- У братьев-близнецов день рождения должен быть в один день?- выходя из туалета спросил Саня.
- Ну-у-у…, да, - ответил Федор, разливая по рюмкам божественный напиток.
- А юбилей?
- В смысле…?
- Юбилей тоже должен быть в один день? – еще раз спросил Саня, перемещаясь в ванную.
- Ща, подумаю…, - Федор выпил в одиночку и задумчиво посмотрел в окно, - думаю, что в один, хотя, всякое бывает…. Вот, помню, в 97-м работали мы по Ваське Гнутому…
- А у нас когда юбилей?- перебил его Саня из ванной.
- Юбилей чего? – насторожился Федор.
- Совместной жизни, блин…! Наш юбилей когда? На-а-а-ш...! – вытирая на ходу руки об рубашку, Саня подошел к столу и уставился на Федора, - у всех творческих людей бывают юбилеи, кои они отмечают с большим размахом! С пионерами, духовым оркестром, торжественными речами и выпивкой!
- А-а-а…. Ты, в смысле, выпить хочешь?
- Да, - Саня опустошил рюмку, причмокнул и закурил.
- Пионеров-то сейчас днем с огнем не найдешь…, - грустно заметил Федор.
- Все равно…. Хочется праздника, всеобщего признания, популярности и больших тиражей в мягких обложках, хотя в твердых оно, конечно, лучше…
- Так ты в этом смысле? – облегченно вздохнул Федор, - а чего вдруг? Юбилей-то здесь причем?
- Это повод рассказать людям о себе. Поведать горькую правду о нашей творческой, и не только, жизни…
- Вот этого не надо, - перебил Федор, - многих почитателей подробности нашей жизни могут шокировать…
- Это подробности жизни Бори Моисеева могут шокировать, а нам чего стесняться?
Кокетливо виляя задницей, радостно высунув язык и выпучив глаза, на кухню вбежал мопс. Посмотрев на миску с водой, потом на Саню, преданно уткнулся носом в тапок Федора.
- А-а-а, проснулся, говнюк! – Федор потрепал зверя по загривку.
- У него же другое имя, - решил уточнить Саня.
- Это я его ласково, по-простецки так, зову – говнюк! - пояснил расплывшийся в улыбке Федор, целуя кобелька в лоб, - Любишь папу? Вот и иди в жопу…!
Услышав знакомую команду, пес улегся под стол. Время от времени оттуда доносилось тихое похрюкивание.
- Так, о чем это я? – спросил Саня.
- Что-то про Моисеева…, - напомнил Федор.
- В смысле ансамбля?
- Ну, можно и так сказать, - Федор аккуратно пошевелил ногой.
Пес перевернулся на спину и захрапел.
- В жопу Моисеева! Не нужен он нам на юбилее! Ты еще Петросяна пригласи, тогда точно ни один порядочный человек не придет! – Саня налил и, подняв рюмку, вопросительно посмотрел на Федора.
Федор выдержал взгляд брата и торжественно произнес:
- Кстати, о юбилеях…. У Вована через месяц юбилей. Только нам это как поможет?
- У Вована? – воскликнул Саня, - что ж ты молчал, засранец?!
- А ты не знал…?!
- Я живу в свободной стране! Я не обязан все знать, – Саня поднял рюмку, - За Вована! Его юбилей очень кстати…
- Интересно, каким боком…?
- Под этим соусом мы так о себе расскажем…! Да что – расскажем…. Прокричим им всем в самые уши…! Где у тебя телефон?
Саня выпил, крякнул и схватился за трубку.
- Алло! – заорал он, набрав номер, - Здравствуйте! Это штаб? А Михалыч на месте? Что значит – нету?! Что значит – кто?! Братья Кузьминские – кони в пальто…! Передайте Михалычу – у Вована через месяц юбилей…! Надо бы вложится всей партией…. Куда вложиться? Вам бы, девушка, я объяснил, но не по телефону…. Вложится в празднование… Помещение, там…, транспорт…, легкие закуски…. Федор рядом и тоже просит…! А то…, сами понимаете… - Саня состроил Федору «страшные» глаза.
Слегка ошарашенный Федор налил еще по одной.
- Вот и ладушки…! Договорились…! Обнимаю…! – Саня дал отбой и выпил.
- Ты кому звонил? – поинтересовался Федор.
- Не сбивай, кураж уйдет, - Саня набирал очередной номер.
