Фомич
Мюллер ожидал чего угодно, но только не такого скорого разоблачения. В голове его забегали, закружили мысли, он не знал что отвечать.
-Ну, вот братец ты и попал с корабля на бал, сейчас зайдут ряженные, нацепят на тебя наручники и поедешь ты голубь на зону!
-Чего ты, чего ты, скис, паря, если бы тебя ждали, значит уже взяли бы, прямо на входе, ни кому девка не настучала, кайся, рассказывай правду, она поймёт –успокаивал его внутренний голос.
Серёга поставил рыбацкий ящик на пол и усевшись на него, достал сигареты и закурил.
-Ты мне можешь не верить, да и как можно поверить первому встречному, но я не убивал Фомича, я его таким нашёл в подъезде.
Лариска молчала, Серёге показалось что она его не слушает, а думает о чём –то о своём, но он продолжил.
-Я в этот день получил свою первую получку, и мы с мужиками решили её обмыть, вот я и возвращался из кабака на бровях. Поднялся по –лестнице а он сидит у батареи, я спрашиваю чего мол, сидишь? А Фомич застонал и попросил, выдерни ножик из шеи, а то больно очень, ну я и выдернул, на свою голову. А из раны кровь как хлынет я и потерял сознанье, очухался уже от пинков. Хочешь верь, а хочешь не верь, можешь прямо сейчас сходить и вызвать ментов, мне всё равно некуда податься. Серёга замолчал, Лариска тоже не отвечала, она так же молча сидела растопырив ноги и о чём –то думала, уставившись в пол. Серёга не дожидаясь ответа встал, протопал на кухню прямо в чунях и присев на корточки, рядом с Лариской, обнял её за колени и заглянул в заплаканные глаза.
-Ты мне веришь? Лариска всхлипнула, наклонилась к Серёгиному лицу и чмокнула его своими солёными губами.
-Верю, а что мне ещё остаётся делать, только верить? Тем более я точно знаю что Фомича, Губошлёп убил, сам он убить не мог, он в тюрьме сидит, а вот подослать кого нибудь мог. А зачем ты от ментов сбежал?
-Если б не сбежал, меня бы наверно уже и в живых не числилось, забили менты, в первую же ночь, меня и так попинали дай, дай.
-А ты и сейчас в живых не числишься, они думают что ты в болоте утоп. Милицейская собака привела к речке, за речкой болото непролазное, вот майор Крутов, есть у них такой гад, и выдвинул версию. Что ты туда рванул и утоп в трясине, на утро и место нашли, где ты мог утонуть, начальство приказало труп достать, во что бы то не стало. Но менты решили подождать пока заморозит покрепче, что бы экскаватор не утоп, рядом с тобой.
-Я знаю что я утонул, я сейчас с этим майором водку пил, Фомича поминал, а то что он гад, я ещё вчера понял, я ведь от него и сбежал. Серёга полез во внутренний карман и достал начатую бутылку водки. Вот купил с расстройства, хотел с тобой выпить, но пришлось одному начать а то замёрз сидеть за огородами.
-А чего ты там делал по улице что ли пройти не мог?
-Я и хотел по улице но там народу, как в праздник, я и побоялся, обошел и через огороды, ещё посидел помечтал маленько, будешь?
-Наливай –вздохнула Лариска. Я правда и так уже на веселе, но ничего, мне сейчас не помешает, спать буду лучше, а то столько навалилось неприятностей.
Хлопнув стопку водки, Мюллер стал раздеваться, но эта процедура окончилась не начавшись. Пока он сидел в плаще, ватных штанах и чунях, было нормально, а то что дышки валят изо рта, Серёга на это даже внимание не обратил.
-Надо печку топить, это в квартире паровое а у меня печное –засмеялась Лариска. Ты вот что мил дружочек, принеси дров и затапливай печку а я пойду дам корове сена и подою заодно.
Серёга скинул плащ и бросил его на табуретку и только тут Лариска заметила что он в рыбацкой одежде.
-А от куда у тебя эта амуниция?
Мюллер наклонил голову в сторону, показывая на часть дома покойного Фомича.
-Ну, ты и придурок однако –возмутилась девчонка покрутив пальцем у виска.
-Да, ладно ему теперь эта одежда больше не потребуется, он на меня не обидится. Серёга достал из –за печки сухое полено и стал обдирать с него бересту, для растопки.
Через час парочка вновь сидела за столом и смотрела на потрескивающие в печке берёзовые поленья.
-Я в детстве любил смотреть как огонь в печке горит, у нас у бабушки с дедом была большая русская печка, я на ней играл с другом. А ты в этом доме родилась, или где в другом месте?
-В этом, только тогда весь дом был наш, и родители были живы, и деревья выше и трава зеленее.
-Ага и воздух чище –засмеялся Серёга.
-Не надо не береди душу, а то я сейчас в воспоминания ударюсь, давай лучше ещё по стопочке выпьем и пойдём спать.
