ВНИМАНИЕ! В ДАННОЙ РАБОТЕ ПРИСУТСТВУЕТ ГОМОСЕКСУАЛЬНАЯ ТЕМАТИКА!
Надпись на скромной могильной плите, под твоей фотографией, на которой ты запечатлен здоровым и жизнерадостным, с искрящимися глазами – таким, каким я запомню его навсегда.
Семь лет прошло с тех пор, как ты, мой самый близкий человек, покинул этот мир, а боль все еще живет в сердце, царапает душу осколками разбитого счастья, рвет на части. До сих пор не верится, что такое могло случиться с тобой …
Любил ли я тебя? Определенно. Как лучшего друга, почти брата. Любил так, как только может один мужчина любить другого, не испытывая при этом к нему страсти и влечения.
Ты был рядом, сколько я себя помню. Мы жили в одном доме, гуляли в одном дворе, ходили в один детский сад и учились в одной школе. Ты всегда был непоседой и задирой, прирожденным лидером. Ты притягивал людей неуемной энергией и жаждой жизни. Но я стал самым близким, тем, с кем ты делился секретами и кого посвящал в планы. Мы всегда были вместе, и казалось, что это навсегда.
После школы наши пути разошлись, потому что профессии мы выбрали разные. Но мы старались не терять друг друга, продолжали общаться. Вместе прогуливали пары, ходили в клубы, знакомились с девушками. Если бы я знал тогда, что делаешь ты это ради меня, что совсем не это тебе нужно…
Еще в конце первого курса у тебя начались сильные головные боли. Ты по своему легкомыслию не обращал на них внимания и убедил меня, что это пустяк. Из-за переутомления, как сказал ты однажды. Но со временем приступы участились, и я уговорил тебя пойти к врачу. Недели полторы тебя мурыжили. Ты сдал кучу анализов, а потом мы узнали диагноз. Неоперабельная опухоль головного мозга. Смертельный приговор, бомба замедленного действия в твоем организме. Тебе дали всего два месяца…
Помню, как ты вышел из кабинета врача, бледный, белее больничной стены, тяжело опустился рядом со мной на кушетку, и, закрыв лицо ладонями, разрыдался. В тот день я впервые видел, как ты плачешь. Всегда слишком гордый, ты никому не показывал слезы. Даже мне. Не помню, сколько просидели в больничном коридоре под равнодушными взглядами других пациентов и персонала, пока ты не успокоился, и я тебя не увел.
В тот же вечер ты, напившись в дымину и понимая, что терять уже нечего, признался в любви. Я был ошеломлен, потрясен, ведь раньше не замечал за тобой ничего подобного. Еще более неожиданным стало для тебя мое предложение встречаться. Не знаю, чего оказалось в том поступке больше: жалости к умирающему, или искреннего желания видеть лучшего друга, самого близкого мне человека, счастливым… Уже неважно.
Мы сняли маленькую однокомнатную квартирку, но жили, скорее, как братья - секса у нас не было. Я с благодарность принимал нежность и ласку, не задумываясь, отвечал на объятия и поцелуи, но прикоснуться к тебе с вожделением было выше моих сил. И дело тут не в предрассудках или моей вполне стандартной ориентации. Я каждую секунду помнил о твоем смертельном недуге. Каждую ночь я по несколько раз вскакивал, чтобы проверить, дышишь ли ты еще. Если бы ты попросил, если б дал понять, что нуждаешься в этой близости, я бы не отказал. Даже если бы пришлось переломить себя, не отказал, потому что, уверен, это продлило бы твою жизнь. Но ты не просил. Видимо, боясь оттолкнуть или просто не желая навязывать нечто несвойственное моей натуре.
Мы прожили вместе пять недель, после которых тебя не стало. Ты устал от всего: страшной головной боли, которую не снимали уже никакие препараты, приступов тошноты и рвоты, постоянной слабости. Ты ушел, никому ничего не сказав и не объяснив. Даже мне. Ты знал, что я не позволил бы тебе этого сделать.
Смутно помню похороны. Помню, как лил дождь, как я разрыдался, когда гроб с твоим телом опускали в могилу, как мир закрутился перед глазами, и я упал в обморок…
После, перебирая вещи, я нашел твой дневник. Только читая его, я понял, насколько сильной была твоя любовь, сколько чистоты и благородства в ней было. Ни упреков в мой адрес, ни обвинений. Только благодарность за все. Последнюю запись ты сделал за неделю до смерти. Четыре коротких строчки, сказавшие больше иных длинных писем: «Я люблю тебя. Извини меня. Мне очень жаль. Спасибо тебе». Наверное, ты уже тогда все решил. Ты просто хотел еще немного побыть со мной, продлить наше призрачно счастье. Но, слабеющий с каждым днем, не стал дожидаться момента, когда пальцы не смогли бы удержать ручку кухонного ножа…
Год назад я женился, скоро у меня родится сын. Жизнь продолжается. Без тебя, к сожалению, продолжается. Я хочу назвать его в твою честь, хочу, чтобы он вырос похожим на тебя.
Я часто вспоминаю тебя, перебираю в памяти самые светлые моменты. Мне грустно. Мне не хватает тебя. Я до сих пор скучаю по твоим объятиям и поцелуям. Иногда я приезжаю к дому, в котором мы снимали квартиру, сижу во дворе и смотрю на окна, понимая, что ты все еще жив. В моих воспоминаниях, в моем сердце.
Ты никогда не будешь одинок, потому что в мыслях я всегда с тобой. Я верю, где-то там, за гранью жизни, ты об этом знаешь.