Муха Раиса - полная и увесистая, и в зеленой жилетке еще, но под глупым зонтиком что, - жила и была в тамбуре заброшенного вагона, который прижился за Брянской скорой борделью, что на выгульном остановочном пути, где скрещиваются лесистая случайность и городская невидаль.
Треп-трепом, семафор-семафором, а вокруг было наивно хорошо.
Дверно скрипели отвальные ставни тесниц, поддетые раздольным оттопыренным воздухом в запыженых шмелях; мелькала по коридору, разбрасываясь посевной, губастая мышь Линда; мыльно, и всё-таки стильно ползали по маякам ржавого потеса щербатые увальни-черви, раскинутые по моде в славных пижонистых накидках под капюшоном местного вагона.
Солнца хватало всем: его отвесные шали, играли пучками вездесуйства и прятали безмятежность в оттопыренные карманы оконц.
Ничего не предвещало суеты и бурной искренности.
Муха Раиса лениво и стандартно выгуливала своих маленьких паучков, дрянной породы от Гаффа, ругая их по-обычному, здоровалась с вонючими, зажиточными жуками Алесем и Джуриком, резонно лебезящими перед мухой своими пятнистыми лысинами.
Фотографировалась муха Раиса в проёме у семьи жиденьких и пегих Марнсов.
Марнсы - имели саранчовые корни, и часто преследовались фашистскими вшами Эриком и Дехенгером, которые готовили войска для нового выступления в депо Брянска.
Слышно было, как пели в кушерях терновые сойки, шуршал мимо голодный пес Беня, выкупавыя мафию муравьев в своей тягучей слюне.
Скрипела рожь, нервно опьяняя летним зноем и откровенной задумчивостью.
Муха Раиса зашла в кафе таракана Кеши - наглого, хмурого и очень хорошего повара.
Плюнула на стойку пару грошей и умостилась за спичечный столик, заказав чашку варенца, булочку, и пару свежих голубиных какашек.
Паучки на ниточках не сидели на месте.
Муха Раиса опрокинула чашку варенца себе на голову, подложив под попу сладкую булочку. Дернула ножом и вилкой кусок свежей какашки и заявила таракану про гостя, которого ждали все.
Певец и сердцеед Кондрат.
Кондрат – это попугай семьи Женьковых, выкинутый, вместе с клеткой с пятого этажа, вместе с парашютом в пространство до земли. Но сильный штормовой ветер унес пернатого красавца в заброшенный вагон, который прижился около Брянской скорой бордели, что на выгульном остановочном пути.
Папугая разместили на втором ярусе, и ждали каких-то выступлений и песен.
Кафе уже ломилось от всевозможных гостей.
Все ждали, радовались.
Но попугай был резок на выступление.
Он сожрал всех. Причем мигом.
Муху Раису, таракана Кешу, фашистских вшей, и даже жиденьких Марнсов вместе с мухиными ручными паучками. Всех. Кроме вонючих, зажиточных жуков Алеся и Джурика. Те откупились пшеницей.
Ночь выхлетснула лунной плетью озерную дымку и серебряный портсигар, забытый своим безалаберным владельцем, зажег на себе рубины и сапфиры, по всему ласковому млечному пути космической череды.