Пояснительная записка к Учебнику для написания уче

                Стрельцов Иван Александрович























                Пояснительная записка  к


                «Учебнику для написания учебников по русскому языку».





















                Г. Нижний Тагил 2012 г.
          
                Уважаемые друзья!
                Infelicissimum genus infortunii est fuisse felicem -
 величайшее несчастье – быть счастливым в прошлом.

   Меня зовут Иван Стрельцов. Я рад новой встрече с Вами и готов сообщить Вам о выходе в свет моего ранее обещанного «Учебника для написания учебников по русскому языку».
     За время суверенного существования России убежало немало воды, но вот сама Россия фактически застряла в своём развитии. Поэтому и новые достижения наук , особенно в этико – эстетическом контексте, в Россию приходят с заметным опозданием.  Поэтому вовсе неудивительно, когда  после 20 лет запустения и отупения  в России , вопреки воле и установкам действующего режима,   наступает   новейшая волна интеллектуализация. Чтобы было понятно людям, жившим в советское время, интеллектуализация – это особая разновидность рационализации  науки.  Это, когда   люди данного общества вытаскивают  из углов на свет разума  темные  и  совсем непонятное явления  и приделывает  к ним  логические и разумные связи и обоснования. Другими словами, делают сложное и неясное,  простым, четким и понятным. Причём делают это, как правило, бескорыстно, а главное ,  из вредного и бессмысленного -   крайне полезное  и содержательное  для общества в целом.    Думаю, любимое занятие нынешних интеллигентов, которое характеризовалось  действием, совершенно обратным , как направлению, так и результату этого процесса,  когда русская интеллигенция в массовом порядке , предаваясь религиозному разврату, подходит к логическому завершению.Одним словом, эта сборная солянка интеллигенции от политической клоунады, новомодных бумагомарателей, киношников, театральных деятелей, сценаристов, борзописцев, членов эстрадного балагана и других новоиспечённых фокусников, располагающих эмоционально-психологическим орудием, подготовившая  почву для развала СССР, должна уступить место  честным и преданным простому люду  настоящим русским интеллигентам, незаметно, но поступательно, насколько это можно было,  продвигавшим и сохранявшим науку и культуру. Время проходимцем и бездарей заканчивается. В обществе всё больше и больше зреет социальный протест, грозящий перерасти в события с непрогнозируемыми  последствиями.  Целый ряд  обычных  не запятнавших себя сотрудничеством с нынешней властью  интеллигентов  обращаются к обществу прекратить  надругательство над здравым смыслом.  Именно в соответствии с духом времени  на свет появляется моё исследование, основной целью которого  служит  отказ от прошлых ошибок, допущенных русской интеллигенцией с предложением  начать свою жизнь с нового, «чистого листа».  Поэтому перед  интеллигенцией, по сути, зеркало, взглянув в которое она с необходимостью почувствует своё отвращение к самой же себе, обретающейся в нынешнем обличии.  Начните свою жизнь с ознакомления с тайнами великого русского языка, которых многие русские интеллигенты так и не смогли узнать до нынешнего времени.
   Но прежде чем Вы начнёте наслаждаться подлинными истинами  и тайнами русского языка, мне хотелось бы в нескольких тезисах рассказать о главных моментах, раскрывающих  целый ряд  дополнительных  обстоятельств и условий, связанных с выходом  этого учебника.  Обещаю постараться, насколько это будет возможным,   сделать эти тезисы   если уж и не   более краткими,   зато гораздо  ёмкими.

                1.  Долгожданная неизбежность  появления «Учебника».

«Знания того, какими вещи должны быть,
характеризуют человека  умного;
                Знания  того, каковы вещи на самом деле,
                характеризуют человека  опытного;
                Знания же того, как их изменить  к лучшему,            
характеризуют  человека гениального».   
  Д.Дидро

                « … именно в России, скорее чем в какой-либо другой                стране, суждено в наши дни появиться великим
 откровениям, как в смысле практических
преобразований, так и в области мысли».
А. Барбюс.

 «Несмотря на целую серию чрезвычайно ценных для развития российской
фонологии работ, приходится констатировать, что фонология для современных
 лингвистов уже не является той наукой-эталоном, какой она была еще совсем
 недавно не только для лингвистов, но и для представителей смежных
                гуманитарных наук. Актуальность данного исследования заключается
                в том, что в нем предлагается синтез уже высказанных фонологических идей
                и намечаются новые пути развития фонологии… Крайне важным для современной фонологии (и лингвистики в целом)
является создание аксиоматики с целью построения относительно
непротиворечивой фонологической теории, учитывающей лучшие
 достижения фонологии последних десятилетий».
А.А. Соколянский  «Модель многоуровневой фонологии русского языка».

   Сказать, что этот «Учебник» ждали, значит, вообще ничего не сказать.  Ибо скорее Моисей с евреями в пустыне  большую имел надежду на манну небесную, чем  русский народ на  правильный учебник русского языка.  В своей более ранней работе «Лад 1а (мнение Стрельцова)* я рассказал о множестве  обрушившихся на русский  язык орфографических реформ и  давал краткий обзор  некоторых извращённых представлений  современной, ныне  текущей  теории русского языка (СТРЯ).  Сейчас  речь будет вестись о проблемах современной теории русского  языка  в более широком формате, охватывая  ранее не описываемый круг  вопросов. И если ранее разговор касался сугубо фонетических вопросов, то сейчас мы пойдём  вглубь,  в первичные слои, в пласт фонологических проблем  русского языка    и общего языкознания. Но это нас ждёт  впереди. А сейчас - самый первый  и один из животрепещущих тезисов –  тезис о необходимой   долгожданности  учебника, который бы  стал краеугольным камнем , незыблемым основанием  для формирования целостной, органичной, полной, ясной, чёткой и непротиворечивой  теории русского языка. Заранее хотелось бы  предупредить читателя о двойственности термина  «долгожданность»,  поскольку для одних филологов   это    ожидание стало невыносимым, а значит -  крайне необходимо, а для других – лишь бы лишний раз  Ваньку повалять, ибо, чего греха таить,  для кое – кого  нынешний  русский язык с его  текущими трактовками,  действительно головная боль,  а для кого  –  бездонный , неиссякаемый источник материального достатка.
   Насколько ждали этот учебник добросовестные русские филологи,  лучше всего становится понятным из  двух   цитат одних  из самых заметных  русских  филологов -   Это слова Щербы Л.В. :
«В  заключение  … я должен сказать, что, к нашему великому стыду, многое здесь для нас еще неясно. Русским филологам предстоит еще большая работа по созданию настоящей полной стилистики русского литературного языка. В этой стилистике русский литературный язык должен быть представлен в виде концентрических кругов - основного и целого ряда дополнительных, каждый из которых должен заключать в себе обозначения (поскольку они имеются) тех же понятий  ,  что и в основном круге, но с тем или другим дополнительным оттенком, а также обозначения таких понятий, которых нет в основном круге, но которые имеют данный дополнительный оттенок *.
   А это  - Виноградова В.В:
   «В грамматике современного русского языка разногласий и противоречий больше, чем во всякой другой науке. Почему так? Можно указать две общие причины. Одна - чисто практическая. Грамматический строй русского языка плохо изучен. Освещение многих грамматических вопросов основывается на случайном материале. Важнейшие стороны грамматической структуры русского языка, например относительное употребление глагольных времен, виды русского глагола, категория залога, значения предлогов, функции союзов, типы синтагм, способы их сочетания и распространения, модальные типы предложений, приемы сцепления предложений, проблемы сочинения и подчинения в строе предложений, остаются недостаточно обследованными. Фактически языковой материал, на который опираются русские грамматики самых разных направлений, беден и однообразен. Многие светлые идеи, открытые прежней грамматикой или вновь выдвигаемые общим языкознанием, не находят применения в современных грамматических учениях. Поэтому необходимо при построении грамматической системы современного русского языка глубже использовать грамматическое наследство и шире привлекать свежие факты живого языка. Другая причина блужданий современной грамматики - в отсутствии прочных теоретических основ, в отсутствии определения или точного описания основных грамматических понятий, особенно понятий слова и предложения».*
 
     Не будем в данном случае отвлекаться на  некоторые частичные заблуждения  самих  авторов цитат, но и не стоит  забывать, что словам  этих русских учёных  уже более полстолетия.  Как вы видите сами,   ожидания адекватной теории  русского языка    до сих пор так и не утратили своей актуальности. Сейчас  можно даже говорить более жёстко - не только не утратили актуальности, а  лишь усугубили степень  ожиданий – ведь любой живой язык  всегда следует за естественным  развитием его носителя, даже когда  у носителя языка возникает экономическая стагнация,  и, стало быть, требует дополнительного понимания явлений  обновляющейся языковой среды.
  О стагнации  российского образования в целом, что значит и стагнации в области русского языка, говорят  публичные  сетования  нынешнего  министра образования и науки А. Фурсенко:  «В настоящее время многие российские школьники вынуждены обучаться по некачественным учебникам, нередко содержащим элементарные грамматические ошибки. Поэтому сейчас министерство активно работает в направлении повышения качества учебной литературы, которая будет вызывать у ребят неподдельный интерес к учебе и соответствовать современным образовательным требованиям»*.
    Всё это, конечно,  верно, но глубоко  неправильно, ибо   исходя из  этих слов  А. Фурсенко  можно говорить либо  о иезуитском смысле его высказывания, либо  о его профессиональной некомпетентности,  не упуская из виду  о том, что он  вроде бы по своему чину как раз и  был одним  из главных организаторов (точнее – дезорганизатора) науки в современной России, чьи прямые, явно безграмотные действия и распоряжения как раз и привели к данному  плачевному  состоянию российскую науку – чего стоит одно только приравнивание учёных степеней представителе научных кругов к представителям  богословских.   
    А вот  что, в развитие  моей мысли о стагнации русской филологии,  говорят компетентные источники, нынешние , непосредственные  специалисты в области русского языка  о  реальных возможностях качественного преобразования в частности, учебников по русскому языку: судя по   общему  настрою -  у специалистов царит повальное уныние.
  Это видно из  нескольких цитат   крайне интересного  с  точки зрения освещения проблем русского языка источника, который называется «ЭКСПЕРТНОЕ ЗАКЛЮЧЕНИЕ ОБ УЧЕБНОЙ ЛИТЕРАТУРЕ, ОБЕСПЕЧИВАЮЩЕЙ КУРС "СОВРЕМЕННЫЙ РУССКИЙ ЯЗЫК" ОТ 11.05.2009 г. *:
  « Часть I. Обеспеченность вузовского курса «Современный русский язык» учебной литературой следует признать неудовлетворительной как в качественном, так и в количественном отношении; назрела необходимость разработки и издания учебной литературы нового поколения, причем перспективнее разрабатывать не комплексные учебники, а комплексы учебников, предназначенные для разных специальностей».
    …Проблемой учебников по данному курсу является наличие в отечественной русистике двух конкурирующих фонологических концепций — Санкт-Петербургской фонологической школы и Московской фонологической школы, которые по-разному трактуют и вопросы письма. Таким образом, специфика курса в том, что учебник обычно ориентирован на конкретную фонологическую школу, поэтому, например, пособие Л. Л. Касаткина (48) не может использоваться как базовое в СПбГУ, так как большинство преподавателей сориентировано на иную школу».
 Таким образом, задача создания учебника по курсу «Современный русский язык. Введение. Фонетика и фонология. Теория письма. Графика. Орфография» продолжает оставаться актуальной.
  Часть II. Большинство учебников, предназначенных для студентов-русистов, характеризуется целым рядом общих недостатков. Условно можно говорить о следующих проблемах, требующих постоянного и настойчивого внимания при разработке учебников нового поколения:
1. Необычайно большой разрыв между сведениями о фонетической организации речи на русском языке и фактами, излагаемыми в учебниках и учебных пособиях. Исследованием реальных характеристик речи занимались и занимаются многие ученые и целые исследовательские коллективы, однако традиционно в соответствующих разделах учебной литературы пересказывается лишь содержание ранее изданных учебников. Этот разрыв объясняется отсутствием необходимого количества квалифицированных преподавателей-специалистов в области фонетики, способных не только обнаружить в потоке литературы те сведения, которые касаются звукового уровня языковой системы, но и осмыслить их.
2. Традиционное для русистики противопоставление фонологического и фонетического подхода к звуковому уровню приводит к известному перекосу в сторону фонологии, но при этом подробно рассматривается лишь версия Московской фонологической школы, тогда как подход в рамках фонологической концепции Л. В. Щербы необоснованно объявляется нефонологичным и тем самым не представляющим интереса для лингвиста-русиста. В связи с этим студентам предлагаются такие фонологические построения, которые трудно сопоставить с реальной речевой деятельностью на родном языке, и таким образом фонология превращается в перечень некоторых догм, которые нужно заучить, но невозможно применить в ситуации собственного анализа речи.
3. Принципиально неверным является сам подход к характеристикам сегментных единиц — от «звука речи» к фонеме : при этом количество выделяемых автором звуков зависит от его личных предпочтений, тогда как при обратном порядке (от фонемы к аллофону и фону) всякая зависимость от слуха и вкуса автора исключается, и описание сегментных единиц становится коррелированным с системой фонем.
4. Понимание истинных проблем описания звукового уровня невозможно без привлечения экспериментально-фонетических данных, однако ни авторы учебников, ни преподаватели не готовы к этому, поскольку до сих пор в ходу элементарные артикуляторные термины, которые считаются достаточными для характеристики сегментных единиц и для интерпретации фонетических процессов. Так, до сих пор такой важный аспект фонетики, как перцептивный, не находит своего места в системе сведений, приводимых в учебниках — одни авторы традиционно объединяют его с акустическим, другие придают ему статус, сопоставимый с фонологическим.
5. В последние десятилетия наметился некоторый прогресс в области описания интонации, поскольку еще в 70-е годы интонация не включалась в раздел фонетики как специальный аспект. Появление интонационной теории Е. А. Брызгуновой, созданной для обучения русской интонации иностранных учащихся, привело к тому, что эта теория стала единственной, которая более или менее подробно рассматривается в некоторых учебниках по русскому языку. Такой перекос в сторону одной теории не способствует пользе дела и не обеспечивает студенту-русисту включения в современную проблематику теории интонации.
6. Те элементарные (и зачастую неверные) сведения о звуковой материи русского языка, которые студент способен извлечь из большинства учебников , не дают ему должной подготовки как специалисту-русисту и тем более не позволяют расширить его профессиональные возможности, если вдруг возникает потребность в решении различных по своей природе прикладных задач (от обучения произношению иностранных учащихся или исправления произносительных ошибок русскоязычных студентов до применения лингвистических данных в прикладных направлениях).
7. Практически нигде не дается система транскрипции, принятая во всем мире (Международный фонетический алфавит). Даже щербовская транскрипция, основанная на латинице, не допускается, как правило, на страницы учебников. Это ставит студента в положение совершенно недопустимое: он не может сопоставить звуковую систему родного языка и любого иностранного, что не только не способствует пониманию законов родного языка, но, напротив, затрудняет сознательный анализ сходства и различия между родным и иностранным языком. А ведь этот анализ — одно из важнейших условий успешного овладения звуками чужого языка.
8. Наконец, практически нет упражнений, в которых бы ставились вопросы, характеризующие звуковую систему как целое (связь артикуляторных и акустических характеристик, фонемный состав словоформы и типы чередований, статистические свойства речи и проблемы модификации звукового облика значимой единицы и т. д. и т.п.)»*.
     Хочу заметить, в данном случае я не буду акцентировать  внимание на некоторых ошибочных положениях самих  специалистов, писавших это заключение,  поскольку в целом  и без учёта этих ошибок  всё выглядит  действительно удручающе. 

