Прошел год. Иван жил в Любином доме. Жили они хорошо, дружно. Он в Любе души не чаял. Чуть ли не на руках ее носил. Да и она была с ним нежна и ласкова. Глядя на них даже, отец Ивана Илья, смирился и, был доволен своей невесткой. И с детьми у Ивана тоже сложились очень доверительные отношения. А что касается Марии с Ильей, так они теперь и не представляли себе жизни без внуков, которые каждый день прибегали к ним. Они даже часто ловили себя на мысли, как это они могли раньше жить без этой ватаги ребятишек?
Этим летним утром Мария, Илья, Люба, Иван и дети вернулись из города, куда ездили на свадьбу старшей Любиной дочери Лизы. Окончив школу, сразу после свадьбы матери и Ивана, Лиза уехала в районный центр и поступила в медицинское училище. Вскоре она встретила хорошего парня, они полюбили друг друга и как водится, вот теперь поженились. От завода, где работал Лизин муж Дмитрий, им дали комнату в общежитии, где они и собирались пока жить.
Подходя к своему дому, Люба заметила стоявшего неподалеку Николая и, покосившись на Веру, засмеялась:
- А вот и второй жених!
- Ну, вот еще! - хмыкнула Вера. - Это же Колька.
- А, что Колька не может быть женихом? – улыбнувшись, спросил Иван.
- Нет! – почему-то разозлившись, отрезала Вера и, бросив сумки на скамейку и, даже не взглянув на Николая, быстро куда-то побежала.
А тот тут же со всех ног помчался за ней и, глядя на них, все дружное семейство рассмеялось.
- Ты чего? – догнав Веру, удивленно спросил Коля.
- Ничего! – буркнула в ответ девушка и отвернулась.
- Как съездили? – заглядывая ей в глаза, осторожно поинтересовался Николай. - Как свадьба? Весело было? Как там в городе?
- Свадьба, как свадьба, - вздохнув, ответила Вера. - Лизка себе такого парня нашла! Ух! А в городе хорошо. Водопровод. Такси. Асфальт. Не нужно в сапогах грязь месить. Вот окончу школу и к Лизке в город уеду. Поступлю куда-нибудь. А может быть, найду себе какого-нибудь инженера.
- А как же я? - испугался Коля.
- А, что ты? - небрежно бросила Вера. - Что же я всю жизнь должна в этой деревне прожить? Здесь даже туфли не надеть. Да и пойти кроме клуба некуда. А в городе...!!!
Она мечтательно закрыла глаза и покачала головой.
- Ну, а как же я? – не отставал Николай. - Ты же знаешь, что я не могу поехать в город. У меня же мама больная. Да и младших на кого я оставлю?
- А причем тут ты? – усмехнулась девушка. - Разве я тебе что-нибудь обещала?
Но, увидев жалкое выражение Колиного лица, вздохнула и решила смягчиться:
- Не переживай! Ведь учиться еще целый год!
Потом звонко засмеялась и, хлопнув парнишку по плечу, опять куда-то понеслась. И Николай, немного помедлив, снова помчался за ней.
- Люба! Люба! Останови лошадь! – размахивая руками, кричал председатель Иван Трофимович, стоя в окружении каких-то мужиков с рюкзаками и чемоданами. - Люба, ты на пекарню? Будь добренька, проводи мужиков к Михалычу. Эти молодцы - строители! Будут наше хозяйство поднимать. У нас с ними контракт аж на целый год!
- А-а, шабашники? Понятно! - ухмыльнулась Люба.
- Мы не шабашники, а бригада строителей, - крикнул один из приезжих.
- Ладно, Люба, ладно! Чего ты к ним цепляешься? – нахмурив брови, произнес председатель. - Это ценные работники. Своих-то не хватает, сама знаешь.
- Понятно! – опять хмыкнула женщина.
- Вот она вас проводит, - погрозив Любе пальцем, сказал председатель. - Бараки готовы. Михалыч вас разместит, а я потом загляну. А сейчас спешу в район.
И запрыгнув в газик, председатель уехал.
- Ну, хорошо, пошли, покажу дорогу, - сказала Люба и хлестнула лошадь. – Здесь не далеко.
И тут один из приезжих ловко запрыгнул на телегу и сел рядом с ней.
- Что совсем ноги не держат? – посмеялась Люба и вдруг застыла, а ее глаза округлились. - Андрей!? Боже мой! Это ты! Как ты здесь? Господи!
- Узнала, значит, - расплылся в довольной улыбке мужчина. - А ты совсем не изменилась. Все такая же боевая и такая же красивая.
- Это ты все такой же! Все комплименты раздаешь и врешь, - потупив взор, произнесла Люба и непроизвольно поправила волосы. - Как же это я не изменилась? Ведь сколько лет-то прошло.
- Я правду говорю, - вкрадчиво прошептал Андрей и, взяв Любу за руку, окинул женщину слащавым взглядом. - Ты все такая же красивая. Нет, ты даже лучше стала. Я как тебя увидел, словно опять голову потерял.
Но на самом деле это Люба на миг потеряла голову. Она вся вспыхнула, а сердце застучало так сильно, что казалось этот стук, раздается по всей округе.
- Как раньше! Помнишь? – прижимая ее руку к своей груди, тихо продолжал Андрей.
- Как раньше? – так же тихо повторила Люба. – Как раньше?
И тут она вспомнила молодость. Вспомнила маленькую дочку. Вспомнила, как тогда Андрей сбежал, оставив ее одну с ребенком на руках. И эти воспоминания сразу встряхнули ее и заставили очнуться.
- Я-то помню, - резко вырвав свою руку, произнесла она. - А вот ты помнишь, что у тебя есть дочь? И сколько ей сейчас лет? А ты знаешь, что нашу дочь, я уже замуж отдала! А?
- Да я…да я конечно…, - замялся мужчина.
- А, ну-ка слезай с телеги! Ножками! Ножками топай! – грозно прокричала Люба и с силой столкнула Андрея на землю. - Некогда мне тут с вами прохлаждаться, у меня хлеб стынет! А вон, как раз и Михалыч сюда идет! Все дальше сами!
- Что Андрюха, не пригрели тебя здесь? – глядя вслед уехавшей женщине, дружно засмеялись мужики.
- Ничего! – отряхиваясь, пробубнил Андрей и поднял с земли свои вещи. - Это мы еще посмотрим!
- Любушка, что с тобой? Какая-то ты грустная сегодня. Устала? – заботливо поинтересовался Иван, укладывая маленькую Анюту спать.
- Нездоровиться что-то. Ты ложись, а я на крыльце немного посижу, свежим воздухом подышу, душно что-то, - растерянно ответила Люба и, поцеловав мужа, вышла на улицу.
