Всё было просто и предельно ясно
На корабле под парусами, словно в сказке,
По глади моря и под чистым небом
И всем, казалось, нет тому предела.
Толпа зевак, по палубе слоняясь,
О чём-то споря и чему-то улыбаясь
И хоть круиз к концу всё ж приближался,
Зато на тошноту никто уж не ссылался.
Предельно вежливы, предельно все знакомы
Послы и дамы самой лучшей здесь породы:
Купцы, военные – корабль веселился
И был ещё один – который всё молился.
Лишь только утро – смех и звон бокалов…
И так до ночи обходилось без скандалов…
Был, правда, случай, что военный нализался,
Но здесь с любовью уложили, чтоб проспался.
Евреи камешки свои всем предлагали,
А дамы в белом то вздыхали, то порхали
Над гладью моря и под чистым небом...
И всем казалось, что нет тому предела.
Предельно вежливы,
Предельно все знакомы.
Послы и дамы чистокровнейшей породы,
Купцы, военные – корабль веселился
И был ещё какой-то, но он всё молился.
Беда пришла, когда совсем её не ждали…
Вдруг паруса смеяться дико стали…
Наверно, их беспечьем заразили
И всем казаться стало, что они взбесились.
Грот-мачта небо с треском разорвала,
Когда оно от зависти упало,
И волны челюсти о борт себе ломали,
Осколками зубов проклятья извергали.
Без тени вежливости,
Будто незнакомы,
К послам и дамам, не смотря на их породу,
К купцам, военным –
Корабль веселился,
Лишь тот один по-прежнему молился.
Толпа зевак на корабле вдруг заметалась –
Кто прыгал за борт, кого и так смывало…
Всем было ясно, что круиз наш
Здесь кончался,
И кто как мог, тот сам так и спасался.
Стенанья, вопли, крики о пощаде…
Кто лапал баб, которые визжали,
Кто тряс евреев под шумок стихии…
И напивался, чтоб прибавить силы.
Без тени вежливости,
Будто незнакомы,
Послы и дамы чистокровнейшей породы,
Купцы, военные – корабль веселился,
А тот один по-прежнему молился.
А море то ревело, то смеялось
И шкоты рвало, стеньгами бросаясь
В толпу зевак, которые недавно
Похожи на людей, вдруг превратились в стадо.
Как просто всё, нет над стихией власти…
Кто шёл на дно, кто грыз зубами снасти
То море проклиная, то судьбу,
То руки, что тянулися к нему.
Без тени вежливости…
………..