   Продолжаем  цитировать  этот документ дальше:
   «Учебники останутся недоступными и при сегодняшнем состоянии библиотек: обеспеченность вузовских библиотек учебниками явно недостаточна, так как отделы комплектования почти бездействуют. Даже крупные библиотеки не всегда получают обязательные экземпляры: незначительные тиражи учебников и их дороговизна не позволяют бюджетным организациям пополнять свои книжные фонды. Дошло до того, что в периферийных вузах ксерокопируют литературу, подаренную авторами или присланную коллегами. Действенно и радикально изменить положение должна специальная программа финансирования государственных вузов и их библиотек».*
  Как видите, в официальном научно – фонетическом  обществе нет надежды не только на удовлетворение  подрастающего поколения в учебниках, но и на перспективы   какого – либо реального теоретического прорыва в данной области знания.  Скорее , как это следует из логики данного «Экспертного заключения»,  тенденциозность  и расшатывание  общей теории русского языка  в условиях политической системы, заточенной сугубо на меркантильные интересы, с течением времени должны только расширяться, поскольку корыстолюбие в неофициальной   учёной среде стало фактически повседневной нормой  и образом жизни , родив такое весьма безобразное и беззастенчивое явление русской филологии, как явление лингвофриков,  главной задачей которых , в свою очередь, является создание   всё более разрастающихся теорий  и концепций  практически во всех отраслях русского языка . Впрочем, то что называется лингвофричеством,  стало  обыденным явлением отечественной науки в целом  - пожалуй , уже нет в России такой науки, для которой не было бы альтернативы и огромной толпы лингвофриков, сделавших науку  ремеслом для личного обогащения..
  Поэтому,  понятное дело  -  специальная программа финансирования государственных вузов и их библиотек  официально признанными  учебниками – это такой же миф, как и многие другие мифы нынешней власти: как правило,  нетрудно предположить  - реализация  этого  благого  дела  резонно  сведётся    к банальному намыву бобла  теми, кому будет поручено это дело :  веры в добросовестность нынешних чиновников уже нет.  Ибо  метастазы корыстолюбия , а  это ясно без всяческих  сомнений , начинают проникать и в официальную научную среду, в условиях, когда практически прекратился контроль над  качеством  тех же диссертаций, когда , к примеру,  в подземном столичном переходе можно купить , как минимум, диссертацию на звание кандидата наук, когда   стало самоцелью не получение учащимися знаний, а поступление учащихся в престижные учебные заведения для последующего занятия «тёплых местечек».  Особенно  такие негативные тенденции стали возможны с  передачей права присвоения научных званий, с правом создания  ВАКов на межрегиональном  уровне и введением на общегосударственном уровне так называемых ЕГЭ. Наука,  в том числе, разумеется,  и в науке русского языка по факту стала индустрией, обеспечивающей интересы  довольно узкого круга лиц.
  Картина, как мы видим, крайне безрадостна, можно даже сказать – бесперспективная. Хотя, если не вдаваться в дебри подробностей, с виду- вполне благопристойная: созываются  сотни  новых семинаров, открываются  новые  десятки  вузов и кафедр,  в науку вливаются толпы  вновь прибывающих  новых  кандидатов и докторов наук.  Лепота!
  Парадоксальность этой ситуации характеризуется как раз двумя взаимонаправленными и взаимоотрицающими   друг друга течениями   научно – культурных   отношений  в нашем обществе.
  Ибо, кстати, стоит  заметить, что наряду с прогрессивными тенденциями в любой гуманитарной науке, в том числе, ясное дело, и  в русском языке, возможны, и не только возможны, но и происходят на самом деле ,   регрессные тенденции.
  Возьмём для иллюстрации  одну из  самых животрепещущих  отраслей  русского языка – орфографию. Каждый из нас, по крайней мере, в практической области своей жизни, знает - современная русская орфография далеко не идеальна, любая  реформа, несомненно,  как правило, вроде бы даже должна бы способствовать   улучшениям в части правописания. Этого ну никак нельзя отрицать.
  В то же время  - вроде бы реформирование надо проводить в сторону ее улучшения, а не ухудшения, тем не менее,   обратная тенденция, как мы видим,  очень часто   объясняется   якобы «естественным  стремлением  русского народа к поиску  родных корней, к поиску собственной самоидентификации, к практическому решению «русского вопроса» и т.п.
  Опять же -  вроде бы и нет  никакого резона восстанавливать те,  обветшавшие черты, которые накопила к началу нашего века орфография , установившееся  в до и  послепетровские времена, но и любые нововведения, типа самых последних, исходящих от Орфографической Комиссии  и разрешающих  произносить, к примеру, иное, чем было ранее, ударение в словах «йогурт» (ох уж этот йогурт -  в печёнках сидит) и  т.п., огромное число  населения встречает в штыки. 
  Далее - идея орфографической контрреформы, возврата правописания в средневековье  действительно глубоко реакционна, с теоретической точки зрения  явно носит черты вредоносности, тем не менее,  кое – каким силам в обществе хочется какого – то модернизма, креатива,  каких – то новых впечатлений, новых неожиданных  ходов,  каких – то энергичных телодвижений в этой сфере.   Вот только одно из мнений :  "Надо заколотить двери Академии наук, где заседают эти придурки, и попросить их заняться более полезным для народного хозяйства делом", - так недавно выразила общий гнев при известии о готовящихся изменениях в орфографии писательница Татьяна Толстая
  Поэтому, шатко ли, валко ли,  но современная теория русского языка, за последние 20 лет,  особенно в  условиях возврата к предшествующему  общественному  строю,  не только  прекрасно ощущала себя,  но  как могла, пыталась  создать  какую – то видимость  собственного развития.
  Здесь я специально  делаю акцент  на слове «ощущала». Ибо  вот и на тебе.  Приходит некто и уже с порога прямым текстом  даёт понять – баста, погуляли и будя. Причём это делается  в какой- то весьма непристойной форме  и даже вроде бы  неуважительно, с какой- то, можно сказать,  изуверской  наставительностью и беззастенчивостью.
  Т.е., говоря проще, чувства ожидания реформирования  были, но они никоим образом не ассоциировались с чувством расплаты.   А расплата   рано или поздно  и должна была произойти, потому что  неопределённость  обязательно будет  привлекать к себе внимание честолюбивых и принципиальных исследователей, часть из которых с необходимостью способна должным образом решать  поставленные  перед собой  задачи.   Что и случилось в конечном итоге.
  Итак, подведём черту под первым тезисом:   
Логика  предстоящего  нового порядка в русском языке  такова, что нам,   
 русскому обществу, в целом, в сфере русского языка:
1. Необходимы  комплексы учебников по отдельным  дисциплинам и  специальностям, а не комплексные учебники.
А это значит -   для комплексов учебников по отдельным дисциплинам и специальностям  необходим   «общий учебник по русскому языку», то есть такой учебник, который распространяет своё влияние на все остальные учебники.
2. Все основные положения  всех  учебников по отдельным дисциплинам и специальностям  никоим образом не должны входить в противоречие с  основными  положениями «общего учебника по русскому языку».
А это значит, что фактически  - «общий учебник по русскому языку», по сути, является  «Учебником  для  написания  учебников  по русскому языку».
       3.   На смену  текущему виду аргументации, присущему текущей теории русского                языка, в кулуарах называемому  «доказательством, исходящим из недостаточных исходных данных»,  пришли доказательства полные, бесспорные,  круто и бесповоротно ломающие прежде существовавшие.
А это значит  - «Учебник для написания учебников по русскому языку» обязан найти и  найдёт своё достойное место среди остальных учебников. Этот неизбежность. Это естественный шаг вперёд, к  новым знаниям. Это новая реальность, которую придётся не только учитывать, но и уважать с должной почтительностью.

  В завершение  своего тезиса нелишне  осветить и особую черту данного «Учебника»  - наличие мистического шлейфа, сопровождающего автора данного учебника, а именно -   загадка содержательной части  книги М. Чулаки  «Кремлёвский амур…»*, где  ещё в далёком 1995 году предрекается будущая реформа русского языка в России  и даже  упоминается фамилия  лица, которому её предстоит осуществить.  Эта загадка ещё  ждёт своего решения. Но это уже, как говорится,  из другого  учебника.
_____________________________________________


  Вот почему,  подводя  черту  под первым  своим тезисом, я  надеюсь, многим открылась не только  истинная проблема современной теории русского языка, но и та громадная ответственность, лежавшая передо мной в части написания данного «Учебника».  Особую пикантность и дополнительное осознание  мною своей  ответственности перед потомками    придаёт  моему детищу  тот факт, что он пишется даже не на века, а на  предстоящее  третье тысячелетие, поскольку чего – то более  значимого, более  выдающегося в  этой сфере знаний наблюдаться, по моему мнению,   в обозначенные  мною сроки не будет. Прошу принять это не за очередной несбыточный  симулякр, а за   конкретное руководство к действию. 


               

                3. Тезис – анонс о яблоке раздора.

Два мира есть у человека:
Один - который нас творил,
Другой - который мы от века
Творим по мере наших сил.
Н.Заболоцкий.
 
   Заблаговременно забегая вперёд с целью  обезопасить  себя от неправомерных  попыток  дискредитации моей личности со стороны  глупой и невменяемой части русской интеллигенции, мне хотелось бы на этот раз      рассмотреть  вопрос о непосредственном  яблоке раздора.  Иными словами говоря -  о  тех глубинных, невидимых постороннему взгляду причинах, послуживших  спусковым крючком  для вызова  моей вполне  оправданной  и вполне  заслуженной  критики в адрес  фактически  всех русских филологов (исключая, естественно, рецензентов,  о которых я думаю рассказать ниже, в следующем своём тезисе).
  Зачем   крайне важно рассмотрение  данного  вопроса?
   
   Первое.  Важно задать тон.  Ибо не сделав этого,  надо ожидать  риска быть потопленным  в бессодержательных заявлениях и обвинениях.  А краткое прояснение сути проблемы позволяет  в случае  попыток забалтывания,  перенаправить русло в конструктивном направлении. Анонсируя главную причину я уже изначально расставляю всё по своим местам, не давая возможности появления разного рода кривотолков, двусмысленностей и разночтений.
   
   Второе, вытекающее из первого. Дело в том, что как это и бывает,  к тому же  меня предупреждала по этому поводу один из  рецензентов моего  «Учебника», в России имеется огромная сила,   крайне агрессивно  настроенная  на любые попытки  пресечь какие – либо  критические поползновения в области русского языка. Поэтому рецензент  мне заранее сказала,   чтобы я был готов к громадному селевому потоку  грязи в мой адрес  в случае  выхода моего учебника. За это ценное и своевременное   указание я ей безмерно благодарен – именно этими соображениями как раз объясняются задержки с выходом моего учебника, поскольку пришлось вынужденно принимать дополнительные меры  страховки, в том числе – стать заниматься поиском  и скрупулёзным исследованием новых, дополнительных  аргументов в свою пользу.  Но как Вы сами понимаете, ограничиваться  только   научными фактами было бесперспективно, необходимо было задействовать и такой  «скользкий ресурс» как межличностные отношения учёных. Сейчас можно говорить с полной уверенностью  о том, что данный этап пройден мною полностью и мною получен  в этой части исследований  крайне важный результат.
Вот поэтому, если  свести  главнейшую  проблему  современной теории русского языка к нескольким  словам, то перед нами фактически предстала трагедия взбалмошенного ученика, превратившаяся в трагедию всего русского народа. Имя этому взбалмошеному  ученику – Лев Владимирович Щерба, академик Академии наук СССР, создатель нескольких учебников по русскому языку.

А теперь давайте по порядку , не спеша, посмотрим , как всё начиналось и во что, в конечном итоге,  всё это благое начинание вылилось.
  Всё чем сегодня богата современная наука, именуемая  теорией русского языка,  она обязана  выдающемуся учёному Ивану Александровичу  Болдуэну де Куртенэ.  Ивану  Александровичу пришлось работать  в экспедициях, исследовавших славянские языки и диалекты, где ему   по большей части, удалось   заниматься фиксацией этих  фонетических особенностей. Полученный опыт,  редкая наблюдательность и память  помогли ему  сделать открытия в области сопоставительного (типологического) анализа славянских языков, предвосхитили появление идей, которые позднее нашли свое отражение в работах выдающегося типолога-слависта Р. О. Якобсона. Опираясь на  свои исследования и наблюдения,  он установил «несовпадение физической природы звуков с их значением в механизме языка для чутья народа». В конечном итоге, опираясь на этот  установленный непреложный факт, И.А Болдуэн де Куртенэ создал  впервые в мире  теорию фонем и фонетических чередований, изложенную в его "Опыте фонетических чередований" (1895). Впоследствии,  логическим продолжением этой теории  стала  созданная ученым теория письма. Главное его достижение в мировой науке состоит в том, что он  разделил фонетику на две дисциплины:  антропофонику, изучающую акустику и физиологию звуков, и психофонетику, изучающую представления о звуках в человеческой психике, т.е. фонемы. Наука обязана ему тем, что он ввёл в теорию  языка термины "фонема" и "морфема" в их современном понимании, объединив в общем понятии морфемы как минимальной значимой единицы языка понятия корня и аффикса.   Одним из первых  Иван Александрович отказался считать лингвистику только исторической наукой и превратил её в экспериментально - теоретическую.  Знал  сразу несколько языков и писал на разных языках свои статьи.  Вплотную занимался  вопросами   причин языковых изменений, занимался социолингвистикой, теорией письма.   В практической плоскости одним из самых ощутимых его дел является активнейшее участие  в разработке реформы русской орфографии, которую  удалось осуществить только в результате свержения антинародного царского режима и прихода во  власть коммунистов в 1917 году. Кстати, отношение Бодуэна де Куртенэ к царскому режиму и всей тогдашней российско-имперской действительности ярко иллюстрируют строки из его писем. «У нас две войны: одна с «внешним врагом», далеко в Манчжурии, другая — с «внутренним врагом», которая ведется с помощью «внутренних друзей», т.е. тайной полиции, дворников, жандармов, «черной сотни», интеллигентных хулиганов...» — это И.Ягичу, 7 января 1905 г. А вот Л.Щербе — 11 сентября 1906г.: «Какой-то беспросветный туман идиотства, наглости, жестокости и кровожадности. А благословение всему этому идет «с высоты престола»...».*
  В данном случае следует   особо отметить, что у Ивана Александровича имелся  зуб на царизм, поскольку ему пришлось отсидеть 14  месяцев тюремного срока за своё свободомыслие.
  И.А. Бодуэн де Куртенэ первым начал применять в лингвистике математические модели. Доказал, что на развитие языков можно воздействовать, а не только пассивно фиксировать все происходящие в них изменения. Но Иван Александрович  прославился, конечно, не только фонетическими исследованиями. Его (наряду со швейцарским лингвистом Фердинандом де Соссюром) по праву считают основателем теоретического языкознания XX века. Будучи прямым потомком рыцаря – крестоносца, несомненно,  что рыцарская кровь его предка - крестоносца Балдуина Фландрского прям таки  звала на научные подвиги первопроходца. Для  него  просто  не существовало никаких авторитетов, он с легкостью ломал утвердившиеся стереотипы и создавал собственные теоретические конструкции. Причем, они тоже не были статичными, идеи ученого находились в постоянном обновлении и развитии. Как он сам говорил, нужно "брать исследуемый предмет таким, как он есть, не навязывая никогда не подходящих ему категорий". ***
Особая заслуга  Ивана Александровича состоит в том, что он является основателем  особого направления  в  русском языкознании, получившем название «Казанская лингвистическая школа».  В свою очередь, согласно руководствующим  положениям Ивана Александровича, «основные принципы Казанской школы языкознания строго различали звуки и буквы. Например, в некоторых случаях - ель, боец, отъезд, елка, прием, вьюга, ясный, обезьяна - буквы е, ё, ю, я обозначают сочетание двух звуков ([й] + гласный). А в словах типа мера, посёлок, клюв, сяду - один гласный звук [э], [о], [у], [а] и мягкость предшествующего согласного.»***
Судьба распорядилась так, что в  1883 году Бодуэн де Куртенэ уехал из Казани. Через четыре года умер его ученик Крушевский, традиции школы продолжил Богородицкий. Однако учеников у него не было.
    В  1900 году ему предоставляют работу в Петербургском университете, где он преподавал  с 1900  по 1918го. Ещё раньше,   с 1897 года  он являлся  членом-корреспондентом  Императорской академии наук.  В этом университете  Иван Александрович  становится учителем и научным  наставником   Льва Владимировича Щербы.
Краткие сведения: «ЩЕРБА, ЛЕВ ВЛАДИМИРОВИЧ (1880–1944), русский лингвист, специалист по общей лингвистике, русскому, славянским и французскому языкам. Родился 20 февраля (3 марта) 1880 в Петербурге. В 1903 окончил Петербургский университет, ученик И.А.Бодуэна де Куртенэ. В 1916–1941 профессор Петроградского (Ленинградского) университета. Академик АН СССР с 1943. В последние годы жизни работал в Москве, где и умер 26 декабря 1944.»***
К глубокому сожалению для науки, характер в В.Л. Щербы оказался, как бы так выразиться поделикатней,  «самобытным». Самонадеянность  и уверенность  в своих силах дали знать, поэтому   особенно не вникая в теоретические тонкости принципиальных положений своего учителя,  Щерба  приступает к самостоятельному  собственному фонетическому исследованию   славянских и русского языков.
В своём фундаментальном труде «Русские гласные» В.Л. Щерба даёт своё, новое представление о фонемах. И хотя, как пишет Щерба, отправным пунктом для него остаются  некоторые  идеи И.А. Бодуэна де Куртенэ, однако «ввиду того, что сам Бодуэн не все в своей теории развил с надлежащей полнотой, представляется вполне уместным подробно исследовать некоторые понятия».
  Проще говоря, отталкиваясь от представлений И.А. Болдуэна де Куртенэ,  Щерба создает свою оригинальную теорию, используя  бодуэновские понятия фонемы и ее дивергентов – вариантов звучания, возникающих в зависимости от фонетических условий , в принципиально ином  ключе, противоположном  положениям учителя.  Принципиальных отличия  всего два:
 1.В качестве начала свои рассуждений, Щерба  исходит из  членения речевого потока на отдельные звуки.
 2. В качестве основы фонемы  он берёт линейную  организованность  членораздельных звуков.
 
