Дело государственной важности

         
- Итак, - министр обвел строгим взглядом  людей в белых униформах, застывших в томительном ожидании, - уважаемые господа, после осмотра корпусов новой фабрики, мы с большим удовлетворением будем рапортовать правительству о том, что объект сдан и находится в отличном состоянии.

 Музыка, аплодисменты. Отрез красной ленты  - символ завершения трудов праведных – лег в подставленные руки директора новой птицефабрики.

– Дерзайте, господа! Вам доверено дело государственной важности!  Разведение страусов – это удачный, перспективный бизнес во всем прогрессивном мире.

- Зачем нам страусы? – вдруг раздался голос из толпы. – Нам свою птицу девать некуда. - Толпа медленно расступилась, - в центре, отставив одну ногу, с совершенно невозмутимым видом стоял Самед киши.

Собравшиеся невольно забеспокоились, - ведь Самед киши слыл известным в селе правдолюбцем еще с времен коммунистического правления. - Кто у нас будет их есть? – не унимался старик, не обращая внимания на застывшие лица односельчан и  изучающий взгляд строгого министра. – И не забывайте, в наших условиях выживают только наши куры!

- Самед киши! - закрыл старика от министра своей широкой грудью председатель сельсовета.

- Все нормально! – Министр был в прекрасном расположении духа. Самое главное – успели сдать объект точно к обещанному сроку, остальное его не интересовало.

Недоделками занимался его зам, выражение лица которого с начала осмотра объекта стало походить на лицо безнадежно больного.

Министр ничего не имел против того, чтобы потолковать с народом. Даже, наоборот. Рядом работала телекамера  вечерних новостей.

- Не беспокойтесь,  - с приветливой улыбкой  произнес министр, - мясо мы будем экспортировать за границу. Представьте себе только, насколько страус больше курицы и как это выгодно…

- Кому? – Конечно же, вопрос задал Самед киши.

Министр, проигнорировав вопрос, посмотрел в камеру, нахмурил брови и обратился к народу:
- С нашей стороны, мы сделали все от нас зависящее. Мы  послали в Австралию двадцать будущих специалистов (включая 17 работников министерства) на курсы по разведению этой птицы, построили шикарную птицефабрику с кондиционерами и отдельными номерами для страусов, с ванными для них, снабженными гидромассажем, построили уникальный инкубатор – солярий для разведения молодняка....  В самой Австралии нет ничего подобного! Яйца уже летят – целый самолет зафрахтовали! Вы знаете, каких денег стоил весь этот проект?!  В конце концов, мы создали рабочие места… 

Министр победоносно посмотрел на Самеда киши.

– И не говорите потом, что наши депутаты не думают о  сельчанах.

Собравшиеся дружно зааплодировали. Министр долго пожимал на прощание руки работникам новой фабрики по разведению страусов. Очередь дошла до дотошного Самеда киши. Председателю сельсовета так и не удалось оттеснить вредного старика от группы высокопоставленных гостей из столицы. Министр демонстративно  вежливо пожал  руку Самеду киши, - пусть все видят, какой он демократичный. 

– Еще вопросы есть?

- Ванна это хорошо… - почесал в затылке старик, – да и инкубатор с режимом поддержания температуры ваш я видел…

- Ишь ты… Не понравился?! - съязвил министр.

- Почему?! Я сам бы не отказался от такой штуки – и тепло, и светло… Но в наших условиях выживают только наши куры… - упрямо повторил старик. - Жалко иностранную птицу…Издалека летит…

Министр, теряя терпение, развернулся и пошел к машине, - в столице его ждала масса дел.
- Поторопились вы с птицефабрикой, - задумчиво произнес Самед киши ему вслед. - Может, сначала свет надо было в село провести…Как же ваш генератор « Лам –Ламбар - джини», - с трудом выговорил старик, -  работать – то будет?…
-
Министр не слышал последних слов старика. Уже сидя в машине, он принимал букеты цветов из рук растроганных сельчан. Они хоть и молчали, в отличие от Самеда киши, но тоже  знали, что фабрика без света работать вряд ли  сможет.

А еще они надеялись, что это примут во внимание там, «наверху», и в связи с «государственной необходимостью», наконец, проведут в село свет, а то, глядишь, -  и газ в придачу. Может, пожалеют изнеженных, не привычных к нашим суровым условиям сельской жизни австралийских страусов.