Густо заснеженный склон холма. Далеко внизу целая панорама: Слева направо вдалеке блеск незамёрзшей Волги, другие холмы, перелески, ближе деревенька вдоль заросшей двадцатиметровыми осинами и плакучими ивами речушки, далее белый массив пруда с мосточком к дому с колоннами, фермы, поля, и густой- густой, в лёгкой сини, лес на горизонте. Дети, потрясённые открывшейся далью, понеслись с криками вниз по склону. За ними, едва поспевая из- за утопания в снегу, последовали и взрослые. Впереди цель, едва приметная на белом фоне церквушка, в самом низу у реки. Ближе к нам, вверху замечаю летающего, снижающегося кругами стервятника. Неужто кого- то приметил?
Детишки подбегают к небольшому, едва приметному овражку, занесённому снегом. Крикнул, чтобы предупредить, но куда там. С криками двое самых маленьких ребятишек, просто прыгнули во впадинку, зарывшись по пояс в мягкий снег. В этот момент, буквально из под них выскочил бело- серый большой заяц, и большими прыжками рванул к ближайшим посадкам. Детские крики испугали не только скрывающегося от опасности зайчика, но на его счастье и высотного охотника, что отлетел ближе к храму. Дети, срисовав ситуацию, разом заголосили, чтобы зверёк успел добежать до первых кустов. И когда это случилось, также все разом заговорили, обсуждая увиденное.
И вот храм, подросший за время в пути. Но все устремились к роднику, чтобы пригубить обжигающую водичку пересохшими губами. Родители, как ни странно, не перечат. Знают, что вода здесь никогда не делает больно тем, кто её любит. Вода течёт из под камней в бетонный колодец, и далее уплывает в лес, никогда не замерзая, и даже более того, грея русло для роста вечно- зелёной травки, что умиленно смотрится среди зимних сугробов. Дети смело становятся на коленочки прямо на пошатывающиеся камни вокруг родникового кольца, и хлебают прямо из ладошек живительную влагу.
Но что это? Прямо под руки им из под камней выплывает несколько маленьких рыбок с кильку величиной, и едва шевеля хвостиками, смело вглядываются в ребячьи лица. Взрослые недоумевают. Рыбки, не боясь детских рук, тихо плавают между ними, давая возможность разглядывать их серебристые тельца, и маленькие любопытные, будто улыбающиеся глазки. Дети в восторге. Но на всякий случай не шумят, позволяя изучать и себя. Случайный шлепок рукой о воду, оступившегося мальчика, испугал их, а особенно взрослых, что охраняли ситуацию невдалеке.
Вспомнилось, часто замечаемое мною бесстрашие любых детёнышей. Да, их призваны защищать взрослые сородичи. Но, более того, совершенно уверен, миропорядок так устроен, что в большей степени их охраняет отсутствие страха. Вспоминаю нашего дворового маленького котёнка, который сидит, наблюдая за происходящим, нешелохнувшись. Прямо через него скользя по наледи бежит резвящаяся тёлочка. Но, увидев на пути увеличенные вдвое от любопытства глазищи, сама чуть не падая, пытается их не задеть. Конечно в животном мире это не панацея, бывает, что есть хочется сильнее, чем исполнять это правило. Скорее оно применимо в более сытом сообществе.
Видимо люди к ним и относятся, поэтому подобный порядок действует в их среде более чётко. Правда, часто уровень сытости компенсируется уровнем нравственности. Но это уже взрослая история. А исполняется этот порядок Ангелами- хранителями. Общеизвестно, что по вере воздаётся. Но вера, Ангелами измеряется не количеством слов о любви к Богу, многие женщины знают, как могут быть слова обманчивы, а чистотой Души. А она очищается любовью к людям, радостным всеприятием Божьего миропорядка, то есть самой жизни, не как просто существования, а, именно, как пути по истине. От этого пропадают страхи, а значит уходят несовершенства. Малые дети охраняются, потому что ещё не набрались мирских страхов. Взрослые, не приобщившиеся к вере религиозно, так устали от жизненных страхов, что, вопреки своему неверию, часто боятся не самой смерти, а возможной жизни после неё. Истинно же верующие, любовью пережигают свои страхи, и уходят в иной мир, словно дети, смело шагающие в неизведанные им сказочные миры.