    Казалось бы, какая разница что, как  и чем оперировать, с какого боку заходить? Но разницы нет только на взгляд непосвящённого человека.  Ибо то, что произошло в русской фонетике, несколько позже стало повторяться во многих вариациях в разнообразнейших отраслях науки и техники.  Позже  это явление получило  своё нарицательное название «лысенковщина» - по имени Президента  Академии Наук Лысенко,  устроившего, в частности, идейный разгром  генетике  (морганизму) и некоторым другим, перспективным направлениям научных исследований.
 У меня  нет сейчас   нужды приводить подробную аргументацию положений обоих оппонентов, поскольку анализ данной ошибки будет  рассмотрен  в прилагаемом мною учебнике,  поэтому ограничусь  сутью возражений  Ивана Александровича против Льва Владимировича:
   «Фонема представлялась Ивану Александровичу  следующим образом: 1) это единица сложная; 2) она состоит и элементарных единиц (свойств);  3) данная совокупность элементарных единиц функционирует в языке как неделимое целое; 4) фонемы выступают в системе языка как члены соотношений (корреляций);  5) фонема - это отвлеченность, результат лингвистического отвлечения от реально выступающих в речи звуковых проявлений; 6) эти реальные проявления - суть проявления антропофонической природы. С позиции говорящего фонема - это постоянно существующее в нашей психике представление звука, модель, существующая в языковом сознании индивида. С позиции же лингвиста фонема есть функциональная модель, неделимая с функционально-лингвистической точки зрения единица. Эта единица анализа языка есть результат научного обобщения данных речи. Фонема выступает как связующее звено между фонологией и морфологией».*
    Ради справедливости необходимо отметить также тот факт, что  И.А. Болдуэн де Куртенэ  не сам выдвинул  постулат о двойственном характере языка и всех его составляющих. Он просто применительно к русскому языку  творчески развил  ряд постулатов выдающегося немецкого лингвиста  В. фон Гумбольдта, который  в своих работах  подчёркнуто  ясно дифференцировал понятие формы языка, выделяя в нём  внешнюю и внутреннюю формы. Такое деление языка некоторые лингвисты связывают с теоретическим обобщением  Гумбольдтом  о двух субстанциях. Внешняя форма является звуковой формой и представляет внешний, материальный аспект, а внутренняя форма является формальной организацией психической субстанции, представляющей идеальный аспект. Язык - единство материального и идеального.
  Казалось бы, Московская фонетическая  школа в данном случае, как говорится, не при делах, 
ибо Московская фо¬нологическая школа также опирается  на традиции, идущие как  от И. А. Бодуэна де Куртенэ,  так и от идей  Ф. Ф. Фортунатова.  И вроде бы даже непосредственными  основателями  являются Р. И. Аванесов, П. С. Кузнецов, А. А. Рефор¬матский и В. Н. Сидоров. Щерба Л.В  вроде бы не стал авторитетом для них, поскольку  и при нём Московская школа гнула свою линию на собственную версию природы фонемы.
   Но вот так сложилось, что по злой иронии судьбы, в противовес доброму началу, которым был для Ивана Александровича Болдуэна де Куртенэ  Вильгельм фонт Гумбольдт,  для Льва Владимировича Щербы,  для Ленинградской и Московской фонологических школ  худым концом стал Михаил Викторович Панов. Это ж надо было таким придурком родится, прости мя, раба грешного, господи…  Впрочем, чтобы понять, чем думал Панов, выдвигая свои    измышления, мне не раз ещё придётся приводить его аргументы в своей работе. Дело даже не в Панове,  что там говорить, даже В.В. Виноградов  не имел должного  представления о природе фонемы.  Именно так можно  в трёх словах  описать ситуацию в целом : "Уху сладко, глазам падко, а съешь - гадко"... Самые свежие, самые последние публикации  относительно исследования  методов сравнительного  анализа  различий  понимания фонетики  между Московской и Ленинградской школами, показывает насколько далеки эти школы от истины.*
Ну чем не настоящие принцессы покоя…


___________________________________________________________

  Подводим   очередную черту.
 
  Говоря простым и понятным языком,  для Ленинградской и Московской школ  признаком  роковой некомпетентности  в изучении фонетики русского языка стало  предъявление   фонеме  материального смысла  членораздельного звука. Проще говоря,  Щерба Л.В и  Фортунатов Ф.Ф., Панов М.В. и все остальные  русские филологи    проигнорировали  установку  И.А. Болдуэна де Куртенэ  и В. Фон Гумбольдта  на фонему, как психическое, образное явление, представив фонему как умозрительную копию линейности  любого звука, т.е. внешний вид звука,  внутреннему  виду  звука, т.е. его звукоформе.  Смысл  собственной трактовки Л.В. Щербы свёлся  к следующему : поскольку любой членораздельный звук, по сути, представляет материальное тело  в виде определённого отрезка упругой волны, развёрнутой в пространстве и времени, то и его эквивалент фонема   тоже должен полностью соответствовать  форме материального тела,   став объектом нашего сознания.  Вот это заблуждение Щербы Л.Б., помноженные на практический нигилизм Панова М.В.  и является тем яблоком раздора, которое  не удалось отрегулировать до сих пор. Вышло так, что  ложные идеи Щербы восприняли как истину  Московская, так и Ленинградская  школы. Позже представители Московской школы только всё больше и больше усугубляли  ситуацию,  а правильную, сущностную идею И. А. Болдуэна де Куртенэ на фонему, обе эти школы безосновательно  и нагло оставляли в загоне до сих пор  продолжая  её  игнорировать.  Соответственно,   должного, теоретически обеспеченного  решения проблемы, сколько бы они  не бились друг с другом,  не выясняли между собой отношений,  названные  школы, никогда не найдут.  Потому что решение проблемы находится в другом месте.
  Получился замкнутый круг – такое случается, кстати,  и в природе, когда заяц, реально пробежавшись по кругу с целью запутывания следов, делает огромный прыжок в сторону, а затем наблюдает со стороны как  охотники на его тело, высунув языки, накручивают круги, явно чувствуя  запах заячьих следов , но никак не  догадываясь, что  зайца на  этом круге  уже нет…
  Дабы не утомлять читателя,   я  точно могу  указать то место, где находится решение проблемы –  это «Учебник для написания учебников по русскому языку».



                4. Тезис о рецензентах моего «Учебника».

                Русский язык должен стать мировым
                языком.  Настанет время  (и оно не за
                горами), русский язык начнут изучать по
                всем меридианам земного шара.
                Л.Н. Толстой

     Написать учебник – это  только половина дела.  Естественная конкуренция представителей научного мира, помноженная на недобросовестные формы  её реализации,  делает со  многими  научными и творческими продуктами  настоящие трюки, зигзаги судьбы либо поднимают их на самый верх, либо опускают в глубины полнейшего забвения.  Эта тенденция коснулась в России многих отраслей человеческой деятельности. Тут, если вспомнить, и фильмы, и книги,  и идеи, и открытия, и даже памятники,  а вместе с ними - незаслуженно забытые имена.
   Одним из таких незаслуженно забытых имён является имя Ивана Александровича Болдуэна де Куртенэ . А ведь это, фактически, человек, принёсший  принципиально новую  эпоху русскому  языку. Именно благодаря заслугам этого человека русский язык стал по – настоящему наукой. Именно благодаря его стараниям  ранее существовавший сборник капризов и мнений отдельно взятых лиц,  приобрёл  строгие черты чёткой, последовательной и  перспективной науки.
   Русское языкознание, как и любая иная наука, развивалась и продолжает развиваться не только как обоснование тех или иных интересов людей, но и  из естественной  необходимости создать внутреннюю логику науки, преодолеть противоречия, усовершенствовать методику лингвистического анализа, накопить общие, специальные и особые  знания о русском языке и о языках народов России.  А  вот  если мы посмотрим на историю формирования современной теории русского языка, то практически каждая вновь возникавшая  лингвистическая школа XIX-XX вв. формировались  как противовес  впервые  высказанной и стремившейся  к нормализации  теории русского языка, созданной И.А.  Болдуэном  де Куртенэ. Причинами  такого хода развития,  как  мне лично кажется, было два момента, причём оба они были взаимно связаны, один вытекает из другого:
1. И.А.  Болдуэн  де Куртенэ  был, мягко говоря, «несвоевременным» учёным. О таких учёных принято говорить как о нежелательных провозвестниках. По сути, это была далеко вперёд выдающаяся скала, которую всем оппонентам, знавшим этого человека,  хотелось  всенепременно «обрубить».
2. Его фонетические и фонологические трактовки настолько опережали время, что научная общественность  попросту,  в силу своей текущей умственной  неспособности и стереотипности поведения,  не могла  адекватно истолковывать высказанные  факты, ибо находилась в плену  ряда заблуждений,  и главное  - в плену  прежних,  несовершенных  методов  и подходов в изучении явлений мира.
       Надо отдать должное справедливости – история русского  языкознания была  весьма  драматична : это было время  революционного преображения  мира и переосмысления его основ, мира, в котором происходили  ожесточённые споры как между идеалистами и материалистами, так и между логицистами и «натуралистами», между структуралистами и компаративистами, так и между теоретиками и практиками, между лириками и физиками, так и  между начальниками и подчинёнными, между своими и чужими, так и между технократами и «естественниками» . Это , по сути, была война без начала и конца, война безо всяких надежд на победу, война тех, у кого голова предназначена  быть особым отростком для периодического хранения на нём головных уборов.
О том, какие глубокие тенденционные последствия могут вызывать неправильные общественные оценки таких противоположных позиций, мы сейчас  можем проследить на характерных примерах из истории отечественного языкознания. Революция своими брожениями подняла пену -  на вершине  науки оказались  не только носители передовых идей, но было   много таких, кто видел в науке лишь кормушку, как средство утоления зова требухи или просто, как «средство удовлетворения личного любопытства за государственный счёт». Короля, как известно, делает свита, поэтому мы должны понимать, почему   ещё задолго до того, когда принято считать  «годами  культа личности»,  пресекались всякие попытки структурального изучения языков, под запретом или в загоне  были многие науки.  Директивность и категоричность  организации научной администрации при царизме, превращение  науки в дополнительные строевые части  армии  при коммунизме, в конечном итоге, привели к тому, что  в СССР структуральная школа возникла на три десятилетия позже Пражской и Копенгагенской лингвистических школ. Научная «аракчеевщина», при некоторой своей позитивности  в части общей мобилизации научных кадров на исследование  проблем реального достижения превосходства социализма над капитализмом, была, в сущности, общей моделью поведения русских интеллигентов, своеобразным пережитком прошлого,  и, в общем,  не выходила за рамки традиционного  общинного образа  жизни русского народа.   И самой характерной  чертой этой тактики  была  обязательная  оглядка «как бы чего не вышло». Минусом этой системы служило то, что в научное руководство могли проникать люди малообразованные, карьеристы и проходимцы.  Плюсом – возможность,   используя собственный научный капитал, воспользоваться головокружительным «социальным лифтом».  Надо отдать должное, в СССР, наряду с отрицательными примерами административно – научного рвения, были также  многочисленные случаи, когда люди без образования  становились  общепризнанными авторитетами  во многих отраслях  жизнедеятельности:  академик Окладников, физик – ядерщик Я. Зельдович, певица Г. Вишневская, ну и т.д.
Великая Октябрьская социалистическая революция  не была признана многими русскими интеллигентами, огромное количество «светлых голов» эмигрировало, организовав за рубежами России реализацию  ряда крупных научных направлений. На этом фоне выглядят крайне обидными  случаи  игнорирования многих основополагающих идей оставшихся в России учёных и их последователей. Например,  идея машинного перевода принадлежала  русскому инженеру П.П. Троянскому, но  первый эксперимент по машинному переводу прошёл в США в Джорджтаунском университете, где машина в 1954 г. перевела несколько фраз с русского языка на английский. Прямой запрет и циничное, грубое  администрирование в СССР, поставили вне закона  многие «буржуазные науки» без достаточных на то оснований  -  например,  пресловутые структурализм и кибернетику.  Именно этими причинами  во многом объясняется сегодняшнее отставание наших систем управления в различных отраслях народного хозяйства России от  мировых стандартов.
Особенностью текущей ситуации, когда, казалось  бы, в атмосфере всеобще демократии и плюрализма,  идеи должны расти как счета русских олигархов в английских банках, является  фактическое замирание  научной мысли.  Создаётся впечатление, что не русская научная интеллигенция должна обслуживать интересы народа России, а народ России  обслуживает интересы научной интеллигенции.
В какой другой стране, кроме России,  можно  так безобразно и безответственно относиться к национальному достоянию – науке, если фактически 99%  обучаемых в ВУЗах России студентов ,  после окончания  учёбы не работают по своей специальности?
В какой другой стране, кроме России, возможно получение диплома, включая диплом  кандидата, а то и доктора наук,  в  подземном переходе, причём, как правило,  часть этих дипломов  с точки зрения технологической подлинности, реально являются настоящими?
В какой другой стране, кроме России,  существует столько мало непродуктивной научной интеллигенции,  у которой  бы при соответствующей организации,  результат деятельности был бы в десятки раз больше нынешнего?
И вот тут мне бы хотелось оговориться о страшнейшем недуге, поразившем значительную часть русской интеллигенции, хотя это недуг всячески скрывается.  Название этому недугу – быдлячесть. В разное время  это широко распространённое  в  среде  русской интеллигенции явление  звали  по-разному:  чванство, бессердечность, чёрствость, снобизм, отчуждённость и т.д.
Ради справедливости стоит заметить,  что быдлячесть не миновала  и русской филологической среды, достаточно вспомнить судьбу, к примеру, бывшего директора Пушкинского дома Платонова или  судьбу самого В.В. Виноградова.
Напомню, о чём идёт речь:   « с апреля 1934 г. по май 1936 г. Виктор Владимирович Виноградов находился в ссылке в Вятке (Кирове) по сфабрикованному делу Российской национальной партии (РНП). В списке арестованных по этому делу Виноградов указан третьим. В числе его подельников знаменитые фамилии потомственных дворян - отца и дочери Трубецких. Виноградов писал о том времени: "... в общее сознание нашей интеллигенции (включая сюда и научные круги) уже стало вкореняться убеждение, что у нас начинает развиваться широкая кампания по истреблению кадров так называемых "буржуазных" специалистов в различных областях науки и техники, что фабрикуются дела об их участии в фиктивных контрреволюционных, антисоветских организациях , и они направляются в концлагери и ссылку". [3, С. 64]
   По свидетельству современника Виноградова московского историка И.И. Шитца, "объяви власть сейчас погром интеллигенции, он совершился бы с большим подъемом, во всяком случае, более значительным, чем былые еврейские погромы". В этом плане интересно и высказывание Дмитрия Витковского, проведшего полжизни в ссылках только по причине "социальной чуждости". Витковский считал, что разномыслящая, анархическая интеллигенция стояла кому-то поперек горла: "Ее нужно было уничтожить физически или морально, дискредитировать, лишить давнего ореола передовой части народа".[1, С. 73]*
   Все проходившие по делу реабилитированы впоследствии. В 1964 г. Виноградов так оценивал последствия этой грубой фальсификации: "...процесс славистов-филологов в 1934 г. сильно ослабил базу нашего славяноведения. Почти половина крупнейших русских славистов была так или иначе отстранена от науки или уничтожена. Прекратили свою научно-исследовательскую деятельность академики В.Н. Перетц и М.Н. Сперанский. Уже не вернулись к науке умершие в концлагерях и ссылке чл.-корр. Акад. Наук СССР Н.Н. Дурново и Г.А. Ильинский. Вскоре после освобождения умер от рака чл.-корр. АН СССР A.M. Селищев".[2, С. 71]*
    Остаётся добавить  самую  малость к сущностному портрету нынешнего русского интеллигента  – в русской науке  быдлячесть,  умение  высокомерно обходиться с другими,  явление широко распространено. И только сравнительно  малой группе русских учёных удалось и удаётся не заразиться этой социальной чумой. Иван Александрович    Болдуэн  де Куртенэ  был одним из немногих учёных, кого можно  отнести   к  тем, кому было чуждо чувство  превосходства над другими – это при факте, что  генеалогические корни знатности его рода были общеизвестны.
К чему я привёл эти примеры?   Показать самое  главное заблуждение русской интеллигенции. По сути, быдлячесть - это фактически реализованный расистский проект, предполагающий некую «богоизбранность» русской интеллигенции  в отношениях с собственным народом. Проще говоря, в объективном плане   быдлячесть русской интеллигенции, это никакая там «избранность на фоне невежества»,   это просто серьёзная социальная болезнь невменяемых интеллигентов, которую ещё только предстоит  лечить русскому обществу. Причём, надо заметить,  признаки быдлячести наблюдаются на любых ярусах науки, начиная с низового и заканчивая академическим.
Моральное право высказывать подобного рода мысли  мне даёт четырёхлетняя практика общения с русской  филологической интеллигенцией.  Так , например, на сегодняшний день количество разосланных мною писем с предложениями дать оценку моим исследованиям,  в адрес  различных по рангу и значению  филологов  России, превышает более 2000 . Из всей этой массы позитивные ответы на предмет рецензирования  моего «Учебника для написания учебников по русскому языку»  изъявили дать всего 4 (четыре) человека. Причём  из России до недавнего времени был всего один человек, сейчас их стало двое.
Действительно, мои требования к рецензентам, будучи опубликованы на многих сайтах под названием «Каким должен быть рецензент  учебника русского языка»,  были строгими – это обязательно, как минимум, должен был быть человек с учёным званием не ниже доктора  наук.  Но - учитывая сегодняшнее количество докторов наук, которых разве что куры не клюют, рецензентов могло быть и больше.
Впрочем,  никакого удара по моему самолюбию не было, ибо качество рецензентов  с лихвой окупает их количество.
Поэтому я с величайшей радостью и удовольствием  могу публично огласить  данные  всех рецензентов моего «учебника»:

1. Доктор педагогических наук,  Татьяна Васильевна  Жеребило.

