Батюшка

               


 Памяти отца Бориса посвящаю.                                     
 
                                                         
 
            Сегодня, перебирая бумаги, я наткнулась на письма от батюшки. Вот уж второй год, как он там, в другом мире. С новым чувством перечитала письма, лежащие сверху. Воспоминания нахлынули.  Как все свежо в моей памяти. Вот он уже с трудом, опираясь на палочку, идет по церковному двору. Мы с мужем подходим под благословение и хотим поддержать его с двух сторон: «Ничего, ничего, Людочка.  Потихоньку, ничего, ничего...»  Вел службы до предпоследнего дня.

            Тяжело приживаться в чужой стране Америке... Все не так, не понятно, не нравится. Язык - бедный язык. Бедный в смысле бедного, скудного словарного запаса, акцент, который никто не понимает... Утешало только то, что мы здесь временно, виза на три года. Переждем безработицу – и назад, домой в Севастополь. Квартиру не продавали, муж  на работе оформил отпуск без содержания.  Вечерами и летом брали классы английского языка. Скучали по дому безумно. К моменту нашего с детьми приезда муж уже работал программистом в Нью-Йорке. И еще приятель возил его в православную церковь. Вскоре  познакомились с русскими соседями, оказалось, что они верующие, и их дети посещают русскую школу при церкви. Новая соседка, Света, очень советовала ездить в церковь, это здорово помогло ее семье адаптироваться к Америке. Среди прихожан они приобрели друзей, и нашли поддержку.

            Недалеко от нашей съемной квартиры находились две церкви. Большая церковь -  Александра Невского и поменьше - Владимирский храм-памятник. Мы посетили обе и выбрали Владимирскую. Совсем рядом со входом в нее стоит памятник А.С. Пушкину и недалеко русское кладбище, где был похоронен Деникин. Приход  здесь  меньше и церковь показалась более тихой и одухотворенной. Стали по воскресеньям  ездить на службу. Прихожане все больше пожилые, эмигранты первой и второй волны, очень доброжелательные, участливые. И действительно, стало легче, мы стали спокойней. Раз столько русских нормально живут много лет -  значит все не так уж плохо, можно привыкнуть.

            Первое время ездили на службы не регулярно. По движению души. Вдруг как будто что-то позовет – поедем, помолимся и можно жить дальше. Так для себя и разделили: Светина церковь - Ал. Невского в Лэйквуде и наша - Владимирская в Джексоне. Как-то поехали вместе со Светой в нашу. После службы Света подзывает и знакомит с  семьей из нашего же городка. Эта семья  давно жила в Америке и аккуратно посещала церковь. Их сын  прислуживал батюшке. Так мы ближе знакомимся с прихожанами и, через них, с отцом Борисом,  нашим батюшкой. Знакомимся и приобретаем друзей. Удивительные судьбы и удивительные люди! Отец Борис и матушка Тамара, их дети и внуки, брат матушки  и его жена. Такие разные пути привели всех в Америку и свели друг с другом. Скольким людям помогли. Сколько души  вложили во все, что делали для церкви. Сколько сил в ремонт и уборку — измерить это не возможно. Брат матушки с двумя помощниками,  перекрывали позолотой купол церкви! 
 
              Людям, выросшим в эпоху научного атеизма, не просто придти к вере. Мы с мужем крещенные в младенчестве, а детей окрестили, когда сыну исполнилось девять, а дочке семь лет, по просьбе  мамы.  С ними вместе крестилась моя сестра и ее младший сын. Меня крестила бабушка, а когда родилась сестра бабушка уже умерла, вот и оставалась сестра нехристем.  Хотя отец был коммунистом, моя семья не стала яро атеистической. Родители в церковь не ходили, да и закрыты были церкви, превращены в спорт залы и кинотеатры или стояли полуразрушенные после войны, но отмечали Пасху. Красили яйца и пекли куличи. Крещеные, детей крестили, но в церковь ходили редко. Библию я начала читать давно, но уже в  зрелом возрасте, задумавшись, почему ее запрещали. Почитала и поняла, да потому, что не соблюдали партийные вожди заповедей Божьих, хотя моральный кодекс строителя коммунизма заимствовал эти заповеди. Отсюда я поняла и «козла отпущения» и «блудного сына». А год разлуки, пока муж искал работу в Америке, «приблизил» меня к церкви...