- И зачем мы опять встретились? – с каким-то необъяснимым смятением и тревогой на душе, беззвучно проговорила она. - Ведь столько лет прошло. Мне казалось, что все давно быльем поросло. А вот нет. Приехал, и сердце опять встревожилось, словно и не было этих восемнадцати лет. А он все такой же статный, видный. О Господи! И зачем я о нем думаю? У меня есть муж. У меня уже другая жизнь.
Люба попыталась отогнать от себя мысли об Андрее, как вдруг кто-то тихо позвал ее:
- Люба! Люба это я!
- Ах! – простонала женщина, потому что сразу узнала этот до боли знакомый голос, а через мгновение увидела Андрея, который, выйдя из темноты, быстро приблизился к ней.
- Андрей! – громко вскрикнула Люба и, вдруг опомнившись, прикрыла рот рукой, испуганно озираясь по сторонам. - Ты зачем здесь? Ты, что? Иван сейчас может проснуться. Уходи! У меня же муж, семья!
- А мне все равно! – прошептал Андрей и, кинувшись к ней, обнял и прижал к себе. - Я как тебя увидел, то понял, что любил и люблю только тебя. Какая ты стала! Ты еще красивее, чем была. Я искал тебя и нашел. Теперь я тебя никому не отдам!
Он провел рукой по ее волосам и крепко поцеловал.
И от этого поцелуя сердце у Любы опять сильно забилось и она, задыхаясь и не в силах сопротивляться, только тихо прошептала:
- Не нужно! Вдруг кто увидит? Уходи! Пожалуйста, уходи!
- Хорошо! Я сейчас уйду, - глядя ей прямо в глаза, произнес Андрей. - Но завтра я буду тебя ждать у реки. Придешь?
- Не знаю…
- Придешь? – уже громче повторил Андрей.
- Хорошо, хорошо приду, - кивая головой, быстро зашептала Люба. - Только сейчас уходи!!!
- Я буду ждать! - твердо произнес Андрей и скрылся в темноте.
Люба быстро вбежала в сени и, закрыв за собой дверь, прижалась к стене.
- Что же мне теперь делать? А вдруг он опять сюда придет? Господи! Что же делать? А что это я так испугалась? Разве мне от него что-нибудь нужно? Нет, нет, ничего не нужно! Да, вот завтра приду к реке и все ему объясню. Скажу, что все кончено, что уже поздно и ничего нельзя вернуть! Скажу, что у меня есть семья, любимый муж!
И твердо решив не возобновлять с Андреем никаких отношений, она облегченно вздохнула и потихоньку, чтобы не разбудить Ивана и детей, пошла спать.
С того вечера прошло совсем немного времени, и вот в один прекрасный день, Вера со своим верным спутником Николаем, прогуливаясь, свернули на проселочную дорогу и вдруг у самой кромки леса увидели телегу с хлебным фургоном.
- Ой, смотри телега твоей мамы! - вскрикнул Николай.
Но, подойдя поближе, ребята с удивлением обнаружили, что Любы около телеги не было и только привязанная к дереву лошадь, мирно щипала траву.
- А где же тетя Люба? – изумился Николай.
- Мама! – оглядываясь по сторонам, громко позвала ее Вера. - Мама!!!
- Я здесь! Вера, доченька, я здесь! – вдруг отозвалась Люба, которая, выскочив из леса, спешила к ним, на ходу быстро поправляя платье и растрепанную прическу.
- Мама, а что ты там делала?
- Вот решила посмотреть, нет ли в лесу, каких ягод, может, черника поспела? - запыхавшись, проговорила женщина, усаживаясь на телегу.
- Так для черники еще рано тетя Люба, - сказал Николай. - Мы ходили на разведку. Она еще зеленая.
- Вы куда? В деревню? Садитесь! Давайте я вас подвезу, - почему-то виновато улыбаясь, заторопилась Люба. – Садитесь!
- Да мы, в общем-то, домой сейчас и не собирались, - пожал плечами Николай. - Да Вера?
- Не знаю, - с недоверием гладя на мать, протянула Вера.
Ей показалось очень странным то, что Люба почему-то прячет от нее глаза и с явным беспокойством посматривает в ту сторону, откуда, только что пришла. Машинально следуя за взглядом матери, Вера вдруг заметила, что там, в глубине леса между деревьями стоит мужчина. Она узнала его. Это был один из недавно приехавших строителей, которые жили в бараках на окраине деревни. Вера медленно перевела свой взгляд на мать и по насмешливой и даже презрительной улыбке, отобразившейся на лице дочери, Люба с ужасом поняла, что та о чем-то догадалась.
- Ну, чего ты встал? – нахмурившись, резко крикнула Вера и с силой толкнула Николая в плечо. - Залезай на телегу! Домой поедем!
Всю дорогу, пока они ехали до деревни, Вера и Люба молчали, один ни о чем не подозревавший Николай не переставая, все говорил и говорил, но его никто не слушал.
- Мама, почему ты стала так наряжаться на работу? – однажды не выдержав, прищурившись, спросила Вера у Любы, которая, стоя перед зеркалом, поправляла прическу. - Это ты для Ивана?
- Ну конечно для меня, а для кого же еще! – услышав эти слова, отозвался Иван и, подойдя к Любе, обнял ее. - Наша мама самая красивая на всем свете!
- Мама, а почему ты обманываешь Ивана? - сурово, глядя на мать, продолжила допрос Вера, когда Иван вышел на улицу. - Ты, что его не любишь?
- Как это не люблю? Я люблю Ивана! – испуганно пролепетала Люба. – А почему ты меня об этом спрашиваешь?
- Да, так! Показалось что-то! – ухмыльнулась девушка и вышла вслед за Иваном, сильно хлопнув дверью.
Оставшись одна, встревоженная Люба, растерянно взглянула на себя в зеркало, потом глубоко вздохнула и, тяжело опустившись на стул, закрыла лицо руками.
Прошло еще какое-то время и вот, осенним вечером Люба и Андрей стояли у реки и, по их напряженным лицам можно было понять, что разговор у них идет не из веселых.
- Уже поздно, срок большой. Что же теперь делать? – приложив руки к груди, стонала Люба. - А если узнают? Мне кажется, Вера и так уже догадывается.
- Что делать, что делать! - скривился мужчина и, с силой швырнул ногой камень. - Ничего не делать. Рожай! Откуда Иван узнает, что ребенок мой? Пусть он думает, что это его.
- А, что потом Андрюша? – прильнув к нему, взмолилась Люба.
- А потом видно будет, - кисло улыбнулся тот. - Пусть все остается, как есть. Нам же с тобой хорошо? Хорошо! Я это…тебя люблю. А когда здесь работа закончится, то решим, как нам дальше жить. Ты ничего не бойся, самое главное, только никому ничего не говори. Пусть пока этот ребенок будет Ивана. Поняла?