Краткая биографическая справка: Жеребило Татьяна Васильевна (Zherebilo T.V.) [14.07.1950  г. Воронеж,  СССР] -  российский языковед,  специалист по  теории и методике обучения русскому языку (стилистика, культура речи, лингвистика текста, общая и учебная лексикография); профессор. В 1974 году закончила филологический факультет Воронежского
государственного университета по специальности «филолог, преподаватель
русского языка и литературы». Ученое звание доцента присуждено в 1992 году, ученое звание профессора – в 1998 году. Степень кандидата педагогических наук получила за диссертацию «Приемы стилистической работы (на материале словообразования)» (Москва); степень доктора педагогических наук присуждена за диссертацию «Функционально-стилистический инвариант языковой системы как основа составления и использования словарей» (Москва). Педагогический стаж – 44 года, cтаж  работы в высшей школе – 29 лет, стаж научно-педагогической работы - 37 лет.  Работала в Кабардино-Балкарском государственном университете на кафедре русского языка для иностранцев. С 1986-1987 учебного года начала работать в Чечено-Ингушском государственном педагогическом институте, где занимала должности старшего преподавателя, затем доцента. В 1993 году впервые была избрана на должность профессора. В 1996 году повторно была назначена на должность профессора. Работала заведующим кафедрой русского языка (1991-1998), деканом филологического факультета (1995-1997) в Чеченском госпединституте; профессором кафедры общего языкознания ЧГУ (с 1997), Первым заместителем Министра образования Республики Ингушетия (2001-2002), профессором ИнгГУ (с 1998). Основные интересы Жеребило Т.В. лежат в области психолингвистики и методики обучения русскому языку, философии языка, когнитологии. На основе функционально-стилистического инварианта языковой системы она разработала информационные модели функциональных стилей, коммуникативных качеств речи, стилистически дифференцированных текстов и процедуры работы с ними, нашедшие применение в исследованиях по стилистике, культуре речи, лингвистике текста. Зародившись в недрах логико-грамматического направления, информационные модели знаменуют развитие когнитивно-прагматической парадигмы и используются как интердисциплинарные единицы в различных сферах деятельности: в лингвистике при анализе и описании языковых значений, форм, функций; в когнитивной методике как единицы обучения, ориентированные на формирование тезауруса личности. Метод лингвостилистической абстракции, разработанный ею, представляет собой неклассический вид абстракции рациональной структуры предмета, нацеленный на использование сущностных свойств лингвистических единиц, которые вводятся в модель через законы отношений. Лингвостилистическая абстракция позволяет производить анализ нерасчлененных лингвистических объектов, в которых системные и структурные особенности языковых единиц рассматриваются как единое целое, как иерархия типовых значений, форм, функций. Жеребило Т.В.  активно участвует в работе научных конференций. Читает лекции по общему языкознанию в ЧГУ (г. Грозный); по стилистике русского языка , социолингвистике, по истории русского языка в Ингушском госуниверситете (г. Магас), руководит аспирантами в Чеченском госпединституте, в ИнгГУ, ЧГУ. В рамках разрабатываемого ею направления создана научная школа, развиваемая ее последователями как в Республике Ингушетия и Чеченской Республике, так и за их пределами. Жеребило Т.В. имеет достижения в разработке проектов региональных программ и Федеральной целевой программы «Русский язык» (проекты «Русский язык», «Культура речи билингва» и др.).Участвует в работе совета Д 212.256.02 по присуждению ученой степени доктора филологических наук в Ставропольском государственном университете (специальность в совете 10.02.19 – Теория языка, доктор филологических наук). Является  также членом диссертационного совета по специальности 13.00.02 - Теория  и методика обучения и воспитания (русский язык). Под её руководством регулярно защищаются кандидатские диссертации. В 2005-2011 гг. опубликовала 13 сборникoв стихoтворений. Награды, звания: Знак «Победитель социалистического соревнования 1975 года» (Постановление Минпроса РСФСР от 15 мая 1976 г.), Почетная грамота Воронежского обкома, Почетная грамота Минпроса КБАССР и другие отраслевые награды, грамоты учреждений, полученные до 1986 года. Позже была награждена Почетной грамотой Министерства образования и науки Российской Федерации по ходатайству ИнгГУ (2004 г.), Почетной грамотой Чеченского госуниверситета (2005). В 2005 году получила государственную награду и почетное звание «Заслуженный деятель науки Республики Ингушетия». В период с 1983 г. по 2011 г. опубликовала  более  300 работ. Из них 250  работ – это монографии, брошюры, статьи, тезисы, научно-методические разработки, учебные пособия для студентов и аспирантов, словари лингвистических терминов. Она главный редактор    межвузовского  научного   журнала "Lingua-Universum",  который под её  руководством выходит  уже пять лет в издательстве "Пилигрим".  Она  редактирует  межвузовский  научный журнал "Рефлексия",  главным редактором которого   на протяжении  четырёх  лет  является  Батхиев   А.М.  Жеребило Т.В. , также  редактирует  кафедральную газету "Лингвист",  курирует выпуск студенческой газеты  "Парадигма".     Является заместителем председателя научно-редакционного совета "Известия Чеченского государственного педагогического института". Руководит СНО на филологическом факультете  ИнгГУ.

1. Доктор филологических наук  Леонид Генрихович Фризман.

Краткая Биографическая справка:   Леонид Генрихович Фризман. Родился 24 сентября 1935 г. в Харькове, где прожил всю жизнь за исключением периода эвакуации (1941-1944). В 1957 г. окончил Харьковский педагогический университет, где получил квалификацию «учитель русского языка и литературы». В 1963 г. заочно окончил романо-германское  отделение Харьковского университета по специальности «немецкий язык». С 1957 по 1970 г работал учителем в школе рабочей молодежи, где преподавал наряду с русским и немецким языками историю и обществоведение. С 1965 г. работает в педагогическом институте, сначала на кафедре иностранных языков, с 1975 г. по настоящее время на кафедре русской и мировой литературы. С 1994 по 2010 г. заведовал этой кафедрой. В 1967 г. защитил кандидатскую, а в 1987 г. докторскую диссертацию по специальности «русская литература». С 1980 г. – профессор. Автор и составитель 39 книг и более 450 статей и других публикаций. Под его руководством подготовлено свыше 50 докторов и кандидатов наук. Отличник народного просвещения Украины. Харьковский национальный педагогический университет имени Г. С. Сковороды (ХНПУ) Леонид Генрихович Фризман - известный украинский ученый, профессор, ведущий научный сотрудник факультета русского языка и мировой литературы Харьковского национально-педагогической академии имени Г. С. Сковороды.

2. Доктор филологических наук, Ольга Ивановна Руденко- Моргун.

Краткая биографическая справка.
Ф.И.О.: Руденко - Моргун  Ольга Ивановна
 Дата рождения: 2 августа 1945 года.
Образование: Московский Государственный педагогический институт им. В.И. Ленина, факультет русского языка и литературы
Профессия: Преподаватель русского языка и литературы
Место работы: РУДН, факультет русского языка и общеобразовательных дисциплин, кафедра русского языка №3;
Должность на основной работе: профессор.
Основные показатели квалификации: 
-Доктор педагогических наук (тема диссертации «Принципы моделирования и реализации электронного учебно-методического комплекса по русскому языку на базе технологий гипермедиа», представленное на соискание ученой степени доктора педагогических наук по специальности 13.00.02 – теория и методика обучения и воспитания (русский язык), профессор.
- Автор научных публикаций по проблемам разработки электронных изданий учебного назначения (172 наименования). Из них 2 монографии: Электронный учебник русского языка: история и перспективы развития. Монография. М.: РУДН, 2006. 238 с.
Принципы моделирования и реализации электронного учебно-методического комплекса по русскому языку на базе технологий гипермедиа: Монография. М.: РУДН, 2009. 332 с. (гриф РИС Ученого совета РУДН)
С 1985 года активно занимается проблемами интеграции информационных технологий в систему общего и высшего образования, разработкой и внедрением в учебный процесс компьютерных изданий учебного назначения по дисциплинам «Русский язык как иностранный» и «Русский язык как родной».
О.И. Руденко-Моргун является основателем признанной научной школы в области теории и практики электронного учебника русского языка, подготовила к защите трех аспирантов (диссертации успешно защищены). С 1986 года по настоящее время является руководителем межвузовской научно-исследовательской группы, ведущей свою деятельность на базе факультета русского языка и общеобразовательных дисциплин Российского университета дружбы народов. За время существования научной группы под руководством О.И. Руденко-Моргун разработана целостная теория электронного учебника русского языка, подготовлены 4 кандидатские диссертации по проблеме исследования , создан и внедрен в практику преподавания ряд электронных учебников и учебных пособий для русских школьников (3 грифа Министерства образования РФ), включенных Академией педагогических наук РФ в «Перечень рекомендуемых средств обучения для общеобразовательных учреждений» и в «Перечень рекомендованных электронных изданий учебного назначения для закупки и поставки в сельские школы», и для иностранных учащихся российских вузов.
Научный руководитель и участник проектов по Федеральным целевым программам: ФЦП «Государственная поддержка интеграции высшего образования и фундаментальной науки» (2001 г.); ФЦП «Развитие единой информационной образовательной среды» (2002 г.); ФЦП «Русский язык» (2001, 2003, 2006-2010 гг.); «Информатизация системы образования» (2006-2010 гг.); ФЦП «Совершенствование содержания и технологий образования»(2006-2010 гг.).
 Один из авторов «Концепции электронного учебника», разработанной в рамках Федеральной целевой программы «Развитие единой образовательной информационной среды» (2002 г.).
Член диссертационного совета Д 212.203.22 при Российском университете дружбы народов.
Член экспертной комиссии Национального фонда подготовки кадров.
Член экспертного совета Федерального агентства по делам Содружества Независимых Государств, соотечественников, проживающих за рубежом, и по международному гуманитарному сотрудничеству (Россотрудничество).

        4 .Доктор  кафедры филологии  Университета г. Сан – Франциско, Вадим Назаренко.
Биографических данных нет,  но  Вадим Назаренко действительно является  непосредственным учеником  Л.Г Фризмана,  будучи аспирантом  кафедры  мировой литературы Национальной педагогической академии им. Г.Г. Сковороды  в бытность руководства ею  Фризманом Л.Г.   
Теперь, когда  каждый  узнал  личности рецензентов, остаётся  подвести черту.
_________________________________________

    Репрезентативная подборка показывает весьма широкую палитру   русистов – рецензентов  в географическом  разрезе – например, Т.В. Жеребило  представляет  русский региональный уровень, О.И. Руденко-Моргун – русский федеральный уровень, Л. Г. Фризман – уровень ближнего зарубежья, В. Назаренко – уровень дальнего зарубежья.  Что касается  национального  разреза, то и там   палитра далека от однобокости: Т.В. Жеребило  и  О.И. Руденко-Моргун – русские,  Л. Г. Фризман – еврей, В. Назаренко – украинец.
    Не могу не отметить особую пикантность в части Л.Г. Фризмана. Так получилось, что  в своей жизни мне пришлось жить в Харькове, в котором живёт  Л.Г. Фризман.  О Харькове сохранились много документов времён Великой Отечественной войны. И одним  из  самых любопытных является приказ    обербургомистра г. Харькова (Проф. Д-р Крамаренко О.И.) и его заместителя (Кублицкий-Пиотих Л.Е.) от 16.03.42 г., в  котором требовалось ни много, ни мало (цитировать)  : «категорически запретить впредь кому бы то ни было из госслужащих разговоры на русском языке в служебное время в учреждении.»*  Так вот Харьков  - это единственный на Украине  город, в котором допускается  свободное хождение  русского языка  совместно с украинским.  И в этом немалая заслуга Л.Г. Фризмана, который как заведённый, отстаивал  такой статус русского языка, за что ему огромная благодарность… Что же касается Т.В. Жеребило, то на плечи этой мужественной русской женщины выпало пережить  ад   чеченских войн, причём  из довоенной кафедры  русского языка в Чеченском госуниверситете  осталось всего три человека, включая её.
      Кстати, коль идёт разговор о рецензентах,  к месту будет развеять один из самых распространённых в  современной русской научной среде мифов. Согласно этого мифа, сейчас принято  считать главной причиной нынешнего  падения общеобразовательного уровня профессорско –преподавательского состава России, тем, что  этому якобы послужила  огромная волна эмиграции   учёных – евреев из стран СНГ в Израиль после раскола СССР. Уверен - это совсем не так.  Не могу сказать о других, но вот  относительно  высокого образовательного уровня у израильских русистов, могу сказать только то, что мною  были размещены сообщения  о поиске рецензентов на учебник на многих израильских сайтах. Однако диалоги, которые мне пришлось  вести на этих сайтах, а также  отсутствие  каких – либо конструктивных  предложений со стороны израильских русскоговорящих граждан по поводу смысла моих работ,   дают повод  усомниться  в существовании каких – либо умственных сверхспособностей у израильтян.  По крайней мере, русские евреи и евреи из близкого зарубежья  показались мне  гораздо более глубоко мыслящими людьми, чем   евреи Израиля.
 
    Искренне надеюсь, авторитет моих рецензентов, их принципиальность и честность  позволят сломить  стереотипы, сложившиеся в сфере  теории русского языка и позволят ускорить  его  реформу. Думаю,  буду прав, что это даст  мне и моим  рецензентам  большее удовлетворение от их профессиональных занятий русским языком, чем когда-либо  оно нам  было дано прежде.

                5.  Тезис   о посвящении.

«Задача интеллигенции состоит именно в том, чтобы вести свой
                народ за национальной идеей и к государственной цели;
и образованный слой, не способный к этому, всегда
будет исторически приговорен и свергнут. Но при этом
 интеллигенция не смеет слагать с себя вину и возлагать
 ее на простой народ. Ибо если народ "темен", то это не его "вина",
 это творческая, но еще не разрешенная задача национальной
интеллигенции; и если в народе живут и вскипают дурные страсти,
 то к облагорожению и направлению их и призван национальный
образованный слой. Воспитатель, жалующийся на своего воспитанника,
должен начать с самого себя; да и не русскому интеллигенту,
хотя бы в раздражении и растерянности, поносить добрую, терпеливую
 и даровитую душу русского простого человека... Если масса
 простого русского народа пошла не за своим национальным
образованным слоем, а за чужеродными, интернациональными
 авантюристами, то причину этого русская интеллигенция
должна искать прежде всего в себе самой. Это значит, что она
не была на высоте и не справилась со своею задачей
… Русская интеллигенция не справилась со своей задачей и
довела дело до революции потому, что она была беспочвенна
и лишена государственного смысла и воли. Эта беспочвенность была
одновременно и социальною, и духовною: интеллигенция
не имела здоровых и глубоких корней в русской народной толщи,
но она не имела их потому, что ей нечего было сказать
 русскому простонародью такого, что могло бы зажечь его сердце,
увлечь его волю, озарить и покорить его разум.
…Русский народ, по заряду данных ему страстей и талантов и
по неукрепленности своего характера, всегда нуждался
в сильных и верных вождях, религиозно почвенных,
 зорких и авторитетных. Эту особенность свою он сам
 всегда смутно чуял и потому всегда искал себе сильных вождей,
верил им, обожал их и гордился ими. В нем всегда жила
потребность найти себе опору, предел, форму и успокоение
в сильной и благой воли призванного к власти повелителя.
 Он всегда ценил сильную и твердую власть; он никогда
не осуждал ее за строгость и требовательность; он всегда
умел прощать ей все, если здоровая глубина политического
инстинкта подсказывала ему, что за этими грозами стоит сильная
патриотическая воля, что за этими суровыми понуждениями
скрывается большая национально-государственная идея, что эти
непосильные подати и сборы вызваны всенародною бедою или
нуждою. Нет пределов самопожертвуемости и выносливости
русского человека, если он чует, что его ведет сильная и
вдохновенная патриотическая воля; и обратно-он никогда не
шел и никогда не пойдет за безволием и пустословием, даже до
 презрения, до соблазна шарахнуться под власть волевого авантюриста.
То, что интеллигенция говорила простому народу, будило в нем
не совесть, а бессовестность; не патриотическое единение, а дух
раздора; не правосознание, а дух произвола; не чувство долга, а чувство
жадности. И могло ли быть иначе, когда у интеллигенции не было
религиозного восприятия родины, не было национальной идеи,
не было государственного смысла и воли. Ключ к глубокому и здоровому
                инстинкту  русского простого народа, ключ к его живому духу был потерян;
а доступ к его низким, жадным и свирепым влечениям был открыт и легок
… Сущность русской революции состоит в том, что русская интеллигенция
 выдала свой народ на духовное растление, а народ выдал свою интеллигенцию
на поругание и растерзание. И конец революции придет тогда, когда
 русская интеллигенция и русский народ возродят в себе верную глубину
религиозно-национального инстинкта и воссоединятся, когда
интеллигенция докажет, что она не только не изменила волю
национальной идеей, но что она умеет умирать за нее и за
национальную власть, а народ убедится в том, что интеллигенция
необходима ему именно как носительница национальной идеи, как
 строительница здоровой и великой национальной государственности.
Видим и верим, что час этот близится. Верим и знаем, что кончены
духовные блуждания русской интеллигенции, что ей предстоят
впереди волевые свершения и духовные достижения, ибо великий
народ велик прежде всего в своих вождях и творцах. В беззаветной
любви к национальной России найдут друг друга русские люди;
                по этой любви они узнают друг друга и восстановят
свое доверие и единство...».
Иван Александрович Ильин.
 «О РУССКОЙ ИНТЕЛЛИГЕНЦИИ» (1928)

Свободная и грамматически правильная речь может
 сопутствовать многим серьезным умственным расстройствам,
 например, шизофрении, болезни Альцгеймера,
аутизму у некоторых детей, и некоторым видам афазии.
Стивен Пинкер  «Язык как инстинкт».
 
