«Не забывайте, что юмор – черта богов!»
Джордж Бернард Шоу: выдающийся ирландский драматург и романист, лауреат Нобелевской премии в области литературы и один из наиболее известных ирландских литературных деятелей. Общественный деятель.
Родился: 26 июля 1856 г., Дублин, Соединённое королевство Великобритании и Ирландии.
Умер: 2 ноября 1950 г. (94 года), Хартфордшир, Англия, Великобритания.
На очередном спиритическом сеансе неутомимому медиуму удалось вызвать дух великого драматурга и одного из остроумнейших людей своего времени. Преодолевая внутренний трепет, наш друг вступил в беседу с Нобелевским лауреатом:
М. – Уважаемый господин Шоу! Вы прожили долгую и яркую жизнь, достигли вершин успеха – получили Нобелевскую премию. Однако признание пришло к Вам далеко не сразу. В наше трудное время многие люди потеряли не только работу, материальный достаток, но и веру в себя, в свою способность противостоять неблагоприятным обстоятельствам. Что бы Вы им посоветовали?
Д.Б.Ш. – Люди всегда сваливают вину на силу обстоятельств. Я не верю в силу обстоятельств. В этом мире добивается успеха тот, кто ищет нужных ему условий и, если не находит, создает их сам.
М. – Значит, главное – действовать?
Д.Б.Ш. – Деятельность – единственный путь к знанию.
М. – И этот путь ведет к исполнению наших сокровенных желаний?
Д. Б. Ш. – В жизни есть две трагедии. Одна – не добиться исполнения своего самого сокровенного желания. Вторая – добиться.
М. – Как, разве исполнение самого заветного желания не всегда приносит счастье?
Д.Б.Ш. – Если когда-нибудь, гоняясь за счастьем, вы найдете его, вы, подобно старухе, искавшей свои очки, обнаружите, что счастье было все время у вас на носу.
М. – Конечно, надо только все время говорить себе, что очень счастлив. К тому же на свете есть любовь. Ваше определение любви?
Д.Б.Ш. – Любовь – это грубое преувеличение различия между одним человеком и всеми остальными.
М. – Всем ли она приносит счастье?
Д.Б.Ш. – В любви всегда один целует, а другой лишь подставляет щеку.
М. – Да, и неизвестно, кто счастливей. Многие говорят, что главное – семейное счастье. Но ведь не каждый брак – удачный.
Д.Б.Ш. – Брак – это лавина, которую юноша и девушка обрушивают себе на голову, потянувшись за цветком.
М. – Ну, в юности мы редко знаем, чего ищем. А что такое брак для взрослых?
Д.Б.Ш. – Семья – это удивительное достижение цивилизации. Вступив в брак на всю жизнь, мужчина и женщина мучают друг друга каждый день: подозревают, ревнуют, не дают дышать свободно и больше похожи на тюремщиков и рабовладельцев, чем на любящих супругов.
М. – Картина впечатляющая! Но почему так происходит?
Д. Б. Ш. – Женщина хочет жить своей жизнью, а мужчина – своей; и каждый старается свести другого с правильного пути. Один тянет на север, другой на юг; а в результате обоим приходится сворачивать на восток, хотя оба не переносят восточного ветра.
М. – Вы полагаете, что оставаться холостяком приятнее?
Д. Б. Ш. – Мужская свобода тоже кое-что стоит. Когда мужчина холост, все женщины палят по нему, как развеселившиеся охотники по дикой утке.
М. – Да, у свободного человека всегда есть выбор. Впрочем, любые отношения очень хрупки.
Д.Б.Ш. – И в дружбе, и в любви рано или поздно наступает срок сведения счетов.
М. – Увы, люди непостоянны в своих чувствах. Особенно женщины.
Д. Б. Ш. – Непостоянство женщин, в которых я был влюблен, искупалось разве что адским постоянством женщин, влюбленных в меня.
М. – Вечное несовпадение. Считается, что, чем разборчивей человек, тем трудней ему найти счастье в любви. Это касается и мужчин, и женщин в равной степени?