Люба вздохнула и молча, закивала головой.
- А сейчас мне пора. Работы много. Иди! - сказав это, Андрей быстро поцеловал женщину и, легонько подтолкнув ее к дороге, сам поспешил в другую сторону.
- Ох, беда, беда! – ставя на стол кринку с топленым молоком, причитала Мария. - А может это не так?
- Да, я сама еще летом их в лесу застала, - наливая молоко в кружку, сказала Вера. - Этот приезжий строитель. Кажется, его зовут Андрей. Противный такой!
- Ты, Вера, никому ничего не говори. Мало ли, что показаться может, - оглядываясь на дверь, тихо проговорила Мария и тяжело опустилась на стул. - Ах ты, Господи! Как же это я ничего не увидела? Беда-то, какая! А может все и обойдется?!
- Чего там обойдется! – вскрикнула Вера и, передразнивая Любу, прошлась по комнате, демонстрируя, как та поправляет прическу.
- А ну-ка перестань! – вскочив со стула, грозно скомандовала Мария. - Не пойму я тебя, девка. Ведь она же твоя мать! Как же ты…
Не успела она закончить фразу, как дверь распахнулась, и в комнату улыбаясь во весь рот, влетел Иван, за ним с шумом вбежали Михаил и Анютка.
- Мама, радость-то какая! Мама, радость у нас! У меня скоро будет ребенок! – крикнул Иван и кинулся обнимать Марию, но, тут увидев Веру, бросился к ней. - Вера! Вера! У тебя скоро будет братик или сестренка!
- О Господи! – вскрикнула Мария и плюхнулась на стул, потом вдруг ойкнула и, прикрыв рот рукой, испуганно покосилась на Веру.
- Бабушка! Бабушка! Ха-ха-ха! – засмеялся Михаил. - Дядя Иван так радуется! Пока мы к вам шли, он на всю деревню кричал, что у него скоро будет ребенок. Ха-ха-ха!
- Папа, папа и у меня братик или сестренка будет? Да? – тоненьким голоском зазвенела Аня.
- И у тебя тоже! - низким басом пропел Иван и, схватив ее на руки, стал кружить.
- Вот радость так радость! – растерянно произнесла женщина. – Ох! Не знаю, что и сказать.
- А я знаю! – отрывисто отчеканила Вера и кинула на Марию многозначительный взгляд. – Иван, а хочешь, я тебе расскажу…
- Не смей!!! – закричала Мария и с силой стукнула кулаком по столу.
Вера осеклась и, поджав губы, отвернулась, а все остальные удивленно, уставились на пожилую женщину.
- Мама, что с тобой? – немного опешив, протянул Иван.
- Ничего, сынок, ничего, - улыбнулась Мария и махнула рукой. - Это наш с Верой секрет. Мы вам это…готовим как это…подарок, вот! Так она хотела рассказать раньше времени, а я не разрешила вот и все. Да пустое! А вот вы мне хорошую новость принесли. Ох! Как я рада! А где же Люба? Дома что ли? Ну, бегите, скорее, домой, а то мамка-то там одна. Теперь берегите ее, не оставляйте одну-то.
На пороге Мария остановила Веру и, прикрыв дверь, строго сказала:
- Не смей никому ничего говорить! Не разрушай семью. Поняла!? Во-первых, ты точно не уверена, может все и не так. А во-вторых, в жизни всякое бывает. Мала ты еще, мать осуждать. Еще неизвестно как твоя жизнь сложится. Нужно уметь прощать. Может быть, и тебя придется кому-нибудь прощать, не дай Бог. Ну, а теперь иди. И помни мои слова. Что бы она ни сделала - она твоя мать! И она дала тебе жизнь. Вот это помни, а все остальное - забудь!
Проводив всех, Мария медленно опустилась на стул и, нервно теребя кончики платка, запричитала в голос:
- О Господи! Что же теперь будет? А вдруг еще кто-нибудь об этом знает? Ведь в нашей деревне ничего не утаишь. Все на виду. Ох! Иван-то сильно ее любит. Что будет с Иваном? А-а!
Потом вдруг быстро поднялась и, бросившись к иконе, принялась молиться.
Едут, едут! – закричала Вера и, подбежав к окну, распахнула его. - Ну, чего вы там сидите? Едут же! Скорее!
И все, кто был в доме, тут же высыпали на улицу. Через минуту к калитке подъехала машина и, из нее первым вышел Иван крепко, но осторожно прижимая к себе новорожденного. Он так и светился от радости. За ним показалась Люба, немного бледная, уставшая но, так же, как и Иван, улыбающаяся и счастливая.
- Ура! Слава Богу! Приехали! Ура! – закричали все и сразу обступили новоиспеченных родителей, поздравляя, целуя и обнимая их.
- Иван, а ну-ка покажи внука! – потянувшись к малышу, громыхнул Илья.
- Тише ты, - шикнула на мужа Мария. - Еще нельзя на маленького смотреть. Сглазить можешь.
- Ну, дайте хоть одним глазком взглянуть, на кого он похож-то? - не унимался Илья.
- Да, на тебя папа, на тебя! – засмеялся Иван. - Ну и на меня, конечно!
- Мама, а давай, сравним Лизину девочку и нашего мальчика, похожи они или нет? - сказала Вера, разглядывая Лизину дочку.
Лиза три месяца тому назад тоже родила и сейчас она с дочкой Татьяной и мужем Дмитрием приехала поздравить мать.
- Ну, конечно же, похожи, они же родственники, - пояснил Михаил, с таким серьезным выражением лица что, глядя на него, все засмеялись.
- Мама, а они братик и сестренка? - пискнула Аня.
- Нет, - ответил Иван. - Это дядя и племянница.
- А как это? – не поняла Анюта. - Они же оба маленькие?
И все опять засмеялись. Не прошло и пяти минут, как вокруг этого веселого семейства собралось почти пол деревни. Все поздравляли Любу, Ивана, Марию, Илью не забыли и про детей, в общем, около Любиного дома началось шумное и веселое столпотворение.
- Ну, что же мы здесь стоим? Пойдемте в дом! – наконец опомнилась Мария. - Проходите, проходите, угощение уже на столе.
И тут откуда-то со стороны, неожиданно раздались мужские голоса:
- С новорожденным тебя Иван! С сыном! Люба, поздравляем!
Это были приезжие строители, случайно проходившие мимо их дома. Был среди них и Андрей.
Исподлобья взглянув на Любу, он вдруг громко
прокричал:
- Поздравляем Иван! Силен! Мужика родил!
Люба вздрогнула и опустила глаза.
- Спасибо! Да, сын у меня! Богатырь! - сияя счастливой улыбкой, отозвался Иван.
- А как назвал-то наследника? - не отставал Андрей.
- Еще не решили, - нежно глядя на сына, ответил Иван. - Люба хочет назвать Андреем.
