти килограммов мяса. Волк может часами, а то и сутками, преследовать свою добычу, применяя во время охоты всевозможные хитрости и уловки. Это стайный житель леса, и в каждой стае находится в среднем от десяти до пятнадцати взрослых особей. Волки живут парами, и их семейные узы очень прочные, порой даже на всю жизнь. Детёныши у них рождаются весной, обычно, четыре, пять, но иногда, один, два.
– Лёш! Ты скоро там! – раздался голос бабушки Веры.
– Картошка стынет!
– Иду! Иду! – откликнулся Лёша, вздохнул, зажмурился и с наслаждением вылил на свою бедную голову ведро тёплой воды.
* * *
Ночь накрыла землю своим тёмным одеялом, и радостные сверчки, наперебой запели свои звонкие песни. Искра вздрагивала во сне, наверно пережитые ей за день волнения и страхи давали о себе знать. Волчица лежала рядом с дочерью, и время от времени, обнюхивала её, и облизывала её голову. Волк лежал рядом, с закрытыми глазами, и его большие уши как локаторы были приподняты, и слегка поворачивались в темноте.
Жила семья волков под корнями упавшей старой сосны. Вход в их логово, был так искусно замаскирован сухим валежником, что даже рядом проходящий человек, вряд ли бы о чём догадался. Протекающий невдалеке лесной ручей, журчал свой прохладной водой, и успокаивал и убаюкивал.
* * *
Лёша спал как убитый. Видимо его организм, утомлённый лесным приключением, и расслабленный в бане, полностью отключился, и, отдыхал без всяких зрительных картин. И только уже под утро, ему приснилось, что он лежит в колодце, придавленный тяжёлой землёй, и не может пошевелиться.
«Как же я отсюда вылезу?», – пронзила его сознание страшная мысль. Звук проезжавшего рядом трактора, обрадовал его.
«Надо крикнуть, и меня спасут», – подумал Лёша, и вдруг до его ушей донеслись голоса. Один голос принадлежал бабушке Вере, а второй, был голос папы.
«Папа приехал!», – как луч света ворвалась в голову пробуждающая мысль, и Лёша, широко улыбаясь, и потягиваясь, отбросил одеяло, и с радостно бьющимся сердцем пошёл в комнату.
* * *
На столе остывал заваренный чай. Бабушка, убрав со стола тарелки, поставила греть воду, а Лёша, сидел возле папы и слушал его рассказ:
– На обочине дороги, как обычно останавливаются? Включают поворотник, и двумя колёсами на неё съезжают. А в этот раз Николай видит, дорога хорошая, недавно видно сделали, и обочина, широкая такая, щебнем засыпанная. Он взял да и заехал на неё всеми четырьмя колёсами, ну чтобы движению по трассе не мешать. Тут нас и потащило.
– Куда потащило? – обернувшись, спросила бабушка Вера.
– Да в кювет. Эта обочина оказалась сплошным песком, который сверху щебнем засыпали. Ближние к канаве колёса до половины сразу провалились, и машина наклонилась.
– Ужас, какой, – сказала бабушка, вытирая руки, и садясь напротив рассказчика.
– Да ничего, обошлось. Вылезли мы потихоньку, через левую дверь.
– Это та, которая со стороны дороги? – спросил Лёша.
– Да, через неё. Начали подкладывать под колёса доски, камни. Думали сами справимся. Да какое там.
– Ой, Дим, до добра не доведут эти машины, – всплеснула руками бабушка Вера.
– Вон, у нас, в прошлую среду, Андрюха, ну Сергеев сын, ты знаешь. Поехал в центр на тракторе, и видно срезать решил. Нет, ну, срезал бы, где ни-будь в поле, а он через овраг. И чего? Трактор перевернулся, и он плечо себе повредил, да видать и голове досталось, сейчас в больнице лежит.
– Пап, а как вы выбрались?
– Да пришлось помощь просить. «Уазик» один нас выдернул. Правда, бампер повредили, но это ерунда, главное не перевернулись.
В это время в сенях раздались шаги, открылась дверь, и на пороге появился Николай. Это была его машина. Он и папа были друзья с детства, и работали в одной строительной фирме.
– Коль, садись, чай остыл уже, – улыбаясь, предложила бабушка Вера.
– Порядок, – отвел Николай, усаживаясь за стол.
Это был высокий, черноволосый мужчина, в котором сразу чувствовалась сила и уверенность. Лёшин папа Дмитрий, был ниже его ростом, почти на пол головы, но зато шире в плечах.
– Диман, надо будет в сервис заехать, – сказал Николай, беря сахар, и подмигивая Лёше.
– А вот нам сейчас Дима то и рассказал, как вы застряли, – с сочувствием произнесла бабушка Вера.
