ОКО ЗА ОКО
An Eye for an Eye
Джеффри АРЧЕР
Перевод с английского - Ал.Алгер
Сэр Мэттью Робертс, QC*, закрыл папку и положил ее на стол перед собой. В этот момент, не погрешив против истины, он не смог бы сказать сам о себе, что он безмятежно спокоен и уверен в себе. Желания выиграть процесс по делу Мэри Бэнкс у него было предостаточно, но при этом недоставало убежденности в обоснованности ее прошения о помиловании.
Сэр Мэттью глубоко погрузился в кожаное кресло, но еще глубже он ушел в размышления об этом деле. Он ждал прибытия адвоката, непосредственно ведущего дело, а также своего молодого помощника, которого он сам выбрал для участия именно в этом судебном процессе. Томясь ожиданием, и глядя на свет божий через окно суда Миддл Темпл, он мысленно тешил себя надеждой, что принятое им решение безошибочно.
На первый взгляд, дело «Королева против Бэнкс», было делом о заурядном убийстве. Но, принимая во внимание, что вытворял со своей женой Брюс Бэнкс за одиннадцать лет их супружества, Сэр Мэттью был уверен не только в том, что сможет добиться юридической формулировки «непредумышленное убийство», но и убедить жюри присяжных, принять сторону обвиняемой. И тогда, появится надежда, что он сможет добиться даже оправдательного приговора. Однако, так все виделось именно лишь на первый взгляд.
Он закурил сигарету, и глубоко затянулся, чем вызвал бы неодобрение жены. Он смотрел на фотографию Виктории, стоявшую перед ним на его письменном столе. Образ, запечатленный на фото, напоминал ему годы молодости. Сама Виктория навсегда осталась молодой – смерть «позаботилась» об этом. Он вспомнил о клятве, данной самому себе после того, как от него навсегда ушла Виктория: прилагать все усилия, использовать все свои профессиональные возможности в тех случаях, когда ему доведется отстаивать в суде интересы женщины.
Сэр Мэттью заставил себя вернуться к размышлениям о клиентке и ее прошении о помиловании. Он снова открыл папку с ее делом. Мэри Бэнкс заявляла, что она не может быть обвиненной в том, что зарубила топором своего мужа, а затем закопала его тело под свинарником, потому что в момент его гибели она была не просто пациенткой местной больницы, но и к тому же, была незрячей.
Сэр Мэттью еще раз глубоко вдохнул сигаретный дым, и в этот момент в дверь постучали. «Входите», - пророкотал он – не потому, что любовался своим зычным голосом, просто он знал, что из-за толщины двери его могли не услышать.
Клерк Сэра Мэттью открыл дверь и возвестил, что прибыли господа Бернард Кассон и Хью Уитерингтон. – Насколько же они разные, - отметил про себя Сэр Мэттью, когда оба входили в его кабинет, - но каждому из них предназначено свое особое амплуа в этом необычном деле.
Бернард Кассон был адвокатом старой школы: официоз, пунктуальность и неизменная корректность. Его консерватизм подчеркивался шитым из ткани в «елочку» костюмом, который, казалось, он не менял долгие годы. Сэра Мэттью давно занимал вопрос, действительно ли у Бернарда полдюжины одинаковых костюмов – на каждый день недели. Он вглядывался в Кассона поверх своих очков полулунной формы: тонкие усики адвоката и аккуратно прилизанные волосы с пробором строго посередине головы, делали его облик настолько старомодным, что многие из его оппонентов в зале суда принимали его за профессионала второго, если не третьего сорта.
Сэр Мэттью всегда возносил благодарность Небесам за то, что его друг и коллега не обладал даром оратора, ибо этот его недостаток обеспечивал заведомое превосходство над ним Сэру Мэттью, усиливая эффект от его риторических изысков. В противном случае, если бы в судебном процессе они оказались противоборствующими сторонами, Сэр Мэттью был бы обречен на неуспех.