Услышав свое имя, Андрей весь напыжился, его так и распирало от гордости и он, забыв об осторожности, довольно ухмыляясь, в упор уставился на Любу. А та, то, краснела то, бледнела и, не зная, куда деть глаза, еле держалась на ногах. Но, кроме Марии этого, к счастью никто, не заметил. И только одна она моментально уловила перемену произошедшую с Любой и конечно догадывалась об истинной причине ее замешательства. От ее зоркого взгляда не ускользнуло и то, как Андрей, никого не стесняясь, самодовольно и даже нагло разглядывал ее невестку и ребенка. И вдруг пожилая женщина испугалась, она почувствовала, что еще немного и может произойти что-то ужасное.
Но Илья, сам того не зная, спас положение, громко подхватив:
- Андрей!? А, что хорошее имя! Русское! Моего деда звали Андреем. Молодцы! Моего внука назовут в честь моего деда! А? Мать? У меня сегодня самый счастливый день! Люди-и-и!!!
- Ну, чего ты раскричался! Ребенка напугаешь! У нас у всех сегодня счастливый день, - заворчала Мария, встревожено поглядывая на Любу. – Отец ты лучше помоги Любушке! Давай, скорее, веди ее в комнату. Смотри она еле на ногах стоит. Устала бедная, а мы ее все на пороге держим! Да и мы-то все, что ж все во дворе-то стоим? Проходите гости дорогие! Просим! Проходите!
Мария взволнованно суетилась, чуть ли не силой заталкивая гостей в дом, старясь поскорее увести всех с улицы.
- А вы ребятки, не обижайтесь, - обратилась она к строителям. - Домик у нас небольшой, а народу много. Уж не обессудьте. В следующий раз вас пригласим.
- Да, что вы тетя Мария! Нам и нельзя, мы на работе, – замахали руками мужики. - Мы просто шли мимо и вот решили поздравить.
- Ну и хорошо, ну и хорошо. Идите с Богом! - закивала женщина и зло зыркнула на Андрея.
Тот хмыкнул, но глаза отвел.
- Идите с Богом, - тихо повторила она, глядя им вслед, потом перекрестилась и, вздохнув, пошла в дом.
- За что пьем-то, мужики? - спросил Андрей, разливая по стаканам водку.
- Как за что? - закричали строители. - За окончание работы конечно! Поработали надо и честь знать.
- Деньги хорошие, теперь можно и отдохнуть! - похлопав себя по карману, сказал сидевший рядом с Андреем парень. - Поеду куда-нибудь на юг. Найду там себе подругу и гульну!
- Ну и дурак! - выругался самый пожилой из строителей. - Делать мне нечего, чтоб на баб свои деньги тратить.
- Да он молодой еще, зеленый! Что ему? Ни семьи, ни детей, - отозвался один из мужиков. - Андрюха, наливай, не задерживай людей. Люди ждут.
Выпив по второму стакану, затем по третьему, строители раскраснелись и захмелели.
- А давайте выпьем за баб! – разливая очередную порцию водки, вдруг предложил Андрей. - Без них было бы скучно жить.
- За каких баб-то? Эх! - завздыхали мужики. - Где они бабы-то?
- У кого нет, а у кого и есть! – заплетающимся языком проговорил Андрей и, гордо вскинув голову, изобразил на лице что-то в виде улыбки.
- Есть-то, они есть, да не про нашу честь, - засмеялись строители.
- А, что вы смеетесь! - возмутился полупьяный Андрей. - Вот у меня, например, своя баба есть!
- Ну, да! Ну, да! – еще сильнее заржали собутыльники.
- Да!!! – стукнув себя кулаком в грудь, заорал Андрей. - А если хотите знать, то у меня даже сын есть. Да есть!!! Любку знаете, что хлеб развозит? Так вот она моя баба и есть!
- Чего ты мелешь? – отмахнулся пожилой мужчина. - У нее же семья. И сына она недавно Ивану родила. Вот врать-то!
- Вы что не верите? Не верите? – вскочив со стула, закричал разгоряченный Андрей и схватил за грудки сидящего рядом парня. – И ты не веришь?
Испуганный парнишка пожал плечами.
- Так я вам докажу! - зло прошипел Андрей и с силой швырнул парня на стул. - Я вам докажу! Захочу, она со мной поедет. Понятно! Я вам всем докажу! Позову и поедет! А почему? А потому, что она меня любит. И сын это мой! Вот сейчас пойду и прикажу ей ехать.
Он, молча, налил себе еще водки и, осушив стакан до дна, шатаясь, направился к двери.
- Я вам всем докажу! – крикнул он с порога и пнув дверь ногой вывалился на улицу с лету налетев на сторожа деда Макара, который шел на дежурство и как раз у этого барака остановился чтобы закурить.
- А-а, дед Макар! - прохрипел Андрей.
- Ух, напился-то, на ногах не стоишь! - выругался дед Макар, помогая ему подняться. - Вставай-ка и иди, проспись.
- Я не хочу спать! Я пойду за своей бабой! Она любит меня, а не этого Ивана. Любка любит меня! Дед, ты мне веришь? – еле ворочая языком, проговорил Андрей и, вырвавшись от деда, сделал несколько шагов, но не удержался и упал на скамейку.
- О-ох! Верю-то, я тебе верю, - вздохнув, сказал дед Макар и покачал головой. - Только зря ты это, сынок. Ну, чего ты бабу с пути сбиваешь? Вы приехали, работу сделали и поезжайте с Богом. Поезжай и найди себе женщину там где-нибудь. Не хорошо это. Ведь у нее муж есть, дети. Вот ребятенка недавно родила. Чего ты к ней пристал?
- Я не пристал, - замотал головой Андрей. - Это они мне не верят. А я им докажу!
Он попытался встать, но его ноги уже совсем обмякли и, он повалился на землю.
- Эй, парни! Идите, помогите вашему Андрюхе, - открыв дверь к строителям, крикнул дед Макар. – Отнесите-ка вы его лучше спать, а то он на ногах совсем не держится.
- Эх! Скорее бы вы уезжали, ребятки, от греха подальше, - качая головой, тихо сказал дед Макар, глядя на подвыпивших мужиков, которые затаскивали Андрея обратно в барак. - Ох! Что делается-то, а! Что делается!
Потом постоял немного и, махнув рукой, побрел на свой пост.
- В общем, Люба решай! – снисходительно глядя на женщину, сказал Андрей, когда они опять стояли на их излюбленном месте у реки. - Или едешь со мной или оставайся с ним.
- Ой, не знаю, что мне и делать, - глядя ему в глаза, тихо произнесла Люба. - Я люблю тебя Андрюша, но как же, Иван? Жалко мне его.
- А меня тебе не жалко? - обиженно хмыкнул мужчина и ногой швырнул камень в воду.
