Частым гостем медблока был начальник службы радиационной безопасности Александр Иванович Соколов. До «Арктики» он работал на «Ленине», досконально знал все о судовых атомных установках. Ориентировался он и в судовождении. Коренной ленинградец, он занимался в свободное время парусным спортом.
Начальники служб не стоят вахты. Служба РБ небольшая, полностью автоматизированная, работающая четко, слаженно. Поэтому свободное время у начальника было.
Часто и я заходил к нему в каюту, которая всегда была гостеприимно открыта. Служба РБ и лично Александр Иванович курировали судовую библиотеку, принимали свежую литературу. Поэтому у Александра Ивановича всегда можно было найти еще не читанные «толстые» журналы, новые книги.
Александр Иванович был и хорошим собеседником, начитанным, интеллигентным, не склонным обсуждать судовые сплетни. Можно назвать его и широко образованным, охотно вступавшим в разговор на любые темы, в том числе и медицинские. Мы говорили о радиационной медицине, о медицинских аспектах радиационной безопасности. Александр Иванович вспоминал о нештатных ситуациях на «Ленине», в ликвидации которых участвовал.
Он, отдавший многие годы ледокольному флоту, мечтал о «большом море», о дальних плаваниях, о дальних странах. В свое время он занимался парусным спортом, ходил на яхтах по Финскому заливу.
Была у него и слабость. Может, от избытка свободного времени, может, из-за каких-то семейных проблем, а они у него чувствовались, Александр Иванович пристрастился к кодеинсодержащим таблеткам. У нас в медблоке их было полно: кодтерпин, кодтермопсин. У Александра Ивановича, заядлого курильщика, был официально диагностирован хронический бронхит, имелась легкая одышка. Легко «подхватывал» простудные заболевания. Поэтому у него всегда был повод попросить таблетки от кашля.
Пару раз я заставал его в каюте в несколько неадекватном состоянии: возбужденного, с мутными глазами, с заплетающимся языком. При этом не отмечалось никаких признаков употребления алкоголя, к которому он был, в принципе, равнодушен. Значит, где-то достал таблетки.
Все моряки проходят ежегодно медицинские обследования, а старший комсостав, особенно, с большим стажем, обследуются и в клинике специально созданного в свое время научно-исследовательского института в Ленинграде. Проходил обследования и Александр Иванович. Особых отклонений в здоровья не наблюдалось, поэтому и я относился к его слабости снисходительно, не опасаясь дурных последствий, в том числе и в профессиональном плане.
Вскоре после моего ухода на берег Александр Иванович ушел на достройку первого атомного лихтеровоза «Севморпуть». Сбывалась мечта о дальних плаваниях. Но, увы, она не сбылась. Лихтеровоз строили с прицелом на использование при транспортировке грузов в Корею, во Вьетнам и т.д., но не было получено на то международного разрешения. Некоторое время его использовали в Арктике, но здесь не было большой нужды в контейнерных перевозках. Слышал, что пытались «Севморпуть» переоборудовать под плавучую буровую установку. Но тоже что-то не получилось.
И стоит он сейчас на приколе в Мурманске.
А Александр Иванович, как сообщили друзья-судоводители, умер.
Я не сказал здесь о нем ничего особенного, ни хорошего, ни плохого. Не потому, что исповедую заповедь «De mortibus aut bene. аut nihil», а потому, что был он обычным человеком, таким, какими хотелось бы видеть рядом с собой каждого, хорошим человеком.