Утром рождаюсь, ночью умираю... Умираю не во сне, наяву... Мне кажется, что этот дикий эксперимент над моей душой не кончится никогда. И вопросы, вопросы, вопросы.... Изредка — ответы. Обретение ЧЕГО-ТО, хоть какого-то подобия истины. Но наступает ночь, и мир внутри меня вновь разрывается на множество пазлов... Может, я схожу с ума? Мое нутро отзывается только на перегибы, сломы, вывихи... На все больное, жалкое, искалеченное, ищущее спасение. И я лечу спасать — изо всех сил, натыкаясь на стены, утопая в болоте, падая в пустоту... По-моему, спасать уже давно нужно меня саму... Спасать от себя же. От своих сомнений. Откуда я это взяла — про сомнения? Кто надоумил, кто привел за руку, ткнул носом и оставил со словами: «Это, и только это - твое!» А кто-то ведь был... Был... У всех кто-то был, кто привел за руку. Но кого-то - к Богу, а кого-то — к разбитому корыту, которое возомнило себя Богом. Представляю, как меня спрашивают: «Во что Вы верите?» И я с серьезным видом, устремляя глаза к небу, отвечаю: «В разбитое корыто!» На лицах — недоумение — и следующий, глупый вопрос: «А почему разбитое?» «Да потому что целое — это пошло!» Кому ты интересен с целым корытом? А разбитое — это история... Это боль. Это... это я.
Нет, стоп. Душа должна стремиться к спасению, а не к гибели. Жажда жизни первичнее жажды смерти. Это я точно знаю... ЗНАЮ. Знаю, но не чувствую... Только погибнуть... Истереть свою душу до дыр... Чтобы она стала прозрачной. Достигнуть такого уровня уязвимости, когда все, что проникает в тебя, становится осязаемым, тяжелым, ТВОИМ... И тогда, и тогда... И тогда поглядим...