Утром на следующий день после прихода в Одессу на яхте, ошвартованной в гавани яхт-клуба, я проснулся разбуженный звонкими детскими голосами. Юные яхтсмены знакомились с деталями парусного вооружения яхты. Один из мальчишек срамил другого: «Духгак (дурак)! И ты не помнишь, что такое оттяжка хгика (гика)? Это же такая маленькая веовка (верёвка), котооая (которая) идёт от хгика… и т.д.»
У юного специалиста по яхтенной терминологии были совершенно непередаваемые одесские интонации, а некоторые русские слова в его произношении едва ли кто – нибудь сумеет изобразить знаками кириллицы. Выглядываю из яхты, чтобы полюбоваться этим одесситом, и вижу белобрысого мальчишку лет девяти – десяти с типичной славянской рожицей.
На Привозе мальчишка лет двенадцати продаёт бычков. Взрослый мужчина спрашивает его: «И почём эти твои мелкие бИчки?»
«А Вы найдите на Привозе бИчков крупнее моих, тогда приходите ко мне и я Вам скажу, сколько стоят мои бИчки.»
«Ну, ладно. Пусть не мелкие. Сколько стоят твои бИчки?»
«Пять рублей штука!»
«Отдай их мне по три рубля, и я возьму у тебя всё ведро сразу. А ты сразу, как вольный человек, пойдёшь, куда захочешь. А по пять рублей будешь здесь продавать до вечера.»
«Я с милой душой отдал бы Вам их по три рубля. Но папа мне велел продавать только по пять рублей.»
«Чудак! Откуда твой папа знает, сколько бИчков было всего в этом ведре?»
«О, это Вы не знаете моего папу. Он сосчитал всех бИчков до единого.»
Конца этого увлекательного диалога я не дождался.
Еду в трамвае по незнакомому маршруту. Назвав нужную мне остановку, спрашиваю пожилого соседа, как скоро я до неё доеду. Сосед задумывается, затем говорит:
«Это довольно – таки далеко. Вы сможете немного поспать, потом проводница принесёт Вам чайку, потом Вы ещё и книжку успеете почитать. И только потом будет Ваша остановка!»
Чаю, правда, «проводница» так и не принесла, зато я успел всласть поговорить с хорошим человеком.