Д. Б. Ш. – Если бы в моральном и физическом отношении женщины были так же разборчивы, как мужчины, человеческой расе пришел бы конец.
М. – Тогда да здравствует женская неразборчивость! А как разборчивый мужчина, Вы предпочитали в женщинах красоту или добрый нрав?
Д. Б. Ш. – Красота через три дня становится столь же скучна, как и добродетель.
М. – Дорогой мэтр, на Вас трудно угодить. С кем же стоит соединить свою судьбу?
Д. Б. Ш. – Легче жить со страстной женщиной, чем со скучной. Правда, их иногда душат, но редко бросают.
М. – Да, развеселое житье! Вы думаете, не бывает вечной любви и верной дружбы? Разве уже в Ваше время не осталось романтиков?
Д. Б. Ш. – Человек, который видит жизнь в истинном свете, а истолковывает ее романтически, обречен на отчаяние.
М. – А как уберечься от этой беды? Возможно, опыт со временем сделает нас мудрыми?
Д. Б. Ш. – Мудрость людей измеряется не их опытом, а их способностью к опыту.
М. – Значит, опыт учит не каждого?
Д. Б. Ш. – Жизнь не научит, если нет желания поумнеть.
М. – Как сказал наш великий историк В.О. Ключевский, «Жизнь учит лишь тех, кто ее изучает». То есть любой опыт надо осмысливать?
Д. Б. Ш. – Мало кто мыслит больше чем два или три раза в год; я стал всемирно известен благодаря тому, что мыслю раз или два раза в неделю.
М. – Вероятно, так и есть. Однако философы считают, что размышление само по себе есть величайшее удовольствие. Разделяете ли Вы это мнение?
Д. Б. Ш. – Интеллект, в сущности, – страсть, и это стремление к познанию намного интереснее и устойчивее, чем, скажем, эротическое стремление мужчины к женщине.
М. – Значит, Вы с ними согласны?
Д.Б.Ш. – Меня радует широта моих взглядов. А если бы я не славил свой интеллект, чем бы я занимался после семидесяти? Это моя пропаганда мудрости как неизбежное следствие старости. Каким бы дураком молодой ни был, мудрость его неотвратима. Кого это не порадует!
М. – Вот как! Вы, конечно, шутите?
Д. Б. Ш. – Мой способ шутить – это говорить правду.
М. – Считаете ли Вы, что молодым принадлежит мир?
Д. Б. Ш. – Молодость – чудесная вещь. Сущее преступление – отдавать ее детям, чтобы те тратили ее попусту.
М. – Да, только с возрастом мы начинаем ценить время, и тут приходит старость.
Д. Б. Ш. – Стареть скучно, но это единственный способ жить долго.
М. – Хотелось бы как можно дольше.
Д.Б.Ш. – Не пытайтесь жить вечно. Все равно ничего не выйдет.
М. – Лучше об этом не думать. Умные люди говорят, что важно не сколько жить, а как жить. Очевидно, не все находят счастье в личной жизни, но можно снискать всеобщее уважение, достигнув высот в своей профессии.
Д. Б. Ш. – Нельзя стать узким специалистом, не став, в строгом смысле, болваном.
М. – Что Вы говорите! Ведь наше время – эпоха именно узкой специализации. Взять хотя бы медицину: на каждую болезнь – свой специалист. И, к сожалению, очень мало врачей, с которыми можно говорить об организме в целом. Лечиться стало трудно. А что думали Вы о врачах, обращаясь к ним?
Д. Б. Ш. – Врачи ужасающе бедны. Любая категория людей, оказавшись в таком положении, тяготеет к категории разбойников, и врачи не составляют исключения.
М. – Какой ужас! Именно врачей Вы считаете особенно опасными для остального общества?
Д. Б. Ш. – Все профессии – это заговор специалистов против профанов.
М. – Вот это верно! Особенно политики. Какой человек обычно стремится в политику?
Д. Б. Ш. – Он ничего не знает, а думает, что знает все. Ему на роду написано быть политиком.