- А как же дети? Как же я их оставлю? – простонала Люба. - А если с собой - то куда?
- Сына заберем сейчас, а остальных потом. Деньги есть. Устроимся. А пока пусть этот твой муж с ними поживет.
- Ой, не знаю, не знаю! Как-то не хорошо это, - всхлипнула Люба и закрыла лицо руками.
- Ну, знаешь! Хорошо, не хорошо! Раз ты так говоришь, значит, ты меня совсем не любишь. В общем, решай! – с вызовом выкрикнул Андрей. – Короче, завтра я уезжаю. Если любишь меня, то приходи, поедем вместе, а если любишь своего Ивана, то оставайся. Но помни, что меня ты больше никогда не увидишь!
Люба кинулась к Андрею, но тот властно отстранил ее и, не оборачиваясь, быстро пошел прочь. А она, осталась у реки и, не отрывая своего взгляда от воды, еще долго стояла все, не решаясь и не решаясь двинуться с места.
- Любаша! Я пришел! – влетев в дом, с порога, крикнул Иван. - Эй, люди! Отзовитесь!
Но ему никто не ответил, в доме было тихо.
- Хм, странно! Где все? – удивленно подумал он и, пройдя на кухню, увидел на столе накрытый полотенцем обед, а рядом свернутый пополам листок бумаги.
Прочитав первые строчки, Иван машинально опустился на стул, потом растерянно посмотрел на оставленный обед, затем, поморщившись, потер лоб и принялся читать все заново:
- “ Дорогой Иван! Прости меня! Тысячу раз прости! Но это сильнее меня. Я пыталась тебя полюбить, да и думала, что полюбила, но оказалось, что это не так. Я люблю другого человека. Я его люблю больше жизни. Ты его знаешь - это строитель Андрей. Он был моей первой любовью, а вот теперь мы снова встретились. Я уезжаю с ним. Меня не ищи. Младшего забираю с собой. Остальные пусть пока поживут с тобой. Когда устроимся - заберу всех детей. Думаю, что скоро. Прости еще раз. Люба”.
Иван положил записку на стол, потом попытался встать, но в глазах у него вдруг потемнело, а ноги подкосились, и он беспомощно упал обратно на стул. Еще не совсем понимая, что произошло он, сам не зная почему, стал озираться по сторонам, ища чего-то или кого-то, кто может ему помочь, объяснить.
И вдруг из его груди вырвался пронзительный, душераздирающий крик:
- А-а-а! А-а-а! У е х а л а! А-а-а! А мой сын? А-а-а! Почему! За что-о!? Господи! За что-о-о!?
Потом, смяв записку, схватился за голову и, качаясь из стороны в сторону, прохрипел:
- Нет, это не правда! Этого не может быть. Она не может так поступить. Андрей? Какой Андрей?
Одним рывком развернув листок, он принялся судорожно перечитывать записку.
- Андрей! Строитель! Ах, это один из тех строителей! – взвыл он и, не зная, что ему делать дальше, вскочил и заметался по кухне. – Я его убью! Я убью его!!!
- Папа, ты хочешь убить маму? – вдруг услышал он тоненький голосок младшей дочери.
И этот голосок словно подкосил его. Иван остановился и обмяк, потом медленно повернул голову и почти ничего не видя, уставился на дверь, где на пороге стояли Вера, Миша и Анюта и все трое испуганно смотрели на него.
- Папа, не надо маму убивать, - пискнула Аня, и ее нижняя губа слегка задрожала.
Вера и Миша молчали.
- Ну, что ты! Что ты! – тут же кинувшись к ребенку и схватив девочку на руки, пролепетал Иван. - Разве я могу! Что ты!
- Дядя Иван, мама, что ушла от нас? – спросил Михаил.
- Мама нас бросила! - крикнула Вера. - Я так и знала! Мы ей не нужны!
И тут заплакала Анюта.
- Нельзя так думать, ребятки, не надо! Мама вас не бросила, - пытаясь успокоить детей, проговорил Иван и крепко прижал Аню к себе. - Вы нужны маме. Здесь, что-то другое. Я сейчас все выясню. Я ее найду. Она просто пошутила.
- Нет, она нас бросила! – уже сквозь слезы прокричала Вера и, кинувшись в комнату, упала на диван и зарыдала еще сильнее.
- Девочки мои милые. Не надо плакать. Мама найдется. Мама обязательно найдется, - усаживая Анюту рядом с Верой, повторял Иван, а сердце его сжималось от боли и обиды за себя, но еще больше за детей.
Он взглянул на Михаила. Тот не плакал, а просто неподвижно стоял и молча, смотрел на сестер.
- Она не могла так поступить. Это не правда! – взяв парнишку за плечи, сказал Иван. - Михаил, ты мужчина! Будь за старшего! Я сейчас пойду и все выясню.
Добежав до правления, Иван остановился. Мысли его путались. В голове творилось, что-то невообразимое. Он ничего не понимал.
- Она уехала, уехала!? - не веря своим словам, повторял он. - Но куда она уехала? А куда я бегу? А куда мне сейчас бежать-то? Уехала! С кем? А-а, с Андреем. Значит, она уехала с тем строителем. Так мне нужно к председателю! Да к председателю!
Он кинулся в правление, но тут в дверях показался сам председатель Иван Трофимович.
- Иван Трофимыч! Где строители? - закричал Иван. - Где строители? Где они? Они уехали!?
- Да погоди ты, - остановил его председатель. - Что случилось-то?
- Строители уехали? – вцепившись ему в руку, прорычал Иван.
- Да, - кивнул Иван Трофимович.
- Когда? – простонал Иван.
- Да, что с тобой, Иван? Какая муха тебя укусила? – высвобождая свою руку, сказал председатель. - Сегодня днем они и уехали. Мы им и машину выделили до станции.
- А дальше куда?
- А кто его знает!? – пожал плечами Иван Трофимович. - Кто куда, наверное. Одним словом - " Перекати поле". Сделали работу и по домам.
- А адрес? Адрес-то ты их знаешь? – взмолился Иван.
- Да какой у них адрес, - махнул рукой председатель. - Где пригреются, там и адрес. Да тебе-то зачем? Увезли что-нибудь, что ли?
- Да, да вот именно у в е з л и, - протянул Иван и опустил голову.
- Слушай! - спохватился Иван Трофимович. - Так они же не все уехали! Двое так и не смогли подняться после своих проводов. И не мудрено, не один день пьянствовали. Так ты иди туда, может и узнаешь, что.
- Да, да! Спасибо! – встрепенулся Иван и сломя голову понесся к баракам.
- И зачем ему нужны ему эти строители? – пожал плечами председатель. - Хм! Чудной какой-то Иван сегодня.
