Сколько не убеждай себя в том, что потерянная вещь была не нужна, не дорога тебе, а все же – обидно, да и кайф редкостный все же найти ее…, а если потерянная вещь – жизнь?
Свод пещеры был уже близко, ход сужался и я полз, полз вперед, туда, где свет, где жизнь, обдирая локти и колени, я – полз. Позади были и бальные и ибальные танцы жизненного пути. Я был один и никто не говорил мне о том, что пахнет котом и сигаретами, либо же котом, пропахшим сигаретами. Это был бред, но бред приятный, того сорта бред, коего сейчас мне не хватало. Зачем, почему, куда я полз? Возможно, что я, как тот рак, которого некто выловил из подводной норки и выбросил на берег, где рак задыхался, умирал, видя то роковое солнце, которое было желанным и радостным для людей. Вдруг, я такой же рак – меня кто-то просто выбросил, не желая зла и вот я здесь – чья-то шалость, без памяти, ползущий к свету.
Зачем было беречь здоровье, употреблять здоровую пищу, ведь мы не знаем – где и когда жизнь, пускай и здоровая, окажется в опасности. Люди ищут, как сделать так, чтобы не отупеть, как сделать так, чтобы кругозор домохозяйки и домохозяина расширялся, а не сужался, чтобы жить интересно, с огоньком, а фитиль горит и здесь – я, ползу, ища спасения.
Где те годы, когда я был равен тому ребенку, что с легкостью смешивает в Икее все возможные напитки, всю газировку в бистро этой клятой Икеи, где те годы, когда я сопровождал кого-то, противоположного пола, кто и является посетителем это супермаркета, его целевой аудиторией?
Почему сейчас я не могу послушать тишину между песнями, насладится ей, оценить весь комизм фразы, говорящей о том, что горло в голове, почему я не могу спорить с этим, на тему, столь неважную, но милую сердцу в тот момент?
Сейчас все силы направлены на то, чтобы ползти вперед, а когда-то я просто открывал и закрывал двери квартиры, не замечая этого, ведь движения были доведены до автоматизма. Тогда я жил – кум королю и сват министру, а как я здесь, ведь уже меня посещают мысли – настоящее ли это место, мое ли, кто-то не видит смысла в жизни, когда лицо, являющееся ее главной отличительной чертой было исполосовано бритвой – красоты нет и зачем жить? Каким глупым, мелким кажется мне это сейчас.
Иногда я терял надежду – тогда, не видел ее, а иногда, будучи виноватым, будто опускал уши как провинившийся кот, коллекционировал либо же ел «счастливые» билеты из городского транспорта, не боялся нарваться на когда-то полученный удар ножом, точнее – стремился не бояться, не стремился в армию и не считал ее мерилом чего-то. Я не хотел попасться врагу или попасть В РАГУ, не хотел быть зависимым, считал, что имел тяжелый характер и посвящал песни, называл вещи дурацкими именами – словами типа «втыкалки», искал как можно реализовать себя – продавать чистый снег, чтобы скрыть грязный в администрацию городов, сниматься с объектом любви, имея в виду себя – вот чего я хотел.
А – сейчас? Только ползти…но что это? Свет! и я иду к нему…
Пройдя пещеру, дух мой уйдет, а тело, возрастом прошедшее «земную жизнь до половины» останется там – в горящем доме, задохшееся и с почестями провожаемое пламенем…