Соседи
История эта случилась в разгар антиалкогольной компании, то ли в восемьдесят седьмом, то ли восьмом году.
Юрка Ершов соседствовал с бабой Капой. Дома их стояли близко к друг другу метров трёх до забора не было. Капа небольшого роста пожилая, но довольно бойкая женщина, а Юрка высокий тридцатилетний кудрявый мужчина.
По чьей-то злой воле в середине пятидесятых между двух домов на улице Восстания с участками по 10-12 соток врезали ещё два небольших участка для постройки. Оттяпали тогда добрую часть хозяйских огородов, но не про это сейчас речь. Одной из этих застройщиц и была баба Капа, а ныне пенсионерка, работающая уборщицей в продовольственном магазине. Забор с обеих сторон был заложен поленницами дров, создавая тем самым стену между соседями. Да и чего скрывать то недолюбливал Юрка Капу, вредная была бабулька, ей только дай повод, дня без ругани прожить не могла. Соседки говорили, что поэтому то и свела в могилу супруга своёго раньше срока. Эх соседи, соседи.
Вчера привязалась она к Юрке поливавшему грядки моркови и лука в огороде. Карие глаза её гневно сверкали из-под белой косынки.
- Это ты мою лопату вчера украл, чёрт окаянный?
- У меня своей-то нет, покопаю и верну.
Юрка смеялся, громким задорным смехом. Никакую лопату он, конечно, не брал, но решил подзадорить Капу.
- Отдавай!
- Подожди чуток.
- Отдавай ворюга!
- Да я её сломал.
- Ах ты сволочь, деньги давай!
- Щас за мешком схожу. Держи карман то шире, а то не унесёшь.
- Ни чё оставить нельзя всё сворует окаянный.
- Отстань ты от неё, ведь она тебя опять во всех смертных обвинит.
Пыталась вмешаться Юркина жена, да он и сам решил завершить перепалку, только Капа никак не унималась, и не понимала, что Юрка опять смеётся над ней.
- Ты свои лопаты алкашам то, меньше давай, так и пропадать не будут.
- А грабли кто мои взял?
- Ну началось в колхозе утро.
- Ты чё опять с вечера набралась, ничего не помнишь.
- А что?..
Не секрет для соседей был, что Капа поддавала понемногу, особенно собственной самогонкой, да и приторговывала втихую. Частенько у её дома можно было встретить любителей выпить. Юрке это совсем не нравилось, но поделать ничего не мог. Жаловаться на неё в милицию ему было как-то стыдно, что он стукач какой-то, а гонять алкашей от своёго дома, где они частенько присаживались на лавку для снятия пробы, ему порядком надоело. Была бы Капа не такая ругачая и вредная, так и вовсе же отвязался от неё, не подшучивал.
В этот раз Юрка не стал с ней долго пререкаться, а пошёл в ограду, обещал назавтра отнести крестному кой-какой инструмент, в рюкзак надо всё сложить.
Ранним утром взвалив рюкзак на спину Юрка вышел на улицу. Тут как тут у своёго крыльца сидела Капа. Что её в такую рань подняло, да лишь бы не цеплялась. Но не тут то было.
- Куды ж ты сосед в такую рань, да с рюкзаком собрался?
У Юрки настроение было весёлое и не долго думая, он ответил:
- Да вот самогонный аппарат пошёл регистрировать.
- Да ну?
- Ты чё газет-то не читаешь?
- А что?
- Всем у кого на дому имеются самогонные аппараты необходимо в течении месяца зарегистрировать их в милиции, а кто не успеет, конфискуют и штраф сто пятьдесят рублей.
- Брешешь?!
- Наше дело сторона, изымут и оштрафуют узнаешь тогда.
И Юрка пошагал быстрым шагом, в сторону милиции, как думала Капа. Вернувшись в дом, она срочно стала собирать в мешок свой нехитрый аппарат для перегонки. Надо поспешить, а то как же я то останусь без регистрации.
Минут через десять Капа уже шла в ближайшее отделение милиции с чувством выполненного долга.
Чем начался и закончился разговор её с дежурным мы, к сожалению так и не узнаем, одно только известно точно, что после визита Капы самогонный аппарат был изъят из обращения, а его хозяйка оштрафована. Начальник местного отделения милиции получил премию за борьбу с самогоноварением, а Капа больше года не то, что не разговаривала, даже не здоровалась с Юркой.