В шаге позади от Кассона стоял младший партнер Сэра Мэттью, также участвующий в этом судебном разбирательстве, Хью Уитерингтон. Судя по всему, Господь был не в духе в тот день, когда Уитерингтон появился на свет, не дав тому ни внешности, ни ума. Если же он и был наделен какими-либо талантами, то они, наверное, были упрятаны так глубоко, что догадаться о них было возможно, лишь обладая даром ясновидения. После многократных попыток, быть задействованным в судебных процессах в роли адвоката, он наконец-то добился своего, но и после этого стабильным источником его доходов оставалось лишь социальное пособие. Секретарь Королевского адвоката не смог скрыть гримасы удивления, услышав имя Уитерингтона как участника показательного процесса в качестве младшего советника, но Сэр Мэттью лишь улыбнулся и не удостоил своего клерка никакими комментариями.
Сэр Мэттью встал, погасил сигарету, и пригласил обоих своих гостей, присесть по обе стороны его рабочего стола. Он выждал пока его коллеги усядутся поудобней, и приступил к делу. – Не согласились бы вы, посетить тюремную камеру, мистер Кассон? – спросил он, хотя оба они прекрасно знали, что адвокат Кассон своим рабочим местом считает лишь зал суда, и это было его персональной традицией. – Почему бы и нет, Сэр Мэттью, - ответил старый адвокат, слегка кивнув головой в стиле старинной куртуазности. – Я полагаю, вы не были знакомы с мистером Уитерингтоном, моим младшим партнером в этом деле, - сказал Сэр Мэттью, жестом руки указывая на незадачливого молодого юриста. При этом Уитерингтон нервным движением поправил шелковый носовой платок в своем нагрудном кармане. – Нет, я не имел удовольствия, быть представленным мистеру Уитерингтону до того, как мы встретились в коридоре пару минут тому назад, - ответил Кассон. – Мне трудно выразить, до какой степени я польщен, что вы согласились взяться за это дело, Сэр Мэттью, - добавил он.
В ответ на старомодные проявления вежливости своего приятеля Сэр Мэттью лишь слегка улыбнулся. Он знал, что Бернарду не понравилось бы, если в присутствии молодого коллеги, он стал бы обращаться к нему запросто: «Бернард». И посему в ответ последовало: - я, в свою очередь, просто счастлив снова сотрудничать с вами, мистер Кассон, не взирая на то, что вы возложили на меня решение задачи отнюдь не простой.
С обменом любезностями было покончено, и Кассон достал из своего глэдстоунского кейса коричневую папку. – Я еще раз встречался со своей клиенткой после того, как мы с вами виделись в последний раз, - проинформировал он, открывая папку, - и я не преминул передать ей ваше мнение. Но, боюсь, что миссис Бэнкс осталась непреклонной относительно ее прошения о признании ее полностью невиновной.
- Стало быть, она упорно настаивает на своей непричастности к преступлению?
- Да, Сэр Мэттью. Миссис Бэнкс во всеуслышание заявила, что она не может быть обвинена в убийстве хотя бы лишь потому, что из-за своего мужа она полностью потеряла зрение за несколько дней до его смерти, не говоря уже о том, что на момент гибели мистера Бэнкса, она находилась в местной больнице, что официально зарегистрировано.
- Отчет патологоанатома достаточно расплывчат в части определения момента наступления смерти, - напомнил Сэр Мэттью своему старинному приятелю. – Ведь тело-то не могли найти, как минимум, в течение двух недель. Как я понял из полицейских протоколов, убийство произошло за 24-48 часов до того, как миссис Бэнкс была госпитализирована.
- Я тоже читал отчеты полицейских, Сэр Мэттью, - отвечал Кассон, - и информировал миссис Бэнкс об их содержании. Но она несокрушимо настойчива в утверждениях, что она невиновна, и что жюри присяжных сможет убедиться в этом. «Особенно с Сэром Мэттью Робертсом в качестве моего защитника, именно так она и сказала, насколько мне не изменяет память, - добавил он с улыбкой.
- Не обольщайтесь, мистер Кассон, - отрезал Сэр Мэттью, закуривая новую сигарету.
