Заочно мы были знакомы. Более того, мне кажется я знала о Юки все, начиная с того момента, когда зять и Бу отправились выбирать себе друга в собачий магазин. Псин тут было сколько хочешь: любой породы и любого размера, но Бу сразу «запал» на Юки. Его покорил юкин взгляд – трогательный и одновременно очень честный. Зять отнесся к выбору более ответственно и начал изучать прилагаемые к песику документы и характеристики.
- Ты уверен, что хочешь именно этого щенка? – спросил он Бу. – Тут пишут, что собаки этой породы занимают второе место среди самых туповатых и плохообучаемых в Америке.
- Только эту, и никакую больше! – решительно заявил Бу, глядя на него снизу вверх, а потом умоляюще добавил, - ну пожалуйста...
- Ну как знаешь, - зять пожал плечами и пошел оформлять покупку в кассу.
...К Юки прилагались подарочный ошейник и большие проблемы. Потому что щенок грыз в доме все, на что натыкался, беспорядочно носясь по дому. Несколько пар обуви, десяток туськиных «барби», кожаные бока дивана, уголки ноут-бука, опрометчиво оставленного без присмотра.
- Вырастет – поумнеет, - успокаивала себя дочь, наткнувшись на очередной погрызенный сапог. Но это было не про Юки. К тому же новый член семьи оказался ужасно доставучим и напрыгивал на каждого, кто оказывался поблизости, пытаясь лизнуть в лицо и вовлекая в игру.
Да, мы были знакомы заочно, но к моменту моего приезда в Америку щенячий возраст Юки уже миновал, и на меня прямо с порога напрыгнули килограмов семь живого веса. Один раз, другой и третий.
- Ну и собак! - сказала я, от неожиданности выронив из рук сумку. - Он у вас всегда такой?
- Не он, а она! – поправила дочь и повторила. – Юки – это она.
Я с сомнением окинула мощный собачий загривок и крепкие, враскоряку лапы:
- Ну да, она, как же... Собак, да и все.
С этой минуты я единственная обращалась к Юки в мужском роде и никак не могла себя побороть. Просто на рефлексе выскакивало:
- Ну ты и доставучий! Пошел отсюда! Дай почитать спокойно.
Утром, когда семейство спало, я выводила Юки на первый променад:
- Что, козлевич? Заждался? Невтерпеж? Ну пошли, пошли!..
Зять однажды не выдержал, схватил собаку за верхние лапы, обнажив ее пузико и со смехом сказал:
- Шели, смотри сюда. Видишь? Юки – это она. У нее здесь ничего нет.
- Это еще ни о чем не говорит, - заявила я зятю, - Юки ведет себя как мужик. Всех болонок в городке загонял! не собак, а чума! По улице пройти невозможно!
...Пришло время уезжать. Поздно вечером я в последний раз вывела Юки на променад. Собак быстро несся вперед, изо всех сил натягивая поводок, я едва за ним поспевала. И вдруг остановился как вкопанный и замер, потом еле слышно заскулил, прижимаясь к моей ноге, чего отродясь не было. И в этот момент я увидела, как по другой стороне улицы беззвучно скользит лиса, довольно крупная. Она скрылась в ближайшем палисаднике, не обратив на нас никакого внимания.
- А! Испугалась! – торжествующе сказала я, - это тебе не трусливых болонок шугать! – я даже не заметила, что впервые за все время обратилась к Юки в женском роде.