- Тетя Мария! Тетя Мария! - вбежав в дом, закричала Надя. - Тетя Мария, Люба уехала!
- Какая Люба? Куда уехала? – опешила Мария.
- Да, ваша Любка уехала с этими строителями. Она еще и ребенка маленького забрала!
- Ах! - схватилась за сердце Мария.
- Я сама видела, как они в машину садились!
- Да, не кричи ты так! Не дай Бог, отец услышит, - тяжело дыша, проговорила Мария, закрывая окно. - А может быть, тебе это показалось? А? Может, ты что перепутала и это не она была? А?
- Перепутала? Как же! – хлопнув себя по бокам, взвизгнула Надежда. - Да, я вашу Любку ни с кем не перепутаю! Ведь чувствовала я, что не любит она его!
- Тише ты, тише! – замахала руками Мария. – Ах ты, Господи! Да как же это? А ты что ж сразу-то не прибежала? А, хотя, что уж теперь. Значит, все-таки уехала. Ах, не углядела я. Что же теперь будет?
- А я вам говорила, а вы и слушать не хотели, - усаживаясь на стул, сказала Надежда.
- Что же это делается на белом свете! Ай-яй-яй! Ох, Господи! Беда-то, какая! Ах, беда! – запричитала Мария. – Как же теперь Иван? А он уже знает?
Надежда пожала плечами.
- Ах! А как же там детки? – вдруг вскрикнула Мария и даже подскочила на месте. – Вот, что! Нечего рассиживаться. Бежим скорее к ним. Бежим!
И обе женщины со всех ног понеслись к Любиному дому.
Вбежав в барак, Иван с ходу бросился к спящим мужикам и стал с силой трясти одного из них.
- Ваши уехали? Куда они уехали? Куда уехали? Очнись же ты!
- Ты кто? Чего тебе нужно? - не открывая глаз, еле шевеля языком, промямлил тот. - Кто уехал?
- Ваши уехали? - крикнул Иван. - Андрей уехал? Куда он уехал?
Мужик приоткрыл осоловелые глаза и уставился на Ивана.
- А, это ты Иван! – тряхнув головой, наконец, произнес он и, отстранив Ивана, пошатываясь, пошел к столу и, взяв бутылку, налил себе полный стакан водки. - Все уехали, и Андрюха тоже уехал. Будешь?
- А куда он уехал? – заорал Иван и схватил того за рубаху. - Как его найти? Ты знаешь?
- Да погоди ты! Дай выпить, а то умру! - простонал мужик и, сделав глубокий вздох, залпом осушил стакан, затем немного погодя, облегченно вздохнул и повернулся к Ивану. - Андрей уехал. Куда, не знаю.
Сказав это, он плюхнулся на лавку и довольно улыбаясь, стал поглаживать себе живот, но вдруг, словно вспомнив что-то, поднял глаза на Ивана и закивал головой:
- Ах, да! Он же уехал с твоей бабой!
- Она не баба! – прохрипел разъяренный Иван. - Она моя жена! Понял?
- Понял я! Понял! Ну, хорошо, хорошо. Жена! - заслоняясь от Ивана, буркнул мужик. - Андрюха уехал с твоей ж-е-н-о-й! А я-то тут причем? Он здесь всем хвастал, что увезет ее. Что, мол, она его сильно любит.
Услышав это, Иван сжал кулаки и взвыл, словно ему в сердце вонзили нож.
- Ты Ваня выпей лучше, - сочувственно покачал головой мужик и поставил перед ним полный стакан водки. - Ты не переживай. Далеко они все равно не уедут. А куда им ехать-то? У него же ни кола, ни двора. Живет, где придется. Куда им деться-то? Да еще и с ребенком? Эх! Гад он все-таки этот Андрей. Взбаламутил бабу.
И мужчина, опрокинув в себя еще одну порцию водки, тут же развалился на лавке и заснул.
- Значит это, правда!? – вырвалось у Ивана. - Она действительно уехала с ним. Значит, она его любит!?
Теперь он был окончательно раздавлен и даже убит. Теперь он совсем не знал, что ему делать дальше. Он безразлично взглянул на стакан с водкой, машинально взял его и залпом осушил до дна. Потом налил себе второй и так же залпом выпил и его. Затем, растерянно посмотрел по сторонам и, не понимая, что делает, зачем-то взял со стола не начатую бутылку водки и вышел из барака.
Он брел по дороге, не зная, куда и не видя перед собой ничего, а в ушах все звучали слова этого пьяного мужика: " Уехал с твоей женой! Ни кола, ни двора! Куда им деться-то? Ни кола, ни двора!"
- Ни кола, ни двора! – повторил он вслух и вдруг ужаснулся. - Боже мой! Что же теперь с ней будет? Куда она поехала? Где она жить-то будет? А как же ребенок? А-а! Пропадет сын! Нужно ее остановить! Нужно все ей рассказать, все объяснить. Догнать! Но как? Машина! Да, сейчас я догоню их на машине!
До этой минуты Иван еле передвигал ноги, но пришедшая в голову мысль придала ему силы, и он бросился бежать. Влетев в гараж, Иван даже не заметил, что чуть не сбил с ног сторожа деда Макара и не останавливаясь, запрыгнул в свою машину.
- Нужно догнать их! Нужно их догнать! – твердил он, ощупывая себя, но куртку, в которой лежали ключи от машины, он оставил дома.
- М-м-м!!! Что же она со мной сделала! За что? О-о-о!!! – неистово прокричал Иван и, уткнулся головой в руль.
- Слава тебе Господи! – открыв дверцу машины, облегченно вздохнул дед Макар и перекрестился. - А я-то думал, что сейчас уедешь. Бог уберег! Ты охолонись немного сынок. Охолонись! А то дров наломаешь. А ну-ка парень, пойдем на воздух, пойдем милый. И бутылку-то свою давай сюда, я подержу, а то разобьешь, осколки будут, а завтра машины поедут.
Иван послушно вылез из машины и, понуро, побрел за дедом.
- Давай вот сюда на бревнышко сядем, - усаживая Ивана, сказал старик. - Ну, куда ты в таком состоянии поедешь? Нельзя сгоряча рубить. Подожди, подумай.
- Да чего тут думать? – вскрикнул Иван. - Она же меня жизни лишила! Понимаешь дед! Под корень срубила! Ну, что мне теперь делать-то, а? Как жить?
- Как жить? Эх-хе-хе! – закуривая папиросу, прокряхтел дед Макар. - Вот ты Ванюша говоришь, что срубили тебя под корень. А вот посмотри на эту траву. Ты ее косишь аж под самый корешок, а она что? А она потом опять вырастает! Да еще гуще прежней. А почему? А потому, Ванюша, что корень-то в земле остается. Понимаешь? Так и человек. Если у него есть корень, то руби его, а он опять поднимается. Понял! Или вон посмотри туда, вон на ту кучу камней. Смотри, лопухи между ними пробиваются. Куча камней, земля далеко, а вот гляди – растут! Природа, а и та понимает, что хоть и через камни, а к свету тянуться нужно. Так и человек, если у него есть корень жизни, то он обязательно должен все выдержать, через все пройти и заново подняться. Понял!?