- Алло! – заорал он, - Здравствуйте! Это штаб? А Андреич на месте? Что значит – нету?! Что значит – кто?! Братья Кузьминские – кони в пальто…! Передайте Андреичу – у Вована через месяц юбилей…! Надо бы вложится всей партией…. Куда вложиться? Тебе, старый козел, я бы объяснил, но препятствуют гендерные однообразия…. Вложится в празднование… Общественность, там…, пионеры…, оркестр…. Федор рядом и тоже просит…! А то…, сами понимаете… - Саня состроил крокодилью ухмылочку и дал отбой.
Федор смотрел на братика такими же выпученными, как у его мопса, глазами.
Саня снова набрал чей-то номер.
- Алло! Здравствуйте! Это штаб? А Вольфыч на месте? Что значит – нету?! Что значит – кто?! Братья Кузьминские – кони в пальто…! Передайте Вольфычу – у Вована через месяц юбилей…! Надо бы вложится всей партией…. Куда вложиться? Девушка, вы только передайте, что надо вложиться, а уж Вольфыч-то вложится…, чтоб мне ни строчки больше не написать! Вложится в празднование… Телевидение, там…, горячее…, выпивка…. Федор рядом и тоже просит…! А то…, сами понимаете… - Саня снова выразительно посмотрел на брата.
Федор лил водку мимо рюмки на стол, не замечая этого.
- Вот и ладушки…! Договорились…! Обнимаю…! – Саня дал отбой и слизал водку со стола.
Следующий разговор проходил в том же ключе. Со штабом некоего «Митрича» Саня договорился о коллекционном виски, Ё-мобилях для ветеранов и непьющих девушках-моделях, чтобы ровно держали подносы с напитками до самого конца праздника. Помимо прочего, совместными усилиями оговорили список приглашенных звезд российского биатлона.
Федору казалось, что звонкам не будет конца. Он и не заметил, как принялся выпивать «в одно лицо», наблюдая за действиями своего гиперактивного брата.
Последний разговор оказался несколько скомканным:
- Алло, это штаб?! Во, блин…! Григорий Алексеич, вы что ль…? А чего сами подходите? А-а-а…, сняли с гонки…, тогда понятно…. Да нет, ничего существенного…. У Вована юбилей, думал, поможете…, Федор рядом и тоже просит…! Куда нам идти…? А-а-а…, ну, коли так, вы все равно… заходите, ежели что…, ладушки…? - Саня дал отбой и выпил.
- Скажи мне, - медленно выговорил Федор, - ты сейчас звонил тем, о которых я подумал или я просто, в очередной раз, крепонько надудонькался…?
- Я что, зря столько лет в уголовном розыске пахал? – Саня упер руки в бока, - Где они учатся, я давно преподаю! То, что они жуют, я давно выплюнул! Я оброс связями, у связей есть друзья, у друзей есть связи, у этих связей тоже есть друзья…. Друзья есть везде, они не оставят в бидэ братьев-литераторов…! Если те, кому я звонил, сегодня не вложатся в юбилей Вована, им всем завтра придет 3,14здец! Они это понимают лучше нас с тобой! Наперегонки бежать будут…!
- И это поможет нам заявить о себе…?
- Конечно!
- И нас не обойдет признание?
- А ты как думал…?
- Это тупиковый путь…. Нас посадят…
- Не паникуй, брат Ходорковский, прорвемся…!
Мопс всхрапнул. Саня хлопнул себя по лбу.
- Совсем забыл…, у тебя компьютер включен?
Федор утвердительно кивнул. Говорить он уже не мог…
Саня зашел в «Twitter» и начал набивать письмо, стараясь попадать пальцами в нужные клавиши. Печатал он долго. Общий смысл повествования сводился к одному: «Анатолич, ты в курсе, что у Вована юбилей? Вот и ладушки…»
***
Месяц спустя, в элитном ресторане на Большой Никитской творилось что-то невообразимое.
Периметр окружали статные бойцы ОМОН в новой форме от Игоря Чапурина. Они были полны решимости не пускать на юбилей Моисеева и Петросяна.
К стеклянным дверям заведения сходились три красных ковровых дорожки. Одна со стороны Тверского бульвара, вторая со стороны Никитского, третья (естественно!) со стороны Кремля.
По четной стороне Большой Никитской толпились «Несогласные ни с чем», которым не досталось пригласительных билетов.
- Заведение не резиновое! – отрезали полицейские.