- Но вспомните, что вы обещали после смерти Виктории! – воскликнул апологет старых традиций и понятий о слове джентльмена, теряя самообладание. Но длилось это лишь какие-то мгновения.
- Итак, у меня остается последняя возможность, переубедить ее, - игнорируя эмоциональный всплеск своего приятеля, - проговорил Сэр Мэттью.
- А миссис Бэнкс имеет последний шанс, переубедить вас, - парировал Кассон.
- Туше! – произнес Сэр Мэттью, кивком головы давая понять, что ответный укол его коллеги достиг цели, и погасил почти целую сигарету. Он чувствовал, что проигрывает матч старому другу, и что настало время самому атаковать. Он вернулся к папке, лежавшей открытой на его столе.
- Во-первых, начал он, глядя прямо в глаза мистера Кассона, как если бы, его коллега находился в зале суда на месте, откуда дают свидетельские показания, - когда тело откопали, были обнаружены следы крови вашей клиентки на воротнике рубашки убитого мужчины.
- Моя клиентка дала объяснение этому факту, - спокойным тоном сказал Кассон, сверяясь со своими записями. Но…
- Во-вторых,- продолжил Сэр Мэттью, не давая Кассону его прервать, - когда орудие убийства, топор, был найден на следующий день, на его рукоятке были обнаружены прилипшие волосы миссис Бэнкс.
- А мы и не отрицаем этого.
- А у нас и нет другого выбора, жестко заявил сэр Мэттью, вставая. Он начал вышагивать по комнате, продолжая излагать свои аргументы. – И третье, - когда была обнаружена лопата, которой закопали тело, на ней нашли море отпечатков пальцев вашей клиентки.
- Мы можем объяснить и это, - бесстрастно отвечал Кассон.
- Но удовлетворят ли жюри присяжных наши объяснения? – возразил Сэр Мэттью, повышая голос, - когда станет известно, что убитый мужчина долгие годы жестоко обращался со своей женой, что вашу клиентку систематически видели в местной округе то исцарапанной, то с подбитым глазом, временами со следами крови на голове и, наконец, со сломанной рукой?
- Она неизменно в своих показаниях утверждает, что все эти травмы были результатом работы на ферме, где ее муж был управляющим.
- Ну, это уже явная натяжка, которую мне трудно принять как истину, перестав кружить по комнате и возвращаясь к своему креслу, сказал Сэр Мэттью. – И нам мало проку от того факта, что единственный, кто регулярно посещал эту ферму, был почтальон. Кроме него, никто из деревни не горел желанием, посещать это место. Он пробежал взглядом следующую страницу своих записей.
- Но последнее обстоятельство – то, что ферму практически никто не посещал, может означать, что некто, нам неизвестный, мог легко проникнуть туда, убить Бэнкса и скрыться, никем незамеченным, - предположил Уитерингтон.
Сэр Мэттью даже не попытался скрыть своего изумления, глядя на своего младшего партнера, похоже было, что до этого момента он просто-напросто забыл о его существовании.
- Версия интересная, - пренебрежительным тоном произнес Королевский адвокат, не взирая на то, что, по его замыслу, Уитерингтон должен был стать его козырной картой в этом деле. - У нас еще одна проблема, - продолжил он, - которая заключается в том, что она ослепла после того, как муж ударил ее раскаленной сковородой. Звучит впечатляюще, не так ли, мистер Кассон?
- Шрам отчетливо виден на лице моей подзащитной, отвечал Кассон, - и доктор по-прежнему убежден в том, что она действительно незрячая.
- Докторов убеждать куда проще, нежели прошедших огонь и воду прокуроров и судей, - возразил Сэр Мэттью, переворачивая страницу в своей папке. – Далее, когда ткани тела были исследованы в соответствующей лаборатории, в них было обнаружено такое количество стрихнина, которого хватило бы, чтобы свалить слона.
- Но это всего лишь частное мнение патологов, - сказал мистер Кассон.
