ВЕРА МОСОВА - http://proza.ru/avtor/51525 - ПЯТОЕ МЕСТО В КОНКУРСЕ «ВЕРНИСАЖ 19» МЕЖДУНАРОДНОГО ФОНДА ВЕЛИКИЙ СТРАННИК МОЛОДЫМ
«Ох-хо-хо…», – горестно вздохнул гномик, устраиваясь поудобнее под старым деревом. Он любил посидеть тут, когда нужно было что-нибудь осмыслить. Уперев локти в согнутые колени, а кулаки – в подбородок, он мог часами размышлять о странностях жизни, о превратностях судьбы, вбирая в себя всю боль этого несовершенного мира. За эту его привычку кто-то из собратьев назвал однажды гномика грустным философом. А слово это вдруг прилипло к нему и стало именем. С тех пор все в лесу так его и зовут – Философ, а чаще сокращенно – Фил.
Денек сегодня выдался не из легких. На заре, собирая в амфору прозрачные капельки росы, он так увлекся своим занятием, что начал тихонечко напевать себе под нос любимую песенку. Вдруг гном услышал, что в его мотив настойчиво врываются какие-то посторонние звуки, они были явно нездешние. Все звуки леса Фил отлично знал, и потому поспешил на голос.
Под кустом орешника он увидел плетеную корзину, в которой лежал младенец. Он кривил свое маленькое личико, широко раскрывал ротик, искал им теплую мамину грудь, слегка вращая головку то вправо, то влево, но ничего не находил. Его вытянутые губы, не найдя заветного теплого соска, начинали издавать недовольные звуки, переходящие в громкий плач.
– Что же мне с тобой делать? – задумался Фил, наклонившись над корзиной. Тут он вспомнил, что рядом живет Лисица, которая недавно разрешилась от бремени, наверняка она не откажет ему. И он оказался прав. Уткнувшись носиком в теплый мягкий живот, младенец активно зачмокал и закрыл глазки. Личико его разгладилось, губы сложились в улыбку, и он безмятежно заснул.
– Ну, вот ты и счастлив, – улыбнулся Фил, – но это счастье временное, сиюминутное, на самом же деле ты глубоко несчастен. – Лицо его омрачилось, а взгляд стал задумчивым.
Одной рукой гном бережно нес корзину со спящим младенцем, а другой потирал висок. Он всегда так делал в минуты глубокой задумчивости. Но стоило ему взглянуть на малыша, как лицо его светлело:
– До чего же ты милый и трогательный в своей незащищенности. Ты пришел в этот мир, который не принял тебя, ведь самый родной твой человек сразу тебя предал. И что же мне с тобой делать-то, горюшко ты моё?!
Продолжая потирать висок, гномик шагал по тропинке. Неожиданно рука его замерла у виска, но ноги не переставали двигаться. Вдруг Фил резко остановился, развернулся и бросился по тропинке вглубь леса. Он нашел решение, самое верное решение, которое только можно придумать. Он бежал и приговаривал:
– Она скоро придет! Она обязательно придет!
Поравнявшись с огромным дубом, гном остановился, бережно поставил корзинку под его крону, чтобы лучи солнца не попадали в лицо малышу, а сам проворно вскарабкался на дерево, чтоб укрыться там и сверху наблюдать за событиями. А события предстояли оч-ч-чень даже интересные.
Фил не зря прибежал к этому дереву. Он вспомнил, как год назад именно здесь какие-то лихие люди надругались над бедной женщиной по имени Хельга. Она носила под сердцем своего первенца и часто гуляла по лесу, собирая ароматные ягоды земляники и счастливо напевая что-то себе под нос. Чужаки налетели на неё неожиданно, привязали к этому самому дереву и долго издевались над ней, не внимая её мольбам и стенаниям. Так она потеряла своё дитя и всякую надежду на будущее. С того горького дня, едва оправившись от боли и стыда, приходила она к дубу, под которым суждено ей было потерять свое женское счастье и веру в людей. Она подолгу сидела под деревом, отрешившись от всего мира Её-то и поджидал сейчас Фил, надеясь решить судьбу несчастного младенца.
Вскоре на тропинке появилась Хельга. Она подошла к дереву и с изумлением уставилась на корзину. Опустившись на колени, женщина разглядывала мирно спящего младенца, а изумление на её лице стало меняться на теплую улыбку. Малыш, словно почувствовав её взгляд, открыл глаза и произнес свое первое «аг-г-г-гу», обращенное к Хельге.
– Сыночек мой, Патрик мой! Ты послан мне на радость! Ты ждешь здесь меня, свою мамочку, –на лице её одновременно были и улыбка, и слезы, – пойдем скорее домой, моё сокровище, обрадуем нашего папочку!
Она бережно взяла в руки корзину и, как самую большую драгоценность, понесла её к себе домой. Когда женщина скрылась за деревьями, Фил спустился с дерева и, довольно улыбаясь, отправился на свое любимое место, чтобы насладиться результатом своей задумки. Но только он приблизился к кустам орешника, как увидел другую женщину, которая металась между деревьев, заглядывала под каждый листок, громко всхлипывая и размазывая по лицу слезы. Волосы её были растрепаны, юбка испачкана грязью, но она этого не замечала, лишь сосредоточенно продолжала поиски.
Фил сразу понял, кто она и что здесь ищет. Черная туча сомнений накрыла его душу, и радость от совершенного им как-то быстро улетучилась. Он сел на свое излюбленное место, как обычно, уперев локти в согнутые колени, а кулаки – в подбородок. Печальные глаза его уставились в одну точку, и гном изредка бормотал:
– Позднее раскаяние… это хорошо… но ведь единожды предав… а может, все-таки зря я? ведь родная кровь… но опять же… не та мать, что родила…
«Ох-хо-хо…», – горестно вздохнул гномик, и в глазах его, как всегда, отразилась вся боль этого несовершенного мира.