Дожди вымотали душу. Дожди утомили землю. Хмурые каменистые берега огромного стального залива тихо мокли в холодной влаге. Грязные лужи отражали заляпанные стены серых построек. Разбитые обочины дороги белели невыразительно обрывками газет и рябью бурых окурков. В лужах плавали пустые бутылки из-под пива, жестянки, обломки досок и содержимое мусорных баков, опрокинутых и изуродованных. На заплеванном пятачке между гаражами из горбыля и обшарпанной двухэтажкой, в ржавом обрезке старой трубы красовалась украшенная электролампочками у верхушки, жалкая новогодняя ель. Мутный рассвет невыразительно расползался по проходным дворам. Влажные, изувеченные черными разводьями самодельных хлопушек из смеси свинцового сурика и серебрянки,украденных на верфи, пятиэтажные коробки спали нетрезво. Ломаные двери подъездов криво прикрывали черные неопрятные отверстия лестничных площадок. Согбенные фигуры трудящегося люда не спешили на работу через дворы и лужи к проходным судоверфи. Никто не торопился на автобусы рыбоконсервного завода. Подчиняясь давним традициям, люди в надежде на лучшее встречали утро нового года.
Каждый встречал наступающий день по-своему. Радостно и грустно. Честно и лукавя. Любя и ненавидя. И все же каждый таил в глубине души надежду на лучшее.
Вспомнился разговор с Бонифацием. Колхоз, конечно, временно. Если не удастся устроиться на рыболовное суденышко, добывающее кильку или треску в заливе, придется устраиваться на Запрыбовский траулер и идти зарабатывать деньги в далекой Атлантике. Иначе - потеря дипломов и вечный неквалифицированный труд. Это Бонифацию терять нечего: пенсия через пять лет. А тут - пахать и пахать...
Даже Учитель задумывается над возвращением в школу. Он, конечно, прекрасно понимает, что учить истории отпрысков полупьяных работяг с судоверфи - тоже не мед. Но не таскать же всю жизнь рыбные брикеты, будучи специалистом...
Перед Новым годом Учитель и Бонифаций спорили касательно честности истории. Была вечерняя смена. Рыба шла мелкая. Женщины не хотели работать. Пользуясь отсутствием начальства, часто бегали в бытовку и возвращались все веселее с каждым разом. Дефростеры были забиты рыбой. Бонифаций слез с погрузчика и направился к отдыхавшему на стропе Учителю:
- Ну, что, сегодня не жарко ?
- Что-то наш дамский коллектив расслабился...
-Новый год скоро. Тренируются. Отдыхай. В школе, небось, так не посидишь. Пришел так ври...
-Не вся история - сплошная ложь. Смотря как рассказывать материал.
-Если будешь "не так", быстренько с ребятами из КГБ познакомишься..
-Начинаются перемены. Обрати внимание, о чем в газетах начинают писать.
-У меня дочь тоже истфак закончила. Но переучилась на немецкий язык. Он не колеблется вместе с линией партии.
- Язык преподавать нудно. При соответствующей аудитории, история - интереснейшая работа !
- Где ты в нашем городке благодарную аудиторию найдешь. Если только местный язык выучишь как следует, да в первую смену к балтам перейдешь...
- И выучу ! Кстати, у них история несколько иная. Я ведь местный язык понимаю, в педиституте изучали. Но там преподаватель молодая, уходить не собирается...
Придется на курсы попроситься и в деревню уехать. Планирую. Отпрыскам заводской пьяни, собранной по всему Нерушимому, конечно, мало удовольствия что-либо преподавать. А вообще - история всегда со мной. Все свободное время - для нее. Да, семья. Да, дети. И, конечно, они - в первую очередь. Но во вторую - не пьяное застолье, не идиотское прозябание перед теле-сундуком, но - история ! Сколько тайн ! Сколько полезных примеров ! Сколько мудрости ! Что есть православие для России ? Что мы знаем об устном народном творчестве ? Что - о малых народах ? Почему Соловецкие острова - не символ духовности и трудолюбивой мудрости, но синоним жестокости, беззакония и погибели ? И что происходит со страной ? Обновление начинается или это начало конца ? Закономерная историческая катастрофа, развал, подобно тому, что случился в Древнем Риме ? Грядущее исчезновение, как то случилось с Древним Египтом ? С Византией ?
- Во, понесло Остапа ! -съязвил Бонифаций,- А кто такой Рыков - не знаешь !
- Не интересны мне эти люди. Другую историю копаю. Ту, что сметает конъюнктурные писания власти, историю честную, умную, историю, которую бесполезно искать в заскорузлых школьных учебниках, историю Геродота и Тацита, историю Плутарха и Полибия, Нестора, Карамзина..
- Ну, как раз Карамзин-то -конъюктурщик, каких поискать надо ! С таким настроем тебе лучше рыбу ворочать, а дома фолианты изучать. Глядишь, академиком станешь ! - опять ехидно вставил Бонифаций. - Знаю я эту униженную убогость школьного учителя ! Дочь порасказывала, когда еще в немку не переквалифицировалась. В школе один выход - с ясным взором врать о бесподобности и непогрешимости власти. Думаешь, при царе Горохе меньше врали ? Подумаешь, про гласность вопить стали. Я думаю, это не надолго. Мы живем в империи. Без жесткой власти и красивой лжи империи гибнут.
- И все равно, я верю в перемены !
- Наивный ! Такие империи гибнут долго и мучительно. Вряд ли эта огромная страна развалится на сотню мелких миролюбивых кусочков. Это, конечно, когда-нибудь произойдет. Но наше поколение сего не увидит. Ты много знаешь, Учитель. Но мало мыслишь. А настоящий историк должен быть мыслителем ! - Бонифаций снисходительно похлопал парня по плечу и пошел к конвейеру..
Не во всем я, не великий знаток истории, с Бонифацием был согласен. Учитель - парень мыслящий... Но наивный до безобразия...В этом Бонифаций прав.
-