М. – Думаете, одного невежества достаточно для успешной политической карьеры?
Д. Б. Ш. – Глупость, не подкрепленная честолюбием, не дает никаких результатов.
М. – Говорят, что власть развращает даже самых достойных людей. Как Вы считаете?
Д. Б. Ш. – Власть не развращает людей; но дураки, забравшиеся на вершины власти, развращают власть.
М. – Скажите, а как дураки попадают на высокие посты? Ведь народ их сам выбирает?
Д. Б. Ш. – Не знаю, почему те, кто верит в результаты выборов, считают себя менее легковерными, чем те, кто верит в ангелов?
М. – Действительно. Вот Вы прожили жизнь в демократической стране – может ли отдельный человек как-то влиять на власть?
Д. Б. Ш. – Демократия – это когда власти уже не назначаются безнравственным меньшинством, а выбираются безграмотным большинством.
М. – Это большое достижение! В нашей многострадальной стране мы тоже, наконец, пришли к демократии, хотя и суверенной. Жизнь за последние два десятка лет очень изменилась, но еще не все граждане поняли, что к чему. Так что Вы думаете о демократии?
Д. Б. Ш. – Демократия – это воздушный шар, который висит у вас над головами и заставляет глазеть вверх, пока другие люди шарят у вас по карманам.
М. – Очень образно и точно. Но почему так происходит – разве это свойственно любой демократии?
Д. Б. Ш. – Демократия есть механизм, гарантирующий, что нами управляют не лучше, чем мы того заслуживаем.
М. – Теперь понятно. Однако каждый верит, что он заслуживает лучшей доли. Вероятно, это самообман. Значит, политики нам лгут не по злой воле, а просто положение обязывает?
Д.Б.Ш. – Если государственный деятель не говорит чушь, он попадает в очень неприятное положение.
М. – Вот оно что! Но, в конце концов, тем, кто лжет, перестают верить.
Д. Б. Ш. – Наказание лжеца не в том, что ему не верят, а в том, что он никому не может верить.
М. – Это тяжело. Кроме того, политики часто удручающе вульгарны.
Д. Б. Ш. – Вульгарное в короле льстит большинству его подданных.
М. – Да, с политиками все ясно. Часто нас, журналистов, называют третьей властью (мы сами и называем) – от наших публикаций порой зависит общественное мнение. Как Вы оцениваете нашу роль в обществе?
Д. Б. Ш. – Журналисты в нашей стране слишком плохо оплачиваются, чтобы знать хоть что-нибудь, что заслуживает публикации.
М. – Ну, времена, к счастью, изменились. Мы куда обеспеченней, чем те же врачи. Впрочем, оплата не всегда соответствует значимости и качеству труда.
Д.Б.Ш. – В наше время те, кто выполняет самую тяжелую работу, оплачиваются ниже всего; у тех, чья работа полегче, и вознаграждение побольше. Однако больше всего получают те, кто ничего не делает.
М. – Увы, это было во все времена. Почему люди терпят такое положение?
Д. Б. Ш. – Мир состоит из бездельников, которые хотят иметь деньги, не работая, и придурков, которые готовы работать, не богатея.
М. – Мир устроен несправедливо, поэтому работающие бедняки время от времени устраивают революции.
Д. Б. Ш. – Революции никогда еще не облегчали бремя тирании, а лишь перекладывали его на другие плечи.
М. – Значит, и это бесполезно. Счастье в подлунном мире принадлежит только богатым бездельникам?
Д.Б.Ш. – Человек, страдающий зубной болью, считает счастливыми всех, у кого не болят зубы. Бедняк делает ту же ошибку относительно богатых.
М. – Значит, «не в деньгах счастье»?
Д.Б.Ш. – Чем большим обладает человек сверх того, что он в состоянии потратить, тем больше он старится от забот.
М. – Вы хотите сказать, что «богатые тоже плачут»? Ведь алчность не знает пределов, и есть люди, способные просаживать целые состояния в короткий срок. Конечно, у всех свои проблемы. Мудрецы говорят нам, что главное – не богатство, а свободная жизнь разума. Однако далеко не все люди стремятся к свободе. Чем Вы это объясняете?