– Да. Ничего страшного, – ответил водитель, большими глотками отхлёбывая уже холодный чай.
– Давай, я тебе горяченького подолью, – сказала бабушка, и, не дожидаясь ответа, пошла за чайником.
– Пап, а вы что уже уезжаете?
– Да, сынок, дела. Я тут привёз кои, какие вещи. Ну а с мамой мы в субботу приедем. И сразу на рыбалку пойдём, обещаю.
«Значит, в субботу я ему всё и расскажу», – подумал Лёша, и ему сразу стало легче. С папой он делился всеми своими секретами, и он всегда его внимательно выслушивал, и давал нужный совет. Внешне они были очень похожи. Оба светловолосые, голубоглазые, и даже веснушки на курносых носах были одинаковые. Мама Таня, всегда с улыбкой говорила, глядя на Лёшу:
– Ну, что, папин сын, уроки сделал?
– Так точно, товарищ начальник, – отвечал Лёша, и показывал маме свои тетрадки.
* * *
Оставив на дороге облако пыли, машина с папой и Николаем, растаяла на горизонте. Нет, Лёша не был расстроен, он знал, что через два дня они снова увидятся, и уж тогда…
– Лёха, – раздалось за спиной,
Лёша обернулся и увидел Вадика.
– Пойдём стрелять, там Петька лук сделал.
Пётр, был самый старший, из ребят в селе, ему уже было пятнадцать лет. Он был местный житель, и во всех его действиях чувствовалась хозяйственная уверенность. У него был мопед, причём импортного производства, и все мальчишки с нескрываемой завистью смотрели на то, как он мчится по дороге, почти наравне с машинами.
Ещё не дойдя до Петькиного дома, Лёша увидел группу мальчишек, которая сидела на скамеечке, возле крыльца, и ждала предводителя.
Тут распахнулась дверь, и на пороге появился Пётр. Одетый, как и обычно, в свой потёртый джинсовый костюм, он держал в руке большой лук, и несколько стрел. Причём все стрелы были с наконечниками и с перьями. Увидев это, все мальчишки тут же вскочили с насиженных мест, а Пётр, холодно оглядев всех, сказал только одно слово:
– Пошли.
Место, куда привёл Пётр всю компанию, находилось за огородом. Там был небольшой лужок, который находился между забором, картофельным полем, и баней. На бревенчатой стене бани уже висела мишень. Это был сколоченный из досок небольшой щит, в центре которого мелом был нарисован круг.
Воткнув стрелы в землю, Пётр, внимательно оглядел присутствующих, и начал свой рассказ:
– Лук появился в эпоху мезолита. Его изобретение стало важнейшим техническим достижением первобытного общества. Лук позволил настигать прежде недоступную добычу, а при военных действиях обеспечивал поражение противника на безопасном для стрелка расстоянии.
Сказав это, Пётр, вытер испарину на лбу, и, упершись на дугу лука, продолжил:
– Появление в античную эпоху тяжелой пехоты, хорошо защищенной от стрел, и особенно рыцарских доспехов в средние века, снизили боевую ценность лука. Ошибочность этого положения показали уже первые крестовые походы, когда западноевропейское рыцарство несло тяжелые потери от града стрел, пущенных мусульманскими конными и пешими воинами.
– В Англии лук получил наибольшее развитие. Английский лук происходит от древнего кельтского лука из тиса. Длина его достигала 185 сантиметров, длина его стрелы составляла от 90 сантиметров до 1,5 метров.
– Дальность полета легкой стрелы достигала 350 метров, а тяжелой — до 200 метров. На расстоянии до 100 метров, опытный английский лучник попадал стрелой в стрелу.
– Робин Гуд, – донеслось из рядов слушателей.
– Да, – гордо, ответил Пётр, и, вскинув лук, выдернул из земли первую стелу.
– В настоящее время, лук является, как спортивным, так и боевым оружием, с помощью которого, можно успешно охотиться, ну, например на волков.
Услышав эти слова, Лёше тут же расхотелось стрелять. Повернувшись, он пошёл назад, к своему дому.
– Ты, куда? – окликнул его Вадик.
– Да, бабушка просила на огороде помочь, – ответил он, и, не оборачиваясь, зашагал уверенной походкой.
* * *
Искра проснулась оттого, что старая сосновая иголка упала на её нос.
– Фыр! – произнесла она, и открыв глаза, увидела большого чёрного жука, который медленно пробирался среди листьев. Она попыталась схватить его зубами, но жук, угрожающе выставил передние лапы, начал пятится, и вскоре скрылся в траве.