-Давай выпьем только спать не получится надо дождаться когда печка догорит –Серёга налил в стопки. Закусив капусткой, Лариска вздохнула и произнесла:
-Ладно давай посидим ещё малость, пока дрова не догорят а то ещё угореем.
-Давай, посидим –согласился Мюллер, и прикурил от лучины.
-Дай мне тоже курнуть разочек, а то ты так сладко затягиваешься что у меня слюньки текут? На покашляй раз так хочется – и Мюллер протянул ей дымящую сигарету. Затянувшись несколько раз, сначала не в себя, Лариска осмелев сделала большую глубокую затяжку.
-Ой, гадость какая –только и успела выкрикнуть девчонка, и зашлась в продолжительном кашле. Прокашлявшись Лариска смыла слёзы и сопли под умывальником и усевшись к столу, замотала головой.
-Больше никогда не буду пробовать эту гадость и как ты её с таким удовольствием сосёшь?
-Привычка, и ты привыкнешь не сразу конечно но постепенно привыкнешь, потом и не отстать будет. Ты что думаешь мне так хочется курить, или это такое удовольствие деньги на дым пускать, просто привык теперь не отстать.
-Я тоже не первый раз попробовала, меня Губошлёп хотел приучить по –молодости, но мне и тогда не понравилось.
-Слушай а кто он такой этот Губошлёп, я про него от тебя сегодня уже второй раз слышу, парень твой что ли? Расскажи чего стесняешься, да и про убийство Фомича, почему ты Губошлёпа обвиняешь?
-Губошлёп –Лариска задумалась. Губошлёп, это гад, каких белый свет не видывал, вот это кто.
-Так расскажи, я люблю про гадов послушать тем более он Фомича убил а меня в этом обвиняют, должен я знать кто виноват в моих проблемах или нет?
-Ладно сейчас расскажу только потом не обижайся на меня, идёт?
-А чего мне на тебя обижаться?
-Узнаешь когда послушаешь, на чём я в прошлый раз остановилась, не помнишь?
Серёга задумался: -«на старухе, ты рассказывала как у старухи кошелёк украла, а там одна мелочь, вроде на этом».
-Точно на старухе –согласилась Лариска. Маленько подумав она продолжила.
-Ну, вот значит открыла кошелек, а там рубль с мелочью, на этот день мне хватило а на следующий я снова вышла. И сразу же попала с корабля на бал, или точнее если выразится в лапы вот этому самому Губошлёпу, он верховодил всеми карманниками, в районе. Его подопечные, меня сразу узрели, что я по их маршруту работаю, глазастые падлы. Но сначала думали что случайный пассажир, не тронули, а когда второй раз засекли сразу прихватили. Писку к горлу подставили и повели к своему пахану, к Губошлёпу значит.
-А что такое писка?
-Писка, это монетка заточенная со всех сторон словно бритва, ей карманы сумки режут, карманники ножи, или там бритвы с собой на работу не берут, пиской обходятся. Но я это потом узнала, когда прошла воровскую школу у Губошлёпа. Этот гад на меня сразу глаз положил, он тогда уже старый был лет сорок вроде. В тюрьме отсидел раз пять, у него на спине церковь наколота, красивая, а у неё куполов пять штук. Мне потом мальчишки объяснили мол, сколько куполов, столько ходок, ну значит столько раз сидел.
-А почему Губошлёпом его звали?
-Это кличка такая, ему её в зоне дали, у него губищи были во какие как у лошади, мокрые, слюнявые, противный, ужас –Лариска передёрнула плечами.
-Ну, и чего он с тобой сотворил, изнасиловал что ли? –ляпнул не задумываясь Мюллер. Лариска вся покраснела, словно помидор, но справившись со стеснением, ответила.
-Нет, он по –понятиям жил, насиловать нельзя, это беспредел, за это с него могли с самого спросить, он на меня штраф наложил, за то что я на его земле работала, а долю ему не давала.
-И большой штраф?
-Очень, мне бы его во век не отработать, тысячу рублей.
-И как же ты отработала? Лариска снова покраснела и опустив глаза в пол ответила.
-Чего глупые вопросы задаешь, сам понимаешь как, стала его любовницей, вот как, а он меня за это стал обучать воровскому ремеслу и долг списал. Ну, и дом мой заодно приспособил для своих дел, барахло наворованное тут прятали, да в карты играли, он кроме воровства, любил в картишки поиграть.
-А какое отношение этот Губошлёп, имеет к убийству Фомича?
-Погоди не торопи меня, всё по очереди, а то я мысль потеряю, дойдём постепенно и до Фомича. Промучилась значит я так до осени, а осенью оказалось что я беременная. Сначала тошнить начало, а уж потом и животик стал подрастать. Потопала я в поликлинику, а там как узнали что мне только что шестнадцать стукнуло, сообщили куда следует. Вот тут то и нарисовался на горизонте Фомич, местный участковый, а если точнее быть Фомичёв Николай Васильевич. Видный, крупный мужчина, сорока с небольшим лет, протопав прямо в кирзачах в комнату, и обнюхав все углы, словно милицейская ищейка, спросил грубым голосом.
-Кто папаша –то?