Д. Б. Ш. – Свобода означает ответственность. Вот почему большинство людей боится свободы.
М. – Да, для многих – это бремя. В наше смутное переходное время люди теряют всякие ориентиры. Есть мнение, что национальная идея может служить главным ориентиром. Ваше мнение?
Д. Б. Ш. – Здоровая нация не ощущает своей национальности, как здоровый человек не ощущает, что у него есть кости.
М. – Вот тут не все с Вами согласятся – патриоты этого не поймут.
Д. Б. Ш. – Патриотизм: убеждение, что твоя страна лучше других потому, что именно ты в ней родился.
М. – Это так естественно. Для каждого человека ближе всего то, к чему он привык с детства – и место, и люди. Именно им он помогает в первую очередь. Вы тоже, наверное, всегда испытывали удовлетворение, оказывая помощь ближним?
Д. Б. Ш. – Когда мне приходится выручать людей из затруднительного финансового положения, ненависть, которую я к ним испытываю, может сравниться лишь с ненавистью, которую они питают ко мне.
М. – Что Вы говорите! Впрочем, я слышал, что некоторые люди не испытывают особой любви к своим благодетелям. Но ведь это черная неблагодарность! Однако считается, что мы все равно должны любить ближних и жертвовать собой для их блага.
Д. Б.Ш. – Если вы начинаете с самопожертвования ради тех, кого любите, то закончите ненавистью к тем, кому принесли себя в жертву.
М. – Это ужасно! Недаром говорят, что «от любви до ненависти один шаг». Но разве самоотречение не долг каждого христианина?
Д. Б. Ш. – Самоотречение не есть добродетель: это лишь результат взаимодействия благоразумия и мошенничества.
М. – Кто бы мог подумать! Разве христианство не требует от нас «возлюбить ближнего как самого себя»?
Д.Б.Ш. – Не люби ближнего как самого себя. Это наглость, если ты собой доволен, и оскорбление, если не доволен.
М. – Извините, мэтр, я что-то не понял. А как же «золотое правило» христианства: «поступай с людьми так, как хотел бы, чтобы они поступали с тобой»?
Д.Б.Ш. – Не делай другим то, что ты хотел бы, чтобы они делали для тебя. У вас могут быть разные вкусы.
М. – Пожалуй, это правда. Вы, видимо, много размышляли над Библией?
Д.Б.Ш. –Вольнодумцы зачитываются Библией: кажется, это единственные ее читатели, помимо неохотно всходящих на аналой священников.
М. – Разве прихожане предпочитают не читать Библию, а только слушать проповеди?
Д.Б.Ш. – Английский прихожанин отдает предпочтение суровому проповеднику, так как полагает, что его соседу невредно будет услышать несколько горьких истин.
М. – Трогательная забота о ближнем! Как бы то ни было, вера делает людей счастливее?
Д. Б. Ш. – То обстоятельство, что верующий счастливее скептика, имеет не большее значение, чем то, что пьяный счастливее трезвого.
М. – Кстати, что Вы думаете об алкоголизме, так распространенном в нашей стране?
Д. Б. Ш. – Алкоголь – это анастезия, позволяющая перенести операцию под названием жизнь.
М. – Увы, горе трезвенникам! Впрочем, иногда книги тоже помогают не хуже. А что Вы предпочитаете читать?
Д. Б. Ш. – Книги много выигрывают, если их не читают. Поглядите хотя бы на наших классиков.
М. – В таком случае в нашей стране действительно все классики в огромном выигрыше – их почти перестали читать. Впрочем, кроме детективов и дамских романов, у нас вовсю читают автобиографии – их пишут все мало-мальски известные люди: актеры, политики, эстрадные певички и прочая публика. Ведь это познавательное чтение – человеческая жизнь без прикрас?
Д.Б.Ш. – Когда вы читаете биографию, помните, что правда никогда не годится для опубликования.
М. – Почему же?
