Роман пока без названия. 3

Сид Даун
    Нельзя сказать, что, несмотря на всё вышесказанное, я не пытался ухаживать за Клэр. Может, у меня это не получилось именно из-за неудачного опыта с Мадиной – не знаю… Я был уверен – не может Клэр быть совершенно лишена слабостей, романтичности и сентиментальности. Одно время я даже задавался целью определить, где же у неё кнопка. Просто из спортивного интереса. Но мне это не удалось. Клэр видела меня насквозь и откровенно смеялась над моими безуспешными попытками.

    Ну, вот как ещё можно это всё назвать?

    Я пригласил её в кино на новомодный фильм «Ночной дозор», наш ответ Гарри Поттеру, Чемберлену и ещё хрен знает кому. Ей же нравится всё модное и прогрессивное, ну, вот… Сейчас, решил я, всё пойдёт по моему сценарию. И каково же было моё удивление, когда Клэр, усевшись в кресло в кинотеатре, раскрыла сумочку, достала из неё папку с документами, обложилась ими, извлекла оттуда же калькулятор и погрузилась в какие-то вычисления. Ну, думаю, ладно – это только пока журнал идёт. Но фильм начался, а Клэр всё сидит, уткнувшись в свои бумаги… Я – в полном шоке.

    Так весь фильм и просидела, деловая женщина, блин. Суперкрутой менеджер наикрутейшей компьютерной фирмы. А когда посреди фильма у неё мобильник зазвонил, тут я просто взбесился. Я потом вообще неделю с ней не разговаривал – нет, ну, правда, меня же можно понять… Хотя при всём при этом она отлично запомнила сюжет.

    - Кен, ну, вампиры – это как-то не совсем то, чего я ожидала от художника, - грустно призналась она.

    Ага, решил я, значит, она всё же чего-то ожидала…

    В общем, никакой истории любви от нас с Клэр не ждите – дохлый номер. Конечно, можно было бы придумать какую-нибудь хрень типа того, как я её перевоспитал и сделал тихой и домашней: укротитель, из меня получился никакой. Это как у сатирика Дроботенко:

    - Не буди во мне зверя!

    - А я не боюсь хомячков…

    Тут ещё и имя моё сократила – дальше некуда..

    - Как тебя звать-то?

    - Меня, Клара Георгиевна, зовут Иннокентий Петрович.

     Услышав «Клара», она уже было занесла руку для подзатыльника, но этим всё, к счастью, и ограничилось.

    - Иннокентий? – прищурилась Клэр.

    - Ага. Это меня в честь великого актёра Смоктуновского назвали, - гордо пояснил я.

    - Да, поэтому «Кеша» для тебя мелковато… Ладно, будешь Кеном, - тут же выдал компьютер в голове Клэр.

    - Ну, да… Между прочим, Кен, насколько я знаю – это кукла, приятель Барби. Уж лучше Кеша, - обиделся я.

    - Ничего, Кен, будет к чему стремиться, - невозмутимо парировала Клэр.

    Нет, она не жестока – она просто строга, но справедлива. Заботится обо мне, как сестрица, просто она вот такая вот. Никто ей не нужен и, как говорится, у неё есть миска риса и собачья шапка, и со всем она справится сама, как северокорейская девушка чучхэ. И иногда мне впору её пожалеть.

    Всё это всплыло в моей памяти, пока я сидел в ванной, пытаясь придти в себя и хоть немного проснуться. И получилось, хотя в этом, как всегда, была немалая заслуга Клэр и её альказельцера. Удивительно, но она всегда знает, кому что нужно. Будь она чуть помягче, я мог бы назвать её отличной – в перспективе – женой и матерью. Но вся её упёртость и помешательство на работе всё портят. Слишком высока планка, подозреваю.

    Ну, в общем, разлепил я глаза кое-как и, почти бодрый и посвежевший, вытерся махровым полотенцем, удачно попал ногой в штанину, решив, что это очень хороший признак, и значит, уже можно выходить.

    На кухне тётя Люся уже вовсю гремела тарелками, пахло вкусными котлетами, хотя ещё десять минут назад мне было плохо не только от запаха еды, но и от одной мысли о ней. Клэр гордо восседала на мягком табурете с крохотной чашечкой кофе – за завтраком она выпивала три таких чашечки: и сытно, и фигуру бережёт. Ей хоть бы хны – как будто она вообще вчера ничего не пила.