и пожалел...

Ада Бабич
 Резкий звонок среди темной глухой ночи. Сразу подскочила, и к двери! Посмотрела в глазок - никого и близко нет…
Полноте, думаю, а был ли вообще звонок?
Почему меня подняла моя голова?
 До чего страшно становится, когда с возрастом понимаешь, что внезапные звонки, в большинстве своем, радости не несут.
На прошлой неделе, тоже ночью, я не стала подниматься. Сразу осознала, что резкий звук дверного звонка раздался во сне.
Сон  только улетучивается и на выручку приходит мой большой  бело-черный Василевс.
(Жизнь жестокая штука, тревоги с годами только нарастают, а  быстрому решению возникающих трудностей мешает и физическая немощь, и отсутствие средств…)
Склонилась к Ваське, прислонила голову к его теплому боку и простонала:
- Васенька, хоть ты меня пожалей.
Муркнул кот, позволил его поласкать, а потом попросился на улицу.
Четыре часа утра. На улице подморозило, кругом белый снег.
Благо, что живу на первом этаже – приоткрыла ему окно  и не стала   закрывать. Села за компьютер. Читаю замечательные, близкие мне по содержанию и стилю написания,  записки журналистки Ольги   Янковской.
   Слышу - стукнула рама, значит Василий прибежал. Иду в спальню, чтобы закрыть окно.   
Дрожь по телу – Васька несет  в зубах синицу. Бедняжка замерла от испуга, а может уже «готовенькая»?

Котище трется об мою ногу и отпускает птичку. Боже ж мой!
Я успеваю взять её в руки,  через некоторое время она оживает.
Васька, можно сказать, улыбается:
- Пожалуйста, я тебя порадовал, пожалел…
- Хищное ты животное, охотник, ну зачем тебе птичка? Ты же  её кушать не будешь.  Любой еде предпочитаешь вискас.
 Надо осмотреть крохотулю.
Где же он добыл тебя среди ночи? Спала ведь где-то…
Птица расправила крылышки, а потом поджала лапки - и на бочок легла, как мертвая.  Маленькая, да что же он с тобой сделал?
Осматриваю, да нет, не прокушенная.  Ведь и нёс то он её, держа не за голову, а за хвост.
 Опять открыла  окно. Положила «подарок» на подоконник. Подумала:
- Что уж уготовано, то и будет…
Смотрю, а бывшая пленница уже планирует и садится на ветку алычи.
Господи,  помиловал бог душу чистую…