- И еще одну вещь трудно будет объяснять в суде, развивал свою концепцию Сэр Мэттью,- я уверен, что прокурор обязательно потребует объяснений от миссис Бэнкс, - с какой целью, она купила четыре грамма стрихнина у поставщика агротехники в Ридинге незадолго до смерти ее мужа. На месте прокурора, я бы не успокоился до получения четкого и ясного ответа на этот вопрос.
- Что ж, возможно, - сказал Кассон, сверяясь со своими заметками, - но она объясняет это тем, что у них возникли проблемы из-за крыс, которые уничтожали цыплят, при этом она опасалась за других животных на ферме, не говоря уж, об их девятилетнем сыне.
- О, да! Руперт. Но он в то время был в школе-интернате, не правда ли?
Сэр Мэттью выдержал паузу. – Видите ли, мистер Кассон, в целом моя проблема формулируется очень просто. Он закрыл свою папку: - я ей не верю.
Потрясенный Кассон вскочил со своего места, словно его вытолкнула катапульта. – В отличие от ее мужа (ныне покойного), - невозмутимо продолжал Сэр Мэттью, - миссис Бэнкс очень умная женщина. Совершенно очевидно, что она уже одурачила некоторое количество профессионалов, заставив их поверить в ею сочиненную историю. Но, ответственно заявляю вам, мой ученый друг, меня ей обмануть не удастся.
- Но что же нам делать, Сэр Мэттью, коль миссис Бэнкс настаивает на своей правоте и просит нас обеспечить ей надлежащую защиту? – воскликнул Кассон. Сэр Мэттью снова принялся кружить по комнате, храня при этом молчание, затем резко остановился напротив своего собрата по профессии. – Не так уж много, полагаю, - сказал он уже ровным, спокойным тоном. Но я решительно настроен, убедить уважаемую леди, признаться в непредумышленном убийстве. И лишь в этом случае у нас появится надежда на сочувственное к ней отношение жюри присяжных, если она пойдет на это. И мы, к тому же, сможем положиться на женскую половину жюри, участвующего в слушаниях. Любой из судей, решившихся на суровый приговор для Мэри Бэнкс, прессой всего мира будет провозглашен шовинистом, допустившим дискриминацию по отношению к женщине. Мне понадобятся считанные недели, чтобы вытащить ее из тюрьмы. Да, мистер Кассон, мы обязаны заставить ее изменить текст ходатайства о помиловании.
- Но как это сделать, когда она так упорствует в утверждении, что она невиновна?! – Кассон почти кричал. Улыбка мелькнула на лице Сэра Мэттью.
- Мистер Уитерингтон и я придумали план, не так ли, Хью? – во второй раз, повернувшись в сторону своего помощника, - усмехнулся он.
- Да, Сэр Мэттью, - ответил молодой юрист, польщенный тем, что хотя бы таким примитивным способом он обозначает свое участие в совещании. Поскольку Сэр Мэттью всем своим видом давал понять, что не намерен объяснять, в чем именно заключается его план, Кассон не решался спросить об этом.
- Итак, когда же я встречусь лицом к лицу с нашей клиенткой? – спросил Сэр Мэттью, обращаясь к своему коллеге и приятелю.
- В 11 утра, в понедельник, приемлемо? – ответил вопросом мистер Кассон.
- Где она находится в настоящее время? – задал еще один вопрос Сэр Мэттью, листая свой рабочий дневник.
- В тюрьме «Холловэй», - ответил Кассон.
- В таком случае, мы соберемся в «Холловэй» в понедельник, в 11 утра, - сказал Сэр Мэттью. – Честно говоря, я с нетерпением жду встречи с миссис Мэри Бэнкс. Не будет преувеличением сказать, что эта леди – натура сильная. Попомните эти мои слова, мистер Кассон, она окажется крепким орешком для любого, кто будет ее оппонентом в суде.
Когда Сэр Мэттью вошел в комнату для допросов в тюрьме «Холловэй», и впервые увидел Мэри Бэнкс, то испытал потрясение. Из материалов дела он знал, что ей было тридцать семь лет, однако хрупкая седая женщина, представшая его взору, сидящей на тюремном табурете, положив свои руки на колени, выглядела на все пятьдесят. И лишь внимательно вглядевшись в ее красиво очерченные скулы, оценив изящество фигуры, он подумал, что когда-то эта женщина была очень красивой.
