- Привет, Натусик! – это забежала в офис жена шефа.
- Привет, Натусик! – ответила я. Мы – тезки и поддерживаем приятельские отношения.
- Как ты тут, не замерзла? Тебе ничего на обед не купить? Мне тут соседка, Валентина Васильевна, сказала, что в «Европе» вкусную и малосоленую селедку продают, по 70 рублей. Вот, думаю, своих мужиков вечером побалую, салатик «под шубой» сделаю. Ну, так купить чего?
Услышав мой отрицательный ответ, послала воздушный поцелуй и умчалась.
Перерыв мой пролетел быстро, как будто и не было его. А после 14 часов, как обычно, рабочий день стал тянуться и раздражать медленным приближением его конца. А тут еще Наталья позвонила и сообщила, что селедка оказалась на редкость удачной, так что ребята «смели» ее за обедом под жареную картошечку, даже салат не пришлось готовить. И я пожалела, что отказалась от помощи… Уф! Ну, наконец-то 18 часов! Можно и с работы уходить. Вот только все-таки надо забежать в супермаркет за селедочкой.
Ехала домой осчастливленная покупкой и представляла, как приду, сварю картошечки целиком, разделаю селёдку, нарежу филе узенькими ленточками, присыплю тоненькими колечками лука, сбрызну его соком лимона и растительным маслицем. Достану пару картофелин и еще горяченькими съем их вприкуску с рыбкой. Ммммм… Позвонила на радости мужу и попросила сварить картошку, чтобы долго не тянуть с ужином.
Подхожу к дому и боковым зрением вижу, как выходит из своего двора соседка, восьмидесяти шестилетняя Тамара Михайловна. Чувствую, что собирается что-то мне сообщить.
- Ната…- и недоговорив, начинает хаотично размахивать руками, судорожно пытаясь ухватиться за калитку, со звуком «гах» падает на левую сторону.
Бросаю у своих ворот пакеты и подбегаю к старушке, пытаясь помочь ей встать. Отмахиваясь от меня правой рукой и прикрыв глаза, она начинает стонать. Маленькое личико сморщилось, как сушеная слива, на ресницах появились слезинки, медленно, словно на ощупь, сползшие по щекам.
- Что?.. Тетя Тамара?.. Где болит?.. «Скорую» надо вызвать… немедленно… - так приговаривая, все-таки поднимаю ее и увожу в дом. Помогая раздеться, увидела явную деформацию предплечья и настояла, чтобы она легла в кровать. Сама опрометью бросилась домой вызывать «скорую помощь». Перед нашими воротами, возле моих вещей дрались чужие собаки! Я закричала на них, но одна из тех, что покрепче, схватила один из пакетов и пустилась с ним прочь. Не имея времени вычислять пропажу, вошла в дом.
- А вот и наша мама, - обрадовался мне муж. – Я тебя в окно увидел и сразу картошку на огонь поставил. А ты все не идешь и не идешь. Ты с собакой гуляла?
- Нет, - буркнула я и набрала «03».
«Скорая» приехала быстро, и я, увидев ее подъезжающей к дому соседки, сразу вышла бригаде навстречу. Тамара Михайловна долго причитала и сетовала, что не может ни до кого из родни дозвониться, что нельзя бросить дом на произвол судьбы, что ей в больницу нельзя, что некому будет охранять владение внука и так далее в том же духе. Но врач был неумолим, пообещал ей, однако, что после наложения гипса отпустят домой.
Проводив соседку до «скорой» и пообещав ей дозвониться до кого-нибудь из внуков, я пошла домой готовить ужин.
- Ну, а где же твоя селедочка? – в недоумении спросил муж.
Осознав, какой пакет утащили собаки, развела руками и предложила съесть картошку с консервированными помидорами. О происшествии рассказала мужу уже через пару дней, когда Тамару Михайловну выписали из больницы. Кстати, внуки на звонки так и не ответили и, конечно, не перезвонили.