Вот я и умер. Что ж.
Ничего. Просто апатия.
И всяк теперь вхож,
Где лежу покойный я.
До погребенья время есть,
Мне как будто все равно.
Но все, же хочется прочесть,
Мысли, что таит лицо.
Лицо, которое наклонится,
Над моим красивым трупом,
Чтоб поцелуем откупиться,
В душе оставшись тем же плутом.
Как жаль, что им не видно,
Моей улыбочки ехидной.
Да, нет мне вовсе не обидно,
Скорей смешно, а более противно.
Вон, как бы друг, рыдает,
Усилие, еще, слеза пошла!
Нервно ноготок зубками кусает,
Чтоб ненароком улыбка не пришла.
Он мне не завидовал,
Просто тихо ненавидел.
При случае мышьяк подкидывал,
И лишь не знал, что я все видел.
Странно, вот бывшая подруга,
Ее бы ни за что я не позвал.
Смотрит пристально из круга,
Похоже все на карнавал.
На всех нелепейшие маски,
Скрывающие истинные лица.
Размазать хочется краски,
От них подальше удалиться.
Но точно знаю, выхода нет,
Сейчас не время желаний.
И после видно надо терпеть,
Потоки прогнивших признаний.
Да, отпустите ж меня с миром!
Без ехидных поминаний,
Без кружевных, ампиром,
Словесных излияний.
Мне же надо покаяться,
Во многом еще и пред вами.
Уверен, мне много прибавится,
С того, что забыто с годами.
В тишине хотел бы понять,
Чью же жизнь я прожил,
Чтоб беспокойство унять,
Узнать, кем же я был.
Знаю одно, жизнь воняет,
А здесь этих запахов нет.
Тайны никто не скрывает,
А все ж не приходит ответ.
И что мне хотелось узнать?
Что где то, когда-то я струсил?!
Было страшно собою стать,
Не дошагав дорогу бросил?!
Что-то я заговорился,
С посмертной маской на лице.
Я давно уж растворился,
Ах, оставьте, хватит, хватит…
11.10.