– Уа, – зевнула Искра, и в её сознание начали всплывать картины вчерашнего дня, когда родители взяли её с собой на прогулку. И она, увидев в брёвнах отверстие, скорее всего, полагаясь на инстинкт хищника, нырнула туда. Дальнейшие события никак не вписывались в её понимании. Было очень неприятно находиться одной, в этом сыром и глубоком месте, и голос матери, что доносился сверху, звал её наверх, но она ничего не могла сделать. И только этот большой зверь, от которого так странно и резко пахло, вытащил её наверх…
Тихий шорох травы сбоку от коряги, заставил Искру прижаться к земле. Но страхи её оказались напрасны, это была мама. Она ходила к ручью, и теперь вернувшись, начала умывать дочь. Искра чувствовала большой шершавый язык, который скользил по её маленькому телу.
– Ава, – сказала она матери,
– Урр, – ответила та, что означало «не вертись».
* * *
«Надо сходить в лес, посмотреть, а вдруг опять, кто ни будь, в колодец провалился. И вообще надо его засыпать», – думал Лёша, собирая вместе с бабушкой на растущей картошке, колорадских жуков.
– Сходил бы в лес, грибочков принёс, – будто читая его мысли, сказала бабушка. Ей было жалко внука, который с ней никогда не спорил, и всегда старался помочь.
– Только смотри, к колодцу не ходи.
– Да, ладно, – сказал мальчик, совершено равнодушным голосом, но в душе был безумно рад.
* * *
Лес встретил Лёшу своей вечной задумчивостью, и неиссякаемой прохладой. Его величество растворил перед мальчиком свои гигантские двери, и повёл вглубь своих владений, внимательно следя за гостем миллионом повёрнутых в его сторону иголок, листьев и веточек.
Лес – это бесценное природное сокровище, уникальный тайник, где спрятано всё величие жизни, весь запас целебности и питательности, и бесконечная первобытная красота. Здесь, и густые ароматные запахи, и звонкие песни разгульных комаров, и сердитое жужжание заботливых пчел, и скрипучий разговор мудрых верхушек престарелых сосен с залетным ветром.
Попав сюда, на время забывается вся бренность жизни, и запоминается в последствии почти каждая заросшая тропинка, и почти каждое большое коряжистое дерево, потому что все это чудо, а чудеса, как яркий луч света в душе. Они были, есть, и будут, особенно здесь.
«Надо найти то место, где они меня встретили», – подумал Лёша, пробираясь через лесную чащу. В его руке была корзина, куда он украдкой от бабушки положил несколько сосисок.
«Молодым волкам необходимо мясо», – решил он, когда собирался в дорогу.
«А вдруг они сосиски не едят», – подумал он, но тут же отогнал эту нехорошую мысль.
Лёша долго искал то самое место, и, наконец, нашёл. Он заметил его по старой, наклонённой сосне, и по зарослям папоротника.
«Так, здесь они меня встретили, туда мы пошли», – тут же сориентировался мальчик, и вскоре вышел на поляну. Подойдя к старому колодцу, он, на всякий случай, заглянул вниз, постоял, подумал, затем, определил стороны горизонта, и решительно пошёл в лес.
* * *
Волк ушёл на охоту, когда ещё над травой поднимался туман. Волчица, коротко проскулив, посмотрела ему вслед, и он обернулся, и, сверкнув в темноте своими большими, и задумчивыми глазами, исчез утренней полумгле.
Был уже полдень, но он ещё не вернулся. Волчица нервно покусывала сухую палку, и то и дело прислушивалась. Искра кувыркалась в сухих листьях, зарывалась в них, а потом резко выпрыгивала, и набрасывалась на мать.
– Вау, – говорила та, что означало, – «не мешай».
И вдруг волчица, резко поджалась, принюхалась, и, взглянув на дочь беспокойными глазами, схватила её за шиворот, и стремительно утащила в логово.
Через некоторое время послышался хруст веток, и вдали, среди зарослей папоротника, показался человек.
Вытянув морду вперёд, волчица напряженно вглядывалась в эту фигуру, и не шевелилась. Искра, тоже почувствовав опасность, прижалась к матери, и смотрела за её глазами.
Человек будто почувствовав, что-то, остановился, поставил на траву корзину, и тихим, и уже знакомым им голосом произнёс:
– Искра. Искра. Это я. Ты где? Я тебе покушать принёс.
Волчица сразу узнала того, кто вчера спас их ребёнка, но она не могла показать человеку, своё место жительства. Даже этому. Но какая то другая сила, непонятная и необъяснимая, заставила её выйти из убежища.
Оставив Искру одну, и успокоив её, нежно облизав языком ей уши, мать осторожно, выскользнула из укрытия, и крадучись пройдя в траве полукругом, выглянула из кустов орешника.
* * *
Идя по лесу, Лёша внимательно смотрел по сторонам. Он знал, что волчьи семьи селятся, где ни будь в трудно проходимых местах, в норах, или под корнями упавших деревьев. И когда он увидел такое дерево, внутренний голос подсказал ему «здесь».