- А для чего? – вскипел Иван. - Вот для чего эти лопухи к свету тянутся? А? Ведь это же сорняки!
- Сорняки-и? Это неразумные люди придумали такое название, - возмутился дед Макар и, задрав штанину, показал Ивану перевязанное колено. - А вот смотри! Вот вчера заболела у меня нога. Колено, что-то распухло. Так я привязал лопух и вот! Опухоль спала и ноге полегче. А если палец порежешь? Обыкновенный подорожник привяжешь, и кровь остановишь и, рана затянется. А ты говоришь сорняки! Нет, Ванюша, каждая травка для чего-то растет, для чего-то предназначена. Так и человек! Он обязательно для чего-то или для кого-то живет.
- А мне больше незачем жить, да и не для кого! – глухо простонал Иван.
- Как это не для кого? – всплеснул руками дед Макар. - А дети?
- Так дети же не мои, - горько ухмыльнулся Иван.
- Как это не твои? – хлопнув себя по здоровой коленке, вскрикнул старик. - Ты сынок к ним пришел, ты их принял, ты стал им как отец!!! И что теперь? Непутевая мать бросила и ты туда же? Дети-то причем? Чем они виноваты, а? Ты, Иван подумай хорошенько, прежде чем принимать какое-нибудь решение. А если Любка вернется? Что тогда? Опять значит, отцом будешь?
- Вернется? А как простить? – ударил себя в грудь Иван.
- Если любишь - простишь! А не любишь - так и горевать неча, - развел руками старик.
- Да люблю я ее дедушка, люблю, - выдохнул Иван. - Только не знаю, вернется она или нет.
- Если суждено вам вместе быть, то вернется! – отрезал старик.
- Так откуда ж знать, суждено или не суждено? – пожал плечами Иван.
- А жизнь поможет! Жизнь, она мудрая штука, она подскажет кто свой, а кто чужой, - задумчиво вздохнул старик, а потом заулыбался. - Вот послушай, что я тебе расскажу. Когда я был молодым, ну, совсем молодым парнем. Еще моложе тебя. Очень я любил одну девку. Ох, девка была! Первая красавица на деревне. Даже из других деревень свататься приезжали. Да…! А я был далеко не красавец. Но влюбился я в нее, ну по самое некуда. И так я и сяк. И цветок ей и подарок. И на гармони и песни. А она никак! Не хочет на меня смотреть и все. Что делать? Помню, как же я тогда переживал. Ох! Мне все говорили, что куда я лезу, мол…, в Калашный ряд! А я никого кроме нее не видел. Вот…! Да…! Дед Макар почесал затылок и продолжал: - Но тут как раз и война случилась. Забрали меня, значит, на войну, и потерялись мы с ней. Я писал домой, да она с родителями куда-то уехала. В общем, все! Решил я, что дороженьки наши разошлись. И вот меня ранило, и попал я в госпиталь. Лежу как-то и слышу, как солдатики раненные обсуждают одну санитарку. Мол, красавица. И как бы значит к ней подъехать. Почти весь госпиталь за ней ухаживал. А я ее не видел, потому, как лежачий был и не мог встать. И вот однажды заходит эта санитарочка к нам в палату и идет прямо ко мне. Гляжу я на нее и глазам не верю. Это моя любимая Марьюшка! Бросилась она мне на кровать и давай меня обнимать и целовать. Я обомлел! Ничего не понимаю, лежу ничего сказать не могу. Все солдатики конечно обалдели. Стоят как вкопанные и тоже ничего не понимают. А она повернулась к ним, и говорит, что я, мол, ее любимый муж, которого она потеряла и долго искала. А сегодня увидела мои документы и пришла посмотреть я это или однофамилец. Я глаза вытаращил, слово не могу вымолвить. Боюсь своему счастью поверить. Во как! Оказывается, что, и она меня любила, только от гордости форс держала. Вот так мы с моей Марьюшкой и прожили душа в душу всю жизнь.
- Это ты, про какую Марьюшку говоришь? Про бабу Марию что ли?
- А про кого же? Чего ты ухмыляешься? – обиженно вскрикнул старик. - Про нее самую! Она в молодости была первая красавица. Да и сейчас для меня она самая красивая! Это для вас молодых сиськи да задница, а для нас уже что-то другое нужно. С возрастом у женщины другая красота появляется - особенная!
Старик немного помолчал, потом махнул рукой:
- А-а! Да мал ты еще, тебе еще не понять! Так вот зачем я тебе все это рассказал. Понимаешь!? Как нас не разбрасывала жизнь, а мы сошлись друг с другом. Это значит судьба наша такая - быть вместе. Это неправильно говорят, что, мол, моя судьба обошла меня стороной. Это не так. Твоя судьба и называется - т в о я, потому, что она мимо пройти никак не может, обязательно к тебе придет. А если проходит мимо, то значит - это чужая. И как ты не бейся - она все равно обойдет тебя стороной. Так вот я к чему говорю. Если Любка вернется, то значит у вас одна судьба. Значит, вам суждено быть вместе. Ты уж сам тогда думай, как вам потом быть. А если Любка не вернется - выходит, что это не твое. Так и горевать сильно неча. Тем более что девок у нас много. Одна Надюха твоя чего стоит!
- Да, что вы все про эту Надюху говорите? Как сговорились. Не люблю я ее! Я Любашу люблю. Понимаешь? – грустно произнес Иван, и его лицо опять исказилось болью.
- Ну, ладно, ладно, не серчай это я так, к слову пришлось, - сказал дед Макар и легонько похлопал Ивана по плечу. - Ты сынок сейчас иди и поспи. С болью нужно переспать, глядишь и полегче будет. Только ты к ребятишкам не ходи, а иди к родителям. Нельзя тебе сейчас одному. И вот бутылку-то тоже к родителям возьми.
- Не могу я к родителям, - замотал головой Иван. - Как я им скажу об этом?
- Господи помилуй! - пропел дед Макар. - Ты, что нашу деревню не знаешь? Да уже все об ентом знают. Ох, парень! Иди домой. Видел я, как мамка твоя бежала туда к вам в дом, наверное, тебя искала. Да и Надюха бегала. Иди же не бойся. С родителями все легче будет.
Иван тяжело вздохнул, поднялся, молча, кивнул деду Макару и, опустив голову, побрел в родительский дом.