Он то плакал, то смеялся, то щетинился как еж,
Он над нами издевался, сумасшедший, что возьмешь.
 В.Высоцкий «Письмо в передачу «Очевидное - невероятное».

    Напомню  ещё раз, дабы кого не обидеть или задеть ненароком, о чём идёт речь, если кто, вдруг,  плохо видит или слабо  слышит.  Свой учебник я посвящаю простому  русскому народу  для защиты от посягательств на него со стороны  невменяемых русских интеллигентов.  Поэтому  хочу заранее  ещё раз предупредить своих читателей, что речь в данном тезисе идёт не об интеллигентах вообще, а о  тех интеллигентах, которые называются «быдлом»- что, по сути,  равнозначно понятию «невменяемые русские интеллигенты». Другими словами говоря, речь будет вестись   о тех, кто своими поступками и существованием  объективно  противостоит  нормальным, вменяемым интеллигентам и  простому народу. Особо считаю заметить,  как мне думается,  сама по себе цифра невменяемых русских  интеллигентов  является относительно низкой, поскольку лично для  меня, например, хороших  и вменяемых людей  гораздо больше, чем плохих  и невменяемых. Впрочем, всё бы оно и ничего, если  только не помнить о бочке мёда, которую легко испортить  ложкой дёгтя - у толерантности тоже ведь должны быть границы.
     А начну я, пожалуй, с  одной из самых   непостижимых загадок истории России, состоящей в   существовании особой категории лиц, называемых Иванами Александровичами.  Когда одно и то же имя встречается редко, то, как правило, имеет место быть случай. Когда  одно и то же имя  начинает  встречаться чаще, мы имеем дело с совпадением. Но когда  без  упоминания этого имени невозможно упомянуть громадные пласты истории, то мы имеем дело уже с закономерностями.
    В истории России как- то даже  невозможно  установить большую частотность  встречаемости имен, обретавшихся на критической стезе, чем частотность  особой группы людей, называвшихся Иванами Александровичами.
   
 Вот  только небольшая их часть:

Анненков Иван Александрович (5.3.1802 — 27.1.1878).
Декабрист. Активный участник проведения крестьянской реформы. В апреле 1861 года был награждён серебряной медалью «За труды по освобождению крестьян».
 
Гончаров Иван Александрович  (1812–1891).
Лучше  меня  о Гончарове И.А.  пусть  скажет  герой Чехова.  Цитировать :
« Рашевич остановился, расчесывая бороду обеими руками; остановилась на стене и его тень, похожая на ножницы.
 — Возьмите вы нашу матушку- Расею, — продолжал он, заложив руки в карманы и становясь то на каблуки, то на носки.
—Кто ее лучшие люди? Возьмите наших первоклассных художников, литераторов, композиторов… Кто они? Всё это, дорогой мой, были представители белой кости. Пушкин, Гоголь, Лермонтов, Тургенев, Гончаров, Толстой — не дьячковские дети-с!
— Гончаров был купец, — сказал Мейер.
— Что же! Исключения только подтверждают правило. Да и насчет гениальности-то Гончарова можно еще сильно поспорить».           А.П. Чехов. «В усадьбе». 
(Кстати , сам Чехов, внук крепостного мужика,  сын разорившегося купца, видит в Гончарове  своего соратника, первоклассного литератора. Восемью годами ранее в «Литературной табели о рангах» (1886) он присвоит автору «Обломова» чин тайного советника (третий класс  гражданской Табели о рангах). Рядом с Гончаровым из «всех живых русских литераторов соответственно их талантам и заслугам» был поставлен только Лев Толстой. Выше —никто: место действительного тайного советника Чехов оставил вакантным).*
Стебут  Иван Александрович (31.1 1833 - 20.10. 1923).
 Является гордостью отечественной агрономии и занимает одно из наиболее видных мест в её истории. С его именем связаны все наиболее передовые течения в русском сельском хозяйстве,  совпавшие  с необходимостью коренных преобразований в сельском хозяйстве, вызванных отменой крепостного права в России.

Болдуэн дэ Куртенэ   (1845–1929)
Многие его идеи носили глубоко новаторский характер и значительно опередили свое время; создал фонетику и фонологию русского языка , исследовал вопрос о причинах языковых изменений, занимался социолингвистикой, теорией письма, участвовал в разработке реформы русской орфографии, осуществленной в 1917–1918; отредактировал и дополнил словарь В.И.Даля
 Сам называвший себя «автодидактом» и не считавший себя ничьим учеником,  он создал целых две крупных лингвистических школы: Казанскую и позднее Петербургскую.

Кочуро;в Иван Александрович (1871-1917).
Протоиерей, священномученик. Самый первый православный священник, погибший  в результате захвата Царского Села  большевиками  уже   31 октября 1917 года.

Фомин Иван Александрович (22.1(3.2).1872 – 12.6.1936).
Является основоположником  особого направления в  архитектуре,  создав  «Теорию обновления классики  в  "пролетарскую  классику" и разработав  в собственной трактовке особую тектоническую структуру зданий на основе строгого, предельно упрощённого ордера. Тип зданий, созданный им и  применённый впоследствии для строительства  массового жилья в СССР, называется сейчас в простонародье «сталинками».

Ива;н Алекса;ндрович Ильи;н (1883 -1954).
Единственный урод в славной семье Иванов Александровичей, ярый противник   большевиков, призывал  помнить, что социализм антисоциален, а социальная справедливость и социальное освобождение не терпят ни социализма, ни коммунизма, кумир Путина В.В.


Голубцов  Иван Александрович (1887- 1966).
Крупный ученый, оставил заметный след в отечественной историографии и архивоведении;  был не только известным московским историком по месту своей деятельности, но и одним из организаторов московских архивов , а  ряд его трудов имеет своим предметом историю Москвы и Московского государства


Кашкин  Иван Александрович  (1899—1963).
Был одним из главных творцов и общепризнанным теоретиком советской переводческой школы.

Пырьев Иван Александрович  (4.11. 1901- 7.2. 1968).
Выдающийся режиссёр, основоположник «социалистического реализма» в советском кино, создатель и первый руководитель Союза кинематографистов СССР.

Терсков Иван Александрович  (1918- 1989).
Участник Великой Отечественной войны, из госпиталя, после тяжёлого ранения,  вернулся без одного легкого и с полутора метрами швов на теле.  Был в одной из первых групп раненых, на которых испытывалась эффективность пенициллина. Позже - один из главнейших теоретиков и создателей особого научного направления – биофизики, первый директор  Института биофизики СО АН СССР.
К этому славному племени  остаётся  добавить    литературного героя – Хлестакова   Ивана Александровича из  «Ревизора» Н.В. Гоголя,  и не забыть , что для полного комплекта как раз не хватает    меня самого, Ивана Александровича Стрельцова.
    Если не обращать внимания  на то, что все упоминаемые лица жили в разных  временных рамках, между их существованием и  продуктом их жизнедеятельности  (за исключением разве что Хлестакова),  существует особая логическая  взаимосвязь. Самой общей для них чертой является  критическое отношение к   порядку жизнедеятельности  русского общества, стремление  преобразовать  порядки,  установленные  этим обществом. К примеру, И.А. Гончаров  в своём романе «Обломов» высмеял  особую манеру жизни  высшего класса России – дворянства,  которая получила нарицательное имя «обломовщина».   А вот И.А.   Болдуэн дэ Куртенэ  не только высмеивал и осуждал царские порядки и царскую политику национальных отношений в империи, но и  подвёрг  критике  просвещённые круги России за  ошибочность  представлений  в части ряда проблем относительно о русского  языка.
     Чего уж там говорить об Иванах Александровичах, живших при Советской власти и совершавших раз за разом перевороты представлений в разных других  отраслях жизнедеятельности  советского человека.
      В этом смысле И.А. Ильин   попал в историю России больше не как весьма критически настроенная особа, а как редчайший политический  извращенец и демагог, как невменяемое русское интеллигентствующее быдло.

    Сведя  эту информацию в одно общее,  выясняется  весьма отчётливое  стремление  всех упомянутых  Иванов Александровичей  в той или иной мере решить два  самых проклятых «русских вопроса»  - «Кто  виноват?» и «Что делать?». Прямо  какое – то наваждение, да и только. Попробую и я внести свою лепту.
   
   Так кто виноват и что делать? Вся история развития России в целом, а русской литературы и политики  в частности,  свидетельствуют, с одной стороны,  о многочисленных попытках вычленить  тех, кто  мешает русским людям жить, а с другой - устроить жизнь таким образом, чтобы  она приносила русским людям счастье, а не страдания. Каких только предположений,  относительно тех,  кто виноват и что делать,  не высказывалось. Кто только не предполагался в качестве виновников – дураки, дороги,  заумь московских обывателей, пассивность  дворянства,  ханжество мещанства,  царский режим,  бюрократия, чиновничество. И вот когда перечень всех предполагаемых виновников был фактически исчерпан, талантливый и прозорливый ум  И.А. Ильина  остановил свой вымученный и затравленный взгляд на русской интеллигенции. Однако, как следует из контекста, признание виновности русской интеллигенции выглядело не столь осуждающе, сколь анагогично, проще говоря, Ильин, озабоченный всё возраставшим влиянием Советского государства на мировой арене , стремился во что бы то ни стало устроить реванш,  нравственно мобилизовать пятую колонну внутри СССР на тайное и открытое противодействие стране рабочих и крестьян.  Поэтому его обращение к русской интеллигенции было не обращением к здравому смыслу, а обращением  к таящемуся в каждом русском интеллигенте  классовому инстинкту,  которое В.И. Ленин характеризовал как врождённое дипломированное холуйство перед буржуазией. Именно  эта врождённая черта русской интеллигенции дала впоследствии  повод  И.В.Сталину  выдвинуть тезис о возрастающем усилении классовой борьбы и под  него проводить мероприятия репрессивного характера.
     Но действительно ли это так, действительно ли русская интеллигенция является  главным виновником бед простого народа?
Я провёл собственное расследование и убедился в этом сам. А чтобы развеять сомнения на этот счёт, предлагаю сокращённую версию своего расследования.

Начну его с цитат  классиков:
 «Каждый человек неоспоримое имеет право на полное развитие своих способностей и общество вдвойне совершает преступление против личности, когда делает невежество  неизбежным следствием бедности. Что обществу больше пользы приносят образованные, чем невежественные, некультурные члены этого общества, это само собой очевидно» -  это цитата, произнесённая  более полутораста лет назад  Ф. Энгельсом.
    А это ещё одна   цитата , произнесенная совсем недавно, в конце декабря  2011 года нынешним   главой администрации президента Владиславом  Сурковым в интервью газете "Известия".  В. Сурков назвал людей, вышедших на митинги  за отмену якобы  фальсифицированных выборов, "лучшей частью нашего общества", от мнения которых "нельзя высокомерно отмахиваться". "Дело не в этих жуликах, дело в абсолютной реальности и естественности протеста. Лучшая часть нашего общества или, вернее, наиболее продуктивная его часть требует уважения к себе. Люди говорят - мы есть, мы имеем значение, мы народ. Нельзя высокомерно отмахиваться от их мнения. И очень правильно, что это мнение учтено, что есть благожелательная реакция власти", - сказал чиновник.*
    Как Вы видите сами, общим  для обоих высказываний  является  крайне сомнительный тезис об   интеллигенции как   наиболее продуктивной частью общества.  И это вполне понятно, поскольку  оба автора идентифицируют себя частью этой самой интеллигенции и им, естественно, хочется выставить себя с выгодной стороны, это психология, ничего личного. Но давайте, для продолжения поиска истины,  посмотрим, каково значение, т.е. содержательная часть  самого понятия «интеллигенция». На этот счёт  совсем недавно появилось довольно любопытное исследование   Алана Полларда "Русская интеллигенция: душа России"*, где в мелочах описывается происхождение слова "интеллигенция", значение этого слова и его производных.

     Читаем, в частности, выдержки  из его статьи:
 «Теперь "интеллигентом" считается (и считает себя) каждый, получивший от государства какой-нибудь диплом, и в этом смысле Россия обладает теперь очень многочисленной интеллигенцией. Но в прошлом, до революции, такие люди считались бы, как правило, чиновниками… 
Слово "интеллигенция" происходит от латинского intelligentia, означающего "понимание, рассудок, познавательную силу, способность восприятия". Эти значения вовсе не относятся к какой-либо группе людей, а к свойству человеческого ума, и в этом смысле воспроизводятся французским словом intelligence и английским, с тем же написанием, а также немецким Intelligenz. Впрочем, немецкое слово означает также "совокупность образованных или творчески одаренных людей". Последнее значение, образовавшееся в середине 19-го века, выделяет группу людей по признаку высокого образования, не тождественному со специфически русским значением слова "интеллигенция".
    Это русское слово, хотя и предполагающее некоторую образованность, подразумевает определенный тип мышления и чувствования, ставивший на первое место интересы угнетенных и униженных, враждебный сословным привилегиям и произволу властей. Такое значение русского слова перешло в другие языки; например, английское слово intelligentsia воспроизводит русское произношение, но может относиться и к людям других национальностей с аналогичными нравственными установками. И все же, "интеллигенция" - в основном русское явление…
Все согласны с тем, что русская интеллигенция погибла, что ее - как сознательной общественной группы - больше нет. Вместо нее после революции образовался общественный слой, называвшийся "советской интеллигенцией". Советской власти уже нет, но выданные ею дипломы остались, и чиновники ими весьма дорожат. И все же, представление об "интеллигентности", об "интеллигентном поведении" все еще живо в нашем обществе, оно каким-то образом отделилось от казенного термина "интеллигенция". Внешним признаком "интеллигентности" является грамотная речь, свободное владение словом, замечательным образом выражающее то трудно определимое качество человека, которое описывается как "внутренняя свобода". Обычно нам приходится сталкиваться - при любом формальном образовании говорящего субъекта - с неуклюжей, спотыкающейся речью малограмотного человека, выдающей несамостоятельность его мышления, скованность его воображения, то есть его внутреннюю несвободу. Более глубокое выражение "интеллигентности" передается очень русским словом "совестливость". К счастью, это свойство все еще понимают и ценят в России. Теперь оно проявляется в простых житейских делах, но когда-то оно пронизывало всю личность интеллигентного человека, определяло его сознательное поведение. И замечательно, что до сих пор совестливость связывается с этим иностранным, но навсегда обрусевшим словом "интеллигентность". Несомненно, это основное содержание интеллигентного сознания все еще живо в нашей стране».*
     Заключающим аккордом данной статьи служит   спич:
«Интеллигенция сталкивалась с чуждой ей, корыстной и жестокой властью, с рабством окружающего общества, с загадочным молчанием народной массы, как будто смирившейся со своей судьбой. И она искала ответ на вечный вопрос: "Что делать?".