-Какой папаша? –не поняла я. Мой что ли?
-Да не твой, кто отец ребёнка спрашиваю?
-Какого ребёнка? –решила я поиграть в дурочку.
-Того самого который в брюхе шевелиться, и дурочку из себя не строй, всё равно узнаем кто наследил, отвечать придётся. Достав из полевой сумки несколько повесток, он заполнил одну из них и сунул мне в руку.
-На придёшь завтра, в пятьдесят седьмой кабинет, там инспектор сидит, по делам несовершенно летних, там разберёмся, кто отец. Вечером я всё рассказала Губошлёпу.
-Не боись, ни чего он не сделает, ни тебе ни мне, родишь и будешь спокойно ребёнка воспитывать, раз уж залетела, чего теперь делать? –вздохнул он с сожалением.
Но всё оказалось совсем не таким безоблачным, как предполагал Губошлёп.
Инспектор по делам несовершенно летних, Тамара Михайловна Комарова. Худенькая вертлявая, тётка, с рыжей копной волос, и такими же рыжими бровями и ресницами, конопатым лицом и куками, оказалась не на шутку въедливая и старательная работница. Побеседовав со мной не больше часа, она умудрилась вытянуть из меня всё что ей было нужно. И про моих родителей и про то как убежав из детского дома, я голодая, была вынуждена заняться воровством кошельков, и про Губошлёпа, и про то как он заставил меня стать его сожительницей. А под конец разговора, подсунула неразумной, глупой, девчонке протокол, который я не задумываясь подмахнула.
А рано утречком, знаешь так часиков в пять, нагрянули ангелы, в милицейской форме, и Фомичёв с ними за одно, и всю шайку –лейку вместе с Губошлёпом повязали.
Я думала что все мои страдания на этом и закончатся, но не тут то было, дала мне судьба передышку всего лишь на неделю. А через неделю Губошлёпа отпустили, не оказалось за ним ни каких преступлений, всю вину, на себя его подельники взяли. По их чистосердечным признаниям оказалось что никого, ни к чему, Карлов Демьян не принуждал, ребёнок у меня будет не от него, а от всей ватаги, и вообще он святее папы римского. Так что пробалдела я одну лишь неделю, не успел он перешагнуть порог следственного изолятора, как сразу же направился ко мне. Поставив на стол бутылку водки, он приказал принести ему стакан и солёный огурец. Выпив целый стакан водки, Губошлёп впялил в меня свои наглые, острые словно иголки глазки, и произнёс шипя как змея.
-Ну, что красавица, помог тебе твой ментик? Я стояла и молчала, словно школьница, перед директором школы, не зная что ему ответить. Тогда Губошлёп встал, взял меня за подбородок, своими тонкими влажными пальчиками, и прошипел:
-Раздевайся и ложись, я тебя учить уму разуму, буду!
-Я думала он это самое хочет сделать, ну, напряжение значит снять, разделась и легла на спину. А он приказывает ложись на живот, я значит перевернулась жду, а он паразит вытащил из брюк ремень, да так меня отстегал, по голому заду, что я потом неделю сесть не могла. Отстегал значит, водку допил, забрал золотишко, спрятанное в укромном месте, и отвалил предупредив меня на последок. Что если я ещё про него что нибудь ментам вякну, он из меня кишки выпустит.
-Он тебя чего, как нашкодившего ребёнка по заднице ремнём, что ли? –удивился Мюллер.
-Если бы, как ребёнка, тогда бы ещё ни чего, а он меня как взрослую до крови, столько лет прошло а следы в некоторых местах остались, во как!
-Ну, и придурок этот Губошлёп, слушай, а если ты беременная была, где твой ребёнок?
-Погоди маленько и до этого дойдём, и про ребёнка расскажу и про Фомича и про родителей моих, дай время?
Губошлёп приходил до обеда, а после обеда появился в моём доме Фомич. А я после экзекуции проведённой Губошлёпом на задние место сесть не могу, и рожа у меня такая словно я лимон сьела. Так что жаловаться Фомичу не надо было, он и сам всё увидел, и стал допытываться.
-Что это ты девонька опять кислая, словно капуста? Может в гости кто заходил, так ты напиши, я разберусь.
-А можно не писать? –спрашиваю. Так без заявления не разберётесь, а то он мне пообещал кишки выпустить, если я на него накапаю.
-Можно и без заявления, но с заявлением, надежнее будет, а то опять отпустят, у него в нашем отделении похоже дружок имеется. Слушай красавица, а ты к родителям на могилку ходишь, али некогда?
-Некогда –потупив взор, прошептала я.
-А где схоронили?
-На старом кладбище, их отца родственники хоронили я ещё маленькая была.
-Какая же ты маленькая тебе тогда наверно уже пятнадцать было?
-Неа, четырнадцать, в пятнадцать я из детского дома сбежала, а сейчас уже шестнадцать, время летит, не замечу как на пенсию выйду.
-Ну, до пенсии тебе положим далеко, а вот в тюрьму с такими друзьями угодить запросто можешь, так что пиши заявление и не кобенься!