... Мало что изменилось в моей жизни, если не считать, что из одной страны я перебрался в другую. Нашёл заброшенный корабль и стал обживаться. Решил: больше нельзя ездить и терять время. Нужно здесь стоять до конца. Дело во мне самом. Возможностей много, и я их не использую в силу своего характера и некоммуникабельности. А собирался я ехать дальше, в Ирландию. Но чем-то понравился этот бельгийский городишко Остенде (я перевёл это название как "Конец востока"). Дальше на запад - пролив Ла-Манш, Великобритания, Ирландия. Мне сказали, что на английской границе могут возникнуть проблемы. Не знаю, можно было попробовать. Границ в Европе я не видел, и пограничников с таможенниками тоже. Последняя граница, которую я пересёк и почувствовал, была - из Польши в Германию. Там же поставили последний штамп в паспорте. Дальше были Голландия, Франция, Испания, Португалия. Затем я вернулся в Голландию. Каким-то образом прожил два месяца в Амстердаме.
Бельгию и Голландию объединяет общий язык - голландский, который вобрал в себя много из английского, немецкого и французского. Поэтому большинство местных жителей владеют тремя-четырьмя языками. Наверно, мы также свободно поймём украинца, белоруса, как они немца или француза.
Остенде раз в десять меньше Мурманска по населению, но имеет трамвай. Трамвайные линии тянутся вдоль всего побережья от голландской границы до французской. Остенде является административным центром Фландрии и располагает своим Министерством финансов. Тротуары выложены кафелем. Из обыкновенного траулера сделали музей (Мурманск - чемпион мира по траулерам, но пока никому в голову не пришло увековечить героический труд рыбаков-северян). В парке - бесплатный прокат велосипедов...
Я уже несколько дней здесь и успел обойти почти все конторы, связанные с наймом на работу. Был и в муниципалитете. Все говорят, что трудно получить разрешение на работу, не имея статуса беженца. Но посмотрели мои документы, попросили заполнить анкету, а сколько придётся ждать - пожали плечами.
Пока ещё не придумал, как зарабатывать деньги. Можно поговорить с моряками-рыбаками... Но мне столько уже отказывали, что всё труднее и труднее затевать новый разговор и рассказывать свою историю.
Тепло. Начинают зеленеть кустарники. Живут люди и горя не знают. Всё у них есть вплоть до яхт. Всё у них налажено и отлажено. Все они улыбаются, извиняются. Всё мило и хорошо. Все готовы тебе помочь... в мелочах, а вот в главном - Sorry... (Извините, рады бы да не можем). Живут они по своим законам и переступить их не могут даже ради такого милого славного Ю. Абрамицкого.
Впрочем, когда письмо дойдёт, всё наладится. I hope, I believ (надеюсь и верю).
Русских здесь немало. Я их слышу и вижу каждый день, но уже заговаривать не решаюсь (почему-то за границу просачиваются, в основном, негодяи, ловкие люди). Со мной была такая история в Амстердаме. Подходит ко мне парень и просит пару гульденов. Я спрашиваю: "Говоришь ро-русски. - Тот, - О, земляк, чем занимаешься?.. У меня своя фирма. Давай завтра встретимся на этом месте, попьём пивка и спокойно всё обговорим. Мне как раз нужны такие люди..." Я даю ему 2 гульдена, хотя у меня кроме мелочи ничего не оставалось, и всё - я его больше не видел. И телефон был заблокирован.
Пишу, как раз, в день рождения Михайлова. Год прошёл, как я занимал у него деньги, но ещё неизвестно, кто кому должен? Сколько я горбатился на рыбакколхоз того же Михайлова. Он успел сменить три квартиры, выучил сына в Норвегии за колхозные деньги, купил новый "Опель" и гараж кирпичный во дворе (это в центре-то города), и ещё неизвестно, что он настроил на Новгородщине в родных местах. Я не из зависти, ты знаешь, а лишь для того, чтобы успокоить себя и тебя с этими проклятыми деньгами. Я и сердце надсадил на этой рыбалке с такими рвачами и браконьерами, как последний мой капитан. Они сейчас с Михайловым похохатывают, а я скитаюсь и слёзы лью порою...
(продолжение следует)