Там пахло пивом и сиренью,
луна валилась вниз с зенита
и, наплывая медной ленью,
оркестром пелась «Рио-Рита».
И я сквозь эти ароматы,
Сквозь эти звуки пасадобля
Слал матерок витиевато,
Иль очень-очень просто: «Во, бля!»
Там было странно, но надежда
Меня, как водится, питала,
Я был отъявленный невежда,
Всего всегда мне было мало,
В тумане розово-белёсом
Я шел, упрямый, как оглобля.
На все нежданные вопросы
Ладонью хлопал в бицепс: «Во, бля!»
Ах, время то ушло навеки.
Луна куда-то улетела,
Отвис живот, набрякли веки
И непослушным стало тело.
Объезжен мир: я был повсюду,
От Магадана до Гренобля,
Забыты прежние причуды,
А важным стало мне бабло, бля.
Вернуть бы прежнее – но кукиш,
Состроив рожу, кажет время.
Бабло имеется, но темя
Облезло, а волос не купишь,
И не волнуют так, как прежде,
Мне душу ритмы пасадобля
И повторяю без надежды
Опять одно и то же: «Во, бля!»