6 Окраина

   

  На золотом краю России - 6
               
                На золотом краю России,
                За далью половецких веж -
                Мой инкубатор самостийный
                И родина моих надежд.


                Окраина

   Школа была одноэтажной, П-образной. Палочки буквы «П» выходили на дорогу. Перекладина буквы «П», тыл, была частью перекладины другой, большой буквы «П». По периметру этой большой буквы располагались, жилые помещения, какие-то мастерские, небольшая конюшня и весовая. Разомкнутое пространство буквы «П» выходило в поле. Поле поднималось к горизонту. Именно «поднималось», потому что находилось на западном склоне громадной долины, по которой неслась своенравная Кубань. Правый берег Кубани пологий, несмотря на то, что эту сторону долины образует Ставропольское плато. Зато левый – высокий, в кручах. И с этого высокого берега начинается Армавир и полого уходит на запад, в степи.
   Так вот: школа стояла на южной окраине Армавира. На запад от неё – поле, на юге, в двух километрах – Пороховой лес и Уруп, на востоке, в полукилометре – мясокомбинат, за ним – железная дорога, «нахаловка» и слияние Урупа с Кубанью. На север от школы, в ста метрах – улица Беконная, а за нею «инвалидовка» до самого города.
   Здесь на окраине, даже дальше окраины, как-то локально, в 1945г. находилась школа №3.
   В школе №3 работала мама. Уборщицей.
   Брата Николая в это время не помню. Могу только предположить, что он был сначала в больнице, а потом у дедушки. И где-то там, в районе «второго» Армавира (вокзал «Армавир-2») ходил в школу: школа №3, простите за тавтологию, сначала была начальной; уж потом, когда восстановили 4-х этажную на улице Луначарского, школа №3 стала средней и сменила адрес.
   У старшего брата была какая-то болезнь горла, болезнь настолько серьёзная, что пришлось делать операцию. Оперировали гортань и мать боялась, что останется щель, дыра; что она не затянется и Коля не сможет произносить звуки, что останется на всю жизнь уродом и несчастным. Слава Богу, Коле повезло: щель затянулась, заросла. Став взрослым, Николай обрёл сильный красивый баритон.
   Была счастлива и мать: беда могла стать спутницей Николая на всю жизнь, но не удержалась, миновала.
   И выхаживала брата, по всей вероятности, бабушка Прасковья. (Других бабушек у нас, её внуков, просто не было, а поэтому мы все звали её без имени – Бабушка. Или это было её именем. А у деда – Дедушка.)
   А где мы с матерью жили в 45м я и не помню. Жилище, явное, запомнившееся мне, появилось в 1946 году. Это был домик, который стоял впереди весовой, ну, совсем уж в поле. Ни рядом, ни вокруг никаких строений не было.
   Сейчас этот домик стоит на улице Чернышевского. Номер 1. С него начинается улица. (Или начиналась?)