    Какие представления порождает такое описание интеллигенции?  Ну как же:  бедный – бедный  белый лебедь среди огромной толпы  глупых гадких утёнышей?
Остаётся разве что сопли и слёзы размазать по собственным щекам для полноты картины.  Однако не стоит верить  этой  иллюзии – перед нами  многоликий  хищник, каждый раз стремящийся  надеть новое платье благодетеля, причём  одежда  эта всякий  раз, оказывается,  шита белыми нитками, но нитки глубоко прячутся в глубину складок платья.   
      Где же начало этому небольшому, но крайне гордому, свободному  и независимому отродью невменяемых русских интеллигентов?   Кажется мне – я знаю.
    Так же как британские ученые экспериментально доказали связь между сексом и беременностью, так и я постараюсь доказать  связь между  невменяемой  интеллигенцией и тем, что они являются самым главным виновником  бед России.
    Я много раз рассматривал   тексты  новгородских  берестяных грамот, но вот однажды  меня поразил в этих грамотах  один момент, а именно    -  практическая невозможность  понять смысл написанного без  каких – то дополнительных комментариев и подсказок  со стороны дешифровщиков. Какую – бы не взял  грамоту, понятны только либо отдельные знаки, либо частичные фрагменты текста – целиком уловить смысл всего текста не предоставляется возможным.  Поэтому  первой моей мыслью, которую я сформулировал для себя, была мысль о сугубой искусственности  происхождения новгородских грамот. Нет, дело не в отсутствии умения писать, письменность безо всяких сомнений  имела хождение в Новгородских землях, это факт, подтверждаемый соответствующими артефактами. Другое дело, что это не были сообщения в том  естественном значении, которое распространено  в отношении  сообщений бытового порядка.  По сути, новгородские грамоты были своего рода верительными грамотами. Проще говоря,  человеку - почтальону на словах высказывались все требуемые в таком случае мысли адресованные непосредственному адресату, а сама грамота  служила дополнительным подтверждением сказанному.  Это нужно, как мне показалось,   в случае чего, чтобы  такая грамота выступала в качестве свидетеля.  И если исходить из такой трактовки, то вполне становится понятной атмосфера  взаимоотношений, царивших в Новгородской республике. Да и какое могло быть доверие друг к другу, если законы принимались  в этой стране  по  громкости недовольного гула или красочности одобряемого  восхищения?
    Иными словами говоря, отсутствие традиционных государственных институтов в условиях «войны всех против всех» подвигало  всех свободных граждан Новгородской республики всерьёз заниматься  изучением  своей письменности.  Владение письменностью  было, пожалуй,  одним из главных условий  существования свободных граждан.      Таким образом,  уже в то далёкое время  возникшая на Руси  «протоинтеллигенция»  стремилась  каким – то образом дистанцироваться  от простого народа, способом же  отчуждения  служило умение писать и читать.
    И условия для формирования прототипа  русской интеллигенции не заставили себя ждать, когда Иван Грозный ввёл в своём Московском государстве особый институт  лично преданных ему людей,  получившей в истории название опричнина. Опричнина, в конечном итоге, стала причиной появления в России особо привилегированного класса  феодалов – дворян. И уж дворяне  создали тех, кого принято называть дворовых людей.
    Теперь, что касается термина «быдло».  В отечественной лингвистике и в истории  по этому понятию существует огромный разброс  мнений, поэтому  стоит остановиться на этом моменте  особо. В польском языке до сих пор одним из значений этого слова является, буквально, «рабочий скот». Казалось бы, понятие «быдло» должно применяться  к тем людям, которые  использовались как  безмолвный рабочий скот.  Однако известно, что в той же Киевской Руси люди, занимавшиеся непрестижным крестьянским трудом, назывались смердами, шаберами, (сяберами, сябрами) или холопами.
   Таким образом,  те, кого  могли на Руси называть  «быдлом», относились не к крестьянам, а к челяди, т.е. дворовым людям, выполнявшим хозяйственные работы в усадьбе помещика или дворянина. Несмотря на то, что статус  дворовых людей лишь чуть – чуть  отличался от статуса смердов или холопов, всё же, как принято сейчас  говорить,    социальная защищённость этой категории граждан была гораздо выше.   Ведь кто эти люди? Это были ключницы, коневоды, постельничие, кучера,  потом к ним  присовокупились управляющие, гувернантки и швейцары. Это были люди, выбираемые из толпы по субъективным ощущениям  хозяина-помещика или дворянина.  Тем более - многим таким избранникам  впоследствии приходилось выступать в качестве представителя власти от имени хозяина.   Понятное дело, что у данной категории граждан - быдла  был гораздо выше горизонт личных притязаний, поэтому и общий уровень грамотности  был, по всей видимости, несколько выше, чем у смердов. Что же касается менталитета  этих людей, то, как мы  знаем из исторических примеров, он был весьма далёк от того, что принято считать  идеалом. Поэтому, говоря откровенно,  данный социальный слой  нарицательно, с подачи хозяев жизни, как я уже сказал, и стал называться «быдлом». Соответственно, особой чертой дворовых людей, иначе называемого  быдлом  было получением им оклада или жалования, которое по факту никак не зависело от конкретно  осознаваемым  результатом труда.
    Теперь о внутреннем смысле  понятия «быдло». Имеется много примеров, когда смыслы многих  понятий русского языка менялись вплоть на свою противоположность. Такая пертурбация произошла с понятием «быдло». Так получилось, что те, кого первоначально называли быдлом, остепенились, разрослись в  своём количестве,  вышли из дворянского подчинения и своим присутствием создали  особую социальную прослойку, называющуюся разночинцами. По сути, это был сброд,  причём  сброд  образованный. Это были и обедневшие  дворяне, и мещане,  и обыватели крупных городов, и служилые, а также обогатившиеся на отхожих промыслах выходцы из крестьянского сословия.  Что их всех объединяло, так это  внутреннее осознание некой своей особенности, умение жить на широкую ногу, ложно понимаемые интересы и особый способ мышления. Вот эти все составляющие и послужили  основанием для сформирования в русском обществе  весьма характерной  категории граждан, которых принято называть русской интеллигенцией.  А ежели исходить  из этой аргументации, говоря применительно к нынешнему времени, быдло – это, мягко говоря, все те, кого сегодня принято называть «бюджетниками», работниками бюджетной сферы.      
     Спесивый цинизм, чувство собственной исключительности и незаменимости   – вот самая главная черта, своего рода родимое пятно первоначальных и последующих русских невменяемых интеллигентов.  Причём эта спесь тщательно маскировалась «якобы общественной заботой», реализуемой  в рамках «благотворительности» или «милосердия».  Какое же огромное  счастье для русских  невменяемых интеллигентов – организовать массовую нищету населения, а потом , на этом крайне неблагополучном  фоне массовой обездоленности,  выступать в виде благодетеля.  При этом  любое своё «благодеяние» подкрепляя разного рода фальшивыми  и гнилыми обоснованиями типа такого, например:
     «Уровень жизни определяется средней зарплатой, а также доступностью основных услуг и социальной защищенностью. Россия сейчас живёт плохо из-за 70-летнего коммунистического господства, хотя до революции она была одной из ведущих европейских стран».  Конкретно гнилость  этой фразы заключается в том, уровень жизни нации определяется  минимальным размером оплаты труда, но при этом этот уровень   в СССР соответствовал половине цены суммы средств, затрачиваемых на вещевое, продовольственное, медицинское и культурно- бытовое обеспечение рядового солдата (который, напомню тем кто не знает,  во время действительной службы находится на полном государственном обеспечении), а сейчас -  менее четверти.
      Теперь остановимся на  особом стиле мышления, характерном для невменяемых интеллигентов, особенно если  на этот счёт имеется достаточно подробных доказательств в виде исследований последних лет. Когда начинаешь анализировать высказывания многих нынешних интеллигентов, невольно возникает ощущение как будто  определённая часть русских  интеллигентов  реально   психически неполноценные люди, как будто  они все имеют  поголовное психическое  отклонение.  Но, как оказывается, это  не психическая ущербность, а  всего лишь  альтернативный,  либeральный способ мышления.
     Цитирую Леви-Брюля:
   "То мышление обществ низшего типа, которое я называю пра-логическим, за отсутствием лучшего названия, — это мышление, по крайней мере, вовсе не имеет такого характера.
Оно не антилогично, оно также и не алогично. Называя его пра-логическим, я только хочу сказать, что оно не стремится, прежде всего, подобно нашему мышлению, избегать противоречия.
…Оно отнюдь не имеет склонности без всякого основания впадать в противоречия (это сделало бы его совершенно нелепым для нас), однако оно не думает о том, чтобы избегать противоречий. Чаще всего оно относится к ним с безразличием. Этим и объясняется то обстоятельство, что нам так трудно проследить ход такого мышления".
Именно таким образом мыслят либeралы. У них нет стремления быть логичными — или же намеренно применять демагогию. Они просто не думают о том, чтобы избегать противоречий в своих высказываниях — как по отношению к фактам, так и в отношении тезисов между собой. К примеру, либeрал, выступая против коммунистов, заявляет, что царский режим все провел бы лучше для народа, без кровавой гражданской войны и т.д. При этом мысль о том, что если подряд произошла больше, чем одна, революция, то явно что-то в России этому способствовало — у них как-то и не возникает.
     А если и возникнет — то все равно не будет принята во внимание, так как либeрал попросту не видит противоречия. Классика: "Мы, либeралы и прогрессисты, знаем, что бедняки равны с нами во всех отношениях, если не считать того, что они нам не ровня" (Триллинг Лайонел).
Таким образом, читая высказывания либeралов, не имеет смысла отвечать на них, вступать в дискуссию и так далее — логически вы им все равно ничего не докажете.
Целесообразно лишь указывать на особенности их мышления вкупе с тем, к чему они призывают — не им как оппонентам, а тем, кто слышит или читает разговор. Вдруг им еще не ясно, что к либeралам надо относиться именно как к альтернативно мыслящим?
http://www.pravda.ru/authored/12-11-2009/330017-borcov-0/
     Если мысль  Леви-Брюля перевести на простой и понятный русский язык, то перед нами налицо особый способ  существования русской интеллигенции, который  можно назвать «конформистско- избирательное пресмыкательство».  С пресмыкательством  и конформизмом всё понятно  -  служить (холуйствовать)  интеллигенции, т.е. бегать на полусогнутых,  приходится не перед  народом  «вообще», а перед  теми, кто выдаёт жалование, т.е. перед  «представителями народа» -  её главное предназначение.  Данный  модус операнди,    для неё как вода для рыбы,  ибо  волей – неволей,  дабы не попасть впросак, большинству из русской невменяемой интеллигенции приходится  держать ухо востро, как бы и где чего не вышло.  Таковы  издержки общественного её  положения.  Но опять же, с другой стороны - как приятно сознавать, как тешит ласковое дыхание предстоящей наживы, как спирает в зобу от собственной значимости:  «белые придут  - жалование дадут, красные придут – жалование дадут, лепота! 
    Но причём здесь избирательность, спросите Вы?
Накопленный опыт общения интеллигенции с властью показывает  наличие у интеллигенции  особой формы поведения, которую можно охарактеризовать как  рисковый кураж.  Хотя если внимательно присмотреться, то из этого куража торчат уши всё той же горючей смеси неисправимой интеллигентской спеси, помноженной на  личное невежество. В этой связи  мне много раз приходится наблюдать многократно повторяемую картину, когда на вопрос «Кого вы считаете  идеалом  русского интеллигента?», очень  многие известные в России деятели науки, творчества и политики неизменно  называют фамилию Лихачёва Д.С. 
    Всё это было бы не так грустно, если бы не было так смешно для тех, кто знает,  каким идиотом выглядит этот «интеллигент» на фоне  практической реализации большевиками реформы орфографии русского языка. Кстати сказать,  деятельное участие в этой реформе, начатой ещё в 1904 году, приняли  члены Орфографической комиссии, состоящей  из академиков Ф. Е. Корша, Ф.Ф. Фортунатова, А. И. Соболевского, А. А. Шахматова и профессоров И. А. Болдуэна де-Куртенэ и Р.Ф. Брандта. Вот что по этому поводу  вспоминает Г.М. Иванова, старший научный сотрудник Института истории РАН:
    «…Была еще такая организация — «Космическая Академия Наук». В эту организацию входил Дмитрий Сергеевич Лихачев, тогда — Дима Лихачев. И для этой «Космической Академии Наук» он приготовил свой первый научный доклад «О преимуществах старой орфографии и о сатанинской сущности орфографии новой». Вы знаете, что большевики, придя к власти, сменили шрифт? Лихачев доказывал, что старая орфография была красива, она красиво оформляла слова и была полезна в научном слове. Теперь такие слова, как, допустим, «мел» и «мели», то есть подметали, писались одинаково, а по старой орфографии они писались через отменённый знак. Этот доклад Димы Лихачева был опубликован только в 1990 году, доклад, кстати, прекрасно сохранился в архивах ОГПУ, а сам он за этот доклад попал на Соловки…»
   А вот какими невнятными аргументами  о каких – то непонятных  преимуществах старой орфографии перед новой,  писал Д. С. Лихачев: «В старину весь целиком уклад русской жизни был проникнут православием: странно, если бы русская графика и русская орфография — основы этого православного уклада — не соответствовали бы им вполне». Именно за этот  бредовый  доклад Д. Лихачев был осужден и отправлен в концлагерь на Соловки и лишь по воле непостижимого  случая  уцелел.    Садить, понятное дело,   Дмитрия  было за что — тогда, в 1928 году, юный Д. Лихачев свидетельствовал: «Новая орфография явилась делом антихристовой власти», «всегда была мыслью бесовщины», «посягнула на самое православное в алфавите» и т. п. бред (См. Лихачев Д. С., «Статьи ранних лет»).
      Или вот ещё один пример - вот что «совесть нации» Д.С.Лихачёв сказал в журнале  «Огонёк» №10 за 1988г.: «Я думаю, что с крещения Руси вообще можно начинать историю русской культуры…. Из варварской державы на краю света вдруг появилась держава с мировой культурой…».  Комментировать  такой вздор  просто не хочется. Тем не менее.
    Каким-то непостижимым образом мысли Д. Лихачёва о православии и правописании   совпадают с аналогичными мыслями   ещё одного аллилуйщика - И.А. Ильина.   Введённую в оборот  новую орфографию, новое правописание И. А. Ильин называл не иначе как «кривописанием»: оно «не соблюдает ни фонему, ни морфему, ни семему», «устраняет целые буквы, искажает этим смысл и запутывает читателей; оно устраняет в местоимениях и прилагательных (множественного числа) различия между мужским и женским родом и затрудняет этим верное понимание текста ; оно обессмысливает сравнительную степень у прилагательных и тем вызывает сущее недоумение», и т. д., и т. п.
    Упомянув  Д.Лихачёва и И.А. Ильина,  было бы крайне несправедливо  не вспомнить  в этой связи  В.В. Виноградова, имевшего,   как и все вышепоименованные,  в собственном шкафу  скелет:  кто не знает  - с апреля 1934 г. по май 1936 г. Виктор Владимирович Виноградов находился в ссылке в Вятке (Кирове). Вот как сам Виноградов описывает причину  своего осуждения:
    "… в общее сознание нашей интеллигенции (включая сюда и научные круги) уже стало вкореняться убеждение, что у нас начинает развиваться широкая кампания по истреблению кадров так называемых "буржуазных" специалистов в различных областях науки и техники, что фабрикуются дела об их участии в фиктивных контрреволюционных, антисоветских организациях, и они направляются в концлагери и ссылку".
    По свидетельству современника Виноградова московского историка И.И. Шитца, "объяви власть сейчас погром интеллигенции, он совершился бы с большим подъемом, во всяком случае, более значительным, чем былые еврейские погромы". В этом плане интересно и высказывание Дмитрия Витковского, проведшего полжизни в ссылках только по причине "социальной чуждости". Витковский считал, что разномыслящая, анархическая интеллигенция стояла кому-то поперек горла: "Ее нужно было уничтожить физически или морально, дискредитировать, лишить давнего ореола передовой части народа".
      Ключевым  моментом  опять же выступает пресловутый  «давний ореол передовой части народа».  Так является ли русская интеллигенция передовой частью народа или нет?  Ответ даёт сам Виноградов – в одном из писем своей жене  он  сообщил о том, что его жизненный опыт "очень углубился и расширился", в результате он стал "кроток и молчалив". Отбыв наказание,  в течение самого малого времени,  уже в  ноябре 1940 г. Виктор Владимирович, минуя звание члена-корреспондента, был избран академиком,  это продвижение значительно повысило  его общественный  статус. В начале 1947 г. вышел в свет его фундаментальный труд "Русский язык. Грамматическое учение о слове", значительная часть которого была написана в двух ссылках; книга cpaзу  же получила широкое признание - Московский Университет наградил ее автора Ломоносовской премией. И вдруг начались новые неприятности, не столь тяжелые, как прежние, но не менее терзающие душу. На этот раз ученый страдал не от следователей и надзирателей НКВД, а от своих же коллег, еще недавно восхвалявших его книгу как "занимающую выдающееся место среди работ о русском языке".*