Сэр Мэттью дал возможность Кассону усесться прямо напротив нее за казенным, пустым столом, единственным предметом мебели в комнате с кирпичными стенами, выкрашенными краской кремового цвета. В комнате было маленькое зарешеченное окошко, тускло освещавшее его подзащитную. Сэр Мэттью и его молодой помощник заняли места по обе стороны от Кассона. Сэр Мэттью нарочито шумно налил себе в чашку кофе.
-Доброе утро, миссис Бэнкс, - приветливо произнес Кассон.
-Доброе утро, мистер Кассон, - ответила она, слегка повернувшись в направлении звучания голоса Кассона. – Мне показалось, что вы пришли не один.
- Вы правы, миссис Бэнкс, - со мной пришел Сэр Мэттью Робертс, который любезно согласился возглавить сторону защиты на вашем судебном процессе. В ответ на эти слова она слегка наклонила голову, а Сэр Мэттью встал со своего стула, сделал шаг вперед и произнес: - Доброе утро, миссис Бэнкс, затем внезапно протянул ей правую руку.
- С добрым утром, Сэр Мэттью, - ответила она, при этом ни один мускул не дрогнул на ее лице, а голова оставалась повернутой в сторону Кассона. – Это большая честь для меня, что вы, Сэр Мэттью, будете представлять меня в суде.
- Сэр Мэттью желал бы задать вам несколько вопросов, миссис Бэнкс, и в результате вашей с ним беседы, он примет решение, как наилучшим образом строить тактику защиты ваших интересов в предстоящем процессе. Он будет противостоять прокурору, и встреча с вами сейчас и здесь – это своего рода генеральная репетиция для вас, поэтому, пожалуйста, вообразите, что вы сейчас на месте, где дают показания в суде.
- Мне все понятно, - сказала миссис Бэнкс, - я охотно отвечу на любой из вопросов Сэра Мэттью. Я твердо уверена, что при его авторитете и высочайшем профессионализме никому не удастся убедить суд в том, что хрупкая, слепая женщина была в состоянии зарубить агрессивного, злобного, почти стокилограммового мужчину.
- Да, в самом деле, если только этот злобный стокилограммовый мужчина не был отравлен, прежде чем его зарубили топором, - произнес Сэр Мэттью бесстрастно.
- Что было бы проявлением сверхъестественных способностей кое-кого, лежащего на больничной койке в пяти милях от того места, где было совершено преступление, - отреагировала миссис Бэнкс на реплику знаменитого адвоката.
- Согласен, если на самом деле, в момент, когда произошло убийство, вы находились в больничной палате. Из ваших показаний, миссис Бэнкс, явствует, что вы ослепли в результате удара, нанесенного по вашей голове.
- Да, это так, Сэр Мэттью. Мой муж схватил сковороду с плиты в то время, как я готовила завтрак, и ударил меня ею, я пыталась увернуться, но удар пришелся на левую половину моего лица. Она тронула шрам поверх ее левого глаза, выглядевший так, что он останется навсегда.
- Что же было дальше?
- Я потеряла сознание и упала на пол в кухне. Когда я очнулась, то почувствовала, что в комнате кто-то есть. Но я понятия не имела, кто это мог быть, пока он не заговорил. И лишь тогда я узнала голос Джека Пимбриджа, нашего почтальона. Он отнес меня в свой почтовый фургон, и доставил в нашу местную больницу.
- И когда вы находились в больнице, полиция обнаружила тело вашего мужа?
- Именно так все и было, Сэр Мэттью. На протяжении тех двух недель, которые мне пришлось провести в больнице, я просила викария, ежедневно навещавшего меня, постараться узнать, как Брюс управляется без меня.
- А вам не показалось странным, что ваш муж за эти две недели ни разу не удосужился навестить вас в больнице? – спросил Сэр Мэттью, одновременно двигая чашку с кофе к краю стола.
