И вновь надо было жить...
Было три часа ночи.
Город спал. Я пошел к реке. Темнота подползала со всех сторон.
Высокие деревья, в свете лимонной луны, казались огромными монстрами, и я долго пробирался под их длинными спрутами-ветками, совершенно не зная куда и зачем иду.
Мне казалось, что меня и нет вовсе, а есть только одна боль.
Я был огромной движущейся болью.
И только душа моя взывала к Господу:
- Боже, милосердный, услышь несчастного раба твоего, всеми покинутого и никому не нужного. Не оставляй меня с отчаянием моим! Ангел хранитель мой святый! Заступись за меня, упроси Господа нашего и пусть он пошлет мне смерть. Да где же взять силы для жизни?
Ах как все жжет внутри!
Долго я шел, не разбирая дороги, падая и вставая вновь, цепляясь за корни и ветки.
И уставший, и израненный жизнью и ветками, уткнулся в какое-то широкое дерево, сполз по нему на траву, и уснул.
Мой сон был недолгим, но ощущение реальности совершенно очевидным.
Я увидел огромный осенний сад. Всё его видимое пространство заполняли белоснежные хризантемы. А среди этого снежного убранства голубыми и красными островками дышали царственные георгины.
По бархатно-зеленой аллее, улыбаясь и разговаривая, шли две молодые женщины и высокий светловолосый мужчина.
Мне захотелось догнать их, но я не мог двинуться с места, и начал кричать.
Но голоса своего я не слышал. Мой крик оставался во мне.
И тут, одна из женщин обернулась, и тревожно стала вглядываться в сад.
Это была Элеонора.
Я закричал что было сил. Но мой крик был нем. Нем он был в той реальности. Здесь же он разбудил меня.
Сердце моё раздувалось, а в ушах звенели колокольчики. Увиденный во сне сад напомнил последние слова Элеоноры, сказанные мне по телефону: «Мне кажется, что лета не будет. Все чудится перед глазами осенний сад!»
Я вздрогнул от каких-то предчувствий и совпадений, не поддающихся объяснению, и оглянулся. Время луны давно прошло. На востоке теплыми лучами просеивалось оранжевое светило.
И день начинался вновь. И вновь надо было жить. Но как, как надо жить, если жить не хочешь? А природа начинала утро как ни в чем не бывало. И все в ней казалось гармонично и свежо. Деревья уже не казались монстрами, они были приветливы и добры, и хорал разноптичья на их гостеприимных ветвях, уже начинал славить божий день.