    Так была ли кампания по истреблению русской интеллигенции большевистской властью?  На этот счёт, как мы знаем, существуют доводы как одной стороны, так и противоположной. И вот тут надо понять простую и ясную мысль, вытекающую из многочисленных показаний проходивших по делу :   истребляло русскую интеллигенцию не сталинское правительство, Ягода, Ежов и Берия при помощи  НКВД, истребляло интеллигенцию собственное тщеславие, стремление казаться лучше и чище, чем они были  в действительности.
   Ведь если возвратиться к  начальным годам существования Советского государства, уже тогда царская интеллигенция  всяческими способами пыталась вставлять палки в колёса, затрудняла  движение  страны вперёд, имея задней мыслью  приносить любой возможный вред  новой власти. Как тут не к месту вспомнить, например, откровенный и грубый  саботаж, устроенный   Библиотекой  Академии наук и Пушкинским Домом  в бытность  руководства этими учреждениями  ещё одним  интеллигентом – аллилуйщиком  многолетней царской закалки  Платоновым  С.Ф.  И.А. Голубцов  также подозревался в этом деле, но за отсутствием доказательств, не был привлечён к ответственности должным образом.
    Ведь  чем, если положить руку на сердце, занималась  русская интеллигенция, кроме  как любыми доступными  ей средствами, не дай бог,  «сделать научный аппарат соответствующим нуждам социалистического строительства»?  В ход шли любые ухищрения, любые подлости, любые подлоги и подтасовки.  Причём были не единичные, спонтанно возникающие случаи противодействия законным распоряжениям, была массовая, весьма тщательно и  методически организованная  война русской интеллигенции с простым народом  по отстаиванию  своих, утраченных при становлении Советской власти, особых  привилегий и перференций.  Если говорить откровенно, то  “Академическое дело” «Платонова и остальных»  было итогом противостояния двух, стилей, подходов в русской  науке - “старой”,  царской и новой , рабоче - крестьянской : академик Платонов  посчитал возможным сотрудничать с новой властью лишь «в разумных пределах на условиях участия в созидательных научных мероприятиях, ею инициированных или поддерживаемых». Получалось так – наука в Советской России продолжает, как и при царе,  существовать  сугубо  ради науки,  а сам народ -  ради поддержки  существования этих самых представителей академической науки, дипломированных лакеев царизма и буржуазии.
    Косвенным образом все текущие притязания гнилой русской интеллигенции  к Советской  власти с должным знанием дела описываются  в романе М.Булгакова «Собачье сердце» в образе профессора Преображенского.  Ему, видите ли, не нравятся пролетарии, он хочет жить в отдельной семикомнатной квартире, иметь  прислугу, получать весьма  достаточные для приличной  жизни  бюджетные средства, обладать безграничной внутренней и внешней свободой и при этом заниматься любой чертовщиной, проводить нечеловеческие опыты -  лишь бы ничего полезного для простого народа не делать. И вот тут можно говорить  об общем недуге русской интеллигенции , который более всего походит не на  соматический, а на психический.  Надо сказать, что открытие в начале 20 века частичной наследуемости предрасположенности к шизофрении Эмилем  Крепелином  совсем не обязательно  приводит к  выводу о том, что “Einfache Seelesturung” (шизофрения в современной терминологии) может “излечиваться”  только путем уничтожения ее носителей.  Но  если сумасшедший  враг не сдаётся, помня мысль Горького, врага  следует уничтожать. Именно  этими мотивами  руководствовались  заплечных дел мастера из НКВД, отправляя к праотцам  сотни тысяч русских невменяемых интеллигентов, причём , честно говоря,  физически уничтожая  их, большей частью, не по собственной инициативы, а  сообразно многочисленных доносов и заявлений со стороны всё той же русской интеллигенции.  Каких только небылиц  господа невменяемые интеллигенты не вешали на уши сотрудникам НКВД, описывая злодеяния и грехи  своих коллег, дабы удовлетворить свои алчные  желания и стремления. 
      Если со стороны посмотреть на поведение  Ильина И.А. , Лихачёва Д.С., Платонова С.Ф., Голубцова И.А.,   Виноградова В.В. и многих других русских интеллигентов  в  первой трети 20 – го века, то, по сути,  наблюдается некое повальное массовое  психическое расстройство.  Причём этот массовый психоз не носит явно выраженной патологии, скорее наоборот,  - как показало дальнейшее поведение Лихачёва и Виноградова, их последующая после отсидки научная деятельность, несмотря на сохранившиеся заблуждения,  в целом носила  позитивный характер.   В данном случае следует говорить о сугубо искусственном характере массового психоза русской интеллигенции  в  годы  существования СССР.
   И вот тут самое место  уделить пристальное внимание психической стороне проблемы, выяснить психологическую причину, мягко сказать, не совсем логичного, не вполне адекватного поведения русской интеллигенции.  Почему у русской интеллигенции в массовом порядке случаются  массовые психозы,  каким образом  такие психозы предотвращать в дальнейшем?  Необходимо отметить, что за последние годы в области психологических изысканий  имеются вполне  достаточные для объяснения данного феномена наработки, поэтому особых усилий в диагностировании  причин появления массовых психозов и веяний не требуется.
     Сейчас вполне известно, что изначальной первопричиной таких явлений являются массовые иллюзии, исподволь культивируемые в данной общности. Но самое интересное, что во внешнем, объективном  мире нет никаких иллюзий, они живут только  в человеческом восприятии мира.
    Следовательно, единственно возможным основанием для иллюзий  являются признаки симпатичности. Симпатия – это чисто субъективный признак. Но, когда этот признак формируется в рамках коллектива, то  происходит самопроизвольная индукция  симпатии, т.е. распространение  влияния  мнения ядра коллектива, на каждую  значимую единицу коллектива. Например, когда  в детском саду детям, принимающим  завтрак, большей части коллектива  в кашу добавить сахар, а отдельным детям  соль, то положительные отзывы детей, кушавших сладкую кашу,  будут психологически давить на мнение тех, кто  ел солёную кашу, отчего  последние  будут также  оставлять о невкусной каше  положительный отзыв.
    Таким образом,  основанием для большинства человеческих иллюзий первоначально служит симпатия, т.е.  интуитивное, ничем не обоснованное влечение к предмету своего вожделения, которое, в свою очередь,  без участия направляющей в правильное русло силы, формирует  отдельные, единичные  примеры разного рода тех или иных неадекватностей  личного жизненнoго опыта.  Значительная часть таких неадекватностей,  в силу  естественных возможностей человеческой памяти,  обычно улетучивается, заполняясь  и переполняясь новыми впечатлениями.
     Однако непосредственное участие или нахождение в той или иной общности (человек – это  всё- таки стадное животное) обязательно предполагает стадию адаптации к данному коллективу, у которого , естественно, существуют свои особенные  правила общежития, некий незримый кодекс чести и жизни. Как правило, это своего рода неписанные правила, представляющие собой описание стандартных норм поведения в стандартных ситуациях. Это называется жизнью по понятиям.
   Наряду с общностями, функционирующими  по неписанным правилам, существуют общности с писаными Уставами, чётко регламентирующими  весь режим дня. Обычно  по таким уставам жили  религиозные организации, а также учебные заведения, выпускавшие  служителей религиозных культов. На Руси по этому поводу была  даже специальная поговорка «Со своим уставом в чужой монастырь не суйся».
   Что же касается светских учреждений, появившихся в России сравнительно поздно, то первоначально  в них продолжали  культивировать  традиции  религиозных учебных заведений, хотя  эти традиции зачастую начинали носить формальный характер. Первым гражданско – административным учебным заведением  со своими писаными правилами в России стал   Царскосельский  Лицей. * Особый акцент в этом Лицее делался на формирование у учащихся чувства собственного достоинства, причём в условиях крепостничества  такое привитие   воспринималось  не иначе как  чувство превосходства над остальными.
    Эти же самые чувства, чувства белой крови и голубой крови,   формировали фактически  все военные учебные заведения, приучавшие будущих офицеров к муштре и слепому, беспрекословному  подчинению приказов своих начальников. К началу промышленной  революции в России был довольно значительный слой  прошедших учебные заведения людей, которые, собственно говоря, и являлись интеллигенцией. Скультивированный в дворянской среде  дух высокомерия  и превосходства  органично перетёк  к представителям интеллигенции,  сформировав особую касту людей, отличавшихся непомерными претензиями, апломбом, гонором  и суевериями.  Понятное дело – в этой интеллигентской среде были своего рода отщепенцы, пытавшиеся либо заигрывать с простым народом, либо пытаясь с его помощью решать свои личные или корпоративные проблемы. Такие люди получили название «друзья народа».
Вот как об этих событиях пишет один вменяемый интеллигент:
 «Жадность, с какой проституированная интеллигенция, занялась религиозным блудом, именно блудом, только еще раз убедительно подтвердила правоту Ленина, еще на заре 20 века сказавшего провидческие слова: «Всякое умаление социалистической идеологии, всякое отстранение от нее означает тем самым усиление идеологии буржуазной». Лишились идеологии социалистической, ринулись в разнообразные религиозные движения и секты, продемонстрировав только то, что не было у них никаких подлинных идеологических убеждений - ни социалистических, ни религиозных. Устранение социалистической идеологии, насаждение религии во все сферы общественной и государственной жизни, а не гонения на церковь, которые когда-то были в 20-30 годах из-за контрреволюционной антисоветской позиции церковного клира, причина воцерковления наших современников, которые никаких гонений на церковь не застали.
Не коммунисты отвергли религию и церковь. Русский народ сам сделал выбор в 1917 году и подтвердил его в Гражданской войне, получив первые уроки безбожия расстрелом 9-го января 1905 года, столыпинскими галстуками и карательными экспедициями 1907-07 гг., ленским расстрелом 1913 года. Для него, в отличии от интеллигентов, ищущих бога после политических катаклизмов, в одном ненавистном ряду были и царь (о котором сейчас льют слезы «патриоты» с «демократами»), и помещик, и фабрикант, и лабазник, и кулак-мироед, и ПОП.»*

