Посвящается маме
Одним из самых ярких и приятных воспоминаний детства была покупка школьной формы.
Если не каждый год, то каждый второй год нужна было новая школьная форма - росли мы очень быстро.
В шестидесятые годы прошлого века в нашей семье не сильно задумывались над выбором одежды: все лето мы бегали в сатиновых шароварах и клетчатых корейских рубашках, в кедах или сандалиях.
Зимой носили пальто, демисезонные или зимние на ватине.
Но для школы обязательна была форма, которая состояла из шерстяного пиджака и брюк мышиного цвета.
Под пиджак голубая рубашка и обязательно красный пионерский галстук.
Вообще, наших родителей, да и нас эта форма здорово выручала.
Не надо было ломать себе голову, во что одеться в школу.
Конечно, мы донашивали одежду старших, но мой брат был старше на пять лет, и его одежда была слишком велика.
В конце лета, когда я возвращался из деревни, куда меня отправляли на все лето, мама торжественно объявляла мне, что пора покупать школьную форму.
Купить ее можно было либо в Детском Мире на Лубянке (тогда площади Дзержинского), либо в ГУМЕ, на Красной Площади, либо в магазине Звездочка на Таганке.
В те годы магазины еще не были столь велики как нынешние супер- и гипермаркеты, и четырехэтажный Детский Мир, а тем более огромный ГУМ поражали мое воображение.
Каждый магазин был интересен по-своему: в ГУМЕ была какая-то необыкновенно праздничная обстановка, стеклянные купола над головой, где гулко разносились торжественные объявления о начале продажи какого-либо товара, а Детский Мир был просто переполнен интересными вещами.
И в одном и в другом продавалось очень вкусное мороженое собственного производства.
У Детского Мира был статус главного магазина для детей, и сюда привозили наиболее качественные вещи.
Все здесь привлекало мое внимание: настольные игры и модели самолетов и кораблей, механические заводные игрушки и электрическая железная дорога с миниатюрными вагончиками и паровозом.
Сразу хотелось купить и кожаный футбольный мяч, и клюшку для хоккея, и тренировочный шерстяной костюм, в котором щеголял мне на зависть друг детства.
Но все это было дорого для бюджета нашей семьи, и мама в ответ на мои умоляющие взгляды просила не отвлекать ее на пустяки.
В магазине даже при открытых окнах всегда было очень душно.
Распаренные, с ошалевшими глазами люди, приехавшие издалека, стараясь не упустить своего шанса, сновали по этажам, толкались, пыжились пролезть поближе к прилавку и выстраивались в длинные очереди, как только пробегал слушок, что в тот или иной отдел привезли или только еще должны подвезти какой-то хороший товар.
За школьной формой тоже была небольшая очередь.
Мне давно уже хотелось есть и особенно пить, но мама была неумолима, потому что форму раскупали быстро и нужно было успеть.
Тяжелым испытанием была примерка: мама из года в год старалась купить для меня форму «на вырост», чтобы хватило хотя бы года на два.
Я, конечно, упирался как мог, спорил, обижался до слез.
До тонкостей помню как было: вот мы подходим к прилавку, вокруг люди, спины, все толкаются беспардонно, я волнуюсь.
Мама тянет меня за руку поближе к прилавку и говорит продавщице: "Дайте, пожалуйста, школьную форму для этого мальчика."
Продавщица две секунды оценивающе смотрела на меня и доставала форму, сложенную в стопку.
Сначала она разворачивала пиджак и протягивала мне.
Я начинал его надевать и сразу чувствовал особый запах, слегка кисловатый запах швейной фабрики.
"Никто в мире не чувствует новых вещей сильнее, чем дети. Дети содрогаются от этого запаха, как собака от заячьего следа и испытывают безумие." И. Бабель
Для меня в тот момент это был запах школы, нового учебного года.
Сердце начинало учащенно биться. В эту минуту решалась моя судьба на целый год.
Во-первых, качество ткани могло быть разным в зависимости от места производства, даже цвет мог варьироваться и быть более или менее благородным.
Но главное – длина рукавов!
Мама всегда старалась купить форму года на два, а лучше на три, но мне путаться в длинных рукавах было неудобно и стыдно перед друзьями, будто я еще маленький и не дорос до размеров формы.
Мама подводила меня к зеркалу и говорила: "Ну, посмотри сам. Да, немножко длинноваты. Но месяца через три будут в самую пору. Ты же быстро растешь."
В душе я сомневался, что вырасту так быстро, но предположение мамы было мне лестно, и я, скрепя сердце и сдерживая слезы, соглашался.
Брюки мы иной раз даже не примеряли, потому что сверху их можно было затянуть ремешком, а снизу их дома сразу подворачивали и подшивали, а потом удлиняли по мере моего роста.
Наконец форма приобреталась, продавщица аккуратно заворачивала ее в серую упаковочную бумагу, перевязывала бечевкой, и мы шли дальше покупать рубашки, ботинки и прочее. Я уверен, многие дети, школьная форма которым приобреталась в Детском Мире, испытывали подобные ощущения.
Когда основные покупки были сделаны, а мы совершенно измотаны, мама останавливалась у одного из маленьких кафетериев внутри магазина.
Наступала счастливая минута, когда можно было перевести дух, выпить кофе с молоком и съесть калорийную булочку (она так и называлась – булочка калорийная).
Добрая тетя в белом халате наливала кофе в стеклянные граненые стаканы из большого цилиндрического бака из нержавеющей стали с краником внизу.
В саму же емкость сваренный и сдобренный сгущенным молоком кофе заливался из ведра, которое откуда-то приносила женщина в белом фартуке.
Ох и хороши были московские калорийные булочки! В них было много изюма, а тесто было особенным, желтоватым.
Потом мы ехали в вечерней электричке.
Накал страстей и переживаний утихал, и я постепенно привыкал к мысли, что как минимум год я буду ходить в форме с рукавами почти до кончиков пальцев.
Зато под конец мама все-таки расщедрилась и купила мне замечательный китайский фонарик на две батарейки.
Теперь я упивался мыслью, как сегодня же вечером я выйду в соседний двор, где жили мои лучшие друзья, и буду в темноте светить этим фонариком им на зависть...