- Нет. Несколько раз я грозилась, что уйду от него, и я не думаю… - Чашка упала со стола и вдребезги разбилась о каменный пол комнаты для допросов. Сэр Мэттью неотрывно следил за миссис Бэнкс. Она нервно подпрыгнула, но не повернула голову в сторону разбитой чашки.
- С вами все в порядке, мистер Кассон? – с тревогой в голосе спросила она.
- Это моя вина, - сказал Сэр Мэттью. – Какой я неловкий!
- Кассон выдавил улыбку, Уитерингтон застыл в неподвижности.
- Продолжайте, пожалуйста, попросил Сэр Мэттью, наклонившись к полу и собирая кусочки фарфора, разлетевшиеся по полу. – Вы говорили: «я не думаю…»
- Ах да, - вспомнила миссис Бэнкс, - я не думаю, что Брюса сколько-нибудь заботило, вернусь ли я на ферму или нет.
- Похоже, что так, сказал Сэр Мэттью, складывая осколки на столе. – Но как вы можете объяснить тот факт, что полиция обнаружила ваш волос на рукоятке топора, который был использован для расчленения трупа вашего мужа?
- Я могу это объяснить, Сэр Мэттью. – Я разрубила несколько поленьев, чтобы разжечь огонь в плите и приготовить завтрак.
- В таком случае, я вынужден спросить, почему на рукоятке топора не найдено никаких отпечатков пальцев, миссис Бэнкс?
- Потому что я надела рукавицы, Сэр Мэттью. Если бы вам довелось работать на ферме в середине октября, вы бы очень хорошо знали, как холодно бывает в пять утра.
В этот момент Кассон позволил себе улыбнуться.
- Но как вы объясните наличие следов крови на воротнике рубашки вашего мужа? Крови, как показала экспертиза, той же группы, что и ваша?
- При тщательном исследовании вы сможете обнаружить мою кровь на множестве предметов в нашем доме, Сэр Мэттью.
- А как быть с лопатой, на которой найдены отпечатки только ваших пальцев? Что вы копали до завтрака тем утром?
- Тем утром я ничего не копала, но я пользовалась этой лопатой ежедневно неделей раньше.
- Понятно, - сказал Сэр Мэттью. – Давайте-ка теперь уделим внимание тому, что как я полагаю, вы не делали ежедневно, а именно – покупке стрихнина. Во-первых, миссис Бэнкс, для чего он вам понадобился в таком большом количестве? Во-вторых, почему вы предприняли 20-мильную поездку в Ридинг для его покупки?
- Я делаю покупки в Ридинге каждый второй четверг, - пояснила миссис Бэнкс. – Ближе Ридинга оборудования и химикатов для сельского хозяйства в нашей округе нет.
Сэр Мэттью насупился и встал со своего стула. Он начал медленно ходить вокруг миссис Бэнкс, в то время как Кассон следил за ее глазами. Они оставались неподвижными. Когда Сэр Мэттью оказался за спиной его клиентки, он взглянул на часы. Было 11:17. Он понимал, что выбор момента должен быть абсолютно точным, потому что был убежден в том, что имеет дело с не просто умной, но и дьявольски хитрой женщиной. – Разумеется, - рассуждал он мысленно, - любой, кто прожил бы одиннадцать лет с таким человеком, как Брюс Бэнкс, вынужден был бы стать хитрым и изворотливым только ради того, чтобы просто оставаться в живых.
- Вы так и не объяснили, зачем вам понадобился стрихнин в таком неимоверном количестве? – задавая вопрос, он продолжал оставаться за спиной своей клиентки.
- Мы терпели огромные убытки из-за массовой гибели цыплят, - отвечала миссис Бэнкс, по-прежнему оставаясь в той же позе, что и с самого начала допроса. – Мой муж был уверен, что их убивали крысы, поэтому он и велел мне купить побольше стрихнина, чтобы уничтожить всех крыс. – «Надо покончить с этими тварями раз и навсегда», - это его фраза дословно
- Но ведь все обернулось таким образом, что с ним самим было покончено раз и навсегда, и нет никаких сомнений в том, что при этом использовалась именно эта отрава, - бесстрастно констатировал Сэр Мэттью.