Д. Б. Ш. – Нет в мире человека плохого настолько, чтобы сделать правду о себе публичным достоянием еще при своей жизни.
М. – Вот как! А чтение по-настоящему хороших книг делает человека образованным и нравственно развитым – Вы согласны?
Д. Б. Ш. – Чтение сделало Дон Кихота рыцарем, а вера в прочитанное сделала его сумасшедшим.
М. – Вероятно, у него была к этому предрасположенность – отсутствие критического мышления. А присутствие оного делает человека критиком, не правда ли?
Д. Б. Ш. – Критики, как и вообще все люди, находят то, что ищут, а не то, что действительно есть перед ними.
М. – А кто обычно становится критиком?
Д. Б. Ш. – Кто может, тот творит, кто не может, учит других.
М. – Да, так оно и есть. Как Вы сами относились к критикам Ваших произведений?
Д. Б. Ш. – Почему кто-то другой должен оценивать меня, когда я сам могу это сделать? Я не страдаю неспособностью отражать удары. Предоставьте мне сильнейшего критика, и я откритикую ему голову с плеч, начисто!
М. – Это сказано настоящим бойцом. Вы привыкли быть победителем?
Д.Б.Ш. – Уж если вы побеждаете противника, то лучше делайте это не наполовину.
М. – Это верно. Люди всю жизнь за что-то сражаются: за деньги, за место под солнцем, за всякие награды и почести. Как Вы считаете, кто чаще других удостаивается различных званий?
Д. Б. Ш. – Звания и титулы придуманы для тех, чьи заслуги перед страной бесспорны, но народу этой страны неизвестны.
М. – Не всегда! Вы сами получили Нобелевскую премию вполне заслуженно.
Д. Б. Ш. – Нобелевская премия – это спасательный круг, который бросают пловцу, когда тот уже благополучно достиг берега.
М. – Вы, как всегда, шутите. Юмор часто помогает в жизни?
Д. Б. Ш. – Иногда надо рассмешить людей, чтобы отвлечь их от намерения вас повесить.
М. – Неужели это такая сила?
Д. Б. Ш. – Не забывайте, что юмор – черта богов!
М. – Боги любят посмеяться над смертными. И делают их несчастными.
Д. Б. Ш. – Быть несчастным – это когда от безделья раздумываешь: счастлив ты или несчастлив? Способ один: излечиться можно только делом, а занятый человек, несчастливый и не несчастливый, он просто живой, активный человек. Это приятнее всякого счастья.
М. – Позвольте с Вами не согласиться, уважаемый сэр! Вы говорите, как совершенно здоровый, талантливый и успешный человек. Несчастье – это не досужая выдумка бездельника, а, к сожалению, объективная реальность. Впрочем, Вы сами все понимаете.
Д. Б. Ш. – Жизнь, счастливая или несчастливая, удачная или неудачная, все же исключительно интересна.
М. – Бесспорно. Но все-таки каждый стремится к счастью.
Д. Б. Ш. –Человек прежде всего должен заботиться о своих человеческих качествах, а счастье само позаботится о себе.
М. – А хотелось бы, чтобы и обо мне. Ладно, поговорим о прогрессе: Вы прожили почти век, много повидали и передумали – мир постепенно улучшается или имеет место деградация, и, несмотря на развитие науки, люди становятся все примитивней?
Д. Б. Ш. – Если мы хуже своих отцов, а они хуже наших дедов – и так вглубь веков до Платона, почему же мир не хуже и не лучше, чем описал его Платон?
М. – Значит, мало что меняется. Дорогой господин Шоу, благодарю Вас за столь продолжительную и остроумную беседу. Какой совет Вы дадите нам, живущим уже в ХХI веке?
Д. Б. Ш. – Мой самый ценный совет: никогда не пользуйтесь советами ( и этим тоже)!
М. – Замечательно! Тогда просто скажите нам на прощание Ваш девиз.
Д. Б. Ш. – Постарайся получить то, что любишь, иначе придется полюбить то, что получил.
С этими словами дух великого драматурга и насмешника нас покинул...