Эта сторона пестрела транспарантами: «Не запудрите мозги юбилеями!», «За чей счет этот банкет?» и «Даешь честные выборы!»
С нечетной стороны исторической магистрали журналистами были замечены активисты движения «Идущие вместе с нашими» с транспарантами: «Чё, билетов не досталось?», «Поздравляем с юбилеем!» и почему-то «Даешь честные выборы!»
На Тверском бульваре робко кучковались умеренные с плакатом: «Мы конечно за, но все же…!»
Во всех трех местах в разное время дня была замечена Ксения Собчак.
Какой-то выходец из Средней Азии забрался на памятник К.А.Тимирязеву с картонной табличкой: «Банду Ельцина под суд!». Что он хотел этим сказать, журналистам выяснить не удалось, поскольку выходец совершенно не владел русским языком.
Несмотря на оппозиционный пароксизм, все близлежащие улицы и переулки были заставлены лимузинами.
Сливки высшего российского общества спешили на юбилей.
Политики и литераторы всех мастей, артисты и действительные члены Российской академии наук, дзюдоисты, биатлонисты, хоккеисты, горные лыжники, вся женская сборная по кёрлингу и лидеры профсоюза нефтегазодобытчиков, победители школьных олимпиад по математике и литературе вместе со слушателями Академии ФСБ приветствовали друг друга неискренними улыбками и словами: «Не ожидал вас здесь увидеть…!»
Представители клубного бомонда, не имевшие, как обычно, понятия о причине сборища, узнав о юбилее, периодически подходили к Федору с Саней и тихонечко спрашивали:
- А где же виновник торжества?
- Будет, будет…, скоро будет…, - бурчал Саня.
- Прячется где-то, - отвечал Федор, оглядывая зал, - стеснительный…
Не взирая на излишнюю суету и мелкие организационные накладки, братья Кузьминские в этот вечер имели оглушительный успех.
Саня читал со сцены стихи собственного сочинения. Особенно порадовал гостей пятистопный хорей: «Я мог бы на тебе жениться, не будь ты, дорогая, сукой…!»
Федор в потертом смокинге, оставшемся после трех его удачных свадеб, читал рассказы о том, как в 97-м году работал по Ваське Гнутому.
Под конец празднования пьяненький Федор прочел монолог Чацкого Надежде Бабкиной, а Саня спел в караоке «Лучину» со Стасом Михайловым.
Лидер фракции «Единая Россия» в Госдуме, имя-отчество которого отчаянно вспоминал почти каждый из присутствующих, взял слово и выразил искреннюю радость по поводу того, что такие потрясающие люди, как братья Кузьминские, стали доверенными лицами столь высокого лица.
Сразу пять крупнейших издательств предложили братикам свои услуги.
Директор одного из них, покачиваясь вместе с бокалом шампанского, шепнул Сане на ухо:
- Кстати, именно мы издавали книгу юбиляра. Считайте, что вопрос о вашей публикации уже решен. Когда желаете обсудить гонорар?
- Подумаем…, - многообещающе шепнул Саня в ответ, - и созвонимся с вами…
Отойдя от издателя, Саня толкнул Федора локтем в бок и прошипел:
- Вот тебе праздник и всеобщее признание! А ты сомневался! Я же говорил – юбилей Вована обязательно нам поможет…! Э-э-эх, красота! Ты, кстати, Анфису Чехову не видел?
- Вот это уж совсем некстати…, - пробурчал Федор, но Саня его уже не слушал.
Федор обвел мутнеющим взглядом ликующих гостей и сказал себе под нос:
- Интересно, чтобы вы сказали, если бы я сообщил, что почти весь вечер юбиляр провел под столом…?
В это время под столом, в красной «бабочке» вместо ошейника, виртуозно храпел именинник – слегка ошалевший от происходящего, бурно отметивший свое пятилетие, мопс Федора.
Он был приобретен в семье преподавателей английского языка, обладающих несомненным чувством юмора (естественно – английского), которые весь помет назвали английскими именами. Мопсику, которого приобрел брат Кузьминский, поэтично настроенные заводчики дали имя WOVEN BROW, что в переводе означает «сотканный лоб».
Федор никогда не задумывался над степенью поэтичности данного имени. Будучи глубоким русофилом, склонным к упрощению чего бы то ни было, он звал своего любимца Woven Brow просто Woven или уж совсем по-русски - Вован…