            Семья отца Бориса эмигрировала в Америку во время войны. Его, чудесным образом сохранившийся, харьковский выговор, его мягкое «г», создавал эффект присутствия в Русской церкви, в родном Севастополе. Он не спеша, приобщал нас к вере. Приносил книги, сначала художественные. Шмелев, Зайцев, Бунин... Потом религиозные:
            «Дорогие, О Господи, Михаил Владимирович, Людмила Алексеевна, Сережа, Оля и бабушка Ваша! Христос посреди нас! Разбирая свои архивы, нашел брошюру: «Поводы к установлению праздника Святой Пятидесятницы». В это воскресенье, 23 июня, мы их будем читать. Хорошо брошюру прочитать, чтобы знать, о чем мы будем молиться.
Любящий и добра желающий протоиерей Борис Киценко.»

Эту брошюру и много других я храню вместе с письмами и перечитываю ....

            «Посылаю Вам некоторую литературу, чтобы вы приобщались к нашей церковной культуре, к правильному пониманию богослужений и прочаго, что связано с духовной жизнью. Как говорится в Евангелии: «Молитесь, да не внидите в напасть». Если у вас возникнут вопросы, постараюсь, по мере сил, ответить. Крепитесь, умудряйтесь, Бог Вам в помощь. Рад был видеть Вас на Троицу.
С любовью, О Господи, прот. Борис Киценко.»

Вдумываюсь в слова «батюшка и матушка». Действительно, как отец и мать всем прихожанам. Когда муж оказался без работы, отец Борис опросил всех с просьбой: помочь. Устраивал встречи с людьми, близкими по работе мужу.
«Дорогой, О Господи, Михаил Владимирович! Христос посреди нас!
На прошлой неделе я посетил со Святой водой и покропил Константина В. и Ольгу В. Хозяин дома владелец фирмы и по профессии математик. Напишите ему свое резюме, какая у Вас специальность. Быть может он Вам поможет. Они очень славные русские люди. Попробуйте. Я им говорил о Вас. Желаю успеха.
Нед.прот. Борис Киценко.»

     Батюшка знал каждого в своем приходе. Находил минутку справиться о здоровье, детях, успехах.
            А сколько он читал! И не просто читал, а изучал и рассказывал, интересовался нашим мнением. Наизусть цитировал Пушкина, Гоголя, Некрасова, да всех классиков.  Пел украинские песни и любил жизнь, любил людей со всеми их достоинствами и недостаткам, силою и  слабостями. Отцу Борису оказывались интересными любые вопросы и рассказы. Сам он много путешествовал по святым местам от Иерусалима до Аляски. Был не равнодушным человеком, душой болел за справедливость.

«Дорогой, О Господи, Михаил Владимирович! Христос посреди нас! Поздравляю вас с праздником Сретения Господня. Мой сын недавно привез из России книгу Музей-памятник «Спас на крови». Мне кажется, что автор или авторы, больше безпокоились о судьбе цареубийц, чем об убиенном (вернее смертельно раненом императоре Александре II , а затем скончавшимся). Прочтите и скажите Ваше мнение. С любовью, О Господи, прот. Б. Киценко.»

            Из своих поездок домой в Севастополь мы с мужем  привозили ему в подарок книги. Отец Борис ВСЕГДА их прочитывал. Мне кажется, у него в доме не хранилось ни одной непрочитанной книги. И не просто читал, глубоко анализировал! Вот еще кусочек из его письма к нам:
            «Благодарю Вас за книги, которые Вы мне подарили. Особенно мне понравилась книга Марианны Новиковой «Звезда неугасимая» Севастополь накануне 2000-летия Рождества Христова. Язык книги живой, захватывающий, великолепный. Прочел все: от строчки до строчки. И только на стр.10 нашел географическую ошибку. Когда автор писала о Св. Николае, объясняя его тропарь: «Правило веры и образ кротости»...- все хорошо. Только на самом деле родина Св. Николая — Миры Ливийские — в Малой Азии, Турция. Автор назвал их «итальянской местностью».
А история такова.
(далее подробно расписывает историю переноса мощей Св. Николая из Мир Ливийских, Турции,  в Бари — Италию)
Я хотел послать это письмо и открытку (с видом г. Бари, где сейчас хранятся мощи Св. Николая) автору, но в книге нет адреса издателя или кому писать комментарии.
Будьте здоровы и Богом хранимы. Привет вашим.
С любовью, О Господи, прот. Борисъ Киценко.»