    Неудивительно, поэтому, вполне естественное чувство презрения, возникшее у огромного количества представителей интеллигенции, когда после бесславно и абсолютно непродуктивной Февральской буржуазной  революции и отречения царя, к несимпатичной для неё  власти, которая в результате великой Октябрьской пролетарской революции   перешла к большевикам, провозгласившим  построение первого в мире государства рабочих и крестьян. Чувство презрения интеллигенции к низшим слоям, ответное презрение низов к интеллигенции служило источником  формирования у них  обоюдного  чувства неприятия  друг к другу. Отягчающим обстоятельством  было стремительное падение жизненного уровня населения, связанное с тем, что шла первая мировая война. Это обстоятельство создавало  дополнительные основания для взаимной неприязни, что и служило  главным источником гражданской войны в России. Поэтому, когда мы вспоминаем об огромных размерах репрессий сталинского режима в отношении интеллигенции, не надо забывать, что в огромном большинстве случаев именно представители русской интеллигенции, будучи подвергнуты многочисленным материальным соблазнам, инициировали уголовные дела в отношении своих коллег по работе или месту жительства. В ряде случаев, топя  себе подобных, многим русским интеллигентам удавалось существенно поправить своё материальное благосостояние.    Все эти межличностные  факторы отодвигали на целые десятилетия  у самих интеллигентов науку на второй план, особенно  в части гуманитарных дисциплин. Любые же мало–мальские  изменения  в понимании тех или иных  гуманитарных научных объектов требовали  разного рода бесчисленных согласований с научной парадигмой и её официальными носителями – начальниками в сфере образования и науки. Такая двойственность социального  состояния интеллигенции, которая образно говоря, находится между молотом и наковальней,  оказывала прямое,  непосредственное  влияние на развитие особых  ментальных форм представлений своего места.
     И вот тут самое место рассмотреть вопрос о статусном изменении представлений о быдлячестве внутри самой  русской интеллигенции.  Если в царское время престижным было окончание  военного учебного заведения и происходило разделение интеллигенции на престижную - военную и  менее престижную – цивильную, то в годы  Советской власти престижными становятся  интеллигенты научно – технического  и естественно – научного направлений.  После Великой Отечественной войны характер престижности интеллигентских профессий  круто изменяет направление.  Престижными становятся интеллигенты, обучавшиеся по специальностям в области международных отношений либо в партийных школах.  Поэтому вовсе неслучайно,  по словам Наума Коржавина, сказанным им накануне своего 80 – летия на канале ТВ «Культура», в частности, в хрущёвские и брежневские времена  филологические факультеты и кафедры заполнялись теми, кто не смог сдать вступительные экзамены на  более престижные дисциплины и специальности. Фактически филологическая  наука русского языка стала отстоем.  По сути  это было всё то же продолжение невидимой  гражданской  войны, время от времени то ослабевавшей, то вновь  разгоравшейся в годы существования Советской власти, причём гражданская война происходила  без привязки к социальному статусу.
     Огромнейшим импульсом к   возобновлению  с новой силой гражданской войны  стала  реставрация капитализма. Причём быстрые темпы массового одичания интеллигенции  были сформированы намного раньше  воцарения капиталистических порядков. Этим русское общество обязано  М.С. Горбачёву,  с подачи которого  в общественном сознании русского общества воцарилась чуждая  ему ранее   идея  безудержного и никем не контролируемого плюрализма мнений.  Право публично выражать свои мысли получили даже хронические пациенты психоневрологических диспансеров, причём многие из них, когда уже многие их умственные построения  оказались явными глупостями, никем не останавливаемые,  всё так же продолжают  вести шизоидную пропаганду своих бредовых идей.
     Исповедуемая  русской интеллигенцией идея алчности  позволила вернуть престиж многим специальностям, которые были явно не престижными   в советское время: экономисты, юристы, вновь зацвели    ранее находившимся в загоне представители филологических и исторических наук. И наоборот,  все интеллигенты, обслуживающие реальный сектор экономики, вдруг оказались в загоне.  И  то состояние, которое сегодня  наблюдается, в частности – применительно к теме нашего разговора, в историко–филологических отраслях знания,  кроме как  наглым, лицемерным и беспринципным беспределом, ничем иным  назвать  невозможно.   
     Во–первых, произошло резкое открытие новых учебных заведений гуманитарного характера, которые плодят  армию  выпускников, из которых по избранной специальности  устраиваются работать  всего несколько процентов, а остальные либо пополняют армию безработных, либо устраиваются не по профессии, либо вновь поступают учиться ради самого процесса.
     Во-вторых, психология потребления  вынесла из научной среды наверх пену, движимую уже не научными, а сугубо алчными побуждениями, предлагающими  на данной почве свои крайне сомнительные рецепты решения  многочисленных научных проблем.
     В-третьих,  та же самая психология тотального потребления  поспособствовала формированию в русском обществе особой инфраструктуры, которую  ранее можно было худо – бедно относить к области научной фантастики. Однако отсутствие должного научного и общественного контроля, отсутствие чётких и ясных критериев разницы между наукой и лженаукой ,  подвигло  огромную массу корыстолюбивых,  бессовестных и безответственных  людей,   помноженные   на безудержную их наглость, безнаказанность  и предприимчивость, создать  особое, массовое  псевдонаучное направлении, называемое  лингвофричеством. 
    Общую ситуацию усугубляет огромная армия юристов, чей образ мышления изначально предполагает  исходить из психологии преступников, которых им надо защищать, используя так называемые «двойные стандарты».  Образ защитника преступника, который юристу положен по службе в рабочее время, перекочевал в  повседневную жизнь страны, поэтому преступником в погонах или в законе  стало быть  весьма престижно и высокооплачиваемо .
     Кроме того, нельзя упускать из виду тот факт что стремительное развитие наук психо- и нейрофизиологического    направления на Западе, взято на вооружение местной , плодящейся как кролики армии семейных психологов, в результате  активизации которых  Россия  реально превращена в опытный полигон по апробации разного рода методик ментально-консалтингового характера. Особо неблагоприятное, разлагающее влияние в результате воцарения в России принципов плюрализма, оказали религиозные организации РПЦ и других конфессий, многочисленных христианских сект и иных религиозных , в том числе - тоталитарных сект, исповедующих практики родноверия, шаманства, ведизма, спиритизма, экстрасенсорики, саентологиии сатанизма.  Особую  предрасположенность к массированному  зомбированию  показала как раз   интеллигенция. Отсутствие у многих  уверенности в завтрашнем дне сыграло над русской интеллигенцией злую шутку -  разрушающую роль в целостности мировоззренческих принципов  общежития  сыграл отказ подавляющей части интеллигенции от основ диалектического материализма. Свято место не бывает пусто, поэтому такой отказ от наиболее  прогрессивной системы научного познания, какой является  диалектический материализм,  в действительности  на деле означает  банальный  возврат к различным  вненаучным духовным практикам, включая , естественно,  практику    Православия,  Державности и Монархии.
     Свою негативную роль во всеобщем оболванивании нации и интеллигенции  сыграли и представители  естествознания,  интеллигенты от академической части этих  наук. Самоустранение  от многих  негативных явлений, происходивших  в как в сфере историко – филологических, так и в сфере естественных  наук, отсутствие смелости в должной критике одиозных представителей  от обоих отделений РАН  объясняется всё тем же  фактором алчности, когда  в ущерб поиску и исследованию  научных истин во главу угла существования Российской Академии наук поставлен  Золотой Телец.  Оно и на старуху бывает проруха – видимо,  поэтому на текущий год Правительство России урезало финансирование РАН, убедившись в  циничном разбазаривании  Академией  наук народных средств на покупку вещей,  не относящихся к научным исследованиям.
     Но наиболее значимым негативным фактором  остался фактор безмерного потворствования РПЦ со стороны государственного  руководства России. Фактически сегодня РПЦ представляет собой теневое правительство, действующее там, где официальные способы воздействия массы  не показывают должной эффективности. В том числе – в сфере межличностных отношений среди интеллигенции.
    Фактически РПЦ выдан карт – бланш на раскрутку своих идей и целей в нашем обществе. Одним из самых  главных тезисов  РПЦ о  необходимости отречения  русской интеллигенции от  материалистического мировоззрения, является тезис:  «Не сотвори себе кумира». Сознательное преуменьшение  мировоззренческой роли В.И. Ленина, К. Маркса, Ф. Энгельса, массы других прогрессивных учёных  индуктивно способствует принижению роли этих гигантов мысли  в части развития научных взглядов.  Однако, если же проанализировать  демагогическую составляющую   тезиса «Не сотвори себе кумира», то его сущность показывает лишь  полную внутреннюю противоречивость  его относительно человеческой природы развития.
    Ибо всё то, что называется в человеческом обществе культурой, оное происходит по причине сознательного   сотворения обществом кумиров – слово  «культ», от которого происходит слово «культура», этимологически  по своему значению согласуется с понятием «преклонение».  И какой – бы мы не взяли культ, культивируемый в нашем обществе, на практике это значит одно и то же явление, которое называется  преклонение. Зубы чистить по утрам,  держать ложку правильно, посещать школу, служить в армии – всё это культы, перед которыми преклоняется всё общество. Спортивный зал, зубная  и обувная щётка, варежки, очки и т.д. и т.п. – это идолы нашей жизни, без которых просто невозможна наша нормальная человеческая жизнь. И если современному человеку  РПЦ отказывает в преклонении  перед кем – либо или чем – либо, то это значит одно – принудительное навязывание  культов, нетрадиционных для светски организованного общества.
     Ещё одной  настоящей проблемой для российских интеллигентов  стала методичная  психологическая промывка мозгов по современным методикам со стороны различных организаций  с идеологической подоплёкой, раскинувшая свои сети  в  Интернете, однако никаких должных мер противодействия  против  таких идеологических институтов воздействия на сознание пока не найдено. 
     Давление этих  и многих остальных негативных факторов на российскую науку  и народ в целом, было бы гораздо меньшим,  будь на то  должная политическая воля.  Но , сами понимаете, когда  любой  руководитель государства, грубо говоря, способен   купить  в столичном подземном переходе  готовую диссертацию  и  затем  получить за неё учёную степень, это говорит о многом.
     Наверное,  было бы с моей стороны неблагодарным делом не упомнить в этой связи  попытки отдельных  совестливых русских интеллигентов возвратить науку в правовое русло.  Более того, у некоторых интеллигентов возникает мысль о  создании в рамках гуманитарных наук особых синтетических теорий,  которые, по идее,  должны устранить  наиболее одиозные и непримиримые противоречия  в трактовке  многих научных явлений. Но на фоне разноголосицы  все здравые идеи тонут в общем  шуме. Причём шум этот создаётся сознательно,  когда противники и оппоненты  здравых мыслей любыми способами стараются отвлечь, переключить внимание на разные другие, несущественные проблемы, а порой  и на наглую дискредитацию  светлых  личностей.
      За двадцать лет  Россия, благодаря  систематическому зомбированию, фактически вошла в особую фазу  своего социального существования, которое называется «атомизацией», т.е.  раздроблением некогда огромной  имперской  нации на огромное количество мало связанных друг с другом осколков, раздираемых внутренними, прежде всего, материальными интересами
     Оборотной стороной атомизации русского общества является  как раз бесконечное появление всё новых и новых точек зрения относительно любых проблем  обеспечения жизнедеятельности общества в целом.   Разброс мнений и отсутствие  общеустраивающих точек зрения, несомненно, им ело  место в России и раньше . Например, фактически  со времени появления фонологической теории И.А. Болдуэна де Куртенэ  возникло одновременное  существование  четырёх школ русского языка – Московской, Ленинградской, Казанской и Пражской.  И в области истории России, например, существовало несколько теорий происхождения Русского государства. Однако методология диалектического материализма позволяла в должной мере отсекать, убирать из науки чересчур одиозные, явно надуманные и недобросовестные версии.  Как – никак,  механизм диалектического материализма способствовал очищению науки от злонамеренного антинаучного воздействия.
     Сейчас   такой  механизм внутреннего самоочищения приобрёл сугубо субъективный характер, когда  на смену сломанному методологическому механизму пришёл механизм принятия решений посредством  Комитета по лженаукам, возглавляемого несменяемым руководителем Кругляковым Э. П., а также  с помощью публичного клеймления  со стороны  многих «якобы научных»  организаций . Фактически теперь реальное право вешать ярлыки на грудь, лапшу на уши и ставить клейма на лбы принадлежит любому , возомнившему себя умным, русскому интеллигенту.  Возможность выступать в медиапространстве и в Интернете получили  не только  академики  любой  из бесчисленных, возникших как грибы после дождя,  всевозможных  академий (такое благо  сейчас  регистрируется под ключ всего в пределах   350 у.е), а то и просто любой популярный журналист, комментатор , поп - звезда или лингвофрик. Это дело стало настолько увлекательным, что этим правом    академики,  журналисты  и многие проходимцы стали  обильно пользоваться, получая за свои бессовестные  выступления  и высказывания определённую выгоду.   
     Благодаря перманентному всевозрастанию орды  невменяемых интеллигентов, неразбериха  в науке, а значит – и в практической жизни страны   будет только нарастать. Фактически  если определиться с названием данного явления, которое сейчас наблюдается в российской науке, то оно чрезвычайно похоже на особое явление в шахматах, называемое цугцвангом. Смысловой  отличительной особенностью  цугцванга является каждый раз всё более усугубляющееся состояние, сопряжённое   с  любой новой  попыткой каким – то образом исправить положение. Применительно к науке, получается так, что чем хочется сделать лучше, тем  более получается хуже.  Т.е. мы, русское общество получило научный цугцванг, выходя из которого  в традиционно существующих формах  нет.
      В шахматах также не существует выгодного выхода из ситуации цугцванга, поэтому  и в данном  случае с нынешним состоянием экономики, науки  и образования в России,  чтобы разрубить гордиев узел противоречий, необходимо нестандартное решение. Опыт развития  нашей науки  помнит один весьма одиозный  способ решения аналогичной проблемы российской науки, когда  М. В. Ломоносов, пытаясь избавить Императорскую Академию наук от засилья иностранцев, вынужден был обратиться  на самый верх, к царствующей особе  с просьбой  закрыть Петербургскую Академию наук. Такой шаг Ломоносов  весьма неуклюже аргументировал    возможностью переложения  всех её функций  на созданный им  Московский государственный университет. И только когда большое количество  членов   тогдашнего  состава Академии наук отбыли на свои исторические родины,  она была воссоздана  по новой.
     Сейчас  повторить то, давнее  нестандартное решение не получится: в стране  нет  каких–либо авторитетных фигур, способных по своей значимости превзойти  коллектив  Академии наук России.  Да и нужды закрывать полностью  Академию наук нет , поскольку  практическая окупаемость   некоторой части её отдельных отраслевых подразделений все- таки имеет место быть. Подсказку , каким образом сейчас можно будет выйти из научного цугцванга, даёт  опять же, диалектический материализм. Для этого достаточно   привести цитату В.И. Ленина:  «Лишь рабочий класс может… превратить  науку из орудия классового господства в народную силу, превратить самих ученых …из пособников классовых предрассудков, из честолюбивых государственных паразитов и союзников капитала в свободных тружеников мысли! Наука может выполнять свою истинную роль только в республике труда». *     ПСС,  т. 17,  с. 559.
      Возникает справедливый вопрос – каким образом  оказать воздействие на науку, если государство давно не является государство рабочих и крестьян? Как из людей - паразитов сделать полезных простому народу людей?  Многим  такая задача покажется невыполнимой, имея  опыт противоречивого развития СССР.
    Но эта невыполнимость условная, и она имеет место быть  только  в том случае,  если не учитывать фактор наличия в моём распоряжении  подлинных знаний о русском языке.  Вот тот рычаг, взяв который в руки, я  всерьёз намереваюсь перевернуть  существующие представления и порядки, царящие в нынешнем русском обществе.   
     Поэтому, исходя из своих личных знаний и впечатлений,   считаю,  что  более продуктивным, более эффективным в данном случае способом, как мне кажется, будет   точечное погашение очагов  противодействия  здравым  направлениям в науке.
      И для этой   благой цели  потребуется немного умственных затрат:
1. Создать  перечень  явных признаков невменяемости  у русских интеллигентов. 
2. Определиться  с лицами, которым можно доверить составление такого перечня.
3. Что делать с невменяемыми интеллигентами?
    Что сказать по первому  пункту? Для начала, для сугубо временного  использования, пока в обществе не  будет  сформирован список людей, достойных благого дела по созданию перечня признаков невменяемости, я попытаюсь самолично, исходя из своего опыта общения с невменяемыми интеллигентами,   такой перечень  создать. Уже заранее,  предчувствуя волну возмущения, которая будет исходить в мою сторону от  демократически свободной интеллигенции,   хочу напомнить -  я не настаиваю на  соблюдении авторства такого перечня, потому как, несомненно, это должен быть коллективный труд, это должен быть результат тщательного обсуждения и согласования. Но это будет потом, завтра, а  сегодня  пока придётся ограничиться тем списком, который предлагаю я.
    Теперь по второму пункту. Вся проблема в том, что в России, как уже упоминалось, фактически не осталось  авторитетных интеллигентов, нет идеалов. А все те образцы для подражания  и идеалы, которые гремели в советские времена стали для нынешнего поколения строителей коммунизма , в условиях реалий нынешнего режима, весьма заурядными личностями, лузерами. Иными словами говоря, для того, чтобы сформировать список лиц, готовых поделиться с обществом своими представлениями  о  признаках невменяемости, требуется  создать особую категорию людей, к которым всё общество будет испытывать  искреннее доверие. И пока такой генерации людей не создано, говорить о списке лиц преждевременно. То  есть, проще говоря, когда понятие «честь мундира» служит прямым продолжением понятия «ложно понимаемый интерес», ни о какой беспристрастности речи не может быть. Поэтому и данная проблема перекладывается на завтра.
    И, наконец, по третьему пункту. Выше уже говорилось о фактически тотальном заражении русской интеллигенции так называемыми ментальными вирусами, в частности, вирусом «богоизбранности». Вся проблема в органике, ибо ментальные вирусы не действуют на механику и автоматику. Ментальные вирусы действуют только на органические структуры. Уже сейчас, исходя из моего личного опыта,   можно сказать вполне определённо -  систему недопущения вредоносных ментальных вирусов необходимо вводить ещё на фазе "младых ногтей".   Нужно чтобы любой русский интеллигент  работал на людей не из-за страха быть разоблачённым кротом, втихаря от других, хранящим  и накапливающим в своей норке своё бобло, нужно чтобы каждый интеллигент  работал на других по совести, будучи уверенным, что он - органическая частичка  данного этнического организма. Причём считать себя  крайне важной  частичкой, без которой организм будет испытывать  ощутимый дискомфорт. 
     В данное время в человеческой среде появились  слабенькие прообразы такие организмов - типа корпораций. Негатив от таких корпораций в том, что они  выстраиваются по ложным ценностным и карьеристским  схемам и в их основе лежит главный стимул - корыстолюбие.  Поэтому в рамках ныне существующих систем власти, создание  человека, чьи бы личные интересы целиком и полностью совпадали с общественными интересами, невозможно. И вот под создание такого рода   личностей  как раз и требуется особая система власти, создающая таковых.  Концепция такой системы власти создана, называется она автотрофным коммунизмом.
     Система власти называемая «автотрофным коммунизмом», реализовавшись на практике, позволит  создать  всеобщий тип общественного организма, где ценность личности определяется личным вкладом  в виде "попутного", "производительно - полезного" прохождения испытаний, который одновременно служит показателем не только общественной активной позиции человека, но и зеркалом интеллектуальных, нравственных и деловых качеств отдельно взятого человека. "Выслуживание" при такой системе власти  будет происходить не ради начальников или хозяев, не ради  получения какого - то дополнительного бобла или привилегий, а ради всех тех, кто счёл возможным находиться  в таком  своеобразном обществе. Причём ,  само "выслуживание" будет  не каким-то там карьерным времяпровождением, а станет для каждого  тем, что, собственно говоря,  и называется  "жизнью", а не "существованием".  Соответственно, жить в условиях автотрофного коммунизма, это значит – каждому дана будет  возможность реализовать себя  в общественно - полезном труде. Причём   эта возможность   не будет    необходимой и  обязательной для всех. Она  будет  обязательна только для тех, кто хотел бы стать авторитетом для остальных, т.е. прямая и непосредственная возможность устанавливать  нормы поведения для других, которые, в свою очередь,  он считает  необходимыми и полезными для общества в целом.  Остальным членам такого общества, у кого  не возникнет   желания влиять на других проявлением собственной воли,  как говорится, «поневоле» придётся подчиниться  тем, кто готов  для выражения своей воли пойти на испытания. Кто  пройдёт  такие испытания  достойно, значит он, таким образом, получит моральное  право на выражение своей публичной воли.  Кто захочет, но у него не получится пройти такие испытания, то, как говорится, «на нет и суда нет».
    И только в этом случае, когда появится слой достойных восхищения людей,  как мне кажется,  появится возможность создать  список людей, кому можно на полном доверии поручить составить перечень  признаков невменяемости  русских интеллигентов.
   В заключение обоснования данного тезиса, прежде чем подводить черту, я выскажусь о крайней желательности создать особый перечень признаков невменяемости русских интеллигентов. Чтобы понять  явление, либо выявить  его в чистом виде, требуется чётко очертить круг  вещей, присущих данному явлению, именно это и имел в виду   В.И. Ленин: «Прежде чем объединяться,  надо сначала размежеваться». В большинстве случаев такие  размежевания способствуют появлению в человечестве особых  групп  или общностей. Например, благодаря размежеванию, устроенному В.И. Лениным, возникли большевики и меньшевики. Ещё одним  показательным образцом полезности размежевания, является , к примеру,  создание римским императором Юстинианом  особого Кодекса, сформировавшего , с одной стороны , единый и целостный корпус гражданско –правовых норм, получивший название «Римское право», а с другой – сформировав особую  общность людей, использовавших данный Кодекс Юстиниана в качестве своего жизненного руководства, которых  по праву  следует называть феноменом «римских граждан».
 
___________________________________________



Подводя черту, сделаю  свой личный, основанный  на своих собственных наблюдениях

                Краткий перечень признаков невменяемости  русских интеллигентов:

1. Признание  любого  религиозного  мировоззрения ,  отрицающего  научный  богоборческий атеизм.
2. Признание   любой  философской  системы,  кроме  синтетической , включающей в себя  апробированные нормы диалектического и исторического материализма в контексте  аналитической философии.
3. Признание какой – либо школы русского языка, кроме той, в которой обосновывается наличие 48 членораздельных звуков.
4. Признание какой- либо исторической школы возникновения русского народа и русской письменности, кроме той, в которой обосновывается  происхождение  от русов – работорговцев, выходцев из Приазовья,  возникших в результате мутации гена голубоглазости 5.5. тысяч лет назад.
5. Признание какой- либо теории происхождения жизни на земле, кроме синтетической теории, основанной на теории Дарвина.
6. Признание происхождения Вселенной , кроме как синтетической теории, основанной на СТО Эйнштейна и последующих её рациональных обобщениях и дополнениях 
7. Признание какой – либо  системы справедливого жизнеустройства человечества кроме концепции автотрофного коммунизма. Подробности здесь:
8. Признание какой  либо иной системы рыночного механизма  экономики кроме  исповедующего в качестве основы приравнивание  минимальных уровней оплаты  к половине  суммы вещевого, продуктового и культурно –бытового  довольствия  рядового   солдата срочной службы с учётом  разницы коэффициентов по минимумам для разных уровней квалификации  применительно к ценам в конкретном  регионе России. Подробнее – здесь:  9. Признание в качестве критерия истинности  науки любой полезности научной сферы жизнедеятельности  человечества, кроме как предполагаемого конкретно-рационального   улучшения  жизненных удобств  для всего  русского народа в целом.


Лично я считаю – наука должна служить народу, а не народ должен  кормить  просто так  свою науку. Ибо на науке лежит строгое научное обоснование идей, которые с необходимостью необходимо внедрять в жизнь всё новых и новых будущих поколений.  Наука, в рамках собственных мозговых центров должна  прогнозировать  будущее и по каналам  своего влияния доносить свои прогнозы как непосредственно  руководству государства, так и   гражданскому обществу в целом.  Русская наука должна непоколебимо стоять на защите интересов подавляющей массы населения, а не для обслуживания  тех или иных горсток прохиндеев или авантюристов, неправедно узурпировавших власть в целях достижения личных выгод.

Позвольте на этом откланяться. С уважением И.Стрельцов.