- Я тоже беспокоилась за безопасность Руперта, - продолжала миссис Бэнкс, как бы не заметив сарказма в последней сентенции Королевского прокурора.
- Но ваш сын находился в это время в интернате, или я ошибаюсь?
- Вы абсолютно правы, Сэр Мэттью, но он должен был вернуться как раз на тот уикэнд.
- Вы пользовались услугами дистрибьютора по агротехнике и приобретали у него химикаты до всех этих событий?
- Регулярно, - сказала миссис Бэнкс, в то время как Сэр Мэттью, бесшумно описав полукруг, вновь оказался лицом к лицу с допрашиваемой. – Я заходила к нему не менее одного раза в месяц и уверена, что сам менеджер подтвердит это. При этих словах она повернула голову, и теперь ее лицо было направлено, примерно, на фут правее того места, где в этот момент стоял Сэр Мэттью. Он хранил молчание, борясь с соблазном, взглянуть на ручные часы, зная, что оставалось ждать какие-то мгновения.
Спустя несколько секунд, дверь в комнату для допросов внезапно отворилась, и вошел мальчик лет девяти. Руперт Бэнкс, пройдя несколько шагов, остановился прямо напротив своей матери, улыбаясь ей, но никакой видимой реакции на его появление не последовало. Мальчик постоял еще секунд десять, затем, в строгом соответствии с полученными накануне инструкциями, развернулся и вышел. Глаза миссис Бэнкс при этом были направлены куда-то между Сэром Мэттью и мистером Кассоном. И в этот момент лицо последнего озарила улыбка триумфатора.
- В комнате есть еще кто-то? - спросила миссис Бэнкс, - мне послышалось, что дверь открывалась.
- Нет, ответил Сэр Мэттью, - здесь только мистер Кассон и я. Уитерингтон оставался недвижимым – это была живая статуя.
- Сэр Мэттью еще раз двинулся, описывая дугу вокруг миссис Бэнкс, зная, что он это делает в последний раз. К этому моменту он был почти готов признаться самому себе в том, что его суждения о миссис Бэнкс были ошибочными. Оказавшись еще раз позади нее, он кивнул своему молодому коллеге, который все это время сидел прямо напротив миссис Бэнкс.
Уитерингтон извлек шелковый носовой платок из нагрудного кармана своего пиджака, не торопясь, расстелил его на столе перед собой. Ни малейшей видимой реакции со стороны миссис Бэнкс на манипуляции Уитерингтона не последовало. Молодой юрист слегка наклонил голову вперед, распрямил пальцы своей правой руки и, после некоторой паузы, кисть его легла на его же левый глаз. Одним быстрым движением он вынул глаз из глазной впадины и положил его в центре разостланного ранее носового платка. Глаз лежал на платке с добрых полминуты,
После чего, Уитерингтон начал полировать его, благо платок был из натурального шелка. Сэр Мэттью завершил полный оборот вокруг неподвижно сидящей миссис Бэнкс и, оказавшись прямо перед ней, увидел капельки испарины, покрывшей лоб его подзащитной.
Сэр Мэттью уселся на свой стул. Тем временем Уитерингтон заканчивал шлифовку своего глаза, который сиял теперь алмазным блеском. Он медленно поднял голову, зафиксировав ее в положении, когда его лицо оказалось четко напротив лица женщины, затем спокойным движением вернул «глаз» в глазную орбиту. Миссис Бэнкс отвернулась на какую-то секунду. Самообладание вернулось к ней почти мгновенно, но для нее это мгновение означало: слишком поздно!
Сэр Мэттью выпрямился во весь рост и улыбнулся своей клиентке. Она улыбалась ему в ответ.
- Должен заявить, миссис Бэнкс, - сказал он, - я буду чувствовать себя гораздо более уверенно, поддерживая ваше прошение о помиловании за непредумышленное убийство.
Примечание:
Стр. *QC – Queens Counsel – дословно: адвокат королевы. Фактически – адвокат высшего ранга, имеющий лицензию на свою деятельность во всей Великобритании.