            Я переслала копию этого письма своей подруге, с просьбой отнести в редакцию книги.
            Как ни трудно далось о. Борису решение  воссоединения с Московским патриархатом, он принял его с молитвами и верой.  Так случилось, что единственный раз мой муж прислуживал  именно в тот день, когда священник из Ленинградской церкви вместе с отцом Борисом служили  литургию в нашей церкви. Причащались священники из одной чаши!  В такую историческую службу Господь сподобил мужа прислуживать!

            Староста, сестричество. Какие теплые и емкие слова. Церковные праздники, Великопостные и Пасхальные службы. Субботники по уборке листьев и травы. Это не просто работа вместе, это общение: разговоры, обсуждение прочитанного за чаем в трапезной. Владимирский день, настоящие именины церкви. Сколько народу собиралось на этот праздник, не счесть! День рождения отца Бориса пришелся именно на этот день, день Святого Владимира. Но его не назвали по святцам, помешала память о делах Ленина. Праздничные трапезы, подарки Ольгам на день святой равноапостольной княгини Ольги, разговение. А службы! Батюшка  не пропускал ни одного слова. Невозможно забыть чтение им двенадцати Евангелий накануне Пасхи. Отец Борис помог нам вникнуть в смысл Божественной Литургии, почувствовать ее красоту и глубину. Он был строг и мягок одновременно, с  чувством юмора. Сам умел шутить, радоваться и улыбаться.  Как он умел поддержать и ободрить во время исповеди. Находил время вместе с матушкой объехать всех прихожан, желающих освятить дома после Крещения. Не отказывался пообедать и поговорить о жизни и прочитанных вместе книгах.

«Не мог оторваться от книги Виктора Петр. Астафьева «Мальчик в белой рубахе». «Ода русскому огороду» и другие рассказы. Как автор знает Россию. Сибирь, р. Енисей, жизнь крестьян, рыбаков … и беспризорников. И все таким хорошим русским языком.
            СПАСИБО! Прот. Б.К.»

Жалею, что не показывала отцу Борису свои писательские начинания, слишком была не уверена в себе....

Каждому казалось, что отец Борис выделяет его из всех и особенно любит.  Как это ему удавалось, уму не постижимо. Писал отец Борис русским, Пушкинским, могучим языком с буквой ер. Даже перечитывая газеты и журналы, исправлял слова, прописывая  i, ять и  добавляя ер. Он посылал десятки открыток к праздникам с удивительно теплыми пожеланиями и  словами любви, поздравлял меня с днем Ангела, просфору не забывал вынуть, даже если меня в этот день не было в церкви и передать!
 
            «Милую и дорогую, о Господи, Людмилу Алексеевну сердечно поздравляю со Днем Ангела. Пусть Ваша хранительница, Св. Мученица Людмила, помогает Вам во всех Ваших начинаниях. Всю Вашу семью сердечно поздравляю с домашним торжеством, днем Ангела мамы и супруги. Всем Вам желаю долголетия, здоровья и счастья.
 Любящий протоиерей Борис и м. Тамара Киценко».

Для меня образ БАТЮШКИ — навсегда останется связанным с Его образом. Седые волосы и борода  вокруг приветливо улыбающегося лица, добрые глаза и внимательный взгляд.

            И вот его нет с нами. Осталась церковь, остался молодой батюшка, который помогал отцу Борису  последние пять лет.  Все также, но... американский акцент священника, который не помнит моего имени.  Хоругви зовут баннерами, письма отправляют по электронной почте, да и сам батюшка охотней говорит на родном ему английском. Время не остановишь и не вернешь. Оно уносит что-то неуловимое, присущее только ему. Не значит, что становится хуже, становится по-другому. Когда я молюсь в нашей церкви, чувствую, отец Борис – здесь, слышу его голос:
«Да укръпитъ Васъ всъх Господь на добрую христiанскую жизнь и да поможетъ Вамъ проходить сей путь въ терпънiи и трудъ. Любящiй и добра желающiй прот. Борисъ Киценко».

 Уже никто не пришлет мне письмо с буквой ять...
             А пока это неуловимое  живет  во мне: «Ничего, ничего, Людочка...»