С некоторых пор он стал мне сниться. Деревянные дощатые полы, выкрашенные полуоблупившейся зеленой краской. Бетонное крылечко, на котором всегда толпились мужчины с сигаретами и бутылками пива, играли в нарды или домино. Рядом, во дворе - благоверные мамаши с колясками, а песочница, как всегда, полна занятой суперважными делами малышнёй. Он стал снится мне так часто, что в конце концов я поняла: надо поехать и узнать – стоит ли на своем неизменном месте, старый дом моего детства или, как мне однажды приснилось, на его месте вырыли огромный котлован, а затем построили яркую современную многоэтажку из стекла и бетона?
И вот, так совпало (совпало ли?), что я еду в Ташкент после долгих лет разлуки. Волнуюсь? Да. Пытаюсь угадать, что предстоит увидеть? Нет. Слишком долго мы жили порознь, как давно разведенные супруги. Московская серая пыль насквозь пропитала мое настрадавшееся сердце, и оно больше не болит.
***
В Ташкенте октябрь. Воскресенье. Мы прилетаем в четыре часа ночи. Бессильно падаю на кровать и сразу засыпаю. Вдруг откуда-то издалека доносится вой противопожарной сирены. В какой-то момент понимаю, что это реальность и в ужасе вскакиваю. Натягиваю одну брючину и, все еще не придя в себя, бросаюсь к двери. Проклятые джинсы путаются в ногах и мешают бежать. Слышно, как по коридору топочут ногами люди. Хватаю трубку и тревожно набираю ресепшн.
- Ложная тревога! - успокаивают меня на другом конце провода. - Через несколько секунд все прекратится, ложитесь спать, все в порядке.
Послушно ложусь и сразу же проваливаюсь в глубокий сон.
***
Утро прекрасно. Почти 10 часов. Через густую листву вижу голубое небо и пронизанный солнечным светом бежевый театр Навои, который после войны строили пленные японцы. В музыкальной школе давали абонементы на концерты, которые надо было обязательно посещать. Мама чувствовала себя ответственной и соблюдала это правило неукоснительно – до сих пор вспоминаю «Лебединое озеро» и «Кота в сапогах». Могла ли я тогда подумать, что буду выступать на этой самой сцене? Через несколько лет в театре Навои будет проходить крупный медицинский конгресс, и мне доведется читать доклад, перебравшись через оркестровую яму по тонкой брошенной сверху доске. Воистину эпохальное событие для моего маленького внутреннего мира!
Впрочем, я отвлеклась. Итак, Ташкент и в моем распоряжении целый длинный , прекрасный, воскресный день. Пахнет осенью. Тот, кто вырос в Ташкенте, знает - это совершенно особый запах высохшей листвы, жженых листьев и сухой земли. Запах ласковых поцелуев под старыми кронами вековых чинар и каштанов. Ах, как давно это было! И неважно, что прошло много лет, запах высохших листьев по сей день кружит мою бедную голову.
Одеваюсь, беру фотоаппарат и выхожу на улицу. Здесь неподалеку - моя школа. Говорят, все давно уехали, даже самые лучшие учителя и, если верить социальным сетям, мои бывшие одноклассники и друзья берут все новые и новые высоты, рассеявшись по миру. Кто-то правит собственным бизнесом, кто-то строит капитализм, а кто-то занимает руководящие посты в крупных международных корпорациях. Ах, как много потерял Узбекистан, позволив уехать этим молодым горячим головам, полным высоких идеалов, энтузиазма и желания изменить мир к лучшему!
Когда-то наша школа была знаменитой на всю республику. В ней даже существовал единственный в Узбекистане Клуб Интернациональной Дружбы, школьники ездили в США по обмену, потому что в ней учились дети политической и финансовой элиты. До сих пор помню случай, когда дочь одного из известных политиков приехала на уроки в истерике – умерла собака, которой давали пробовать еду, перед тем, как подавать на стол. Каждый день девочке приходилось ночевать на новой квартире. Мне она запомнилась тем, что каждый день приходила в новых роскошных заграничных туфлях. Я к элите не относилась, школа оказалась единственной по месту жительства, в которой преподавали английский язык, и туфли у меня были одни-единственные. Но завидовать, конечно, тут было нечему. Через несколько лет девочка окончила Институт Стран Азии и Африки в Москве, а затем ее след полностью потерялся. Надеюсь, в ее жизни все сложилось хорошо.
Что ж, время не остановишь и у всего есть свой предел! Школа внешне почти не изменилась. Разве что нет больше рядом замечательного магазина, где мы покупали пепси с горячими, только из тандыра, лепешками. Теперь в этом доме расположено какое-то посольство. Я медленно бреду по аллее, шурша кроссовками по желтым и красным осенним листьями. На улице никого нет – ураза. Захожу на спортивную площадку, долго сижу на скамейке для запасных игроков и возвращаюсь в давно забытые чувства.
Да, я все-таки вернулась! Вернулась, несмотря ни на что.