- Эх! И вот почему хорошим девкам не везет? - глядя вслед Ивану, подумал дед Макар. - Вот Надюха и молодая и красавица, и умница, а вот нет. Не любит он ее. А таким вертихвосткам как Любка, попадаются такие хорошие ребята, как Ванька? А? Ох, жизнь!
Он опять затянулся папиросой и, качая головой, пошел дальше сторожить свои владения.
Мария сидела в углу под образами и тихо плакала. А Илья, застыв у окна, смотрел на улицу.
- Идет! – вдруг отскочив в сторону, взволнованно прошептал он. - Утри слезы-то!
В комнату вошел Иван, не говоря ни слова, прошел к столу и, поставив бутылку, сел. Все молчали. Прошло несколько минут.
- Вот! У е х а л а! – наконец, выдавил Иван и взглянул на мать. - Мама, уехала она!
Мария, вздрогнула и, не зная, что ей делать, что сказать, уставилась на мужа. Илья кашлянул в кулак и сел за стол, напротив сына.
- Ты сынок… - начал он.
- Не надо, папа! Все! - перебил его Иван. - Нет ее! Она уехала! А я остался!
- Стерва! – крикнул Илья и с размаху ударил кулаком по столу, затем вскочил и забегал по комнате. - И сына забрала! А! Да как она могла моего внука забрать? А? Кукушка!
От этих слов Иван схватился за голову и громко застонал. Отчего Илья сразу осекся и повернулся к нему. А Мария, стоя за спиной Ивана, махала на мужа руками и глядела на него так, что Илья понял, сейчас лучше замолчать.
Он постоял немного, потом, сдвинув брови, кашлянул в кулак, затем достал из серванта рюмки и, усаживаясь за стол, громко сказал:
- Ну-ка, мать, собери нам, что-нибудь закусить.
- Может не надо? – покосившись на Ивана, тихо проговорила Мария.
- Ничего! Сегодня можно! – ответил Илья и налил рюмку сыну и себе. - Выпей немного, сынок. Выпей, а то нутро сгорит. Все образуется! В жизни еще и не такое бывает. Ничего-о-о! Ты же мой сын! Ты же в шторме побывал. На волосок от смерти был! А уж с этой бедой как-нибудь справишься.
- А мы на что? Мы, что не родные! Мы, что не семья? – подскочила Мария и, поставив на стол закуску, погладила Ивана по плечу. - Ничего, сынок. Все образуется. Жизнь не может тебя, так сильно ударить. Правда-то на твоей стороне.
- Правильно мать сказала! - подхватил Илья. - Это жизнь тебя проверяет. Выдержишь или нет! Не раскиснешь ли? А ты покажи ей, жизни-то, да и всем покажи, чего ты стоишь!
- Ну, о чем, вы говорите? Какая проверка? – проговорил Иван и выпил рюмку водки, а потом вдруг как-то странно засмеялся. - Мне и жить-то не хочется! Мне больше не для кого жить!
- Ах, - вскрикнула Мария и, хватилась за сердце.
- Ты это мне брось! - пробасил Илья. - Ты что барышня, какая кисейная? Жить ему видели те, не хочется! Не для кого! А ты о нас подумал? Ты о матери подумал? Жен может быть много! На одной свет клином не сошелся! А мать у тебя одна! Понял! И выброси из головы всю эту дурость. А то не посмотрю, что уже мужик, так огрею!
И он потряс в воздухе кулаком. Но Мария тут же, жестами опять заставила мужа остановиться.
- Хорошо, - махнув на нее рукой, уже спокойнее произнес Илья. - Как это тебе не для кого жить? А дети? Что с ними будет? Мать, эта… непутевая их оставила, так и ты туда же? Так знай, я внуков не оставлю! Понял! Я, что в игрушки играю? Хочу, буду дедом, хочу, не буду. Так, что ли? Ты знаешь, я был против этой свадьбы. Был против такой невестки, да еще и с детьми. Ты сам все решил. Ты взял жену и стал ее детям отцом. Хорошо! Я уважил твое решение.
- Отец! - промямлил, изрядно захмелевший Иван. - Эти дети-то не мои! А моего сына она увезла.
Ах, не твои!!! – прокричал Илья и на это раз так стукнул кулаком по столу, что посуда зазвенела.
- Ну, что ты на него накинулся! - не выдержав, вступилась за сына Мария. - Видишь, ему и так плохо. Иди, сынок ляг, поспи. Утро вечера мудренее. Детишек всех я уложила, пусть там дома спят, а ты у нас ложись. А завтра видно будет. Правду, сказал отец, что жизнь - она все рассудит и все расставит на свои места.
И Илья с Марией подняли уже совсем пьяного Ивана и отвели в соседнюю комнату.
- Господи! Что же дальше будет? - причитала Мария, укладываясь спать.
- Что будет! Что будет! - ворчал Илья. - Я был против этой... бабы. Ты виновата! Любовь у них! Все сю-сю-сю! Любушка, Любушка! Вот вам эта Любушка и отблагодарила! Всем показала, какая она любовь-то!
Утром, когда Иван с трудом открыл глаза, то первое что он увидел, это были дети - Вера, Михаил и Анютка, которые стояли около кровати и испуганно смотрели на него. А позади них, тихо вздыхая и теребя кончики платка, стояла его мать. Иван медленно приподнялся и сел.
- Папа, ты нас тоже бросил? – вдруг тихо спросила Аня.
Иван хотел, что-то сказать, но не смог, потому что во рту у него все пересохло и ему очень хотелось пить. Он обхватил руками голову, раскалывающуюся от вчерашней выпитой водки, и с мольбой взглянул на мать. И та тут же подала ему приготовленный стакан рассола.
- Дядя Иван, почему ты не отвечаешь? Ты больше не будешь с нами жить? - повторил вопрос Михаил.
Выпив спасительную жидкость, Иван почувствовал себя лучше. Он взглянул на ребят и вдруг все вчерашние мысли о смерти, о том, что он остался один, что эти дети не его, а Любины куда-то улетучились, и ему даже стало стыдно.
- Как же я мог так думать? – отругал он себя в душе. – Это же мои дети и я их всех очень сильно люблю.
- Ребята, вы меня простите! – виновато улыбнувшись, произнес он вслух и, подхватив Анютку, посадил ее к себе на колени. - Я вчера очень устал и поэтому заночевал у матери.
- Ну, что я вам говорила! - звонким голосом закричала Аня. - Мама нас бросила, а папа нас не бросил!
- Кто это вам сказал, что мама вас бросила? - нахмурившись, произнес Иван. - Мама вас любит! Она вас не бросила, а просто уехала. Уехала по своим делам и скоро приедет. Понятно?
- Ага! Понятно, - ответила за всех Аня и прижалась к Ивану.
- Ну и ладно! Давайте завтракать. А то все стынет, - вздохнула Мария и, быстро отвернулась, чтобы не дай Бог, дети ни увидели ее слез.