Поставив корзину на траву, предварительно достав из неё сосиски, спокойным, и доброжелательным голосом, Лёша начал звать волков. Он знал, он чувствовал, что они появятся, и когда позади него щёлкнула ветка, мальчик вздрогнул, и медленно обернулся.
Волчица, как и вчера, стояла, замерев на месте, и выжидающе смотрела на человека.
– Здравствуй Пламя. А где все остальные?
Лёша посмотрел по сторонам, и ни кого не увидев, опять обратился к волчице.
– Я вам поесть принёс. Вот, – с этими словами Лёша сделал шаг в сторону волчицы, и присел.
Та в свою очередь, внимательно вглядываясь в то, что он показывал, задвигала носом, и, покачивая головой, осторожно пошла навстречу.
«Она мне поверила. Поверила», – звучала радость в сознании мальчика.
Он видел, как волчица подошла, обнюхала сосиски, и, открыв рот, взяла их своими волчьими зубами. При этом она взглянула Лёше прямо в глаза, и он увидел в её холодном взгляде, маленькую, светящуюся благодарность.
– А Искра где?
Волчица, будто понимая человеческий язык, издала тихий и протяжный звук. И тотчас, шурша в траве, и треща на мелких веточках, из своего укрытия вырвалась Искра.
Она вела себя точно так же как и вчера, когда её освободили. Бегая взад вперёд, она никак не могла успокоиться. Её переполняла радость оттого, что ей разрешили выйти. И ещё, она опять увидела этого странного зверя на двух ногах.
– Уар! – произнесла она, набегавшись, и вцепившись зубами в Лёшины шнурки.
– Вао! – сказала ей мать, Искра с явной неохотой отпустила добычу.
Волчица ткнула лапой в то место, где лежали сосиски, и голодная дочь, тотчас на них набросилась. Она ела их с таким азартом, и таким аппетитом, что Лёша тут же пожалел, что взял только три.
Искра не доела последнюю, то ли она решила её оставить матери, а то ли действительно была уже сыта, но она начала ей играть, и волчица сидящая рядом, прямо таки человеческим взглядом, смотрела, как играет её ребёнок.
Лёше очень хотелось поиграть с Искрой, но он понимал, что она не принадлежит ему, а принадлежит только своей матери, и живой природе.
«Жалко», – подумал он.
«Ну, ничего, я свое дело сделал, как ни будь ещё приду».
– Ну, счастливо оставаться! – сказал он громко, и, улыбнувшись волкам, с лёгкостью в душе, пошёл собирать грибы.
* * *
«Значит теперь они мои друзья, и я могу приходить к ним в гости», – думал Лёша, засыпая в своей кровати.
«Каждый день, это уж слишком, а вот раз в неделю, обязательно надо будет навещать».
Он ещё многого чего не знал. Того, что в скором времени произойдёт, и многое поменяет. Он не знал, что волк, глава семейства, ушедший в это утро на охоту, больше никогда с неё не вернётся. Что с ним произошло? Так и останется неизвестностью.
Одинокая мать, чтобы прокормить себя и своего ребёнка, будет вынуждена, охотиться на кур и гусей в их селе. И во время одной из таких охот, она будет застрелена. Всё село придёт посмотреть на убитого волка, и Лёша, тот час узнает в ней несчастную волчицу.
Он побежит в лес, долго там будет разыскивать, и, наконец, найдёт, исхудалую, и полуживую Искру. Он принесёт её домой, и вдвоём с бабушкой, они её вымоют в бане, напоят молоком, закутают в одеяло, и уложат спать. И она быстро поправиться, и будет бегать за Лёшей, точно, так как же, как бегает преданный щенок собаки.
Все мальчишки в селе будут завидовать Лёше. Но, самое приятное, будет то, что родители с пониманием отнесутся к этому щенку, и разрешат взять его с собой в город.
У Николая сломается машина, и в город из деревни они будут добираться на автобусе. Искра будет сидеть в спортивной сумке, которую Лёша будет держать на коленях, и из которой будет высовываться её любопытная голова.
– Мальчик, а у тебя собачка не кусается? – спросит Лёшу пожилая женщина, сидящая рядом с ним.
– Нет, она добрая, – ответит мальчик, и нежно погладит у «собачки», её большие волчьи уши.
А Искра будет смотреть в окно, туда, где вдоль дороги, густой зелёной полосой, будет тянуться её живописная и неповторимая Родина.
Всё это произойдёт в будущем. Но пока, оно не наступило, и Лёша, переполненный приятными воспоминаниями дня, медленно отошёл ко сну.
Послезавтра, к нему приедут родители.